Второе послание к Коринфянам - читать онлайн

1. Павел и коринфяне

1) Визиты Павла в Коринф и его послания

Отношения Павла с коринфянами охватывают семилетний период. В 50–52 гг. н. э. он провел в Коринфе полтора года, основывая там церковь. В 55 или 56 г. он совершил второй визит (2 Кор. 13:2), называемый им «трудным» (2:1)[1], чтобы решить не терпящую отлагательства дисциплинарную проблему, которая там возникла (Деян. 20:3).

Второе послание было написано Павлом в Македонии, на севере Греции, после его второго визита в Коринф, с целью подготовить местную церковь к третьему, заключительному визиту. Павел решил завершить свое служение в провинциях, которые омываются Эгейским морем (Асии, Македонии, Ахаии), и основать новую миссию в Испании, на западной окраине империи (Рим. 15:23–29). Поэтому данное послание и планируемый Павлом прощальный визит должны рассматриваться в контексте более общих миссионерских планов апостола.

2) Стилистические различия между Первым и Вторым посланием

Из всех основанных Павлом церквей коринфская церковь требовала от него наибольшего внимания. Проблемы отношений между ее членами, с одной стороны, и отношения с Павлом, с другой, заставили последнего написать не только дошедшие до нас два длинных послания, но и два других, которые не сохранились, – одно было написано до имеющегося сейчас Первого послания, другое – после (1 Кор. 5:9; 2 Кор. 2:3,4; 7:8—12).

Эмоциональный тон двух сохранившихся посланий Павла к коринфянам весьма различен. В первом говорится о важных проблемах, касающихся поведения (раздоры, ослабление моральных устоев, судебные иски, недоброжелательное отношение к бедным или менее одаренным членам церкви) и вероучения (например, сомнения в грядущем воскресении верующих). Там имеется свидетельство, что верующие подвергали сомнению способности и авторитет Павла (1 Кор. 2:1–5; 4:8—13). Тем не менее апостол пишет уверенно, соблюдая объективность (1 Кор. 9:2) и сохраняя выдержку на протяжении всего послания.

Второе послание имеет не столь четкую структуру, как первое. Более того, заметно, что автора одолевали смешанные чувства. С одной стороны, он преисполнен радости, уверен в коринфянах и горд за них (7:4), с другой, глубоко обижен тем, что они сдерживают свою любовь (6:12) и должны «снисходить» к нему(11:1). Более того, они уже были готовы поверить в выдвигаемый против него целый ряд обвинений: в его привязанность к миру и нерешительность (1:17); в трусость, ибо он, вместо того чтобы прийти, написал (1:23); в отсутствие внутренней силы (4:16); в аморальность и богословские искажения (4:2); в то, что он обманщик (6:8); в дурные нравы и корысть (7:2); в то, что он не истинный служитель Христа (10:7); в то, что недостаточно смел в речи при личном контакте, а храбрость проявляет только в посланиях, когда отсутствует (10:1,10; 11:6,21);в неразумность и даже в безумие (11:1,16,23); в нарушение договора или в лукавство, так как отверг их денежную помощь (11:7; 12:13–16); в то, что у него недостаточно мистических и сверхъестественных признаков для служения (12:1,11,12). На протяжении всего послания Павел вынужден защищать свое учение, служение и характер. Он опечален тем, что коринфяне не отвечают ему любовью на любовь (6:11–13) и не признают истинность его апостольства и того, что ему, с Божьей помощью, удалось добиться среди них (3:1–3; 12:11–13).

Однако, несмотря на все выказанные им эмоции, конец послания написан убедительно, в уверенной манере, что, по всей видимости, свидетельствует о твердости Павла, данной ему Богом.

3) Почему коринфяне были недовольны Павлом?

Какие же события произошли в период между двумя посланиями? Чем объясняется их разный характер и, в частности, тот набор жалоб и обвинений, с которыми приходится иметь дело Павлу? Можно выделить два главных фактора, повлиявших на недовольство коринфян апостолом, которое засвидетельствовано в его втором послании.

