складской комплекс «DantèsCargo»
Франция, Марсель
Шуметь и привлекать внимание полиции, жандармерии, контрабандистов, гангстеров, простых работяг или кого-либо ещё Кори не собиралась, поэтому, выбирая, как атаковать логово кровососов, отказалась от идеи мощной атаки с участием нескольких десятков боевых магов. Беловолосая решила организовать резкий рейд, сделав ставку на стремительность и внезапность, которые должны были, с одной стороны, привести к нужному количеству жертв среди подданных барона Луминара, с другой – уменьшить потери атакующих, по возможности оставив их на нуле.
– Вампиры должны быть растеряны, – произнесла Кори, внимательно оглядывая отобранных для рейда бойцов. – Чем быстрее мы окажемся внутри и начнём резать мясо, тем выше вероятность, что мы все уйдём живыми. Это понятно?
– Да.
– Угу.
– Конечно!
Кори специально взяла в команду двух новичков, не имеющих опыта реальных сражений с кровососами, – их тоже нужно натаскивать, и именно один из них и сделал последнее восклицание, выдавшее внутреннее волнение. Остальные бойцы отделались короткими репликами или кивками.
– По земле не пойдём. – Беловолосая перешла на деловой тон. – Кровососы контролируют все подходы к логову, засекут нас и ударят магией.
«Хочешь мира – готовься к войне». В отличие от многих бездарных человских лидеров, пренебрегающих своими прямыми обязанностями – быть готовыми к боевым действиям, Бессмертный эту истину знал хорошо и потому не только выявил все логова Луминаров, но и внимательно их изучил. Кори выбрала объект нападения, провела быструю разведку, убедилась, что новых защитных устройств не появилось, и на основании полученной информации составила план атаки.
– Мы зайдём внутрь через грузовой магический переход…
После того, как прекратились «походы очищения», Марк Луминар приказал убрать исказители порталов, которые потребляли много магической энергии и сами по себе служили отличным маяком, показывающим, что в этом ангаре или в этом здании пользуются магией высокого уровня. Кроме того, считалось, что в нынешних условиях дефицита энергии использовать порталы никто не будет, но Высшая Каста могла себе позволить дорогостоящие ходы.
– Кровососы точно отключили исказители? – спросил один из опытных бойцов.
Ему не хотелось выйти из портала в виде облачка мельчайших кровавых частиц.
– Я уверена, что отключили, поэтому войду в переход первой, – с лёгкой улыбкой ответила Кори.
– Я не к этому… – смутился боец.
– К этому, но стесняться не нужно: ты имел право на вопрос.
– Можно я пойду первым?
– В этом нет необходимости. – Беловолосая посмотрела магу в глаза. – Я уверена в тебе, Шакир, тебе не нужно ничего доказывать.
Боец вздохнул и кивнул, показывая, что принял слова Кори и сожалеет о своём вопросе.
– Оказавшись внутри, работаем парами, прикрывая друг друга, – деловым тоном продолжила беловолосая. – Помните, масаны быстры и сильны, поэтому первый натиск должен стать максимально эффективным. Мы окажемся вот здесь. – Она указала на внутреннем плане логова точку входа. – В главном зале. Я думаю, за его пределы выходить не станем – в коридорах кровососы получат преимущество. Но всех, кого успеем поймать в главном зале, нужно прикончить.
– Вообще всех?
– В этом смысл.
– Идём без подготовки?
– С подготовкой, – улыбнулась Кори. – За три секунды до нашего появления в главный зал логова влетит заряд взрывчатки и два дрона с «протуберанцами». Бомба посечёт тварей. А «протуберанцы» начнут их развлекать.
– Выступят у нас на «разогреве».
– Именно так. – Кори посмотрела на часы. – Начинаем через десять минут.
Самый крупный порт Франции – Марсель – давно превратился в небольшое самостоятельное государство, существующее по собственным законам и лишь изредка переживающее вторжения полиции и жандармерии, устраиваемые, как правило, не для того, чтобы навести на территории порта порядок, а с целью получения большего процента от незаконных сделок и контрабанды. Влезать же в то, что происходит внутри порта, блюстители закона не рисковали, прекрасно понимая и то, какие деньги крутятся в движении грузов, и то, что из-за таких денег бандиты убьют кого угодно: хоть самих блюстителей порядка, хоть членов их семей. Через Марсель широким потоком лились наркотики, оружие, «живой товар», контрафактный товар, а поскольку незаконные операции любят тишину, в порту находилась масса «белых пятен», не просматриваемых ни полицией, ни жандармами, ни бандитами. Ни, разумеется, сотрудниками порта. И это обстоятельство вполне устроило Марка Луминара, решившего использовать в качестве одной из баз клана ангар на территории порта. Кроме того, вампиры имели долю в контрабанде, так что их присутствие отвечало и деловым интересам клана.
Большим это логово не было, для постоянного обитания его облюбовало примерно двадцать кровососов, и большую часть утра они проводили в главном зале: общались, обсуждая события минувшей ночи и строя планы на следующую, и убивали время в ожидании её наступления. Кто-то, конечно, уходил спать, но по утрам в главном зале было оживлённо.
И именно утром, во время такого оживления, под потолком ангара раскрылся портал, из которого вылетела бомба…
Самое эффективное оружие против вампиров – «протуберанец», артефакт, имитирующий настоящий солнечный свет. А настоящий солнечный свет сжигает масанов, причиняя невыносимые страдания, и даже короткое воздействие способно надолго вывести вампира из строя. Под солнечным светом у масанов горит абсолютно всё: кожа, кости, волосы, глаза, ногти… и два дрона с мощными «протуберанцами» нанесли кровососам намного больший урон, чем мощная бомба. Но она тоже внесла свой вклад, положив начало хаосу и неразберихе. А её осколки порезали масанам одежду, и через эти прорехи в том числе в их тела впились лучи «протуберанцев».
А затем в главном зале появились Кори и её бойцы.
Стрелять в вампиров почти бессмысленно – они отлично держат пули; посылать «эльфийские стрелы» – только время тратить; «дыхание дракона» сожжёт кровососа, но не сразу, потребуется время, и масан с лёгкостью увернётся от потока огня; поэтому лучший выбор для ближнего боя – острейшие клинки, по возможности – навские, которыми, обладая должным мастерством, можно отсечь вампиру конечность или, если повезёт – голову. Кори предпочитала два мачете: обращалась с ними виртуозно, с беспощадной точностью поражая любого противника, даже столь быстрого, как масаны. Которые давно научились опасаться худую девушку с короткими, до плеч, белыми волосами, выходящую на бой в чёрных штанах-карго и белой майке, которую очень быстро покрывала чужая кровь.
Опасались и ненавидели.
– Тридцать секунд!
