Пароход из Барселоны на Майорку высадил мистера Паркера Пайна в Пальме рано утром, и он тут же почувствовал разочарование. Гостиницы оказались переполненными!
В отеле в центре города ему не могли предложить ничего лучше тесного, как чулан, номера с окнами во внутренний двор, а мистер Паркер Пайн не готов был с этим мириться. Владельца отеля его разочарование не тронуло.
– А что поделаешь? – Он пожал плечами. – Пальма сейчас популярна! Курс валюты хороший. Все – англичане, американцы – зимой приезжали на Майорку. Везде полно отдыхающих. Вряд ли английский джентльмен сможет где-то поселиться – разве что в Форменторе, где цены такие разорительные, что заставляют бледнеть даже иностранцев.
Мистер Паркер Пайн выпил кофе с булочкой и отправился осматривать собор, но обнаружил, что у него нет настроения любоваться красотами архитектуры. Потом он посовещался с шофером такси на плохом французском, пересыпанном местными выражениями на испанском, и они обсудили возможность устроиться в Сольере, Алькудии, Польенсе и Форменторе, где отели прекрасные, но дорогие.
Мистер Паркер Пайн вынужден был спросить, насколько дорогие. Таксист ответил, что запрашивают такую цену, которую абсурдно и смехотворно даже рассматривать, так как всем известно, что англичане приезжают на остров именно потому, что цены здесь низкие и разумные.
Мистер Паркер Пайн согласился с тем, что это правда, но все же какую именно цену запрашивают в Форменторе?
Совершенно невероятную цену!
Замечательно – но КАКУЮ ИМЕННО ЦЕНУ?
Наконец таксист согласился назвать точные цифры. Мистер Паркер Пайн только что познакомился с непомерной стоимостью номеров в отелях Иерусалима и Египта, и поэтому названные цифры не слишком его ошеломили.
Чемоданы мистера Паркера Пайна кое-как затолкали в такси, и они двинулись вдоль побережья вокруг острова, чтобы попытаться найти более дешевое жилье по дороге, наметив конечной целью путешествия Форментор.
Однако они так и не добрались до этого гнезда плутократии, так как, проехав по узким улочкам Польенсы и выехав на изогнутый дугой морской берег, увидели «Пино д’Оро» – маленькую гостиницу у самого моря. С этого места открывался вид, которому легкой туман чудесного утра придавал изысканную неотчетливость японской гравюры. Мистер Паркер Пайн тотчас же понял, что именно это и только это место он ищет. Остановил такси и вошел в выкрашенные ворота, надеясь, что найдет здесь место для отдыха.
Пожилые супруги, которым принадлежала гостиница, не говорили ни по-английски, ни по-французски. Тем не менее переговоры закончились к всеобщему удовлетворению. Мистеру Паркеру Пайну отвели номер с видом на море, чемоданы выгрузили, водитель поздравил пассажира с тем, что тот избежал чудовищных требований «этих новых отелей», получил свою плату и уехал, издавая на прощание веселые возгласы на испанском языке.
Мистер Паркер Пайн взглянул на свои часы и, увидев, что еще только без четверти десять, вышел на маленькую террасу, залитую ослепительным светом утреннего солнца, и заказал во второй раз за это утро кофе с булочками.
На террасе стояло четыре столика: его собственный; тот, который как раз убирали после завтрака; и два столика, занятые посетителями. За ближайшим к нему сидела семья немцев, состоящая из отца, матери и двух пожилых дочерей. Чуть подальше, в углу террасы, сидела мать с сыном, явно англичане. Женщине было лет пятьдесят пять. У нее были седые волосы красивого оттенка, она носила практичный, но не модный жакет и юбку из твида и излучала то спокойное самообладание, которое отличает англичанку, привыкшую много путешествовать за границей.
Сидящему напротив нее молодому человеку можно было дать лет двадцать пять, и он тоже выглядел типичным представителем своего класса и возраста. Его нельзя было назвать ни интересным, ни заурядным, ни высоким, ни коротышкой. Он явно был в прекрасных отношениях с матерью: они отпускали друг другу шуточки, и он с готовностью выполнял просьбы передать ей то одно, то другое.
Пока они беседовали, ее взгляд встретился со взглядом мистера Паркера Пайна. Этот взгляд окинул его с невозмутимостью, говорящей о хорошем воспитании, но он знал, что его рассмотрели и отметили. В нем распознали англичанина и, несомненно, в дальнейшем обратятся к нему с каким-нибудь вежливым невинным замечанием.