Во-первых, ему пришлось столкнуться с тем, что можно назвать трудноразрешимыми культурными проблемами. Совершенно очевидно, что отношения Павла с греками-южанами уже на протяжении некоторого времени были натянутыми. Первое послание, написанное за два года до второго (то есть примерно в 54–55 гг.), свидетельствует о том, что не все коринфяне признавали апостольский авторитет Павла; некоторые предпочитали служение Аполлоса, другие – служение Кифы (Петра) (Деян. 19:1; 1 Кор. 1:12; 9:5). Христиан-евреев, возможно, привлекал Кифа, еврей из Палестины, старший ученик среди первых последователей Христа. А образованных христиан-греков, можно предположить, привлекал одаренный оратор Аполлос, еврей из Александрии (Деян. 18:24–28). Этой последней группе, учитывая их увлеченность интеллектуализмом и утонченной беседой, работник физического труда Павел, обладавший лишь любительскими ораторскими способностями, представлялся весьма неубедительным в век, когда так высоко ценилось искусство красноречия. Не менее оскорбительным для этой группы было и упрямое нежелание Павла принять от них деньги в обмен на контроль за его служением, хотя в Македонии он не отказался принять помощь от простолюдинов-северян (11:7–9). Вдобавок его настойчивые требования дисциплинарного воздействия на своенравных братьев, замеченных за отправлением языческих храмовых обрядов и совершением блуда, были, как казалось многим, чересчур рьяными. То, что Павел во втором послании (2 Кор. 6:14 – 7:1; 12:20–13:1), также как и в первом, продолжает укорять коринфян за идолослужение и безнравственность, указывает на постоянный характер этих проблем, которые никак не находили разрешения. Несомненно, что по крайней мере часть направленной против Павла критики, столь очевидной во втором послании, имеет свои корни в более ранних отношениях с ними.

Вторая и более важная волна критики была явно вызвана недавним прибытием неких еврейских «служителей», или «апостолов» (как они сами себя величают; 11:13,23). Павел, однако, никак их не называет и не описывает. Эти незнакомцы пытались убедить коринфян, что богословие Павла ошибочно и что завет с Моисеем все еще не утратил силу. Они утверждали свою законность как служителей на основании своих мистических и сверхъестественных способностей, указывая на отсутствие таковых даров у Павла. Кроме того, они указывали на многие недостатки апостола, касающиеся свойств его личности и нравственного облика. Появление этих «апостолов» могло способствовать нарастанию уже существовавшего недовольства Павлом, а также появлению новых жалоб. Нет сомнения, что прибытие незваных «служителей» и их кампания, направленная против учения и личности Павла, является главной причиной различия между эмоциональным тоном первого и второго послания.

Таким образом, Второе послание к Коринфянам было написано, чтобы подготовить почву к предстоящему визиту. В нем Павел пытается объяснить, почему он отложил свой третий визит и решил написать (гл. 1, 2), выражая при этом радость, что проблема морального свойства, которая потребовала второго, непростого визита, а также (сейчас утерянного) «огорчительного» послания, уже решена (гл. 7). Затем он побуждает их возобновить угасшую было кампанию по сбору денег для Иерусалимской церкви и завершить ее до его прибытия (гл. 8, 9). Однако основная часть послания посвящена ответу вновь прибывшим «апостолам» – их «другому Евангелию» (гл. 3–6) и выпадам против него лично (гл. 10–13).

2. Важность Второго послания к Коринфянам для христианской веры

Несмотря на структурную шероховатость и эмоциональные крайности, Второе послание к Коринфянам является великим и не теряющим своей ценности вкладом в наше понимание христианства, что можно выразить в следующих положениях:

а) Бог остается верен своим древним обетованиям через недавно заключенный Новый Завет Христа и Духа (1:18–20; 3:3–6, 14–18). Более того, Бог непременно избавляет от смерти и пребывает с теми, кто принадлежит Христу (1:3—11,22; 4:7–9; 7:6).

б) Новый Завет, основанный, как он есть, на благодати Божьей (6:1), сейчас превзошел и заменил Завет Ветхий (3:7—11). Он особенно нужен человеку в беде, в моменты его наибольшей немощи – когда тот стареет и умирает (4:16 – 5:10) и отдаляется от Бога в силу греха (5:14–21).

в) Христос – предсущий Сын Божий (1:19; 8:9), образ Бога (4:4), Господь (4:5), судья всех (5:10), единый безгрешный, Кто умер вместо всех, представляя всех людей. Бог примирил мир с Собою через Него (5:14–21). Во Втором послании к Коринфянам содержится самое всеобъемлющее высказывание Павла о смерти Христа (5:14–21).