На момент атаки в главном зале находилось чуть более десятка вампиров, спастись не удалось ни одному. Просто не успели: одних смутила внезапность нападения, других – травмы от «протуберанцев», третьи попытались оказать сопротивление, но не смогли ничего противопоставить стремительности человских магов, безжалостно добивающих ослабевших кровососов. Как выразилась Кори, в главном зале шла «рубка мяса».
– Двадцать секунд!
Кори была полна решимости уйти без потерь и потому считала время, прикинув, что подкрепление в главный зал прибудет не раньше, чем через минуту.
– Собираемся!
Ещё несколько ударов – не наспех, расчётливо, чтобы добить или отрубить голову, и воины Касты принялись стягиваться к центру главного зала. И в тот момент, когда из коридора выскочил первый полностью экипированный вампир – в кожаной одежде, перчатках и мотоциклетном шлеме, их окутал вихрь магического перехода.
«Storia della moda»
Италия, Милан
– Я хочу, чтобы ты отправил груз порталом, – твёрдо произнесла Мама Кали. – Не хочу рисковать.
– Ты ничем не рискуешь, – вальяжно ответил шасе находящийся в Тайном Городе собеседник, поставщик, обеспечивающий контрабандистку всем необходимым.
– И всё-таки, пожалуйста, Читар, сделай мне портал.
Они говорили по телефону, без подключения видео, поэтому своё желание Мама Кали постаралась выразить голосом. И ей это удалось. Выразила. Продемонстрировала Читару Кумару своё желание получить груз через магический переход, знала, что была понята и понята правильно, однако в ответ услышала совсем не то, чего бы ей хотелось.
– Не получится.
– В прошлый раз тоже не получилось.
– И в позапрошлый. И два месяца назад. – Читар вздохнул. – Кали, я не могу сделать то, что не могу сделать. Есть чёткий приказ по поводу расходования магической энергии. И он не отменён.
– Мне…
– Тебе не нравится получать груз самолётом.
– Да.
– Однако груз пришёл и ты его получила. В этот раз будет так же. И если ты захочешь явиться сюда и постараться лично убедить начальство сделать для тебя исключение, тебе придётся взять билет на самолёт. Вот так.
Тайный Город впервые в своей истории испытывал острый дефицит магической энергии, сделавший недоступными большую часть «необязательных», но обеспечивающих привычный колдунам комфорт заклинаний. Мама Кали не знала деталей – да и никто их не знал доподлинно, кроме Консула и высших магов, – но слухи утверждали, что Карфагенский амулет – Источник Великого Дома Чудь – исчез; Источник Тёмного Двора полностью закрыт и обратиться к нему можно лишь изнутри осаждённой Цитадели; и единственным оставшимся в распоряжении Консула работающим Источником стал Колодец Дождей Великого Дома Людь, однако пользоваться им напрямую могли лишь представители этого Дома и их вассалы. Энергии же для замыслов Консула требовалось много. В результате на рынок выводились крохи, которые молниеносно раскупали, и «богатые» времена, когда груз приходил в Милан мгновенным магическим порталом, остались в прошлом. Теперь заказанные товары доставлялись грузовыми самолётами. Разумеется, документы на эти поставки в Тайном Городе делали идеальные, не подкопаешься, сам груз шёл под охраной, и на земле его встречали вооружённые бойцы, но шаса всё равно нервничала. Не могла не нервничать.
Но и спор продолжать не могла.
– Читар, ты собрал всё, что я заказала? – устало спросила Мама Кали.
– Да.
– Успеешь добавить пару позиций до отправки?
– Что-то срочное?
– Прогнозирую, что в ближайшее время возникнет спрос на «протуберанцы».
– Я догадался и положил на десять артефактов больше.
– Этого мало.
Возникла короткая пауза.
– Я постараюсь что-нибудь придумать, Кали, – пообещал Читар. – Время есть.
– Ещё нужно два-три «ока василиска».
– Хорошо.
– Спасибо.
Читар помолчал, после чего другим, совсем не деловым тоном спросил:
– У тебя серьёзные проблемы?
– Пока они только назревают.
– Тебя коснутся?
– Надеюсь, что нет.
– Не хочешь ненадолго вернуться в Тайный Город?
– Боюсь, что не позволят.
– Понимаю. – Ещё одна пауза. – В весёлые времена живём.
– Обхохочешься.
– Ты там осторожнее, дорогая. Хоть ты и змея, каких мало, но я к тебе привык.
Читар был старым другом Кали и мог себе позволить и подобный тон, и подобные слова.
– Я постараюсь, дорогой, – пообещала шаса. – Я постараюсь.
Отложив телефон, Мама Кали поднялась с мягкого кресла для посетителей, в котором сидела во время разговора, сделала шаг к дверям, намереваясь сменить табличку «Закрыто» на более приветливую, но остановилась, в очередной раз не сумев пройти мимо зеркала. Ей нравилось то, что она в нём видела: женственную красавицу лет тридцати пяти, не более, обладательницу больших чёрных глаз и безупречного вкуса в одежде. Улыбнулась себе, ногтем поправила помаду, вновь улыбнулась и только собралась продолжить путь к дверям, как подал голос оставленный на столике телефон. Мама Кали вздохнула, дождалась следующего сигнала, вернулась к столику и поднесла телефон к уху.
– Ты уже слышала? – отрывисто спросил барон Луминар.
– Все уже слышали, Марк, – спокойно ответила шаса. – В современном мире невозможно ничего утаить.
– Разумеется. – Вампир коротко выругался. – Бессмертный с тобой разговаривал? Расспрашивал о том случае?
Вопрос не имел смысла, поскольку ответ был очевиден, но Мама Кали поняла, что Марк с трудом входит в разговор, и обошлась без ненужных комментариев.
– Да, мы обсудили произошедшее.
– Что ты ему рассказала?
– Рассказала так, как было.
– Ты не забыла упомянуть, что Энцо не проявил ко мне уважения?
– Марк, я рассказала Бессмертному так, как всё было. У меня ровные отношения с вами обоими и я не хочу их портить. – Мама Кали постаралась, чтобы её голос прозвучал максимально мягко. – Выводы Бессмертный сделал сам. И он, конечно же, не советовался со мной, что делать дальше.
– В этом я не сомневаюсь.
– Я на всякий случай.
– Да… – Судя по тону, барон Луминар слегка успокоился. Ну, насколько это было возможно в данных обстоятельствах. – Ты понимаешь, что мне придётся начать войну?
Мама Кали понимала. Как понимала и то, что взаимоотношения Высшей Касты и клана Луминар её не касаются. Но шаса видела, что вампир взвинчен и нуждается в совете, поэтому не стала напоминать кровососу, что это не её дело, а проникновенно произнесла:
– Марк, в первую очередь я понимаю, что тебе нужно поломать голову над выходом из положения, а будет ли это война или что-то другое – решать только тебе.
– Бессмертный перешёл черту.
