Пока женщины сновали с сумками, Филипп успел выпить кофе, съесть разогретые котлеты со спешно нарезанным салатом и задремать.
Стараясь не шуметь, Агата поблагодарила Марфу за помощь, проводила ее к дверям и принялась более пристально изучать дом.
Доктора в поселке явно ждали, готовились и учли то, что разнообразных магазинов тут нет. Постели были заправлены красивым бельем, а на комодах в спальнях лежала упаковка – показатель того, что все новое. В холодильнике нашелся изрядный запас свежего мяса и овощей. Насчет молока, сливок и творога Марфа посоветовала обращаться к соседке:
– У Лены две коровы и коз пяток, она с животными ладит. Вот у нее можно молочку брать. А яйца лучше у Петровны. Это далеко, на том конце у самого леса. Зато у нее яйца всегда крупные и свежие. Ну и по осени она бройлеров продает.
– А овощи и зелень? – Агата спрашивала, затаив дыхание. Филипп очень серьезно относился к своему здоровью и соблюдал принципы правильного питания. Даже котлетки, которые они брали в дорогу, были приготовлены из индюшатины и на пару.
– Огороды тут у всех почти есть, – отмахнулась Марфа. – Корзинку огурцов принесет кто-нибудь, не переживай!
Девушка все равно напрягалась, пока не увидела забитые едой холодильник и погреб.
– Готовить-то умеешь? – с легким подозрением уточнила Марфа. – Или только из пакетиков этих городских.
– Умею, – тепло улыбнулась девушка, быстро очищая крупную красивую картошку, чтобы запечь ее в духовке. – Моя мама работала поваром и многому меня научила.
– Это хорошо, значит, и мы не пропадем, – бормотнула себе под нос женщина.
– Что-что? – не расслышала Агата.
– Говорю это хорошо! – чуть громче сказала Марфа и улыбнулась с лукавинкой: – Сытый мужчина – добрый мужчина.
– Это так! – согласилась девушка.
Вскоре Марфа ушла, ужин булькал на плите, и можно было на цыпочках пройти в свою комнату и прилечь… Но не успела Агата устало растечься по мягкому покрывалу, очень симпатичному, в стиле “пэчворк”, как из гостиной раздался капризный голос Филиппа:
– Агата, ты где? Я успел проголодаться! Неужели в этом доме не найдется кусочка хлеба для голодающего доктора?
– Иду-иду! – девушка покачнулась, вставая, но тут же выпрямилась и поспешила на кухню – кормить жениха.
На следующий день, выпив кофе с теплыми булочками, которые Агат испекла в пять утра, Филипп отправился изучать свое место работы.
– Пойдешь со мной, – сказал он Агате, поправляя перед зеркалом галстук. – Вдруг там свинарник, а мне надо руки беречь!
– Ну конечно! – отозвалась Агата, поспешно заправляя кровать и набрасывая на нее покрывало. – Я и сама так хотела…
– Что ты хотела? – резко отвернулся Филипп от зеркала. – Если бы я сказал, ждала бы меня дома, поняла? Агата, знай свое место. Ты приехала сюда СО МНОЙ, а не я с тобой, – небрежно закончил.
Как всегда в таких случаях обида не заставила себя ждать, но уже по привычке Агата затолкала ее подальше и промолчала. Лучше поторопиться, чтобы не заслужить очередную порцию критики. А это Филипп делал с большой охотой. Иногда Агате даже казалось, что он только и ищет повод, чтобы к ней придраться, и частенько она таковые ему давала сама.
– А здорово будет пожить в лесу, наверное! – с удовольствием втянула Агата носом утренний прохладный воздух, насыщенный хвоей.
Она первая спустилась с крыльца и ждала, когда Филипп закроет дверь. Справиться с замком у него получилось не сразу, и он приглушенно чертыхался. Агата же улыбалась, подставляя лицо легкому ветерку. Как можно в такой чудесный день проснуться без настроения? Она даже ночью, пробуждаясь на короткие промежутки времени, как это обычно случается, получала наслаждение от свежести, проникающей в спальню через окно. А уж сейчас не могла ею надышаться.
– Чего тут хорошего? – поравнялся с ней Филипп. – Грязь, пыль и полное отсутствие цивилизации. Детям асфальта, знаешь ли, тяжело жить в глуши.
– Зачем же ты согласился на эту работу? – не удержалась Агата.