г) Истинность новозаветного служения устанавливается не «рекомендательными письмами» или наличием у служителя неких мистических и сверхъестественных сил, а его правдивостью, когда он убеждает людей, и результатами его трудов по обращению их в христианство (5:11,12; 3:2,3; 10—7). Само существование коринфской общины было живым рекомендательным письмом Христа о служении Павла (3:2,3). Образцом для подражания и эталоном жизни служителя является жертва Христа (4:10–15; 6:1—10; 11:21–33). Изложение в данном послании верных критериев истинного христианского служения – очень важный вклад в христианское вероучение.

д) «Слово Божие», Евангелие, имеет определенное, ограниченное содержание, которое ни служители, ни кто-либо еще не имеют права изменять (4:2; 11:4). Это Евангелие обладает чрезвычайной силой, которая приводит непокорных людей под водительство Божье (4:6; 10:4,5).

е) Павел был апостолом Христа у язычников – и когда присутствовал с ними лично, и через свои писания. Воскресший Господь дал Павлу это «полномочие», призвав его во время известного события по дороге в Дамаск (10:8;13:10). Оно сохраняет силу по отношению к новым поколениям христиан благодаря его посланиям, которые стали частью канонического Писания. Данное послание важно еще и потому, что именно здесь Павел защищает свое апостольство от своих хулителей – как древних, так и современных. В нем Павел отвечает на вечный вопрос: почему к нему нужно относиться как к имеющему авторитет над церквами и христианами.

ж) Христианское жертвование и служение имеют источником благодать Божью, которая направлена на нас и проявляется в нас. Они являются ответом на эту благодать. Охотное и щедрое жертвование во всех его формах приносит обильное богатство жертвователям (гл. 8,9).

Примечательно, что побудил Павла выразить свое учение в данном послании продолжительный личный кризис, который он переживал во время написания выстраданных опровержений по поводу его второго визита в Коринф (2:1–4,9), во время бегства в отчаянии из Эфеса (1:8—11), а также в Троаде и Македонии, где он испытал глубокое беспокойство из-за коринфян (2:13; 7:5,6). Не будет преувеличением сказать, что появление в Коринфе «лжеапостолов» с их «другим Евангелием» и «другим Иисусом», сопровождавшееся серьезными нападками на честность и прямоту Павла, могло легко привести к исчезновению там того христианства, которое проповедовал Павел. Последнее выжило и сохранилось в большой мере благодаря этому великому посланию.

3. Трудности для современного читателя

Современные читатели сталкиваются с двумя проблемами, когда читают литературу, подобную Второму посланию к Коринфянам. Во-первых, наше понимание повседневной жизни в таком городе, как Коринф 2000 лет назад, сегодня ограничено. Тем не менее нам все-таки неплохо удается оценить его уникальное географическое положение. Город находился на узком перешейке, положение которого благоприятно для ведения морской торговли с западного и восточного направлений, а сухопутной торговли – с северного и южного. Римский писатель Страбон характеризует Коринф как «всегда большой и богатый». Современные исследователи оценивают численность населения города примерно в 750 ООО человек (что сопоставимо с современной Аделаидой или Сан-Франциско). Дополнительные сведения общего характера о Коринфе заинтересованный читатель может найти в предисловиях к стандартным научным комментариям.

Община состояла как из евреев, так и из язычников[2].

Другая, возможно, большая трудность заключается в том, что все наши знания о проблемах в Коринфе почерпнуты из послания Павла, которое и было написано с целью разрешить эти проблемы, как он их себе представлял. К сожалению, он никак не называет и не описывает «оскорбителя» и «оскорбленного» (7:12), неназванного критика (10:7–11) и вновь прибывших «апостолов» (11:13). Мы можем лишь догадываться о численности и составе тех, кто поддерживал Павла и противостоял ему.

Мир Нового Завета

Данная Барреттом характеристика незнакомцев как «евреев, иерусалимских евреев, иудействующих евреев» представляется довольно точной и правомерной[3]. Даже их сверхъестественные, экстатические и мистические способности (5:11–13; 12:1–6,12) вполне вписываются в еврейский контекст[4].