– Ему тоже пришлось выбирать.
– Ты его поддерживаешь? – насторожился вампир.
– Я изо всех сил стараюсь дать тебе понять, что дико недовольна тем, что всё это произошло в моём магазине. И сделаю всё, чтобы остаться в стороне.
– Не хочешь, чтобы тебя это коснулось?
– Не хочу.
– А ведь коснётся.
– Ты мне угрожаешь?
Шаса даже голос не повысила, однако выбранный ею тон не оставлял сомнений в том, что контрабандистка начинает закипать.
– Нет, Мама Кали, не угрожаю, – опомнился Марк. – Я просто напоминаю, что ты – такой же нелюдь, как и я, только кровь пьёшь другим способом. И если Бессмертный возьмёт власть, нас с тобой заставят убраться в Тайный Город и не высовывать нос за его пределы.
– Хочешь сказать, что ты борешься за всех нас?
– Я не напрашиваюсь на похвалу и не призываю тебя под свои знамёна. Я рассказываю, что произойдёт в случае победы Высшей Касты, и ты знаешь, что я прав. А как тебе себя вести в нынешних обстоятельствах, решай сама.
Мама Кали долго молчала, а затем неожиданно произнесла:
– Я знаю, что ты прав, Марк. Но если тебе нужны союзники, отвыкай считать кандидатов пищей.
– Резонно. – Вампир помолчал, после чего понял, что услышал ответ, и усмехнулся: – Значит, буду справляться сам.
магазин «Café et équipement»
Франция, Марсель
– Здесь другие какие-то челы… странные… и ваще непохожие на тех, которые лыбились мне в том городе. – Копыто не утруждал себя запоминанием названий посещаемых поселений. – Давай туда вернёмся?
– Куда? – хмыкнул Лебра, прекрасно понимая, что слово «Барселона» уйбуй не воспроизведёт при всём желании.
– Туда, – мгновенно ответил Копыто.
– Туда нам нельзя.
– Давай туда, где были перед тем.
– Перед чем?
– Перед когда тебя челы запугали.
– Они не запугивали, а сделали предложение, от которого мы не смогли отказаться, – пробубнил шас. – После чего мы приняли решение сменить место временного проживания.
– Когда ты говоришь такими словами, всё вообще сразу становится понятно, – осклабился Копыто. – Ты ваще сам себе типа доказываешь, что крутой. Ты как чел себя ведёшь, мля, те тоже любят чего-нибудь такое завернуть, типа будете жить в удовольствии и ни в чём себе не отказывать, а потом налоги поднимают и денег за кредиты хотят.
– Откуда ты этого поднабрался? – изумился шас.
– Я в Южном Форте три раза выборы проводил, – хвастливо ответил уйбуй. – А потом налоги поднимал и деньги за кредиты.
– Выборы?
– А у вас чо, демократии нет?
Учитывая, что князь Тёмного Двора жил, как подозревали многие, вечно и собирался прожить ещё столько же, вопрос повис в воздухе. С другой стороны, в той вечности, которая уже прошла, нынешний князь не всегда был князем, но как именно у навов устроен выборный процесс, ни Лебра, ни Фатма не догадывались.
– У нас демократия есть, только она другая, – не слишком уверенно ответил шас. – Мы её устроили так, чтобы она работала, а не только налоги поднимала.
– Это потому что вы дикие, – со знанием дела сообщил Копыто, пропустив мимо ушей слово «работала». – И потому демократия у вас недоразвитая. А когда при демократии нельзя народ обдирать, как липку, это вообще диктатурой попахивает. А там и до репрессий недалеко. Вот ты сам посуди, что лучше: жить нищим и полуголодным при демократии, закредитованным по самую ипотеку, или при диктатуре какой-нибудь?
Поразмыслив, Лебра понял, что не хочет менять диктатуру князя Тёмного Двора, при которой он родился и вырос, на демократию по версии Красных Шапок, но сообщать об этом уйбую не стал, потому что того и так несло безостановочно. Впрочем, его болтовня скрашивала их пешее путешествие по раскалённым марсельским улицам.
– Я когда о демократии разузнал – сразу понял, что только она нам подходит.
– Неужели?
– Естественно! – с жаром подтвердил Копыто. – Ну прикинь, вот как бы великий фюрер узнал, что какой-нибудь уйбуй на его место хочет и бунт замышляет?
– Взял бы и узнал, – пожал плечами Лебра, которому довелось недолго работать в Южном Форте. – Вы там стучите друг на друга изо всех сил, как дятлы ошпаренные. Только измену замыслишь – сразу великий фюрер об этом и узнаёт.
– Стучим, потому что подданные искренне любят своего великого фюрера, – объяснил уйбуй. – Но не всегда нежная сыновья любовь подсказывает им правильные поступки. Бывает так, что какой-нибудь уйбуй говорит, что всеми силами за нашего обожаемого Кувалду, а сам на его место метит. И тогда на помощь приходит демократия: мы объявляем выборы, великий фюрер уверенно побеждает, потому что все испытывают к нему любовь и уважение, и я считаю голоса, а потом мы вешаем тех, кто осмелился с ним выбираться.
– И это работает?
– Канеш, работает. – Уйбуй искренне удивился вопросу. – Мы ведь их по-настоящему вешаем.
– И на следующие выборы снова находятся желающие?
– Народ у нас с одной стороны непростой, с другой – забывчивый. У народа много важных повседневных дел, поэтому через неделю мало кто вспоминает, за что очередного смутьяна повесили. Да и о самих выборах тоже забывает, потому что народ любит великого фюрера.
– Разве это законно?
– Если любить великого фюрера искренне, а не так, как ты подумал, то законно, – отозвался Копыто.
– Я не про это, – чертыхнулся шас. – Я про выборы ваши, которые вешанием заканчиваются.
– Ну, раз великий фюрер выборы объявил, значит, законно.
– Я о повешении, – повторил Лебра.
– Для повешения даже указа великого фюрера не надо, только верёвка, в натуре.
– Тебя сколько раз хотели повесить?
– Официально?
– Ага.
– Ну…
Копыто начал загибать пальцы, однако Лебра его остановил:
– Пришли. – И указал на скромную лавку с маленькой витриной, над которой значилась потрёпанная вывеска: «Café et équipement».
– Я понял, в натуре. – Уйбуй перестал загибать пальцы и сделал шаг вперёд: – Ты, в натуре, стой здесь, а я посмотрю, чо там и как.
Копыто показал, что помнит, о чём они договаривались перед походом к контрабандисту, и тем изрядно удивил шаса. Что же касается Фатмы, то она пока не приближалась к лавке, наблюдая за происходящим с безопасного расстояния. Ведь именно Фатма была их главной ударной силой на случай возможных неприятностей.
Тем временем Копыто вошёл в полутёмный магазин, вдохнул аромат кофе и удивлённо прокомментировал:
– Мля, чота правда кофе захотелось.