Мистер Паркер Пайн не имел ничего против. Его собственные соотечественники и соотечественницы за границей обычно вызывали у него скуку, но он был вполне готов провести некоторое время в приятном обществе. В маленькой гостинице возникает неловкость, если человек уклоняется от беседы. А именно у этой женщины, он был уверен, отличные навыки «гостиничного общения», по его выражению.
Молодой англичанин встал со своего места, со смехом сделал какое-то замечание и вернулся в гостиницу. Женщина взяла свою сумочку и письма, уселась в кресло лицом к морю и развернула номер «Континентал дейли мейл». Она сидела спиной к мистеру Паркеру Пайну.
Выпив последний глоток кофе, тот взглянул в ее сторону – и сразу же напрягся. Он почувствовал опасность – опасность, грозящую нарушить спокойное течение его отпуска! Эта спина была необычайно выразительной. В свое время мистер Паркер Пайн классифицировал много подобных спин. Неподвижность и напряженность позы – даже не видя лица, он хорошо знал, что ее глаза блестят от непролитых слез, что эта женщина прилагает большие усилия, чтобы держать себя в руках.
Осторожной походкой, подобно животному, на которое часто охотятся, мистер Паркер Пайн удалился в помещение гостиницы. Всего за полчаса до этого его пригласили расписаться в лежащем на стойке журнале регистрации. Вот его аккуратная подпись – К. Паркер Пайн, Лондон.
Несколькими строчками выше он увидел другие имена: миссис Р. Честер, мистер Бэзил Честер, Холм-Парк, Девон.
Схватив ручку, мистер Паркер Пайн быстро стал писать поверх своей росписи. Теперь там (с трудом) можно было прочесть: Кристофер Пайн. Если миссис Р. Честер чувствует себя несчастной в бухте Польенса, ей не представится легкая возможность проконсультироваться с мистером Паркером Пайном.
И так уже этого джентльмена постоянно изумляло то, что столько людей, которых он встречал за границей, знало его имя и видело его объявления. В Англии тысячи людей каждый день читают «Таймс», но они совершенно правдиво заявили бы, что никогда в жизни не слышали этого имени. За границей, размышлял он, они читают газеты более внимательно. Ни одна заметка, и даже колонка объявлений, не ускользает от их внимания.
Его отпуск уже несколько раз прерывали. Мистер Паркер Пайн занимался расследованием самых разных дел, от убийства до попытки шантажа. На Майорке он твердо решил пожить спокойно. Но сейчас инстинктивно почувствовал, что страдающая мать может существенно нарушить его покой.
Мистер Паркер Пайн очень удобно устроился в «Пино д’Оро». Неподалеку находилась гостиница побольше, «Марипоза», где жило много англичан. Еще в окрестностях гостиницы имелась настоящая колония художников. Можно было прогуляться по берегу до рыбацкой деревни, где располагались коктейль-бар, в котором назначали встречи, а также несколько лавочек. Обстановка была приятной и мирной. Девушки прогуливались в брюках, обвязав верхнюю половину туловища яркими платочками. Молодые люди с довольно длинными волосами и в беретах в баре «У Макса» обсуждали такие темы, как достоинства скульптуры и абстракция в живописи.
На следующий день после приезда мистера Паркера Пайна миссис Честер обратилась к нему с несколькими обычными замечаниями по поводу пейзажа и вероятности того, что прекрасная погода продержится. Затем она немного поболтала с дамой из Германии о вязании и любезно перекинулась несколькими словами о печальной политической обстановке с двумя джентльменами из Дании, которые поднимались на рассвете и по одиннадцать часов совершали пешие прогулки.
Мистер Паркер Пайн обнаружил, что Бэзил Честер – очень приятный молодой человек. Он обращался к мистеру Паркеру Пайну «сэр» и очень вежливо выслушивал все, что говорил ему старший собеседник. Иногда все трое англичан по вечерам вместе пили кофе после ужина. На четвертый вечер Бэзил минут через десять их покинул, и мистер Паркер Пайн остался наедине с миссис Честер.