Проблема установления происхождения этих «служителей» сводится к тому доброжелательному приему, который был им оказан в Коринфе, особенно теми, кто высоко ценил ораторские способности, то есть теми, кто так критично относился к недостаткам Павла в этой области (10:7—11). Почему эти христиане-евреи так хорошо были приняты (по крайней мере некоторыми) греками из коринфской церкви? Если это были евреи, говорящие по-арамейски, почему Павлу понадобилось использовать приемы греческой риторики («сравнение» и «похвалу»), занимающие центральное место в десятой и одиннадцатой главах? Трудность установления происхождения незнакомцев, о которой свидетельствует отсутствие единого мнения среди ученых, заключается в том, что одни факты указывают на их еврейское происхождение, другие – на греческое, а также на принадлежность греческой культуре.

По поводу этой проблемы следует сделать два замечания. Во-первых, из того, что они «Евреи… Израильтяне… Семя Авраамово», совсем не следует, что говорить они были должны исключительно на арамейском или древнееврейском. Опять-таки, можно вспомнить Павла, который, будучи говорящим по-арамейски «евреем от евреев» (Деян. 21:40; 22:2), знал также греческий и прилично писал на нем. Возможно, недостатки Павла были связаны с его внешним видом и голосом. Возможно также, что они имели отношение к какой-то болезни. Поскольку в письменной греческой речи Павел проявляет немалые риторические способности[5], совсем нетрудно допустить, что палестинские «апостолы» обладали навыками красноречия. Во-вторых, тщательное изучение отрывка, где Павел защищает свою манеру говорить (10:7—11; 11:5,6), позволяет предположить, что Павел скорее отвечает на старую, коринфскую по происхождению критику, а не на замечания о том, что его риторические способности уступают способностям незнакомцев. Проблема, по всей видимости, связана с неназванным критиком Павла, который, будучи уверен в том, что сам является служителем Христа, высказывает недовольство тем, что «в посланиях он [Павел] строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна». Он утверждает, что Павел бездействует, находясь с ними, силу же проявляет только в письмах, находясь далеко (10:7—11). Этот человек, наряду с другими коринфянами, уже на протяжении некоторого времени выражал недовольство Павлом. Прибытие незнакомцев с их мистическими дарами могло спровоцировать нарастание противостояния Павлу со стороны тех группировок коринфской церкви, которые уже были критически к нему настроены.

Павел пишет о «высших Апостолах» (11:5; 12:11) и лжеапостолах, принимающих «вид Апостолов Христовых» (11:13). Это одни и те же люди или разные? Многие полагают, что «высшие Апостолы» являются именно теми апостолами, то есть лидерами иерусалимской церкви, как Иаков и Петр. Однако это представляется маловероятным. Контекст указывает на то, что «высшие апостолы» (11:5) – это как раз те, кто прибыл в Коринф, чтобы провозглашать «другого Иисуса» и «другое Евангелие». В Первом послании к Коринфянам Павел настаивает, что он и апостолы провозглашают одно и тоже Евангелие. Таким образом, будет более правильным утверждать, что «высшие Апостолы» были на самом деле «лжеапостолами»[6].

В чем же состояла миссия незнакомцев в Коринфе? Эти «апостолы» не ратуют за обрезание язычников, как того требовали некоторые ревнители иудейских традиций, что отражено в Послании к Галатами. Во Втором послании к Коринфянам тема язычников и обрезания не упоминается. Как отмечалось мною в других работах, их миссия, вероятно, имела целью и евреев, и язычников[7]. Недовольство, высказанное в адрес Павла на собрании с пресвитерами в Иерусалиме, было вызвано тем, что он призывал евреев отступить от Моисея, не обрезать детей и не соблюдать еврейских обычаев, а также игнорировал принятое в Иерусалиме постановление, требующее от язычников воздерживаться от идоложертвенного мяса и употреблять в пищу мясо, приготовленное исключительно кошерным способом[8]. Вполне возможно, что эти четко сформулированные обвинения представляли собой основные моменты критики Павла иудействующими христианами. Если придерживаться этой теории, можно предположить, что «апостолы» намеревались ограничить христиан-евреев из Коринфа рамками Моисеева завета, а христиан – язычников они хотели обязать подчиняться требованиям иерусалимского постановления. Таковы некоторые трудности, с которыми сталкивается современный читатель. Но даже при таких пробелах в наших знаниях, смысл большей части послания вполне ясен.