Его удивление вызвал факт желания попить что-то, не имеющее градусов.
– Сварить, что ли, мля? Но как?
Аромат исходил от мешков и мешочков с образцами товара и, возможно, от целой шеренги автоматов для приготовления кофе. Точнее, от одного из них, который явно использовали по назначению и совсем недавно. Остальные были покрыты толстым слоем пыли.
– Надо, наверное, на кнопку нажать, – предположил умный Копыто, потянулся было к чистому автомату…
– Руками не трогать! – велел вышедший из подсобки шас.
– Это ещё почему? – поинтересовался уйбуй, на всякий случай отступив на шаг. – Я, может, хочу, в натуре, проверить, как оно работает.
– А оно и не работает. Это муляжи.
– А зачем ты их выставил? – нахмурился Копыто.
– Потому что я не ими торгую.
– А чем ты торгуешь?
На несколько мгновений в разговоре возникла пауза – до шаса наконец-то дошло, с кем он разговаривает, после чего прозвучало печальное:
– Да, клиент уже не тот…
Следующей фразой Пири хотел приказать дикарю выметаться, но тот опередил его возгласом:
– Что значит «не тот»? У меня деньги есть!
И этим возгласом Копыто спас положение.
– Деньги – это хорошо, – одобрил шас, после чего потрепал уйбуя по плечу. – Ты не обращай внимания, я часто говорю сам с собой и не всегда то, что слышат окружающие. Зачем явился?
– Ты же чего-то продаёшь? – настороженно осведомился Копыто, аккуратно стряхивая руку с плеча.
– Да, чего-то продаю, – подтвердил Пири, возвращая себе тактильный контакт с потенциальным клиентом.
– А я чего-то покупаю. – На этот раз Копыто сделал два шага назад. – Давай говорить.
– Давай, – покладисто согласился шас.
В помещении вновь возникла пауза: уйбуй надеялся, что Пири ему о чём-нибудь расскажет, а Пири ждал, когда дикарь продемонстрирует бумажник, чтобы понимать, имеет ли смысл продолжать беседу.
– И как тебе продаётся? – светским тоном осведомился Копыто.
– Примерно так же, как тебе покупается.
– Есть человская энергия?
– В смысле, зелёные «батарейки» с энергией Колодца Дождей?
Длинная фраза заставила уйбуя поморщиться, но основную мысль он уловил и потому кивнул:
– Да. Она.
– Решил поменять генетический статус?
– А можно?
– Да не вопрос, – широко улыбнулся Пири. – Хоть кем себя называй. Любая толерантность за твои деньги: кем скажешь – тем и буду тебя называть.
– И навом? – неуверенно уточнил Копыто.
– Хоть кем. – Судя по всему, шас соскучился по общению с дикарями и резвился напропалую. – Скажешь, что хочешь быть навом, – будешь навом.
– А разве для этого не нужно сделать какую-нибудь операцию? – Идея стать навом полностью завладела несложными мозгами дикаря.
– Можно и операцию. Тем более что она не сложная: чик – и всё.
– И я – нав?
– Ну, так далеко современная медицина ещё не зашла.
– А что тогда «чик»? – растерялся Копыто.
– Это на усмотрение хирурга.
Несколько мгновений уйбуй прокручивал в голове состоявшийся разговор, после чего угрюмо выдал:
– Ты надо мной издеваешься.
– Это ты скажешь, когда я назову цены на товары, – пообещал Пири.
– Да чтоб тебя!
– Ты как здесь оказался? – перешёл к делам шас. – Беженец, что ли?
– Мы, Красные Шапки, никогда ни от кого не беженцы, – гордо ответил Копыто. – Мы…
– Вот именно, кто такие «мы»? – поинтересовался Пири. – Ни за что не поверю, что ты сумел в одиночку забраться так далеко от Бутово. С кем ты сюда явился, небеженец?
– С нами? – переспросил Абдулла.
– Или с нами, или его здесь не будет, – повторил Шульц. – Пири Хамзи – один из последних контрабандистов, которые ещё не определились с приоритетами, поэтому Бессмертный и велел его навестить.
– Убить?
Второй спутник Шульца, Хашим, как и большинство марсельских французов был сторонником быстрых и простых решений и лишь на пару секунд опередил Абдуллу, который собирался сделать аналогичное предложение.
– Нет, убивать его мы не будем, – терпеливо ответил Шульц. – В целом, контрабандисты нам пока нужны. Поэтому вы стойте рядом и молчите, а говорить буду я. Всё понятно?
Предложение не очень понравилось, поскольку марсельские французы отличались от испанцев, что сопровождали Шульца в Барселоне, буйным нравом и не всегда адекватным поведением. «Дурь» – по определению Бессмертного – выбивалась из марсельцев с трудом, и несмотря на принадлежность к Высшей Касте, Абдулла и Хашим продолжали считать Шульца чужаком. Но и не подчиниться ему не могли, поскольку за спиной круглолицего немца маячила грозная фигура Бессмертного. И потому марсельцы хоть без радости, но подтвердили:
– Понятно.
– Если я решу его немного проучить – побейте, но не сильно и без членовредительства. Двух ударов в живот будет вполне достаточно. И не надо ничего ломать в лавке – для этого время ещё не пришло.
– Понятно.
– Очень хорошо.
– Шульц, смотри! – подал голос Абдулла. – Это не тот ли шас, которому ты велел убираться из Барселоны?
Молодой немец уставился на Лебру, который как раз входил в магазин Пири Хамзи, и подтвердил:
– Он.
– Похоже, шас тебе не внял?
Французы поняли, что появился объект, над которым можно поиздеваться, и заметно оживились. Шульц понял, что не сумеет отнять у них эту игрушку, и вздохнул:
– Ладно, Лебре сделаем серьёзное внушение. Но убивать всё равно не будем.
Французы отпустили пару недовольных фраз на фарси, но от спора воздержались.
– А вот и настоящий клиент! – прокомментировал Пири появление соплеменника. – Привет, Лебра.
– Привет, Пири.
– Какими судьбами?
– Проездом, – улыбнулся Лебра. – Оказался в Марселе и решил проведать старого друга.
– И посылаешь вперёд разведчика?
– Я сам вызвался! – возмущённо сообщил Копыто.
– А ты решил подождать?
– А что оставалось делать? – развёл руками Лебра.
Шасы тихонько рассмеялись. Пири ни в коем случае не иронизировал над соплеменником и не упрекал его в трусости. Напротив, отдавал должное предусмотрительности Лебры, не ставшего рисковать собой в столь непростые времена.
– Можно мы продолжим разговор без свидетелей?
– Нет, – мгновенно среагировал уйбуй.
– Пожалуй, не надо, – вздохнул Лебра.
