Проснулась Лиза на удивление рано: часы показывали семь. Если верить тем подсчетам, что она сделала в первый день на бумажке, сейчас еще не закончилась вторая вахта. А старпом просил аудиенции… как это он там сказал… «в две склянки третьей вахты». Как неудобно считать время в склянках. Банки, склянки… Девять часов утра – гораздо более понятное время.
«Эти моряки все с причудами», – подумала Лиза и попыталась сформулировать своими словами то, что прочитала в морском справочнике.
Моряки называют песочные часы «склянкой». Этим же словом обозначается получасовой промежуток времени от начала четырехчасовой вахты, число пробитых склянок обозначает время суток. Счет склянок начинается с нуля часов тридцати минут – одна склянка, две склянки – в час, три – в час тридцать и так до восьми склянок – в четыре часа. После этого начинается новый отсчет от одной до восьми склянок. Такой подсчет времени сложился не случайно. Поскольку служба и жизнь на корабле регламентируются промежутками времени, называющимися вахтами, моряки, не глядя на часы, а только по числу склянок могут определить, который получас пошел с момента их заступления на вахту. Всего вахт в сутках – шесть, по четыре часа. Первая вахта начинается в полночь.
Только вот изложено все это в справочнике было одним запутанным предложением длинною в жизнь.
Интересно, чтобы стать настоящим моряком, ей тоже придется срочно обзавестись списком милых чудачеств? Начать носить килт и курить трубку? Или коллекционировать скальпы врагов? Лизонька содрогнулась: врагов у нее, слава Богу, нет. А представив себя в килте и с трубкой в зубах, сдавленно хихикнула. Интересно, что подумала бы команда, узрев ее в таком виде?
Приняв душ и одевшись в повседневную форму – гулять, так гулять! – Лиза вышла в кают-компанию и обнаружила там пьющего кофе Коркунова. Больше никого не наблюдалось: видимо, офицеры уже позавтракали и отправились выполнять свои обязанности. Интересно, почему Коркунов сидит тут? Лейтенант отставил чашку, встал и вытянулся во фрунт.
– Доброе утро, капитан!
– Доброе утро, лейтенант, – вежливо откликнулась Лиза. Что еще ему сказать, кроме «вольно», она не знала.
Услышав кодовое слово, Коркунов уселся обратно.
– Не желаете кофе, капитан?
– Благодарю, не откажусь. – Она уселась в кресло напротив него и с благодарностью приняла из его рук чашку. Кофе обжег нёбо. Лиза начинала понемногу просыпаться.
– Вы… э-э… не на вахте, лейтенант? – она никак иначе не могла сформулировать вопрос «Почему вы ничем не заняты?». По глубокому убеждению Лизы, на этом корабле все пахали с утра до вечера, и только она умудрялась уклоняться от исполнения служебных обязанностей. «Ну и что! Вольна делать все, что угодно».
Коркунов улыбнулся ей, продемонстрировав великолепные зубы:
– Я стоял первую вахту, кэп. После чего имел законное право отправиться спать, но мне не хотелось. Я нашел в кают-компании эту книгу и вот, читаю. – Он помахал «Воротами Расёмон», видимо, забытыми здесь Лизой вчера.
– Вы увлекаетесь японской литературой? – спросила она, чтобы поддержать разговор. Коркунов пожал плечами.
– Не могу сказать, что прочел много произведений, написанных японскими авторами. Мне понравилась «Исповедь маски» Мисимы Юкио. Но я больше люблю русскую литературу.
«Патриот, да!» – внутренний голос Лизоньки почему-то говорил с интонациями Гиви.
Следующие полчаса прошли в оживленном обсуждении литературных произведений как таковых, и Лиза почти избавилась и от сна, и от смущения, сковывавшего ее каждый раз, когда требовалось высказать свое мнение. Ей казалось, что люди, не входящие в узкий круг единомышленников, собирающихся за чашкой чая, могут посмеяться над нею или посчитают ее глупой. Но обсуждать с Коркуновым китайскую поэзию оказалось неожиданно легко. Молодой человек, блестяще образованный, настроенный явно дружелюбно и внимательно выслушивающий ее без тени насмешки на красивом лице, – возможно, ее первый друг здесь? Он не пытался ее подкалывать или учить жить, он просто говорил с ней. Лиза приободрилась. Может быть, все не так сложно в жизни, а трудности она сама себе придумала?
Иллюзия собственной состоятельности разрушилась с появлением в кают-компании боцмана МакКеллена. Шотландец взглянул на Лизу и Коркунова явно неодобрительно, сухо поинтересовался текущими распоряжениями и, не получив их, удалился, демонстративно аккуратно закрыв дверь. Лейтенант, приподняв брови, проводил его удивленным взглядом.
