"Сами никому да не мстим, ни единым злым помыслом или намерением, но предоставим мстить за себя Богу". (19)
Привет, люди. Позор на наши политэкономические головы. Вчера рано утром я покинула Клинику неврозов в посёлке Рублёво, она не для принцесс. И не думала, что есть ещё такой совок и нищета. Говорят, всё подготовлено для продажи земли Матуриной. Здесь цитируют её слова «Не те люди живут в посёлке Рублёво». В смысле простые и неплатёжеспособные.
Жаль людей, они меня толпой провожали:
– Линочка, ну останьтесь!
Для них сформулирована версия, что на работе недовольны. Директор прислал смс "А это шоковая терапия, сразу хочется на работу и общество получает здорового члена". Действительно, настоящий кошмар. Захочешь преувеличить – не получится. Врач похож на раздавленного дождевого червяка, у которого немного шевелится только голова. Врачи! Простите.
– Я бы лечил вас аминострихтинизокортазолцином.
Решительно изрёк он, выходя из глубокой задумчивости. А я почувствовала себя насекомым, которое необходимо уничтожить, и для этого правильно подобрать отраву. Ужаснулась своей бесконечной наивности, вспомнив, что накатала для него на пяти листах результаты собственного психоанализа. Мой диагноз? Я его знаю сама: «Хочу, чтобы не было того, что было».
Он встрепенулся, когда я рявкнула:
– У вас есть жена?
Вжался в стул.
– Жена. Есть.
Достала и вручила ему шикарный подарок, чтобы назад не везти. И потребовала меня выписать. "Ну вы многого хотите, чтобы в этот же день ещё и выписать".
Утром, во время шквального дождя, я целеустремлённо шла сюда нарядная в ярко-жёлтом плаще со своим любимым чемоданом Samsonite прямо по рекам и озёрам луж, надеясь на чудесное избавление от моих психологических проблем.
– Он четыре года мне говорил, что я схожу с ума.
– И вы поверили.
Ко мне привели врача женщину, с тем, чтобы уговорить остаться.
А ведь она уловила главное.
Еле уснула от отвращения. Вчера вечером народ лечил меня от новых впечатлений сигаретами и походом в лес, что рядом с клиникой. Потом напоили чаем из банки, потому что в эту клинику приходят только со своей посудой.
– Милочка, как это вы без своей посуды? Когда вокруг СПИД.
На стенах висят рукописные газеты типа "Осторожно, холера", "Внимание, дифтерия " Когда я услышала, как медсестра на посту через каждые два слова произносит «больная», я с сахарной улыбкой, «наивно» хлопнув глазами», сказала:
– А знаете, если бы вы называли нас хотя бы «пациентами», процесс выздоровления уже бы пошёл, а так вы его просто блокируете-бетонируете.
Она попятилась лицом:
– Да-да.
В назначенные полчаса со всего здания народ радостно плетётся в столовую со своей посудой, там в режиме полевой кухни раздают еду строго по весу и объёму. А я поняла, почему питьё меряют – там бром. Нам в студенческие годы на «картошке» его давали, говорили, что для усмирения половых инстинктов молодости.
Больница представляет собой всеми заброшенное десятиэтажное здание под снос. Лет тридцать не делали ремонт, а ведь в медицинском учреждении главное-чистота, куда люди собрались, чтобы… точно, не лечиться. Утром, с опаской несясь по лестнице домой, я услышала:
– А знаете, знаете, говорят одна женщина вчера поступила, а сегодня уже уходит?
Как я туда попала? Мне посоветовал клинику психотерапевт, оплаченный по годовому договору. И постоянно мне напоминающий, что честно с моей стороны, если я буду приходить в поликлинику, а не писать SOS по электронной почте.
– Что ты заладила: один на всю жизнь, одна на всю жизнь? Любви должно быть много! Значит, это был не твой человек, иди, найди другого!