– Как скажешь. – Пири покосился на дикаря. – Зачем ты его с собой таскаешь? Сентиментальные воспоминания о родине?
– Не могу же я его бросить.
– Зачем бросать? – удивился Пири. – Отправь домой, уверен, твой приятель сильно скучает по привычной обстановке. У меня как раз есть авиабилет с открытой датой… правда, с двумя пересадками…
– Я не хочу в Южный Форт! – завопил уйбуй.
– Это ещё почему?
– Меня там повесят. Наверное. – Копыто плохо помнил, почему ему пришлось бежать из Тайного Города, поэтому выбрал наиболее очевидный вариант изгнания. – Надо подождать, пока великий фюрер забудет, за что он хотел меня повесить, и только тогда возвращаться.
– То есть вы приговоры не записываете? – Пири поднял брови.
– А зачем?
– Извини, я понял, что вопрос глупый.
– Нужно думать перед тем, как задавать вопросы, – наставительно произнёс дикарь и сделал большой глоток из плоской фляжки. – Зачем чего-то записывать, если их всё равно повесят?
– М-нэ… – Подходящего ответа у контрабандиста не нашлось, и он вопросительно посмотрел на Лебру.
– Давай вернёмся к делам? – предложил тот.
– Давай.
– Так получилось, что нам нужно срочно ехать дальше…
– Тебя Каста нашла?
Лебра молча кивнул, а Копыто не удержался от вопроса:
– Что это за уроды? Откуда взялись?
– Человские колдуны, которые подняли голову после того, как Великие Дома потеряли контроль над происходящим, – ответил Пири. – Нас они ненавидят…
– Вы ваще ребята специфические, – тут же заявил дикарь. – Тока без обид, в натуре, но с вами, канеш, тяжело.
– Они ненавидят всех не-челов, – уточнил контрабандист.
И вздрогнул, услышав:
– Неправильно, Пири. – Шульц изобразил на поросячьем лице гадливую ухмылку. – Мы вас не ненавидим. Мы считаем, что вам здесь не место. Это наша земля.
Увлечённые разговором шасы среагировали лишь на открывающуюся дверь, а Шульц, видимо с помощью магии, услышал последнюю реплику контрабандиста и ответил на неё. После чего, не снимая с лица улыбки, оглядел присутствующих и кивнул:
– Привет, Пири, как бизнес?
– Раньше был лучше, – не стал скрывать шас.
– Раньше ты был моложе, а значит, не таким требовательным.
– К прибыли я всегда был требователен, – проворчал Пири. – Это с возрастом не связано.
– Если тебе здесь плохо, почему до сих пор не уехал?
– Климат нравится.
– А я думаю, ты до сих пор не распродал свой склад, – произнёс Шульц, стирая с лица улыбочку. Он действительно не хотел трогать контрабандиста, но присутствие Лебры и Копыто разозлило молодого немца. – Ты перенёс свои запасы в другое место, что было разумно – теперь мы не знаем, где ты их хранишь, но у нас возникли вопросы…
Шас ответил молчанием.
– Назови новый адрес склада, Пири.
– Зачем?
– Я заберу часть товара за то, что ты переместил его без спроса.
– Ты не говорил, что я должен согласовывать с тобой…
– Это не важно! – рявкнул Шульц.
Стоящие за его спиной громилы чуть пошевелились, но остались на месте.
– Я сказал, как будет, а значит, так будет! – Голос молодого немца сорвался на визг. – Хочешь со мной поспорить?
– И в мыслях не было, – пробурчал Пири.
Шульц его услышал, но остановиться не сумел и продолжил заготовленную речь:
– Если хочешь поспорить, то сейчас мои ребята с тобой поспорят, но после этого мы поедем на твой новый склад, а ты, если повезёт, отправишься в Московскую обитель, потому что собрать тебя смогут только эрлийцы.
Пири вздохнул и отвёл взгляд. Шульц довольно хихикнул:
– Ты пока подумай, что к чему, а мы пообщаемся с твоими приятелями.
– Я тут никому не приятель, – заявил Копыто. – Я ваще тут случайно оказался – кофе захотелось.
Однако его выступление никого не заинтересовало.
– Лебра, я вроде сказал тебе уезжать.
– Из Барселоны, – уточнил шас.
– Отовсюду.
– Значит, я неправильно понял твою мысль. – Лебра постарался, чтобы его улыбка ни в коем случае не показалась вызывающей. – Я думал, что речь идёт о Барселоне, но теперь осознал, что должен уехать в Тайный Город, и обязательно уеду.
– Что ты здесь делаешь?
– Собираю багаж и прощаюсь с друзьями.
– А билеты уже взял?
– Выбираем подходящие.
– Что-то не устраивает?
– Рейсы неудобные.
– Давай мы поможем тебе стать менее разборчивым?
И прежде, чем Лебра ответил, Абдулла ударил его в скулу. А Хашим врезал уйбую.
– Не торопись.
– Что?
– Не торопись. – Артём чуть повысил голос, и Фатма наконец-то узнала молодого мужчину, который мягко придержал её за локоть.
– Ты?!
– Артём, – напомнил наёмник.
– Я знаю… Фатма.
– Очень приятно.
Он заставил девушку остановиться, и моряна потребовала объяснений:
– Почему я не должна торопиться? Мои друзья в беде.
– Во-первых, не в беде, сейчас они просто получают по зубам. Не знаю, как Лебра и Пири, а Копыто к этому точно привычный.
– Тебе, конечно, всё равно… – возмущённо начала Фатма, но Артём не позволил себя перебить.
– Мне не всё равно. Мне нужен Пири, причём целый, здоровый, способный заключать сделки и владеющий своими запасами.
– Тогда пошли, поможем ему.
– Что ты собираешься делать? – мягко поинтересовался наёмник. – Ворвёшься внутрь и набросишь «боевую шкуру»?
– Да!
– А если у них есть «око василиска»?
В ответ моряна коротко выругалась.
– Оно у них есть, да? – понял Артём.
– Есть. – Фатма поджала губы. – Но они не успеют им воспользоваться.
– А если успеют?
К этому моменту девушка уже поняла, что спорить с опытным наёмником бесполезно, и решила послушать, что предложит чел.
– У тебя есть план?
– Для начала пойдём сядем в машину.
– Я не об этом.
– Я понимаю, о чём ты, – кивнул Артём. – Но ты всё равно садись. Или у тебя здесь своя?
– Машины у нас нет, – нехотя призналась моряна.
– Тогда используем мою. – Наёмник указал на внедорожник, а когда Фатма захотела сесть рядом с водителем, покачал головой: – Назад. – Сам уселся за руль и продолжил: – Начнём с простых вещей. Что это за бандиты?
– Боевики Высшей Касты.
– Какой ещё Касты?
– Где ты был последние полгода?
– Прятался.
– Мы тоже прятались, но о Касте знаем.