Они беседовали о цветах и их выращивании, о прискорбном положении английского фунта и о том, какой дорогой стала жизнь во Франции и как трудно стало получить хороший послеполуденный чай. Каждый вечер после ухода сына мистер Паркер Пайн видел, как дрожат губы его матери и как она старается это скрыть. Женщина сразу же брала себя в руки и продолжала приятную беседу на вышеупомянутые темы. Мало-помалу она начала говорить о Бэзиле: о том, какие успехи у него в школе – «знаете, он был одним из первых учеников»; о том, что его все любят и как бы гордился мальчиком его отец, если бы был жив; о том, как она благодарна, что Бэзил никогда не «отбивался от рук».
– Разумеется, я всегда поощряю его общение с молодыми людьми, но он, кажется, действительно предпочитает мое общество. – Этот факт явно доставлял ей скромное удовольствие.
На этот раз мистер Паркер Пайн не отделался обычным тактичным замечанием, которые так легко ему удавались. Вместо этого он сказал:
– Вот как! Ну, кажется, здесь полно молодых людей – не в гостинице, а вокруг.
Услышав это, миссис Честер напряглась, как он заметил. Она сказала, что, конечно, здесь много художников. Возможно, она очень старомодна – настоящее искусство, конечно, не такое, – но многие молодые люди просто используют его как предлог, чтобы слоняться без дела, а девушки слишком много пьют.
На следующий день Бэзил сказал мистеру Паркеру Пайну:
– Я ужасно рад, что вы оказались здесь, сэр, особенно рад за маму. Ей нравится, что она может беседовать с вами по вечерам.
– А что вы делали, когда приехали сюда?
– Собственно говоря, мы обычно играли в пикет.
– Понятно.
– Конечно, пикет быстро надоедает. У меня здесь есть друзья, ужасно веселая компания. Но мне кажется, мама их не одобряет. – Он рассмеялся, будто считал, что это должно быть забавным. – Матушка очень старомодна. Ее даже шокируют девушки в брюках!
– Несомненно, – согласился с ним мистер Паркер Пайн.
– Я все время говорю ей, что она должна идти в ногу со временем. Девушки из нашего окружения дома ужасно скучные.
– Понимаю, – ответил мистер Паркер Пайн.
Все это его очень интересовало. Он стал свидетелем маленького спектакля, но его пока не пригласили принять в нем участие.
А потом случилось самое ужасное – с точки зрения мистера Паркера Пайна. Одна экспансивная дама из числа его знакомых приехала отдохнуть и остановилась в «Марипозе». Он встретился с этой дамой в чайной лавке, куда зашла и миссис Честер.
Вновь прибывшая воскликнула:
– О, неужели это мистер Паркер Пайн – единственный и неповторимый мистер Паркер Пайн! И Адела Честер! Вы с ней знакомы? О, вы знакомы? Вы остановились в одной и той же гостинице? Он – единственный и неповторимый волшебник, Адела, чудо нашего века; все ваши неприятности исчезнут, нужно только немного подождать! Что, разве вы не знали? Вы, наверное, слышали о нем. Разве вы не читали его объявлений? «Проконсультируйтесь с мистером Паркером Пайном». Нет ничего, что он не смог бы сделать. Мужья и жены готовы вцепиться друг другу в глотку, а он их мирит; если вы потеряли интерес к жизни, он устроит вам незабываемые приключения… Я вам говорю, этот человек просто волшебник!
Это продолжалось намного дольше – в паузах мистер Паркер Пайн вставлял свои скромные возражения. Ему не понравился взгляд, который бросила на него миссис Честер. Еще больше ему не понравилось, когда он увидел, как она возвращается по пляжу, дружески беседуя с источником многословных похвал в его адрес.
Кульминация наступила быстрее, чем он ожидал. В тот вечер, после кофе, миссис Честер внезапно сказала:
– Пройдемте, пожалуйста, в маленький салон, мистер Пайн. Я кое-что хочу вам сказать.
Ему оставалось только поклониться и подчиниться.
Самообладание миссис Честер было на пределе, и как только дверь маленького салона закрылась за ними, оно закончилось. Она села и разрыдалась.
– Мой мальчик, мистер Паркер Пайн. Вы должны его спасти. Мое сердце разрывается!
– Моя дорогая леди, как совершенно посторонний человек…
– Нина Уичерли говорит, что вы всё можете. Она сказала, что я должна вам полностью доверять. Она посоветовала мне все вам рассказать и пообещала, что вы всё исправите.
Мистер Паркер Пайн проклял про себя назойливую миссис Уичерли.
