Мама кивнула, на минуту задумалась, поглаживая пальцем свернутый в трубочку список.
– Ты словно… не собираешься предупредить Эндрю?
– Я хотела посоветоваться, мам. Дядю мы предупредим обязательно, но что мы будем делать? Проигнорируем эту актрису или… половим рыбку в мутной воде? Кто-то же подсказал ей макияж, прическу, стиль одежды и поведения. У меня есть подозрения, кто это мог быть, но можно получить какие-то весомые доказательства.
– Ты хочешь воевать с Эдвином в рамках закона? – Мама скептически нахмурилась.
– Нет, совсем нет. Но действовать нужно с оглядкой на закон, это раз. И два… Мам, я уже думала об этом. Эдвин не сам по себе. Несчастный случай не решит проблему. Нам надо вычистить все гнездо гадин, и эта актриса может дать нам несколько имен.
– Я тебя поняла.
Мама спрятала список во внутренний карман жилетки, залпом допила чай и вдруг, хихикнув, резко сменила тему:
– Говоришь, Эдвин теперь в полном подчинении у Кэт и не может ей навредить? И развлекается она… своеобразно?
– Мам! – Я вдруг покраснела как девчонка, жарко и неудержимо. Вот тебе и взрослая женщина. Правда, в запале я выболтала чуть больше, чем хотела, о том, как именно поступила кузина с попавшим в ее власть мужчиной. А поскольку на самом деле я предпочла бы об этом совсем забыть, не то что обсуждать такие темы с… с матерью… то теперь и отреагировала соответственно.
– Ты уже большая девочка, Мелани, – предсказуемо вернула мне мои же слова мамуля. – И знаешь, что муж с женой в спальне не в стратегические игры играют всю ночь. Чего смущаться?
– Ну, не то чтобы совсем не стратегические. – Я послушно взяла себя в руки, усилием воли перестала цвести, как мак по весне, и даже слегка улыбнулась. – А насчет Кэтрин ты права. Вкусы у нее своеобразные. Но это не наша проблема. Гораздо важнее то, что я не уверена в правильности своего решения.
– В каком смысле? – Мамин взгляд потяжелел и стал совершенно серьезным, из него исчезли все искорки смеха до одной.
– Я не уверена, что Эдвин не сможет настроить Кэтрин так, чтобы она не мешала ему заполучить меня, а через меня – наш семейный артефакт.
– Мели, что за глупости, дочка? Конечно, ты поступила правильно! Ты ведь четко про ритуал сказала, и я сама немного в курсе. Остановить ритуал невозможно, можно заменить участников. В идеале было бы хорошо, чтобы полный контроль достался тебе, но раз условием было искреннее удовольствие от происходящего и от власти над жертвой ритуала, то очень повезло, что тебе под руку попалась Кэтрин. Захочет она корону. И что? Гарльтоны в любом случае на стороне Эдвина, этого достаточно. Если бы ты не выбралась, это был бы тактический провал, обернувшийся стратегической катастрофой. Ты вдумайся – ничего не изменилось. Разве в той жизни, из которой ты пришла, Кэт не была на стороне Эдвина?
– Была, – вздохнула я, вспоминая несбывшееся прошлое.
– Вот. Пусть развлекается. Пока она играет в Эдвина, он не придумывает очередную подлость, уже плюс. Меня другое удивляет. Вред – понятие относительное. Что помешает ему под предлогом заботы опоить ее чем-нибудь и запереть, чтобы она банально не могла ему приказывать?
– Ничего, кроме ее родителей, – пожала я плечами. – Конечно, они его союзники, и подозреваю, что рычагов давления на этих людей у Эдвина достаточно. Но все же мне удалось несколько спутать карты и затруднить им всем жизнь. Просто надавить и запереть Кэтрин теперь будет в разы сложнее. Как бы ни был жаден муж твоей сестры, хоть сколько-то влияния леди Гарльтон на своего супруга имеет. И она не позволит просто так куда-то забирать и запирать Кэт. К тому же никто не помешает кузине прямым приказом запретить Эдвину рассказывать о том, что она его хозяйка, и вообще говорить родителям лишнее. Нет, у моего бывшего мужа один выход: еще до утра убедить свою новую хозяйку стать союзницей. И я ставлю на то, что у него получилось.
– Что же, мы в любом случае предупреждены, – кивнула мама. – Значит, пока займемся самым неотложным делом – отведем опасность от моего деверя. Эндрю сильный и честный человек, он заслуживает лучшего. А этой актрисе погорелого театра я все волосы лично выдеру за брата моего мужа!
– Мам, не горячись. – Я невольно улыбнулась. Да, леди Риона не зря стала воином. – Сначала предупредим дядю, а потом поймаем в ловушку того, кто сам пришел ловить нас.
– Да, верно.
За разговором я как-то не заметила, как стрелки часов приблизились к двенадцати. И усталость навалилась тоже незаметно. Все же день выдался слишком ярким на эмоции, и я вдруг выдохлась.
Сама не поняла, как оказалась на диване, лежащей у мамы на коленях. Кажется, она что-то фыркнула про взрослую и состоявшуюся женщину, а потом погладила меня по голове и поцеловала в лоб.
Кажется, папа вернулся очень поздно. Я слышала, как он тихо переговаривался с мамой, но в полусне не разобрала, о чем именно. Кажется, он подхватил меня и, как в детстве, перенес в постель, а мама стянула с меня верхнюю одежду.
А потом мне снился сон, в котором я искала сэра Эгоиста, я бежала к нему и безнадежно опаздывала. Часы отсчитывали последние минуты его жизни, и мне казалось, что еще немного – и я рассмотрю его лицо, узнаю. Достаточно назвать по имени… Но время во сне истекло раньше, чем я успела добежать, раньше, чем я успела рассмотреть, вспомнить. Все, что я увидела, – как он заваливается навзничь и с немым укором в глазах низвергается в пропасть.
Я с криком проснулась на рассвете.
Впрочем, уже через пять минут кошмар оставалось только поблагодарить. Мы с мамой вчера опрометчиво отложили разговор о ловушке для Эндрю на следующее утро. И если бы я не проснулась от страшного сна так рано, дорогой дядюшка успел бы сбежать!
Я и так поймала его буквально в дверях, когда, закутавшись в мамин халат, тихо спустилась по лестнице в холл. Хотела попросить у наверняка проснувшейся служанки теплого молока, но тут же, естественно, об этом забыла.
– Дядя Эндрю! Вы куда?
– Козочка, у меня кое-какие дела в городе. Буду к обеду, – улыбнулся папин брат, уже берясь за ручку двери.
– Нет! – Я слетела с последних ступенек и вцепилась в родственника обеими руками. – Вам нельзя уходить сейчас!
– Козочка? – нахмурился дядя. – Что за глупости? Вряд ли даже такой коварный человек, как… хм… одна известная нам персона, поджидает нас у крыльца с кинжалом за пазухой.
– Он не поджидает, – мотнула я головой. – Там кое-что похуже.
И словно вся вселенная решила, что мое знание будущего – слишком большая фора в этой игре. Потому что дверь потянули с наружной стороны, Эндрю ее тут же открыл и замер: на пороге возникла хрупкая женская фигурка.