– Значит, я прятался лучше.
Оспаривать это утверждение Фатма не стала, мысленно признав правоту наёмника, выдержала короткую паузу и рассказала:
– Каста – это объединение человских колдунов, которые почуяли возможность взять власть. В основном – бывшие клиенты контрабандистов.
Артём быстро прикинул и осведомился:
– Проект Консула?
– Не знаю, но может быть, – ответила Фатма. – Боевики Касты преследуют беженцев и требуют, чтобы мы вернулись в Тайный Город. Жёстко требуют. Если не подчинишься…
– Они кого-нибудь уже убили?
– Говорят, да. Но свидетелем я не была.
Такой ответ наёмника не удовлетворил. Он повернулся и посмотрел девушке в глаза:
– Фатма, пожалуйста, припомни, слышала ли ты из надёжных источников о том, что члены Касты убили беженца из Тайного Города за неподчинение? Это очень важно.
– Почему это важно?
– Потому что я должен понимать, как с ними говорить: по-хорошему или по-плохому?
– А-а-а. – Моряна мысленно обругала себя за то, что сама не додумалась до столь простого ответа, помолчала и ответила: – Да, источники информации были надёжными, а один случай был подтверждён тремя разными, не связанными друг с другом беженцами.
– Значит, по-плохому, – очень тихо сказал Артём.
– Они выходят!
– Вижу. – Наёмник завёл двигатель. – Не нужно так громко кричать.
В отличие от моряны, он сохранял полнейшее спокойствие. Впрочем, очевидно, что если бы речь не шла о Лебре, Фатма тоже сохранила бы хладнокровие.
Двери магазина раскрылись, и на улицу вышли шестеро: трое челов, два шаса и Копыто. С виду – шестеро друзей, но по-настоящему внимательный взгляд наёмника сразу распознал, что из магазина вышли не шестеро друзей, а три пары: впереди ведомый, за ним – сопровождающий, контролирующий каждое движение своего пленника.
– Что будем делать? – спросила девушка.
– То же, что хотела сделать ты, но по-другому.
Артём медленно повёл машину вдоль тротуара, очень мягко подрезав внедорожник, который, по всей видимости, ехал встречать боевиков Касты. В результате, когда колдуны подвели пленников к мостовой, напротив них оказался автомобиль наёмника. Затем Артём неожиданно притормозил и открыл огонь через открытые окна. Пуля в первого, две пули во второго, пуля в первого. Достать третьего мага наёмник не смог – помешала стойка внедорожника, но он был уверен, что проблем не возникнет. И не ошибся: как только третий сообразил, что началась стрельба, он тут же бросился прочь, укрываясь за припаркованными машинами.
– Дверь!
– Уже!
Услышав, что собирается сделать наёмник, Фатма распахнула заднюю дверцу и отодвинулась, позволяя Лебре и Копыто оказаться внутри. Сообразительный Пири плюхнулся на переднее сиденье. И Артём сразу надавил на акселератор.
– Рад тебя видеть! – крикнул Лебра. – Ты появился на удивление вовремя.
– А я думал, ты мёртвый, – добавил Копыто. – Все говорили, что ты мёртвый.
– Если свернём направо, то скоро окажемся в аэропорту, – сообщил Пири. – Мне как раз туда.
– Сначала нам нужно кое-что обсудить, – усмехнулся Артём.
– Так я и знал, – вздохнул шас. – Почему ты не мог просто помочь старому другу и отвалить?
– Потому что хочу кое-что купить у старого друга.
– Давайте для начала оторвёмся от погони? – предложила Фатма. – Бандитский джип на хвосте меня нервирует.
– Сейчас оторвёмся, – пообещал Артём. – Пири, в перчаточном боксе должна быть «птичка».
– Тут их две, – ответил шас. – Красная и две жёлтые.
– Получается три, – заметил Копыто.
– Тридцать процентов за обслуживание, – проворчал Лебра.
– Давай жёлтую, – решил Артём. – Красную в городе лучше не применять.
И свернул в подземный паркинг.
Шульц и не помнил, когда ему в последний раз было так стыдно. За то, что он растерялся. Разумеется, кто-то скажет, что молодой немец струсил. Обязательно скажут. За спиной – точно. Однако Шульц знал правду: страха в нём в тот момент не было. А вот что делать он не знал, потому и укрылся за машинами, выигрывая время на размышления. А когда принял решение ответить «эльфийской стрелой», внедорожник врага уже мчался вверх по улице, а возле поднявшегося на ноги Шульца остановился автомобиль с Умиятом за рулём. Тот самый автомобиль, который должен был их забрать.
– В машину! – крикнул Умият.
– Парням нужно в больницу!
– Враги уходят!
– Догоним!
Шульц затащил помощников на задний диванчик, сам уселся рядом с Умиятом, и они помчались за машиной напавшего на них… неизвестного.
– Сближайся, – приказал Шульц Умияту, а сам повернулся к раненым. – Что с вами?
– Огнестрел, – прохрипел Абдулла.
Хашим промолчал, ему явно было хуже.
– Продержитесь чуть! – Шульц достал телефон и вызвал частную «Скорую», обслуживающую Касту. А когда закончил разговор, Умият спросил:
– Кто это был?
– Понятия не имею. Не разглядел.
– Ну и хорошо, – неожиданно прокомментировал слова немца француз.
– Почему? – удивился Шульц.
– Потому что если бы разглядел, то получил бы пулю в брюхо.
– Логично.
Немец ожидал иронии или скрытой насмешки, готовился огрызаться, а услышав взвешенные слова Умията, слегка успокоился. И подумал, что водитель прав: окажись он на линии огня – лежал бы сейчас на тротуаре, зажимая рану руками.
– Крутой мужик, – продолжил тем временем водитель. – Меня вычислил, очень аккуратно вклинился передо мной, словно обычный лох, и стал показывать, что хочет взять левее, но ему поток мешает. Опытный, стервец… обманул меня…
И сейчас он уходил от преследования очень грамотно, не позволяя Умияту приблизиться на расстояние уверенного удара. А в какой-то момент неожиданно взял вправо.
– Куда он?
– В подземный паркинг! – Умият резко перестроился, ему засигналили подрезанные, с трудом избежавшие столкновения водители, Шульц отвлёкся на них и только поэтому, так, во всяком случае, он потом оправдывался, не заметил магическую «птичку». Жёлтый, копирующий то ли воробья, то ли попугая артефакт влетел под правое переднее колесо и взорвался, заставив внедорожник ткнуться носом в асфальт.
– А он и в самом деле опытен, – пробормотал Шульц.
Умият кивнул и выругался.
На заднем сиденье стонал Абдулла.