Смирившись, он сказал:
– Хорошо, давайте обсудим проблему. Девушка, я полагаю?
– Он вам о ней рассказывал?
– Только намеками.
Слова бурным потоком хлынули из уст миссис Честер. Девушка ужасная. Она пьет, ругается, ходит почти раздетая. Ее сестра живет здесь, она замужем за художником, голландцем. Вся эта компания самая предосудительная. Половина из них живет вместе, не будучи в браке. Бэзил совершенно переменился. Он всегда был таким тихим, так интересовался серьезными вещами… Одно время хотел заняться археологией…
– Ну, ну, – произнес мистер Паркер Пайн. – Природа всегда отомстит.
– Что вы имеете в виду?
– Для здоровья молодого человека вредно интересоваться серьезными вещами. Ему следует попадать в глупое положение то из-за одной, то из-за другой девушки.
– Прошу вас, будьте серьезны, мистер Пайн.
– Я абсолютно серьезен. Эта молодая леди… случайно, не она пила с вами чай вчера?
Он заметил ее – ее серые фланелевые брюки, алый платок, свободно завязанный вокруг груди, ярко-красные губы и то, что она предпочла чаю коктейль.
– Вы ее видели? Ужасно! Совсем не из тех девушек, которые восхищали Бэзила прежде.
– Вы не часто давали ему возможность восхищаться девушками, а?
– Я?
– Ему слишком нравилось ваше общество. Плохо! Однако, смею сказать, у него это пройдет, если вы не будете торопить события.
– Вы не понимаете. Он хочет жениться на этой девушке, Бетти Грегг, – они помолвлены.
– Это зашло так далеко?
– Да. Мистер Паркер Пайн, вы должны что-нибудь сделать. Вы должны избавить моего мальчика от этой катастрофической женитьбы! Она сломает всю его жизнь.
– Никто не может сломать жизнь человека, кроме него самого.
– Она сломает жизнь Бэзила, – убежденно заявила миссис Честер.
– Меня беспокоит не Бэзил.
– Вас же не девушка беспокоит?
– Нет, меня беспокоите вы. Вы напрасно расточаете свое право по рождению.
Миссис Честер смотрела на него, немного сбитая с толку.
– Что такое годы жизни от двадцати до сорока лет? Они скованы и связаны личными отношениями и эмоциями. Так и должно быть. Такова жизнь. Но позднее наступает новый этап. Вы можете думать, наблюдать жизнь, открывать для себя что-то о других людях и правду о себе. Жизнь становится реальной. Вы видите ее в целом. Не только одну сцену – ту сцену, в которой играете вы, как актер. Ни один мужчина и ни одна женщина не становится самим или самой собой до того, как им исполнится сорок пять лет. Именно тогда индивидуальность получает свой шанс.
– Я была поглощена Бэзилом, – сказала миссис Честер. – Он был для меня всем.
– Так не должно было быть. Вот за это вы сейчас и расплачиваетесь. Люби€те его так сильно, как хотите, но помните: вы – Адела Честер, личность, а не только мать Бэзила.
– Если Бэзил погубит свою жизнь, это разобьет мне сердце, – сказала мать Бэзила.
Мистер Паркер Пайн посмотрел на тонкие черты ее лица, на печально опущенные уголки губ. Она почему-то казалась ему женщиной, достойной любви. Ему не хотелось, чтобы она страдала.
– Посмотрим, что я смогу сделать, – сказал он.
Бэзил Честер с готовностью согласился с ним поговорить – и теперь горячо защищал свою точку зрения.
– Это просто какой-то ад. Мама безнадежна, она полна предрассудков и очень ограничена. Она бы поняла, какая Бетти чудесная, если б только позволила себе это увидеть.
– А Бетти?
Бэзил вздохнул.
– Бетти тоже чертовски упряма! Если б она хоть чуть-чуть уступила и согласилась стать немного более старомодной, то есть хоть на день отказалась от помады, это могло бы все изменить. Она из кожи лезет вон, чтобы быть… ну современной, когда мама рядом.
Мистер Паркер Пайн улыбнулся.
– Бетти и мама – два самых милых человека на свете; мне казалось, что они понравятся друг другу и станут лучшими подругами.
– Вам предстоит многому научиться, молодой человек, – заметил мистер Паркер Пайн.
– Я бы хотел, чтобы вы повидались с Бетти и как следует поговорили с ней обо всем этом.
