Мы называли его Икаром.
Разумеется, на самом деле его звали по-другому. Из своего детства, проведенного на ферме, я вынес, что никогда нельзя давать имя животному, выбранному на убой. Вместо этого ты называешь его Свинья номер один или Свинья номер два и стараешься никогда не смотреть ему в глаза, чтобы даже мельком не заметить в них осознанности, индивидуальности или привязанности. Если скотина доверяет тебе, придется долго набираться смелости, чтобы перерезать ей горло.
С Икаром все было совсем по-другому: он вовсе не испытывал к нам доверия и вообще не подозревал о том, кто мы. Зато мы знали о нем очень многое. Нам было известно, что он живет на окраине Рима, в вилле на вершине холма, огородившись высоким забором. Что у него и его жены Лусии двое сыновей – восьми и десяти лет. Что, несмотря на несметное богатство, Икар предпочитает простую еду и местный ресторанчик «Ла Нонна»[1], где обедает почти каждую неделю по четвергам.
А еще – что он чудовище. Именно по этой причине мы и приехали в Италию тем летом.
Охота на чудовищ – не для слабонервных. И не для тех, кого сдерживают банальные теории вроде права и государственных границ. В конце концов, чудовища никогда не играют по правилам, значит и нам это непозволительно. Конечно, если мы надеемся одержать верх.
Однако, отказываясь от общепринятых норм поведения, ты сам рискуешь превратиться в чудовище. Именно так и случилось тем летом в Риме. Только тогда я этого не понял, никто из нас этого не понял.
А потом было уже поздно.