Академцентр Украины состоит в основном из учебных и научных заведений, а также студенческих общежитий. Что не входит в этот короткий перечень, является необходимой инфраструктурой городка: школы, больницы, магазины, транспортные, коммунальные службы и множество других организаций, о существовании которых человек не задумывается, пока не соприкоснется с какой-либо проблемой лично. Университет и семь научно-исследовательских институтов со всеми корпусами возведены в одной части Центрального парка, а студенческий городок построен в нем же, но через аллею и состоит из двенадцати шестнадцатиэтажных общежитий. Жилые дома возведены небольшими уютными кварталами в разных частях городка, не относящихся непосредственно к Академцентру, и органично вписываются в архитектурные ансамбли, перемежаясь с нежилыми зданиями и сооружениями.
Академцентр утопает в зелени, которой по общей площади гораздо больше, чем строений. Где нет парка, там сквер, где нет ни того, ни другого, значит, там высажена аллея декоративного кустарника или устроена клумба. Исключениями являются дороги и места общего пользования.
Над всеми сооружениями Академцентра возвышается семиэтажное здание из стекла, стали и бетона. Главный корпус всемирно известного «Института Исследований Человека». Возле него параллельно друг другу стоят пять одинаковых двухэтажных зданий, построенных из таких же материалов. Это лабораторные корпуса, у входа в каждый из них установлены лавочки. Между этими строениями выложены дорожки из бетонных плиток. Вдоль них растет декоративный кустарник, постриженный строгим прямоугольником. Через каждые пять-шесть метров он прерывается, уступая место клумбе с красивыми цветами, затем продолжается до следующей клумбы. За кустарниками и клумбами по всей территории растут различные деревья, посаженные своеобразными островками: в одном месте тис, рядом с ним клен, потом береза, за ней дуб, потом еще что-то, еще, еще. Похоже, устроитель этого парка рассадил здесь все существующие виды деревьев или, по крайней мере, стремился к этому.
«Институт Исследований Человека» напичкан самым современным оборудованием и укомплектован лучшими кадрами страны.
По бетонным дорожкам в разных направлениях группками или поодиночке идут люди. Они и того и другого пола, а возраст их от студенческого до самого почтенного. Одежда у них разнообразная, у кого-то молодежный стиль, у других строго-деловой, а иные одеты как бог на душу положит. Вид у всех сосредоточенный, нет никого, глядя на которого можно было бы сказать, что он бездельничает или развлекается. Люди не обращают друг на друга внимание, и, кажется, не замечают никого и ничего, даже дорожки, по которой идут.
Одиннадцать часов, разгар рабочего дня.
Недалеко от входа в Главный корпус возле клумбы стоит худощавый парень среднего роста. Имя, отчество и фамилия у него длинные, а поскольку начинаются с одной и той же буквы, то все зовут его АА. К этому имени привыкли все, так к нему обращаются даже преподаватели Университета. Да что там сокращенные, самые необычные имена здесь диковинкой не являются, потому что учится в Академцентре молодежь со всех уголков планеты.
Солнце светит АА в глаза, он блаженно жмурится и бормочет себе под нос:
– Какие ароматы, мм, прелесть. Почему я не пчела? Жил бы себе и жил среди цветов.
На нем светлые босоножки без носков, летние голубенькие джинсы и такого же цвета майка. Лицо у парня самое обыкновенное, ничем не примечательное, зато светлые волосы и голубые глаза, выделяющие его из общей массы кареглазых брюнетов.
В дверях Главного корпуса появляется красивая девушка и радостно кричит:
– Тебя утвердили! Утвердили!
Это Айя, на ней легкое белое платье чуть выше колен, белые босоножки, а в руках белоснежная сумочка. У нее тоже светлые волосы и голубые глаза, но в отличие от парня прекрасное лицо. Она словно олицетворяет собой эталон юности и красоты.
АА поворачивается, Айя семенит по ступенькам, обгоняя двух женщин с какими-то коробочками в руках и, спустившись вниз, подбегает к нему.
– Чего ты молчишь? Скажи что-нибудь. Тебя утвердили!
АА смотрит на нее, и по его виду не понятно: рад он или нет.
– Утвердили?
– Ну да! Говорю же тебе!
Айя не обращает внимания на его сомнения и начинает рассказывать:
– Папа не хотел даже слушать. Ты же знаешь, кто у него любимчик? Найк. Вот он его и собирался исследовать.
– Я знаю, приказ по Институту читал.
– Ай, приказ. Сегодня один, а завтра другой. Бумажка.
– А как же…
– Ну, я же знаю, как на папу можно воздействовать.
– Как?
– А догадайся.
АА предполагает:
– Попросила?
– Эх, ты. Просить-то просила, но это не помогло. Знаешь, что я сделала?
Он морщит лоб.
– Мм?
Айя вся на эмоциях и хочет быстрее закончить рассказ.
– Я его шантажировала!
– Папу?
– Да! Я пригрозила, что уйду из дома и поселюсь в студенческом общежитии. Вот!
– И он сразу согласился?
– Нет, что ты. Папа накричал на меня, мы поругались, затем помирились, и только потом он согласился.