– Как будто ты не знаешь! – окинул ее Филипп раздраженным взглядом. – Из-за денег, конечно! Или, по-твоему, нам не нужны деньги? – насмешливо уточнил.
– Деньги нужны, но и в городе ты неплохо зарабатывал, – пожала плечами Агата.
Они направлялись к небольшому одноэтажному зданию, с виду не похожему на остальные постройки. Сразу становилось понятно, что это не жилой дом. Он был длинный и с большим количеством окон.
– Казармы какие-то, – и тут не удержался Филипп. – Не могли симпатичнее что-нибудь выстроить, что ли?
По мнению Агаты дом как дом. И кстати, для такого поселка больница еще казалась и большой. Да и редко когда в таких поселениях имеется своя больница.
Из-за деревьев снова выбежала ватага пацанов, прямо как вчера. Пришлось остановиться, чтобы их с Филиппом не снесли с ног. Агата не сдержала улыбки, а Филипп поморщился.
– Расплодились тут… – привычно проворчал.
– Филипп, а ты любишь детей? – вопрос вырвался сам, раньше, чем Агата успела подумать.
– В каком смысле? – удивленно посмотрел на нее жених.
– Ну, в самом прямом, – улыбнулась она. – У тебя ведь есть младший братишка? Сколько ему?
– Уже не маленький, – прикинул в уме Филипп. – Двадцатник недавно стукнул.
– Ну, он же был маленьким? И ты старше его, получается, на одиннадцать лет, – посчитала Агата. – С ним у тебя какие отношения складывались?
– Да никаких, – отмахнулся Филипп. – Путался вечно под ногами, а потом повторял за мной все как попугай. Он и вырос таким – своего мнения не имеет.
Агата удивилась – говорит же о родном человеке, а с таким пренебрежением. И в который раз она подумала, что встречаются они уже с Филиппом больше года, а пару месяцев, как съехались, и за все это время он так и не познакомил ее со своей семьей. Все “потом”, да “как-нибудь в другой раз”, то “мама не в настроении принимать гостей”, то “отец уехал в командировку”… Она, конечно, не настаивала, да и робела Агата перед его родственниками. Но со своими-то родителями познакомила его сразу, и Филиппу даже нравилось ходить к ним в гости. А уж в каком восторге он был, когда мама к их приходу готовила что-то изысканное и вкусное!..
– А своих детей ты хочешь? – и снова она поторопилась с вопросом.
Филипп резко замер и повернулся к ней лицом.
– Что ты хочешь сказать? – в каждом мускуле его сейчас читалось напряжение.
– Да, ничего…
– Агата, – взял он ее за плечи и больно сжал. Останутся синяки, – мелькнула мысль, но высвободиться она не рискнула. – Ты, случайно, не беременна?
– Нет, – тряхнула она головой и попросила: – Филипп, отпусти, мне больно.
Реакция на ее просьбу последовала ожидаемая – вместо того, чтобы выпустить ее плечи, Филипп еще сильнее их сжал, так что на глазах Агаты выступили слезы.
– Ты ничего от меня не скрываешь? – приблизил Филипп к ней свое лицо.
– Нет. Я просто спросила… – едва слышно отозвалась Агата. Больно уже было так, что в глазах темнело.
Только тогда он отпустил ее плечи, но не ее. Руки Филиппа плавно скользнули по спине Агаты и остановились на ее попе. А потом и вовсе одну Филипп спустил чуть ниже и вжал пальцы в ее промежность, начиная поглаживать ту. Агата дернулась от столь интимного жеста, да еще и посреди поселка. От прикосновения пальцев Филиппа сразу же начала выделяться смазка. Кроме трусиков и платья из тонкого крепдешина больше на Агате ничего не было.
– Филипп!.. – уперлась она ему в грудь. – Перестань. Нас же могут увидеть.
Агата чувствовала, как возбуждается все сильнее. Понимала, что делает это Филипп специально и ей назло, но он, как всегда, был сильнее.
– И что?.. Пусть видят и завидуют. Ты же не просто так спросила о детях. Хочешь заняться этим прямо здесь?
Глаза его блестели, а зрачок уже закрыл собой почти всю радужку. Что начиналось, как издевательство, закончилось и для него нешуточным возбуждением. И нужно было как-то положить этому конец.
– Филипп… – не успела Агата начать говорить, как дверь в здании больницы распахнулась, и оттуда вышла очень красивая девушка.