Мистер Паркер Пайн с готовностью принял приглашение.
Бетти и ее сестра с мужем жили на маленькой, запущенной вилле немного в стороне от моря. Их жизнь отличалась освежающей простотой. Мебель в доме состояла из трех стульев, стола и кроватей. В стену был встроен буфет, где хранился только самый необходимый запас чашек и тарелок. Ханс был легко возбудимым молодым человеком с растрепанными русыми волосами, торчащими во все стороны над его головой. Он невероятно быстро говорил на очень странном английском языке и одновременно ходил взад и вперед по комнате. Стелла, его жена, была маленькой и светловолосой. У Бетти Грегг были рыжие волосы, веснушки и озорной взгляд. Мистер Паркер Пайн заметил, что сейчас она накрашена совсем не так сильно, как вчера в «Пино д’Оро».
Бетти сделала ему коктейль и, подмигнув, спросила:
– Вы знаете о большом скандале?
Мистер Паркер Пайн кивнул.
– И на чьей вы стороне, старина? Юных влюбленных или не одобряющей их дамы?
– Можно задать вам вопрос?
– Конечно.
– Вы вели себя очень тактично в этой истории?
– Вовсе нет, – откровенно ответила мисс Грегг. – Но старая кошка меня разозлила. – Она оглянулась, чтобы убедиться, что Бэзил ее не слышит. – Эта женщина меня бесит. Она держала Бэзила на коротком поводке все эти годы, а это заставляет мужчину выглядеть глупо. А Бэзил совсем не дурак, правда. И потом, она все время строит из себя «истинную леди».
– Это не так уж плохо. Просто в настоящее время это «вышло из моды».
Глаза Бетти Грегг вдруг лукаво блеснули.
– Вы хотите сказать, это похоже на то, как относили на чердак чиппендейловские стулья в Викторианскую эпоху? А потом снова доставали их и говорили: «Разве они не чудесны?»
– Что-то в этом роде.
Бетти Грегг задумалась.
– Возможно, вы правы. Скажу честно. Это Бэзил меня взбесил – он так беспокоился, какое впечатление я произведу на его мать… Это заставило меня прибегнуть к крайним мерам. Даже сейчас я думаю, что он может от меня отказаться, если его мать возьмется за него как следует.
– Это возможно, – согласился мистер Паркер Пайн. – Если она будет действовать правильно.
– И вы собираетесь подсказать ей этот правильный путь? Сама она не додумается, знаете ли. Она просто будет и дальше не одобрять меня, а это не поможет. Но если вы ей подскажете…
Она прикусила губу и посмотрела на него откровенным взглядом голубых глаз.
– Я о вас слышала, мистер Паркер Пайн. Говорят, вы разбираетесь в человеческой природе. Вы считаете, что у нас с Бэзилом может получиться… или нет?
– Я хотел бы получить ответы на три вопроса.
– Тест на совместимость?.. Хорошо, спрашивайте.
– Вы спите с открытым окном или с закрытым?
– С открытым. Люблю, когда много воздуха.
– Вам с Бэзилом нравится одна и та же еда?
– Да.
– Вы любите ложиться спать поздно или рано?
– На самом-то деле, скажу по секрету, рано. В половине одиннадцатого я уже зеваю и редко когда чувствую себя бодрой по утрам; но, конечно, не смею в этом признаться.
– Вы очень хорошо подходите друг другу, – заявил мистер Паркер Пайн.
– Довольно поверхностный тест.
– Вовсе нет. Я знаю по крайней мере несколько браков, которые закончились крахом из-за того, что муж любил засидеться до полуночи, а жена засыпала в половине десятого, и наоборот.
– Жаль, – сказала Бетти, – что все не могут быть счастливы. Бэзил, и я, и его мать, если даст нам свое благословение…
Мистер Паркер Пайн кашлянул.
– Думаю, это можно устроить.
Бетти с сомнением посмотрела на него.
– Теперь я гадаю, не пытаетесь ли вы меня обмануть.
Выражение лица мистера Паркера Пайна ничего ей не сказало.
Миссис Честер он постарался успокоить, но не сказал ничего определенного. Мол, обручение – это еще не женитьба. Он сам собирается уехать в Сольер на неделю. Предложил ей вести себя уклончиво. Путь им кажется, что она дает молчаливое согласие.
Мистер Паркер Пайн провел очень приятную неделю в Сольере.
