Медленным шагом мы шли за святым Петром по улочке, выложенной розовым мрамором. Вокруг нас все было чистым и красочным. Вместо резких контрастных цветов преобладали пастельные оттенки. Красный встречался редко, черного вообще почти не было. Это что, цвет, зарезервированный злом?
Я глянула на идущего рядом со мной черноволосого Азазеля. На нем была черная рубашка и брюки. Только голубые перышки, висевшие на ремешке на его шее, напоминали, какого цвета были его крылья. Не знаю, почему он их убрал. Он произвел бы большее впечатление при входе в Аркадию, если бы хвастался ими.
Черный Азазель. Да, черный цвет был определенно зарезервирован злом.
На улице, по которой мы шли, было тихо и спокойно. Умершие граждане прогуливались, никуда не спеша. Одеты они были в наряды из разных эпох, как и в Аду, но здесь одежда была более сдержанной и спокойной. Никто не шокировал других глубокими декольте или короткими юбками. Да, я заметила несколько человек, одетых в шкуры, но и они не портили общую картину.
Мимо нас медленно проехал старинный «Бентли». Из его выхлопной трубы вылетали мыльные пузыри, блестевшие на солнце. Машина выглядела как реквизит для фильма пятидесятых годов. За рулем сидел пожилой мужчина.
Через мгновение нас миновал всадник на лошади.
Все было таким спокойным. В Аду тоже никто никуда не спешил. В конце концов, у всех впереди была вечность, чтобы решить свои дела.
Прямо на нас неслось двое ребят на велосипедах. Мы быстро отошли с дороги, и они со смехом пролетели мимо, внеся немного суматохи в этот мирный пейзаж.
Белет шел рядом со мной с улыбкой до ушей. Он совсем не походил на того дьявола, с которым я познакомилась в Нижней Аркадии. Он не глумился над обитателями Рая, не критиковал их одежду или поведение. Не трещал о том, по каким причинам Ад намного лучше. Он радовался, как ребенок, что получил возможность снова оказаться здесь и пройтись по улицам этого прекрасного, в чем-то сказочного города.
Прямо перед нами выросло большое многоэтажное здание с сотнями квадратных окошек, украшенных белыми ставнями. Сверху здание венчал не купол, а покатая крыша с выгнутыми серебряными краями, напоминавшая пагоду.
– А это Администрация, – сообщил нам святой Петр, остановившись у входа.
Он говорил, оперевшись на клюшку для гольфа, как на трость. Святой улыбнулся, глядя на здание. Кажется, ему нравилось сюда приходить.
Это было выше моего понимания. Как может нравиться хождение по чиновничьим инстанциям?
– Когда вы переступите ее порог, к каждому из вас подойдет ваш личный консультант, который поможет вам уладить все формальности… Береги себя, дитя. – Святой Петр положил руку мне на плечо. – Встречайся с семьей и как можно скорее возвращайся на Землю. Тебе здесь не место и не время.
Я кивнула.
Старик с осуждением посмотрел на дьяволов рядом со мной.
– И компания не та… – добавил он мрачно. – Будьте здоровы!
Затем он повернулся к нам спиной и, весело постукивая по мрамору клюшкой для гольфа, направился туда, откуда мы пришли.
Он мне понравился. Милый. И хорошо разбирался в людях, вернее, в дьяволах.
– Пойдемте! – хлопнул в ладоши Азазель.
Мы послушно стали подниматься по мраморной лестнице. Я провела ладонью по мраморным перилам. Они были украшены растительными мотивами, кованными из золота и искусно вделанными в камень.
Внутри Администрация ничем не напоминала адскую Канцелярию. Она скорее выглядела как изысканный швейцарский банк или какая-нибудь частная клиника.
Стены, выкрашенные в бледно-розовый цвет, внизу были украшены роскошными деревянными панелями. Пол снова оказался мраморным, только на этот раз серо-белым. На нем лежал красный персидский ковер. Мои ноги тут же в нем утонули.
Повсюду стояло множество крупных комнатных растений – пальм, деревьев бонсай, белых орхидей. Мягкие диваны у стен так и манили присесть на них и немного отдохнуть.
По пути я уставилась на хрустальную люстру, висевшую под потолком. Она так причудливо отражала свет! Вокруг нас кружились сотни звездочек, возникшие из-за пойманных люстрой лучей. Я представила, какие прекрасные звуки должны были издавать висевшие на золотых цепочках кристаллы, если бы их шевелил ветер.
– Добро пожаловать в небесную Администрацию. Уже через минуту личный ассистент окажет помощь каждому из вас. Не желаете ли чего-нибудь выпить? Кофе, чай? Или чего-нибудь съесть? Может, вы предпочтете немного отдохнуть, прежде чем приступить к делу, с которым вы пришли? У нас есть превосходный ресторан с лучшими поварами всевозможных эпох…
Я повернулась к этому необычайно приятному и вежливому голосу, который ассоциировался у меня с телемаркетом, но мой взгляд наткнулся на пустоту. Я медленно опустила взгляд где-то на метр вниз.
Перед нами стояли три малюсеньких карлика. У каждого из них были светлые кудри, маленькие белые крылышки на спине и белые трусы, подозрительно напоминавшие подгузник. На первый взгляд они казались милыми. Но если приглядеться…
– Ах! Путто, да еще и трое! – Азазель выглядел так, будто собирался захлопать в ладоши от восторга. – Я возьму этого! – Он указал пальцем на карлика с легкой щетиной и кустистыми бровями.