Но я уже давно поняла, что это не мой врач. Хотя в целом он добрый. Даже замуж мне предлагал:
– Давай будем счастливыми!
Подруга сказала, что это он мне отомстил за отказ. Хотя, возможно, у него приём такой. Через год он женился. Похоже, что я его вылечила. "И мечтает сам о друге психиатр, наёмный друг". (20)
Не напрягала его особо, за год только десять посещений, а он постоянно добавлял мне ощущения неправильного поведения. Мораль – своей интуиции всегда надо доверять. А почему я туда попала? Рецидив.
Ой, когда меня оформляли на Шаболовке, медсестра спросила:
– О чём плачем?
– Да вот, неприятное состояние затянулось у меня после развода.
Она оптимистично:
– О, а это может всю жизнь длиться!
Шесть лет назад после четырёх лет лжи я смогла узнать правду – мой муж мне уже четыре года изменяет. Я чувствовала, но слышала одно и то же:
– У меня никогда никого не было и нет, кроме тебя, а ты сходишь с ума.
И вот, из Монголии, в четыре утра, по сотовому:
– Ты хотела знать правду? Получай! Я знаю её четыре года. Я стал другим человеком. У меня новая жизнь, и я не хочу, чтобы ты что-либо об этом знала.
Ещё я услышала долгожданные откровенности:
– Ты думаешь у нас всё как в начале?
Подумала: «У меня – да». Я вижу яблоко, вот же оно, красное, ты встречал меня лютой зимой после занятий в пединституте, и вынул его из потешного полушубка, я слышу живую музыку в ресторане «Пиросмани», рядом с нашим столиком толпятся исполнители. Шампанское, а мы уже итак пьяны, потеряли очки, целуясь на скамейке перед МГУ. Если бы я не поверила, я бы не подпустила к себе и близко. Ах, как ошиблась!
– Ты меня никогда не любила, тебе просто надо было выйти замуж.
– Она маленькая.
"Лебеди" не бывают маленькими. Вот я навсегда маленькая.
– Это мой партнёр по ужинам.
– Она готовила тебе ужины?
– Нет, помнишь, ты звонила и спрашивала, где я, а я был в ресторанах.
Снисходительное:
– Не уезжай в Казахстан, там плохо.
А вот здесь я даже покачала головой и улыбнулась, действительно, получай:
– Ты злая и завистливая.
Титаник айсбергу:
– Тебе не нужна моя любовь?
– Я этого не говорил. Ты сильная, в тебе столько ярости! Я не такой, я не умею ненавидеть.
– Ты боялся меня обидеть? И потому убил. – Правда проникала в меня обнажившейся ложью, скользкой как ядовитая змея, и впившейся, как клещ размером во всё земное зло.
– Мне посоветовали вести себя так, как будто я умер. – Для меня умер. Исчез. И это хуже, чем реально похоронить, потому что связано с несовместимостью душ. Или лучше, что не совместимо.
После этого телефонного разговора мы ни разу не виделись. Не смогла посмотреть ему в глаза. Омерзительное предательство. Сказал бы уже давно и катился. Нет, надо было меня своим поведением и отношением окончательно морально угробить. Как пазлы, сложились все сомнения предыдущих лет, и я поняла, как за моей спиной резвились. Концлагерь. Для меня это было время пребывания в частном концлагере. Познакомились они в Гёте-Институте, куда я собственноручно его записала. Отчётливо вижу: в ожидании госпожи Тарковой, я сижу напротив зеркала.
– Лина, выглядишь ты хорошо, и новый зелёный пиджачок классный, но не стоит Амира сюда записывать, здесь много молоденьких девочек. – Вдруг сказали мне.
– Это низко и недостойно нашей любви, – ответила я никому в никуда.
Всегда просила:
– Пожалуйста, если вдруг ты встретишь другую любовь, скажи мне об этом честно. Я пойму и переживу всё, кроме лжи. – Но вся его сущность отторгала эту мою правду.