– Наш боцман не с той ноги сегодня встал. Интересно, что его так расстроило?
«То, что его непутевый капитан пьет кофе с представителями личного состава, вместо того, чтобы учиться, учиться и еще раз учиться. Как завещал великий Ленин». Вздохнув, Лиза отставила чашку и встала. Коркунов немедленно поднялся тоже.
– Было очень приятно побеседовать с вами, лейтенант.
– Не более, чем было приятно мне, кэп! – галантно поклонился молодой офицер. – Я надеюсь, когда-нибудь мы продолжим нашу увлекательную беседу?
– Разумеется. – Лизонька улыбнулась ему и удалилась в свою каюту. Пора было подготовиться к встрече с этим непонятным старпомом. Интересно, а какую литературу предпочитает Катанский? Что она знает о нем, кроме сухой характеристики в его личном деле? Не человек, а супермен какой-то: привязанностей никаких, увлечений никаких, одна страсть – исполнение долга. Так не бывает. Или она невнимательно читала бумаги?
Причесываясь, Лиза твердо решила в ближайшее время снова добраться до личного дела Катанского и ознакомиться с ним получше.
Валерий сдул пылинку с рукава, переложил книги из правой руки в левую и постучал. Дождавшись негромкого «войдите», он открыл дверь и шагнул через порог капитанской каюты. Лиза сидела за столом, погруженная в чтение книги в мягкой обложке. Наверняка любовный роман. Что еще может читать подобная девушка? Валерий едва заметно поморщился: у него была аллергия на такого рода литературу.
– Доброе утро, Елизавета Петровна.
– Доброе утро, Валерий Александрович.
Официальный обмен приветствиями завершился, и повисла пауза. Лиза еще некоторое время смотрела в книгу, видимо, дочитывая главу, потом закрыла томик и приглашающим жестом указала на кресло:
– Прошу вас, садитесь.
Валерий уселся, положив книги на колени. Лиза, одетая по всей форме, с распущенными волосами и в ужасных очках, напомнила ему ручную обезьянку, засунутую в капитанский китель. Смешное и грустное зрелище. Некоторым, правда, нравится. С обезьянками даже фотографируются… Валерий одернул себя. «Это предубеждение. Она тебе ничего плохого не сделала. Внутренне высмеивать человека – не слишком благородное занятие».
В самом деле, почему он так относится к Лизе? Потому, что назначение ее капитаном – явный, совершенно ненужный, деспотизм? Потому, что она вносит сумбур в привычный распорядок вещей? Ему не привыкать к сумбуру. Так что же в ней ему так не нравится? Валерий считал себя человеком, способным бороться с предубеждениями. Он ведь всего пару дней с ней знаком. Нельзя позволять негативному мнению развиться в локальную паранойю. Лиза этого не заслужила. Наверное.
– Старпом? – голос девушки вывел Валерия из состояния задумчивости. – Вы начнете излагать ваше дело или мы будем молчать?
Ну, надо же, острит. Интонациям не хватает ядовитости МакКеллена, однако, это уже определенный прогресс. Валерий кашлянул. «Опомнись, парень, это все-таки не дрессированная обезьянка!»
– Прошу прощения, капитан, я задумался. – Ее глаза за бликующими стеклами очков были непонятные. Интересно, какого они цвета? – Я принес книги, о которых говорил вам вчера. Извольте ознакомиться.
Лиза изволила. После нескольких минут напряженного шуршания, во время которых ее лицо становилось все более несчастным, она выдавила:
– И что, все это мне предстоит выучить?
– О, это только начало! – многообещающе заверил ее Валерий. – Если вы обратили внимание, это учебники для кадетов младших курсов мореходных училищ. Только общие знания, которые послужат трамплином для дальнейшего обучения.
Лизонька перелистывала страницы, испещренные непонятными ей терминами.
– Но здесь же ничего не понять!
– Для вашего удобства, – любезно сказал Валерий, – я приложил к учебной литературе краткий морской словарь.
Лиза взвесила в руке полукилограммовую книжицу и неопределенно хмыкнула.
– Но мое плавание на «Лахесис» завершится через три месяца. Возможно, моя жизнь никогда не будет больше связана с кораблями. – Слова «к счастью» повисли в воздухе. – Зачем мне знать так много?
– Генри Форд считал, что руководитель должен знать о своем предприятии все, – ответил Валерий. – Я целиком и полностью согласен с этим мнением. Нельзя руководить людьми, не имея понятия об их работе. Вам необязательно уметь делать все, что делают они. Но понимать вы должны.
– Наш преподаватель менеджмента в Мгимо придерживался такого же мнения, – сказала Лиза.