– А я этого. – Белет подошел к своему путто, у которого сильно выступала нижняя челюсть, а на спине между крылышками торчал волосатый горб.
Мне достался относительно высокий, но самый уродливый. На щеках у него была как минимум четырехдневная щетина, на пухлом плечике – татуировка, изображавшая сердце, пронзенное стрелой, а из-за трусов торчала пачка сигарет.
– Путто? – медленно спросила я.
Азазель улыбнулся, довольный тем, что сможет прочесть мне лекцию на эту тему. Но мой личный ассистент его опередил. Низким хриплым голосом, совершенно неподходящим особе таких размеров, он пояснил:
– Каждый из нас – путто. Люди ошибочно называют нас херувимами или амурами. Мы вошли в моду в эпоху Возрождения и барокко, когда наши изображения часто помещали на фресках и картинах. Нас еще называют купидонами, херувимчиками, ангелочками… – закончил он пропитым голосом и рыгнул.
В нем было столько же от ангелочка, сколько у меня – от дьяволицы…
Азазель не выдержал. Он обязательно должен был встрять.
– Что касается херувимов, то в высшей степени ошибочно и обидно называть так этих существ! Я когда-то был херувимом! Веришь, Виктория? Я стоял в строю прямо за Богом. Я был одним из самых величайших, самых великолепнейших, самых достойнейших…
– И самых самовлюбленных, – тихо вставил Белет.
– …ангельских особ! – закончил Азазель. – А знаешь, как выглядят херувимы?
Я не ответила. Послушно ждала, пока он сам не перестанет говорить.
– У херувимов, – продолжал он взволнованным голосом, – человеческие лица, орлиные крылья и туловища наполовину быка, наполовину льва! Разве это не прекрасно?
– Ну, и где твои копытца? – спросила я.
Азазель явно не ожидал такого ответа, потому что он растерялся.
– Да ладно, я же не собираюсь ходить в таком виде. Это выглядело бы ужасно странно. К тому же у меня были бы огромные проблемы с женщинами, например с Клеопатрой.
В этот момент он погрустнел. Видимо, он вспомнил, что они больше не были вместе.
А ему бы действительно пошли копытца. Если не как символ ангельской сущности, то как намек на то, что он дьявол.
– Ладно, неважно, – махнул он рукой. – Мы идем улаживать все формальности. После этого все встречаемся перед зданием Администрации. Виктория, помни, что ты хочешь оформить себе здесь вид на жительство, ясно? Идем!
Он подтолкнул своего путто, и они вместе удалились. Белет пошел со своим в другую сторону.
Я осталась один на один со своим ассистентом. Он выжидающе смотрел на меня.
– Я хотела бы оформить себе вид на жительство, – вежливо повторила я все то, что сказал мне дьявол.
– Понимаю, – пробормотал он. – Прошу пройти за мной. Если, конечно, вы не хотите сначала что-нибудь выпить или съесть?
– Нет-нет. Давайте покончим с этим.
Поразмыслив, я решила, что путто определенно нравились мне больше, чем демоны из Ада. Те были грубыми и пускали слюни. Мой путто не пускал слюни. Во всяком случае, пока. Конечно, выглядел он абсурдно, но в целом мило. Милее, чем демоны.
Мы подошли к двери с номером семь. Мой маленький ассистент постучал семь раз.
– Любите семерки? – поинтересовалась я.
– Конечно, – заявил он. – Это важная цифра. Рай и Ад разделены на семь сфер, есть семь смертных грехов и семь таинств, есть семь главных добродетелей, семь чудес света, в неделе семь дней, есть семь свободных искусств, то есть занятий, достойных свободного человека, есть…
– Хорошо, хорошо, – перебила я его. – Я поняла.
Да, в Раю определенно относились к семерке так же серьезно, как в Аду к цифре шесть.
– Входите, – раздался вежливый голос из-за двери.
Мы вошли в кабинет, который оказался обставлен так же стильно, как и холл. Сели на обитые плюшем стулья напротив стола, за которым работал еще один путто. На этом, кроме трусов, был еще и крохотный галстучек.
Я удивленно выдохнула. Стулья были удобными! В Аду можно было натереть мозоль на заднице даже после короткого контакта с сиденьями.
Это действительно Рай. Теперь я была в этом уверена.
– Добро пожаловать. Не хотите чего-нибудь выпить? – предложил мне карлик за столом.
Я отрицательно покачала головой.
– Моя клиентка хотела бы получить вид на жительство в Раю, – произнес мой ассистент.
– Конечно, – кивнул путто.
Он вытащил из ящика синий бланк.
– Скажите, пожалуйста, ваше имя и фамилию.
– Виктория Бьянковская, – ответила я.
– По какой причине вы попали в Аркадию? Я заключил, что вы не умерли, иначе ассистент провел бы вас в другой кабинет.
– Я жива, это правда. Я обладаю Божьей Искрой. Кроме того, от незнакомца на улице я получила яблоко, благодаря которому я приобрела адские силы. Поэтому я могу свободно перемещаться по загробному миру. Я уже получила вид на жительство в Нижней Аркадии и хотела бы получить его и здесь, чтобы встретиться со своими умершими родителями. Кроме того, я создала дьяволам Белету и Азазелю крылья, и в благодарность они взяли меня с собой на Небеса. Надеюсь, это не станет проблемой при оформлении ВНЖ, – выпалила я на одном дыхании.