Озираясь по сторонам, я разглядывала улицу и полицейский участок. В свете газовых фонарей мало что было видно. Мы подъехали к крыльцу, нам навстречу вышел мужчина в пальто и шляпе, лет сорока, с простым открытым лицом, голубыми глазами и короткими усиками, топорщившимися над губой. Он подошёл к кэбу.
– Инспектор Ривз к вашим услугам, – мужчина приподнял шляпу и слегка поклонился, тут заметил меня, – леди Хадсон?? Почему вы здесь? Это вас привезли с места убийства?
– Леди? – отшатнулась от меня Сьюзан, – простите, мы не знали, – она заметно стушевалась и отдёрнула свою руку от меня.
– Вам надо в больницу, зачем вы привезли её сюда, а вдруг леди ранена? – он сурово взглянул на моих сопровождающих.
– Простите, – отозвался Коллинз, – мы растерялись. Не каждый день находишь леди в обнимку с трупом в переулке.
– Пройдите в участок, констебль (прим. автора – низший чин в полиции Великобритании) проводит вас, я сам отвезу леди в госпиталь, тут недалеко.
Он помог Сьюзан спуститься, дождался, пока мужчины покинут экипаж и устроился рядом со мной, кучер, слышавший наш разговор, немедля тронулся в путь. Меня замутило с новой силой, перед глазами плыло.
– Держитесь, леди, почти приехали, – сочувственно говорил время от времени инспектор.
В пелене тумана, что опять плескалась перед глазами, проступали очертания строгого здания, напоминающего старую деву, что бдит за прохожими во избежание конфуза. Серый камень, увитый засохшим сейчас плющом, узкие, но высокие окна, массивные деревянные двери. Кэб остановился у крыльца.
– Ждите здесь, миледи, – он резво соскочил с подножки и скрылся за дверью.
Спустя пару минут ко мне вышли несколько девушек, в шерстяных серых платьях и белых фартуках, их волосы покрывали то ли платки, то ли накидки, рассмотреть не удалось. Осторожно взяв меня под руки, проводили в палату, сияющую чистотой. Раздели до нательной рубашки, обтёрли влажной тканью открытые руки, осмотрели на наличие ран и уложили на хрустящую чистую простыню, укрыв одеялом.
Вскоре раздался стук в дверь, и в палату прошли инспектор Ривз в сопровождении пожилого мужчины, наверное, врача.
– Миледи, позвольте я осмотрю вас, – мужчина галантно поклонился. Он был невысокого роста, весь округлый с небольшим брюшком, его короткие пальцы были мягкими и приятно пахли. Он осмотрел мою скулу, раздвинул волосы надо лбом, где обнаружилась внушительных размеров шишка. Пощупал пульс, оттянув нижние веки, осмотрел глаза.
– Что вы помните, миледи?
– Ничего, совсем, – растерянно промямлила я.
– Ваше имя? – врач заметно разволновался.
Мотнув головой, ответила:
– Не помню, – и сразу же пожалела об этом, боль взъярилась с новой силой. Со стоном повалилась на подушку. При этом я не солгала, ведь и правда не помнила, как там оказалась, а всё остальное пока придержу при себе,
– Не тревожьтесь, леди, сейчас вам принесут лекарство, – врач мягко погладил меня по плечу и обернулся к инспектору, – амнезия, не исключаю воздействие сильного менталиста, но пока это утверждать рано. Как только леди станет легче, её осмотрит наш маг.
Ривз стоял, покусывая усики:
– Всё это очень некстати. Когда будет возможен осмотр мага?
Доктор развёл руками:
– Тут ещё и сильнейшее сотрясение, не могу давать прогнозов при таком состоянии.
– Хорошо. Пока я оставлю вас, пришлите за мной, как только решитесь на ментальное воздействие.
– Всенепременно, инспектор, – кивнул ему доктор.
– Не прощаюсь с вами, миледи, – он галантно поцеловал мою руку и исчез за дверью.
Врач развернулся ко мне:
– Миледи, голубушка, после настойки вам следует поспать. Сон в вашем случае – лучшее лекарство.
Он вышел, мягко ступая, за ним, словно по команде, вошли медсёстры, дали мне какую-то микстуру, поставили на прикроватный столик кувшин с водой, а под кровать ночную вазу и потихоньку вышли.