частный жилой дом
Италия, Пьемонт
Как странно, когда для нормальной жизни требуется не только пища. Казалось бы, что проще: поел – и всё в порядке. Но магу необходима энергия, пульсирующая, бурлящая, наполняющая каждую клеточку тела… и получается, что вроде как маг силён и может много больше обычных челов, но при этом оказывается абсолютно зависимым от Источника. А теряя энергию, начинает страдать, испытывая полный спектр боли: от лёгкого зуда, доставляющего мелкое неудобство, до жутких, порой, невыносимых приступов.
Без энергии маг напоминает инвалида и становится обузой.
Однажды Дагни предложила Артёму расстаться и была поражена той искренностью и той яростью, с которыми наёмник отверг её предложение. Девушка поняла, насколько она дорога Артёму, и ей стало удивительно хорошо. Однако понимание, как сильно он из-за неё рискует и от чего отказывается, не давало рыжей спокойно спать. И спокойно жить. И мысль исчезнуть – тайно, навсегда – нет-нет, да посещала девушку. Не владела ею, но не оставляла.
Дагни чувствовала вину.
А иногда – лёгкую грусть. Ведь в своё время ей требовалось всего лишь соблазнить Артёма, притупить его бдительность, использовать в интересах Консула, а затем – убить. Но то, что началось как задание, не самое приятное, но задание, превратилось в страсть, захватившую их обоих. Артём, потерявший любовь, и она, никогда не знавшая любви, нашли друг друга… Встретились и не смогли расстаться. После чего всё пошло наперекосяк – в их жизнях, в их обязательствах, в их положении, но не между ними. Между ними всё как раз получилось идеально.
И это «идеально» Артём был готов защищать до последнего вздоха. И Дагни – тоже. Потому что то, что у них получилось, стало для наёмника и ведьмы самым главным в жизни. Самым ценным. Они берегли и сражались за свои неповторимые отношения, потому что всё остальное можно купить или добыть. Артём не сомневался, что привезёт красную «батарейку», поэтому Дагни ещё вчера влила в себя немного энергии из оставшегося у них артефакта – чтобы проводить мужчину как следует, и сегодня чувствовала себя великолепно.
Проснулась, привела себя в порядок и, поскольку дел по дому было мало, а погода стояла солнечная, решила искупаться. Вода в горном озере была весьма прохладной, но девушке она нравилась – освежала и бодрила. Конечно, хорошо, когда на берегу её поджидал Артём и сразу принимался растирать мохнатым полотенцем, но пока его можно только представлять. И ждать.
Дагни с разбегу бросилась в воду – она предпочитала сразу нырять с головой, а не медленно входить, привыкая к холодной воде, вынырнула, фыркнула и поплыла от берега, рассекая воду сильными, резкими гребками. Примерно на середине остановилась, перевернулась на спину и некоторое время блаженствовала, жмурясь на солнце. А затем её внимание привлёк новый звук. Не звук, а звуки – голоса. Мужские. Девушка перевернулась на живот, посмотрела на берег, и её губы сжались в тонкую полоску.
Чужаки.
Первая мысль почти паническая: «Нас нашли?! Взяли Артёма и проследили его путь?»
Но через секунду девушка поняла, что не чувствует магии. На берегу её поджидали четверо парней – или мужчин, отсюда не видно, – которые были обыкновенными челами. Не колдунами.
«Интересно, что вам здесь нужно?»
Волнение, конечно, осталось – Дагни понимала, что, скорее всего, незваные гости явились не с добрыми намерениями, но ощущение серьёзной опасности исчезло. Не могло не исчезнуть, учитывая, что внутри девушки плескалась недоступная обычным челам сила. Однако Дагни понимала, что использовать её придётся с большой осторожностью, чтобы о ней не поползли ненужные слухи.
«А может, они просто заблудились и хотят спросить дорогу?»
Вероятность существовала… ровно до того момента, как рыжая доплыла до берега и вышла из воды. Взгляды, которыми мужчины ощупали её фигуру, говорили много больше слов.
«Не заблудились…»
Лица незнакомые, хотя… Одного из гостей она, кажется, видела в придорожном магазине, в который они с Артёмом заезжали несколько дней назад. Тогда она поймала на себе заинтересованный взгляд, но не обратила внимания – подобными взглядами её награждали постоянно. А парень, получается, её запомнил, запал и проследил до дома.
– Ты не против, если мы тоже искупаемся?
Дагни молча развернула полотенце, вытерла лицо, затем набросила на плечи и чуть склонила голову:
– Вы не заметили табличку «Частные владения»?
Одна из серёжек в правом ухе девушки была «толмачом» – артефактом, шепчущим ей перевод услышанного и переводящим ответные фразы на итальянский, поэтому разговор шёл в режиме реального времени.
– Мы решили, что вы скучаете, синьора, и обрадуетесь гостям. Муж ведь уехал.
То есть они засекли машину Артёма и решили воспользоваться моментом.
«Они настолько голодны или я им сильно понравилась?»
– Муж запрещает принимать гостей в его отсутствие, – спокойно ответила рыжая.
– Не доверяет?
– Не хочет рисковать.
– Давай не будем ему рассказывать, – мягко предложил главный из незваных гостей. – Кстати, меня зовут Роберто. – Он подождал, не услышал ответа и вообще какого-либо комментария, но не смутился и продолжил: – Просто искупаемся, поговорим о разном… приятно проведём время…
И стал стягивать рубашку. Его дружки заулыбались, но пока не последовали примеру вожака. Ждут.
– Муж часто уезжает?
Роберто оказался мускулистым, спортивным парнем и явно считал себя неотразимым. Возможно, для этого у него были основания.
– У тебя прикольные украшения. Любишь пирсинг?
– Любила в молодости.
Бурлящей внутри энергии хватит, чтобы вызвать одного джинна минут на пять-семь, но это намного больше чем нужно: чтобы убить всех четверых, джинну потребуется не более десяти секунд. Но использовать магию нельзя. В смысле, заметную магию, вроде джиннов или «эльфийской стрелы», да и убивать четверых идиотов Дагни не хотела – мало ли кому они рассказали о том, кого собираются «навестить»? А значит, придётся применять «незаметную» магию: ускоряющую движения и усиливающую удар. Рыжая едва заметным движением заставила полотенце соскользнуть на траву. Гости сочли это приглашением, и второй из них начал раздеваться. Роберто же остался в одних только плавках.
– Если хочешь, я могу их снять.
– В этом нет необходимости.
– Тогда сниму в воде… Люблю купаться с красивыми девушками.
Рыжая промолчала.
– Ты согрелась? Пойдём в воду.
Роберто протянул руку.
– Ещё не согрелась, – качнула головой Дагни. – Чтобы согреться, мне недостаточно полотенца. Требуются другие упражнения.
– А она мне нравится! – воскликнул Роберто.
– Явно горячая штучка, – поддержал вожака второй парень.
– Будет весело!
