Кира
«Небольшой» дом Заболоцкого оказался большим трёхэтажным коттеджем с причитающимися к нему гектарами огромного участка. Бросив скептический взгляд на окружающее пространство, я ухмыльнулась про себя: Марку нравится жить в таком огромном дворце… Конечно, не мне ему указывать.
Но этот сноб, похоже, ощущает себя здесь настоящим царём. Не меньше. А кем здесь буду ощущать себя я – большой вопрос. Хотя почему вопрос. Думаю, он рассчитывает, что я буду чувствовать себя приживалкой. Посмотрим, господин Заболоцкий. И вообще, если он не выполнит мои скромные «требования», то я буду считать себя свободной от его притязаний. Так думала я, будучи далёкой от закулисных интриг, тайн и планов, которые зрели вокруг огромного состояния, на которое претендовал Марк Заболоцкий.
Марк бросил свой Хаммер с распахнутой дверцей перед парадным крыльцом дома и вбежал по крыльцу наверх. Мы с Ваней остались стоять внизу.
– Кира, поднимайтесь наверх… Добро пожаловать в дом! – с сарказмом произнёс он, даже не оборачиваясь, и скрылся в широких дверях коттеджа.
«Добро пожаловать в ад!», – прокомментировала я, даже не подозревая насколько была близка к истине, и, взяв Ванюшу за руку начала подниматься по ступеням.
Навстречу к нам уже спешила высокая худосочная женщина.
– Я Наталья Сергеевна, помощница по хозяйству, – представилась она. – Можешь, просто называть меня Наташей. Марк Львович попросил меня ознакомить вас с домом и установленным здесь порядком.
– Очень приятно. Кира, – ответила я, улыбнувшись.
Мы вошли в дом.
– Мама, мама! Мы здесь жить будем? – возбуждённо затрещал Ваня, дёргая меня за руку.
– Да, Ваня. Тише. Здесь нельзя шуметь, – наклонившись к сыну, сказала я.
– А это что больница? – округлив глаза, спросил он.
– Почему больница? – удивилась Наташа.
– Всё здесь белое и шуметь нельзя, – вполголоса проговорил малыш. – Наташа улыбнулась в ответ и погладила Ваню по голове.
– Пойдёмте я покажу вам ваши комнаты, – произнесла она и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошла вперёд…
Дом был светлым просторным, выполненным полностью в светло – бежевых тонах. Недаром ребёнку пришла ассоциация с больницей. Что – то навеивает…особенно главный его обитатель. И дом слишком большой, в нём запросто можно заблудиться, особенно ребёнку. Меня это беспокоило. Я как могла, объясняла Ване, куда можно ходить, куда нельзя. Он кивал. Но я не была до конца уверена в том, что он всё понимал. Он же ребёнок.
Наташа объяснила мне заведённый порядок в доме. Оказалось, кушать мы с Ваней должны были на кухне: либо до, либо после хозяина дома. Видите ли, господин Заболоцкий Марк Львович предпочитает есть в гордом одиночестве. Надо же какой педант! Какого чёрта притащил нас в свой дом, если живые люди рядом его раздражают?
Притащил, а теперь унижает по полной. Даже никак завуалировать не собрался. Прямолинейный какой! Походу особый кайф от этого испытывает.
Вампир! А от пункта «ни ногой» на его «личный» этаж меня коробило так, что прямо злостью затопило. Не то, чтобы пускать ребёнка на третий ХОЗЯЙСКИЙ этаж, да я боялась, как бы не потерять Ваню на «своём» этаже.
А уж пересекаться лишний раз с этим долбанным надменным красавцем с презрительным ледяным взглядом, я сама не испытывала ни малейшего желания.