Вернувшись обратно, он обнаружил, что события приняли совершенно неожиданный оборот.
Войдя в «Пино д’Оро», первое, что он увидел, были миссис Честер и Бетти Грегг, которые вместе пили чай. Бэзила с ними не было. Миссис Честер выглядела измученной, Бетти тоже казалась немного бледной. На ней почти совсем не было косметики, а судя по ее припухшим векам, она недавно плакала.
Они по-дружески поздоровались с мистером Паркером Пайном, но ни одна не заговорила о Бэзиле.
Внезапно он услышал, как сидящая рядом с ним девушка резко втянула воздух, словно ей вдруг стало больно. Мистер Паркер Пайн повернул голову.
Бэзил Честер поднимался по лестнице со стороны моря. С ним была девушка такой экзотической красоты, что дух захватывало. Она была смуглой, с великолепной фигурой. Это мог заметить каждый, так как она не надела ничего, кроме платья из светло-голубого крепдешина. И еще ее яркий макияж – пудру цвета охры и оранжево-красную помаду, – но такая косметика лишь подчеркивала ее удивительную красоту.
Что касается юного Бэзила, то он, казалось, глаз не может отвести от ее лица.
– Ты очень опоздал, Бэзил, – сказала его мать. – Ты должен был отвести Бетти в кафе «У Макса».
– Это я виновата, – протяжно произнесла прекрасная незнакомка. – Мы просто бродили без цели. – Она повернулась к Бэзилу: – Ангел мой, принеси мне выпить чего-нибудь покрепче!
Затем сбросила с ног туфельку и вытянула накрашенные пальцы, с ногтями такого же изумрудно-зеленого цвета, как и ногти на руках.
Незнакомка не обратила внимания на обеих женщин, но слегка наклонилась к мистеру Паркеру Пайну.
– Это ужасный остров, – пожаловалась она. – Я просто умирала со скуки до того, как встретила Бэзила. Он такой душка!
– Мистер Паркер Пайн – мисс Рамона, – представила их миссис Честер.
Девушка ответила на это представление ленивой улыбкой.
– Лучше я сразу буду называть вас Паркером, – пробормотала она. – Меня зовут Долорес.
Бэзил вернулся с напитками. Мисс Рамона вела беседу (довольно скудную, в основном состоящую из взглядов) только с Бэзилом и мистером Паркером Пайном. Обеих женщин она вообще не замечала. Бетти раз или два пыталась присоединиться к разговору, но Долорес лишь мельком глянула на нее и зевнула.
Внезапно она поднялась.
– Наверное, мне пора идти… Я остановилась в другой гостинице. Кто-нибудь проводит меня?
Бэзил вскочил.
– Я пойду с вами.
– Бэзил, дорогой… – начала было миссис Честер.
– Я скоро вернусь, мама.
– Ну разве он не маменькин сынок? – спросила мисс Рамона, ни к кому не обращаясь. – Так и пляшет под ее дудочку, правда, дорогой?
Бэзил вспыхнул; он выглядел смущенным. Мисс Рамона кивнула в сторону миссис Честер, послала ослепительную улыбку мистеру Паркеру Пайну, и они с Бэзилом ушли.
После их ухода воцарилось довольно неловкое молчание. Мистеру Паркеру Пайну не хотелось начинать разговор первым. Бетти Грегг переплетала пальцы рук и смотрела вдаль на море. Миссис Честер покраснела и казалась сердитой.
– Ну, что вы думаете о нашей новой знакомой в бухте Польенса? – спросила Бетти; голос у нее слегка дрожал.
Мистер Паркер Пайн осторожно ответил:
– Немного… э… экзотична.
– Экзотична? – переспросила Бетти с коротким и горьким смешком.
– Она ужасна, ужасна, – сказала миссис Честер. – Бэзил, должно быть, совсем сошел с ума.
– С Бэзилом всё в порядке, – резко возразила Бетти.
– Ее ногти на ногах, – сказала миссис Честер и содрогнулась, будто ее затошнило.
Бетти вдруг встала.
– Думаю, миссис Честер, я все-таки пойду домой, а не останусь на ужин.
– Ох, моя дорогая, Бэзил будет так разочарован…
– Неужели? – спросила Бетти с коротким смехом. – Все равно я пойду. У меня разболелась голова.
Она улыбнулась им обоим и ушла. Миссис Честер повернулась к мистеру Паркеру Пайну:
– Хоть бы мы никогда не приезжали сюда, никогда!