Я повернулась на спину, разглядывая высокий потолок. В палате было довольно зябко, спасало лишь толстое одеяло. Что за чертовщина творится со мной. Какая леди Хадсон? Кто это вообще? И быстро раскусят, что я самозванка? Может, просто очень похожа с этой пресловутой миледи. Тоскливо выдохнула, решив, что даже думать мне в тягость, потому прикрыла веки и погрузилась в сладостную дремоту, лекарство подействовало, боль унялась, и я заснула.
На рассвете меня разбудил шум в коридоре. С трудом поднявшись с кровати, прошла к окну. Там плескался молочный туман, окутывая своей мягкой шубкой здания и редких прохожих. Его волны, колыхающиеся за карнизом, были похожи на безбрежное море, которое расходится перед носом корабля, уступая дорогу. Боль притаилась где-то в уголке сознания, ещё не взяв в свои жестокие тиски, но и не давая забыть о ней полностью. Босым ногам стало холодно на студёном полу, и я забралась обратно в кровать.
Бесшумно отворилась дверь и на пороге показался вчерашний доктор. Он улыбнулся мне:
– Простите, миледи, мою недавнюю оплошность. Я забыл вам представиться, уж не серчайте на старика, – он виновато улыбнулся, – меня зовут Талбот, доктор Джеймс Талбот, а сейчас позвольте осмотреть вас.
На этот раз его визит длился гораздо дольше. Он ощупал руки и ноги, не поднимая сорочки помял живот и простучал спину, попросил высунуть язык, долго изучал мою шишку на лбу. Сел на краешек кровати и сказал:
– Вы так ничего не вспомнили?
– Нет, доктор Талбот, – вздохнула я.
– Это странно, сотрясение не столь тяжелое, как я решил в начале. Память частично уже должна была вернуться… Вот что, позвольте, вас осмотрит наш маг, – доктор замялся, – пока без участия инспектора. Мистер Ривз иногда слишком, м-м-м…порывист. Это хорошо при его работе, но не в нынешней ситуации.
– Всё, что посчитаете нужным, – кивнула ему я. Маг? Шарлатан какой-то?
– Великолепно. Смитсон! – окликнул он, повернувшись к двери. Из-за неё показалась физиономия молодого человека, создалось впечатление, что его в течение всей жизни тянули за голову и ноги. Вся фигура была непропорционально длинная. В сочетании со взъерошенными волосами и внушительными круглыми очками смотрелось это презабавно.
– Звали, доктор? – спросил вошедший высоким голосом.
– Да, осмотрите, будьте любезны, леди Хадсон.
– Сию минуту, – он подошёл, поклонился мне, – миледи, лягте и расслабьтесь, постарайтесь ни о чём не думать.
Я послушно легла. Смитсон смотрел на меня не мигая. Я заметила испарину, выступившую у него на лбу и вдруг почувствовала, как в голове закружились сотни маленьких пузырьков. Было не больно, но неприятно. Наконец молодой человек оторвал взгляд, и пузырьки исчезли.
– Ничего, – он смешно мотнул головой, словно отгоняя назойливое насекомое, – совсем. Нет воспоминаний, блоков тоже не чувствую, хотя, если это был маг на порядок сильнее…
– Не может быть, – отмахнулся доктор, – это под силу лишь королевским менталистам. – С тревогой врач обернулся ко мне:
– Голубушка, мне нечем вас порадовать. Не бывает, чтобы сознание не сохранило ни единого воспоминания за всю жизнь. Вы должны сейчас не реагировать ни на что и пускать пузыри, уж простите мои слова, но вы вполне здоровы и дееспособны. Я не знаю, как трактовать ваше состояние. Что же, пока продолжим лечение, а я тем временем приглашу к вам одного профессора, он дока в таких делах.
Сочувственно похлопав меня по руке, Талбот вышел, а вслед за ним и маг.
Маги… Как это странно. И, кажется, никакой не шарлатан. Вот только он не увидел моих собственных, так скажем земных воспоминаний. Снова мысли вернулись к необычным пузырькам в голове, я явственно их ощутила. Неужели это и есть проявление волшебной силы? Десятки вопросов…Где искать на них ответы? Как мне жить дальше?