– Какое честное слово – твоё или моё?
– Хорошо сказала. – Наш обычный диалог в «последние времена».
И я стала взрывать Галактики. Буквально. Возможно, они не только исчезали. Но и рождались. Началось моё путешествие на тающей льдине в море под названием «Ненависть». Ненависть растопила любовь, и я могла утонуть в любой момент. Я не хотела ненавидеть, я хотела любить, меня грубо задела дьявольщина. Спасла вера. Я и сейчас учусь верить. Женская особь меня не интересовала никогда. Но всему своё время. И мне захотелось узнать, кто это. Я решилась на вынужденное заочное узнавание через несколько лет. Одноклассник, поступив максимально благородно, по-мужски, прислал мне добытую через знакомого справку.
– Андрей, а вдруг он вычислит, кто собирает о нём информацию? – Заражённая через долгую ложь маниакально-депрессивными симптомами, искренне боюсь я за друга.
– А я то думаю, что за казахи в малахаях весь день за мной по Москве на лошадях гоняются? Линка, успокойся. Хочешь, я к тебе заеду. – Как многие добрые мужчины, он считал, что лаской сможет решить все мои жизненные проблемы. Ласка – это временно, я же хочу договор о вечной любви, но это не к людям. Андрей всегда мне нравился природной интеллигентностью и тонкими чертами лица, но я не приглашаю домой женатых мужчин, да и вообще мужчин, я им не верю.
И вот в социальной сети вижу особь с ребёнком. На одном из фото она лежит на животе, скрестив ноги, и нагло смотрит людям в глаза. Родилась позже меня на тринадцать лет.
Я загремела в больницу. На Земле нет справедливости, Это знают все. Может быть, мои дети просто не захотели земного воплощения? Думаю, что да. Бог дыханием своим зарождает человека, и я могу быть предана анафеме, но прошу, Господи, по великой милости твоей прости мне глупой, и сильно опечаленной горем, эту лично для меня мою гипотезу.
И я верю в прямой смысл сказанного в Библии: «Возвеселись, неплодная, нерождающая; воскликни и возгласи, немучившаяся родами; потому что у оставленной гораздо более детей, нежели у имеющей мужа". (21)
Посмела лишь единственный раз в жизни коснуться этой женщины. Через шесть лет после развода. Письмом на сайте «Одноклассники»: «Если не я, то кто вам скажет правду о вас. Зачем же так заблуждаться и называть это фото «Невеста»? Невеста – это чистота. А здесь всё замешано на моей жизни – крови, вашей грязи – лжи и предательстве. Я не живу с той секунды, как появилась интервенция в вашем варианте. Вы придумали себе, что являетесь настоящей любовью Амира. Нет, не вы. Это я отпустила его, испытывая колоссальное чувство вины, из-за того, что у нас не было детей. Не вы – была бы другая. Вы – более выгодный вариант. Всё.
Мне жаль, что любимый мной человек оказался так слаб. Предательство оторвало моей душе руки и ноги. У меня не получается восстановиться. Грешна – презираю. Как ни стыдно было воровать? Вы можете обманывать себя. Но я хочу, чтобы вы знали, что всё ваше счастье – это мираж, есть человек, которого вы продолжаете убивать». Мне стало намного легче после этого письма, часть работы надо брать на себя, не всё отдавать Небу. Я имела все права написать это.
А сразу после того, как я увидела фото девочки, мне снится: нахожусь рядом с ней, она меня очень любит, вертится вокруг, очень искренне и по-настоящему беспокоится, по-детски трогательно заглядывает в глаза, приседает рядом, спрашивает, как дела, интересуется мной, и я никуда не могу спрятаться, она меня любит, во сне её имя – Серафима. Это батюшка Серафим Саровский, он послал мне этот сон, чтобы защитить от греха пожелания недоброго. Господи, помилуй!