– И как, вы с ним согласны?
– Вполне. – Она взглянула на кипу книжек и улыбнулась. – И вы захватили все это с собой случайно, хм?.. Ну что ж, надо так надо. Кстати, одним из ваших советов я уже воспользовалась.
– Прошу прощения?
– Вы советовали мне полюбить море и «Лахесис». – Ее улыбка стала смущенной. – Ну вот, я и…
– Что, так быстро? – Валерий не удержался от ответной улыбки.
– Это совсем несложно.
Он кивнул. Ее улыбка ему понравилась. Неуверенная, но приглашающе открытая: вот, я такая, какая есть. Искренняя улыбка. Людям определенно идет, когда они начинают расти над собой. Маленький прогресс. Крошечный шажок в светлое будущее. Построение коммунизма на отдельно взятом клипере… Тьфу.
– Ну что ж, а теперь вам предстоит более сложная задача: узнать, из чего сделано море и парусник.
– Море состоит из воды, – протянула Лизонька. Подумала и добавила: – Соленой.
– Море – это еще и течения, ветра, рифы и…
– И пираты! – закончила она с энтузиазмом. Валерий усмехнулся.
– Нет уж, давайте обойдемся без пиратов. – Он выудил из стопки нужную книгу. – Прочите первую главу. А лучше сразу и вторую, и третью. Если что-то будет непонятно, не стесняйтесь интересоваться у словаря или меня. Считайте меня ходячим справочником.
– О, конечно. – Она перестала улыбаться, снова замкнувшись в себе. – А когда мы приступим к практическим занятиям?
– Чем раньше, тем лучше. – Валерий полагал, что чем скорее он вытащит ее из норы – капитанской каюты – тем быстрее и очевиднее пойдет процесс обучения. Пусть девушка привыкает к тому, что от судьбы не уйдешь, а от старпома – тем более. – Думаю, вскоре вы сможете стоять на вахте, капитан.
Судя по выражению ее лица, слова «стоять на вахте» ассоциировались у Лизы с пытками времен Великой Инквизиции, а не с корабельным дежурством. Интересно, а старпом не кажется ей Торквемадой? Валерий представил себя в роли одетого в черный балахон инквизитора, заносящего раскаленный железный прут над дрожащей от ужаса хорошенькой юной грешницей. Нет уж, это не его амплуа. Да и грешница не слишком хорошенькая, хотя и юная. Грехов у нее – кот наплакал. «Полная амнистия… Ну нет. Так просто ты от меня не уйдешь».
– А когда мы прибываем в Глазго?
– Завтра утром. Вы сойдете на берег?
Она пожала плечами.
– Разумеется. Я никогда не была в Шотландии.
– Желаете совершить поездку по стране? – Если она ответит «да», то придется отговаривать: это не входит в планы. К счастью, Лизонька не додумалась до такого изысканного способа бегства с корабля: она покачала головой.
– Экскурсии по городу будет достаточно. – Помолчав – видимо, собираясь с духом, – она сказала: – Передайте боцману МакКеллену мое пожелание – я хочу, чтобы он сопровождал меня на берегу. Его комментарии обещают быть достаточно интересными – ведь это его родной город, если наш боцман, конечно, не родился где-то в горах, в окрестностях озера Лох-Несс.
Валерий удивленно приподнял бровь. Она опять шутит? Но лицо Лизы вдруг стало до ужаса непроницаемым, остро напомнив Катанскому ее отца. В девочке гораздо больше наследственности, чем она сама предполагает.
– Хорошо, кэп. Вы хотите, чтобы еще кто-нибудь вас сопровождал? – если она сейчас не пригласит его, придется напрашиваться: приказ Петра Николаевича насчет охраны дочери был абсолютно ясен.
– Вы, старпом. Если вас не затруднит, – сказала она почти испуганно. Он улыбнулся ей, но эта улыбка произвела эффект, обратный успокаивающему: Лиза даже чуть подалась назад. Черт, неужели он так страшен, что девушки его боятся? Эта мысль неожиданно уязвила Валерия.
– Не затруднит, мой капитан, – ответил он спокойно. – Разрешите идти?
– Да, благодарю вас. И… пришлите ко мне господина Улманиса. Мне нужно с ним поговорить.
– Хорошо, Елизавета Петровна.
Поднимаясь, он бросил взгляд на ту книгу, что она читала, когда он пришел. Вопреки предположениям, это оказался не любовный роман, а классическое «Паломничество Чайльд Гарольда». Тематическая литература, хотя и очень печальная. Валерий предпочел бы, чтобы Лиза настроилась на более оптимистичный лад.
Ну вот. Он уже считает ее своей воспитанницей.