Омега чувствовал себя очень виноватым, а еще обиднее стало, когда выяснилось, что хозяин так долго искал по всему дворцу. В руках Йон зажал крем с ромашкой, который Ларс просил уже очень давно, так как от тяжелой работы у него сильно стирались ладони. Вот и получилось, что дракон в кои-то веки решил позаботиться о своем домочадце, а Ларс его по незнанию отравил.
Целый день юноша сидел у постели Йона, ожидая, когда тот проснется. Дракон спал беспокойно, тяжело вздыхал и пускал маленькие огоньки и зеленоватый дым из носа. Пришел в себя внезапно, резко распахнул ледяные глаза и бросил на Ларса нечитаемый взгляд. Омега хотел попросить прощения, но не успел даже воздух в легкие набрать. Дракон быстрым шагом вышел в залу, нацепил рубашку, сапоги и плащ и выпрыгнул в окно. Обратившись змеем, стал тяжело помахивать крыльями и активно фыркать пламенем, так что сжег одну из маленьких башенок, а потом улетел к горам.
Даже на огромной драконьей морде Ларс смог рассмотреть недовольство. Йон на него сердился, но не наказал, а просто бросил. С тех пор Ларс решил больше не расстраивать хозяина, не придумывать глупостей и делать лишь то, что ему указывал Йон. Поэтому снова с усердием принялся за учебу, тренировки и заботу о доме. Зубрил, фехтовал и натирал полы, а сам с тоской посматривал в безоблачное небо. Дракон вернулся лишь через месяц, видимо приходил в себя после отравления и справлялся с гневом. Ларс его прекрасно понимал и очень сожалел. Покружив над башенками, всполошив редких жителей замка, Йон опустился белым ярким пятном к окну зала, заметив это, омега бросился его встречать.
Йон лежал на полу, как всегда, в одних штанах и грустным взглядом смотрел на потолок. Его одежда валялась рядом с его троном, Ларс все собрал, расправил и аккуратно сложил у камина, чтобы вещи просохли. А потом лег с драконом рядом. Не касаясь, но очень близко, чтобы просто почувствовать себя с ним единым.
Потолок, выложенный такими же камнями, как и пол, светился миллиардами звездочек, сливаясь в галактики и яркие планеты. Своды выглядели как звездное небо, но только рисунки их были незнакомы, загадочно петляли между свисающих люстр и окружали куполообразные ниши.
– Зачем вы лежите на полу? – после долгого молчания спросил Ларс у дракона.
– Я делаю вид, что летаю.
Йон для убедительности взмахнул руками и чуть продвинулся, глаза его все так же неотрывно были устремлены к искусственному небу.
– Зачем вам притворяться, что летаете, если вы умеете летать? – Ларс сделал такой же жест и чуть приблизился к дракону.
– Затем же, зачем я притворяюсь человеком.
– А разве вы не человек? – удивился Ларс.
– Я – дракон! – Йон взмахнул руками и ногами, отодвигаясь все дальше от омеги.
– Но ведь сейчас вы выглядите как человек!
– Сейчас я просто притворяюсь, – Йон тяжело вздохнул и протянул руку к далекому небосводу, – все мы притворяемся так долго и часто, что уже и забыли, кто мы есть на самом деле.
Ларс поднялся и, сев рядом с хозяином, внимательно посмотрел в его печальные глаза.
– Со мной вам не надо притворяться, я принимаю вас таким, какой вы есть.
– Ты меня совсем не знаешь, – Йон тоже сел и уставился на подопечного. – Когда ты приехал сюда, то боялся, что я съем тебя, потому что тебя с младенчества учили, что драконы едят людей. Когда я был маленьким, мне было плевать на людей, но старшие говорили мне, что я должен их есть. Мы из поколения в поколения повторяем слова отцов, никогда не задумываясь, а надо ли нам это в действительности. Мы делаем то же, что делали наши предки, превращая себя в рабов своей репутации, – щелкнув Ларса по носу, он сузил глаза и его голос стал тихим и будоражащим, как на уроках, – но боялся бы ты меня, если бы не детские сказки твоих воспитателей, и стал бы я питаться человеками, если бы меня к этому не вынуждали? – сказав это, дракон недовольно покачал головой и, шлепнувшись на звездный пол, горько усмехнулся. – Иногда мне кажется, что я – образ, придуманный писателями, и меня настоящего уже давно не существует. Ты же лишь мое творение, я сделал себе такого принца, которым мог бы гордиться, которым не стыдно было бы похвастаться, и когда придет время и за тобой явится рыцарь в сияющих доспехах, чтобы спасти из заточения в башне, я надеюсь, что он назовет тебя самым лучшим принцем. И тогда в моем сообществе я стану героем, что воспитал идеального омегу!
– А если я не хочу, чтобы меня спасали? Если я хочу остаться с вами? – осторожно спросил Ларс, любуясь задумчивым господином. Сейчас Дракон выглядел таким незащищенным, словно его крепкая чешуя разрушилась и он был оголен перед миром. И омеге очень хотелось его защитить и позаботиться.
– Не говори глупостей, все омеги хотят быть спасенными, а все рыцари хотят прекрасного принца! – строго ответил Йон.
– Мне нравится жить с вами! – возразил омега и для большей убедительности стукнул кулаком по полу. Звездное небо дрогнуло, а дракон погрозил безобразнику пальцем.
– Ты просто молод еще и не понимаешь всего! Смысл жизни драконов – накапливать богатства, строить башни и прятать в них принцев. Смысл жизни рыцарей – спасать принцев и возвращать их домой за полцарства и руку спасенного. Смысл жизни омег – ждать своего любимого и дарить ему детишек, пока смерть их не разлучит.
– Не нужны мне рыцари, – сердито фыркнул Ларс, – я сам себя от кого угодно спасти могу!
– Так, ты сказку не путай! Найдет на тебя твой муж управу, приручит и к делу пристроит.
– Лучше вы меня приручите, – Ларс посмотрел на дракона заискивающе и боязливо того обнял. Дракон был теплым и очень приятно пах. Его кожа, казалось, мерцала безупречной белизной так же, как и крылья его драконьего обличья. Опустив голову Йону на грудь, Ларс услышал, как мерно бьется драконье сердце – совсем так же, как и его – омежье. Притворялся ли дракон или действительно где-то там, под непробиваемой волшебной броней, в нем хранилось что-то человеческое.
Йон почему-то покраснел, погладил своего подопечного по светлым волосам и похлопал дружески по плечу.
– Верно Таге сказал, это у тебя переходный период и в крови говорит дурь. Пора тебе анатомию и семейное дело преподавать. Скоро вот течка начнется, развешу в городе плакаты, что в моей башне томится принц прекрасный и за тобой бросятся рыцари – спасатели и руки твоей просители. Лучшему тебя и отдам. А про другие глупости забудь! Я уж и за прошедшие годы намаялся с тобой возиться, пора тебя выпроваживать.
Услышав все это, Ларс вдруг понял, что ситуация у него безвыходная, его жестокая судьба уже предрешена. И заплакал.