Мистер Паркер Пайн грустно покачал головой.
– Вы не должны были уезжать, – сказала миссис Честер. – Если б вы были здесь, этого не случилось бы.
Мистер Паркер Пайн был уязвлен.
– Дорогая леди, могу заверить вас, что, когда речь идет о красивой молодой женщине, я не имею никакого влияния на вашего сына. Он… э… по-видимому, очень влюбчив от природы.
– Раньше он таким не был, – со слезами возразила миссис Честер.
– Ну, – сказал мистер Паркер Пайн с напускной веселостью, – это новое увлечение, по-видимому, избавило его от безумной влюбленности в мисс Грегг. Вас это должно немного утешить.
– Не знаю, что вы имеете в виду, – сказала миссис Честер. – Бетти – милая девочка и предана Бэзилу. Она ведет себя необычайно достойно в этой ситуации. Я считаю, что мой мальчик сошел с ума.
Мистер Паркер Пайн воспринял эту поразительную перемену, не моргнув и глазом, ибо уже сталкивался с непоследовательностью у женщин.
– Он не сошел с ума – всего лишь очарован, – мягко возразил он.
– Эта особа – даго[1]. Она ужасна.
– Но очень красива.
Миссис Честер фыркнула.
По ступенькам лестницы со стороны моря взбежал Бэзил.
– Привет, мам, вот и я. Где Бетти?
– Она ушла домой с головной болью. Меня это не удивляет.
– Ты хочешь сказать, что она надулась?
– Я считаю, Бэзил, что ты очень обижаешь Бетти.
– Ради бога, мама, не надо меня отчитывать. Если Бетти собирается ссориться всякий раз, когда я заговорю с другой девушкой, у нас будет чудесная совместная жизнь.
– Вы помолвлены.
– О да, мы помолвлены. Но это не значит, что у каждого из нас не будет своих собственных друзей. В наше время люди должны вести собственную жизнь и стараться не допускать ревности… – Помолчав, он произнес: – Послушай, если Бетти не собирается ужинать с нами, думаю, я вернусь в «Марипозу». Меня пригласили на ужин…
– Ох, Бэзил…
Парень бросил на нее раздраженный взгляд и побежал вниз по лестнице.
Миссис Честер выразительно посмотрела на мистера Паркера Пайна.
– Вот видите, – сказала она.
Он видел.
Ситуация дошла до критической точки через пару дней. Бетти и Бэзил должны были отправиться на длительную прогулку, захватив с собой еду для пикника. Бетти пришла в «Пино д’Оро» и обнаружила, что Бэзил забыл об их планах и уехал на весь день в Форментор вместе с компанией Долорес Рамоны.
Кроме поджатых губ, девушка ничем себя не выдала. Однако вскоре она поднялась и встала напротив миссис Честер (женщины остались одни на террасе).
– Всё в порядке, – сказала она. – Это не имеет значения… Но все равно я думаю, что нам лучше все это отменить.
Она сняла с пальца перстень-печатку, который подарил ей Бэзил, – он собирался потом купить настоящее обручальное кольцо.
– Передайте это ему, пожалуйста, миссис Честер. И скажите ему, что всё в порядке, не о чем беспокоиться…
– Бетти, дорогая, не надо! Он вас любит, правда.
– Что-то не похоже, а? – с коротким смехом ответила девушка. – Нет, у меня есть гордость. Передайте ему, что всё в порядке и что я… я желаю ему удачи.
Когда Бэзил вернулся на закате, его ждал шторм.
При виде своего перстня он слегка покраснел.
– Значит, вот как она настроена?.. Ну, осмелюсь сказать, так будет лучше.
– Бэзил!
– Мама, откровенно говоря, мы в последнее время не очень ладили…
– И кто в этом виноват?
– Я не считаю, что виноват именно я. Ревность отвратительна, и я совершенно не понимаю, почему тебя это так расстроило. Ты сама умоляла меня не жениться на Бетти.
– Это было до того, как я ее узнала. Бэзил, дорогой, ты ведь не собираешься жениться на той, другой особе?
Бэзил Честер серьезно ответил:
– Я бы тут же женился на ней, если б она согласилась выйти за меня, но боюсь, что она не согласится.
По спине миссис Честер пробежала холодная дрожь. Она отправилась искать мистера Паркера Пайна и нашла его мирно читающим книгу в укромном уголке.