Они читали происходящее по-своему и были уверены, что читают правильно: домик высоко в горах, муж уехал, помощи ждать неоткуда, девушка поняла, что «отношения» неизбежны, и приняла «мудрое» решение пропустить этап активного сопротивления, способного привести «гостей» в бешенство. Можно сказать, что всё пройдёт по согласию.
– Для тех упражнений, которые помогут тебе согреться, купальник необязателен, – заметил Роберто.
– Так сними его, – предложила Дагни.
– Я?
– А кто?
– А ты и в самом деле горячая штучка.
Роберто сделал шаг, оказавшись на расстоянии удара, и… получил его. Правой рукой в голову. Стремительно и резко – остальные трое не увидели движения, только последствия: вожак дёрнул головой и повалился на землю. Следующий удар достался его нетерпеливому приятелю: Дагни сделала два плавных, но необыкновенно быстрых шага и ударила второго любителя искупаться ногой. Тоже в голову. В обоих случаях девушке помогало заклинание «кузнечный молот» на минимальном уровне – этого оказалось вполне достаточно, чтобы сластолюбцы получили по лёгкому сотрясению и отправились в нокаут.
На всё – четыре с половиной секунды.
Затем Дагни подняла полотенце, вернула его на плечи и вопросительно посмотрела на двух оставшихся «гостей».
– Понравились мои упражнения?
Они переглянулись. Первый шок прошёл, и теперь оставшиеся на ногах парни лихорадочно оценивали ситуацию, прикидывая, продолжить ли склонять хрупкую рыжую красавицу с золотым пирсингом к «отношениям», или имеет смысл отступить, пока не поздно?
– Если вы сделаете правильный выбор, то не забудьте одежду этих шалопаев – мне на лужайке грязь не нужна.
– Не боишься, что мы вернёмся?
Дагни помолчала, глядя задавшему вопрос в глаза, после чего едва заметно пожала плечами:
– В этом случае оставь родным письмо, что ты собрался сюда – чтобы они знали, где тебя искать. – И с улыбкой перевела взгляд на озеро. – Мотайте, парни, пока целы. К тому же муж скоро вернётся, и мне нужно заниматься обедом.
шато Канкон
окрестности Марселя, Франция
Маркиз Канкон очень хотел владеть настоящим дворцом. Прекрасным, вызывающим восхищение дворцом, при упоминании которого все знакомые – и даже чванливые парижские штучки! – цокали бы языками, кивали головами и говорили: «О да! Я был у Пьера и хочу сказать, что его дворец – это нечто!» Маркиз хотел блистать и потому без должного уважения, а если честно – с отвращением – вспоминал прагматичных предков, которых интересовала не красота главного здания поместья, а размер и обустройство расположенных под ним грандиозных винных подвалов. Что же касается «дворца», то он представлял собой неказистое строение, годное лишь для насмешек и не имеющее никаких надежд быть перестроенным, поскольку нужных средств предки не оставили, предпочитая вкладывать их не в «мишуру, годную лишь пускать пыль в глаза», а в честный семейный бизнес. Как гласило местное предание, именно от огорчения невозможностью жить так, как хотелось, маркиз Канкон и скончался в достаточно раннем возрасте, отписав родовое поместье старому парижскому другу. Которому очень понравились грандиозные винные подвалы, идеально подходящие для превращения их в убежище.
Друга звали Марк, и он иногда вспоминал глупого маркиза, на котором угас род Канконов. Правда, вспоминал редко, поскольку за прошедшие десятилетия образ аристократа стёрся из памяти. Да и нужно ли вспоминать того, кто стал заурядной функцией, с помощью которой барон Луминар обрёл отличное логово для клана?
Обширный подвал с высоким сводчатым потолком создавал атмосферу, знакомую по фильмам о вампирах, однако Марк готику недолюбливал и с удовольствием переделал бы убежище на современный лад, да всё руки не доходили. Поэтому приходилось сидеть в неудобном кресле с высокой спинкой за грубым столом, дерево которого десятилетиями впитывало в себя и вино, и кровь, и думать о том, что в электрическом свете эта обстановка выглядит отвратительно неестественной. Поэтому, когда ему нужно было подумать, Марк зажигал свечу и как завороженный смотрел на её огонёк, пытаясь понять…
«К чему всё идёт?»
Пытаясь отыскать ответ на важнейший вопрос, который Луминар до сих пор никогда себе не задавал, потому что не было повода.
Ночные охотники всегда жили с ощущением превосходства над пищей: брали то, что считали своим, то есть всё, что хотели, и изредка совершали набеги на Тайный Город, за которые расплачивались «походами очищения». Между собой кланы масанов воевали редко, поскольку давным-давно поделили «охотничьи угодья», да и челы плодились в нужных количествах. Не воевали, но и не объединялись, не желая терять независимость.
Всё изменилось с появлением Ярги – вернувшегося из небытия первого князя Нави. Когда Ярга понял, что власть над Тайным Городом, а точнее, над интересовавшим его в первую очередь Тёмным Двором ему никто добровольно не отдаст, он принялся формировать армию сторонников и сразу обратил взор на мятежных вампиров, имеющих богатый опыт противостояния Великим Домам. Объединить масанов оказалось сложнее, чем он предполагал, но в конце концов упорство, харизма и сила принесли результат: Ярга сформировал армию и атаковал Тайный Город, планируя нанести Великим Домам неприемлемый ущерб и одновременно поставить обычных челов перед фактом существования кровососов. Не получилось ни то ни другое. Великим Домам удалось сохранить режим секретности, а что касается армии, она была практически полностью уничтожена, бежать из Тайного Города удалось лишь жалким её остаткам. Раздражённый Ярга поставил на кровососах крест, а они, в свою очередь, занялись естественными в таких обстоятельствах междоусобицами: молодые и нахрапистые принялись выяснять, кто из них достоин занять место погибших лидеров. Марку тогда повезло – он оказался среди тех, кто вырвался из Тайного Города, и благодаря этому не только сумел сохранить клан под контролем, но увеличил охотничьи угодья, подчинив себе кровососов из крупнейших городов южной Франции, и расширил влияние на всю страну и часть северной Европы. Успех поднял Марка в собственных глазах и, наверное, стал причиной его не всегда адекватного поведения.
Сейчас барон Луминар жалел, что затеял перепалку в лавке Мамы Кали и прикончил того чела. Будь у него возможность прожить тот день заново, повёл бы себя иначе, но что сделано, то сделано, и теперь приходилось размышлять о том…
«К чему всё идёт?»
Вампиров никогда не было слишком много – количество хищников должно соответствовать количеству добычи, но пока их проблемы ограничивались лишь «походами очищения», кровососы чувствовали себя вольготно. А когда «походы» закончились, поскольку у Великих Домов возникли другие проблемы, стало совсем хорошо. Марк Луминар и другие лидеры масанов надеялись, что теперь никто не сможет бросить им вызов, но ошиблись.