– Вы должны что-нибудь сделать! Вы должны что-нибудь сделать! Жизнь моего мальчика под угрозой…
Мистер Паркер Пайн уже немного устал спасать жизнь Бэзила Честера.
– Что я могу сделать?
– Пойдите к той ужасной особе. Если нужно, откупитесь от нее.
– Это может очень дорого вам обойтись.
– Мне все равно.
– Жаль… И все-таки, может быть, есть другие способы?
Миссис Честер вопросительно посмотрела на него. Он покачал головой:
– Не буду ничего обещать, но посмотрю, что мне удастся сделать. Я уже имел дело с такими особами. Между прочим, ни слова Бэзилу – это погубит все дело.
– Конечно, я не скажу.
Мистер Паркер Пайн вернулся из «Марипозы» в полночь. Миссис Честер ждала его.
– Ну? – спросила она, затаив дыхание.
Его глаза блеснули.
– Сеньорита Долорес Рамона покинет Польенсу завтра утром, а остров – завтра ночью.
– О, мистер Паркер Пайн!.. Как вам это удалось?
– Это не будет стоить ни цента, – ответил мистер Паркер Пайн. Его глаза снова блеснули. – Мне показалось, будто я могу повлиять на нее, и я был прав.
– Вы просто чудо. Нина Уичерли была совершенно права. Вы должны сообщить мне… э… сумму вашего гонорара…
Мистер Паркер Пайн поднял руку с тщательно ухоженными ногтями.
– Ни одного пенни. Я получил удовольствие. Надеюсь, все будет хорошо. Конечно, мальчик сначала очень расстроится, когда обнаружит, что она исчезла и не оставила адреса. Просто будьте с ним поласковее недельку-другую.
– Если б только Бетти его простила…
– Она, несомненно, его простит. Они милая пара. Между прочим, я завтра тоже отбываю.
– О, мистер Паркер Пайн… нам будет вас недоставать.
– Возможно, даже хорошо, что я уеду раньше, чем ваш мальчик влюбится еще в одну девушку.
Мистер Паркер Пайн, облокотившись на поручни парохода, смотрел на огни Пальмы. Рядом с ним стояла Долорес Рамона. Он говорил ей с благодарностью:
– Очень хорошая работа, Мадлен. Я рад, что вызвал вас сюда телеграммой. Ведь вы обычно такая тихая домоседка…
Мадлен де Сара, она же Долорес Рамона, она же Мэгги Сейерс, чопорно ответила:
– Я рада, что вы довольны, мистер Паркер Пайн. Это маленькое приключение внесло приятное разнообразие в мою жизнь. Думаю, теперь я спущусь в каюту и лягу спать до отплытия корабля. Я так плохо переношу морские путешествия…
Через несколько минут на плечо мистера Паркера Пайна легла чья-то ладонь. Он обернулся и увидел Бэзила Честера.
– Я должен был прийти и проводить вас, мистер Паркер Пайн, и передать вам привет от Бетти, а также поблагодарить вас от всего сердца за нас обоих. Вы устроили замечательный розыгрыш. Бетти с мамой теперь водой не разольешь. Стыдно обманывать милую старушку, но она создавала трудности. Во всяком случае, теперь всё в порядке. Мне лишь нужно постараться еще пару дней выглядеть раздраженным. Мы вам бесконечно признательны, Бетти и я.
– От всей души желаю вам счастья, – ответил мистер Паркер Пайн.
– Спасибо.
Возникла пауза. Потом Бэзил произнес несколько преувеличенно небрежным тоном:
– А мисс де Сара – она где-то рядом? Я хотел бы и ее тоже поблагодарить.
Мистер Паркер Пайн бросил на него проницательный взгляд и сказал:
– Боюсь, мисс де Сара легла спать.
– О, как жаль… Ну, может быть, когда-нибудь я увижусь с ней в Лондоне.
– Собственно говоря, почти сразу же она отправится в Америку по моему поручению.
– О! – произнес Бэзил смущенно. – Ну, мне пора идти…
Мистер Паркер Пайн улыбнулся. По пути в свою каюту он постучался в дверь Мадлен.
– Как вы себя чувствуете, дорогая? Всё в порядке? Приходил наш юный друг. Обычный легкий приступ «мадленита». Через день-два это пройдет. Но вы – очень сильное отвлекающее средство.