– Хорошо. А, это… приказ…
– Сейчас папа пошел к директору Института переделывать приказ. Сказал, чтобы мы не уходили, подождали. Тебе надо будет подпись поставить.
– Где?
– В приказе. Что ты ознакомился с ним. Такая процедура.
Они поднимаются по ступенькам, фотоэлементы их фиксируют и стеклянная дверь раздвигается. Внутри здание отделано белым пластиком и никелем, благодаря чему оно кажется просторнее, чем на самом деле. Сбоку огромного холла установлен пост охраны, на котором дежурят два крепыша в черной униформе с множеством каких-то надписей, эмблем и карманов. Один сидит за столиком и просматривает бумаги, а второй прохаживается рядом: два-три шага в одну сторону и столько же обратно.
Айя говорит им:
– Вот с этим парнем мы пройдем к директору. Профессор Марчук именно о нем говорил вам пять минут назад.
Сидящий за столиком охранник окидывает их отсутствующим взглядом и снова углубляется в бумаги, а второй равнодушно разрешает:
– Проходите. На второй этаж лучше по лестнице. Быстрее будет.
– Я знаю.
В холле у двух лифтов скопились люди. Некоторые из них только сейчас осознают, что они не одни в этом мире, а их собственная научная проблема совершенно никого не интересует. Увидев знакомых, они здороваются, и, ожидая лифт, заводят легкий разговор, о котором забудут, как только расстанутся. Но есть такие, которые и здесь ведут себя как лунатики, никого не замечая, и даже в лифте стоят лицом к стенке.
Айя энергично идет впереди, АА плетется следом, словно его волокут за ней на невидимой для глаз веревке.
Приемная перегорожена длинным светлым столиком, за которым восседает хрупкая девушка в черных брюках, белой полупрозрачной кофточке и с белыми же волосами, причем было неясно – это их родной цвет или они покрашены. Сбоку стоит второй столик, заставленный пультом, компьютером, телефонами внутренней связи и какой-то непонятной аппаратурой. У стены возвышается такого же цвета книжный шкаф с множеством полок, с толстыми солидными папками на них. В приемной имеются две двери, справа – директора, а слева – его заместителя, о чем утверждают прикрепленные вывески.
Секретарша вежливо улыбается.
– Здравствуйте. Директор занят, у него профессор Марчук.
– Мы в курсе. Они разговаривают по нашему вопросу.
– Великолепно. Присаживайтесь.
У стены рядом с входом стоит мягкий коричневый кожаный диван. АА и Айя усаживаются на него, а секретарша поворачивается к компьютеру и что-то печатает.
Айя замечает его взгляд, устремленный на секретаршу, и толкает локтем в бок. Вздрогнув и покраснев, он отворачивается.
Профессор пришел к директору в хорошем расположении духа. Предложение Айи решило главную проблему на данный момент. Мало того, что у него освобождался ценный кадр, чей опыт больше пригодится в процессе изъятия материала, теперь у него появлялся доброволец, согласный на то, чтобы его исследовали.
Сергей Сергеевич, высокий плотный здоровяк с красными щеками и непропорционально большой головой всегда находился в прекрасном настроении.
– А этот что скажет? Как его?
Профессор уверенно заявляет:
– Найк Бриггс? Он приехал сюда для чего? Чтобы стать ученым. Вот пусть и становится им. За компьютером.
– Верно. Ты гений, дружище. Я всегда это знал, а сейчас лишний раз убедился.
– Ой, Серега, перестань, вечно ты со своими фокусами.
– Ну не скажи. Кто-кто, но уж я-то тебя прекрасно знаю.
Дверь в приемную приоткрывается, из коридора просовывается лохматая седая голова.
– Шеф у себя?
– У себя, но пока занят.
– Лилечка, золотко, как освободится, звякни мне, хорошо?
– Хорошо.
Голова исчезает, закрыв за собой дверь, и в приемной на некоторое время повисает тишина. Затем начинает работать принтер, секретарша вытаскивает из него распечатанные бумаги и, обойдя стол, скрывается за дверью директора.
Айя нарочито строго спрашивает.
– Ты чего уставился на нее?
АА оправдывается:
– Я хочу понять, сколько ей лет. Сначала думал, только школу закончила, а потом присмотрелся и понял, что ошибся.
Она хмыкает.
– Этой кукле Лильке? Да она стара, как баба-яга! У нее в прошлом году юбилей был. Тридцать пять. Понял? А ты пялишься.
– Правда, что ли?
– Кривда.
В приемную возвращается секретарша с теми же листками бумаги. Пройдя на свое место, она поднимает на парня взгляд.
– Подойдите сюда, ознакомьтесь с приказом. Распишитесь вот здесь и здесь… Чудненько. А этот экземпляр ваш. Удачи.
Она вручает ему лист.
АА и Айя выходят в коридор.
– Ну что, доволен?
Он пожимает плечами и неопределенно отвечает:
– Н-не знаю.
– Эх, ты! Да любой другой от радости до потолка прыгал бы! Участвовать в таком эксперименте! Да еще в роли подопытного! Знаешь, сколько желающих было? Уйма! Тьма-тьмущая! А ты – не знаю. Теперь твое имя в учебники войдет. Представляешь?
– Так уж и в учебники.
Айя меняет гнев на милость.
– Ну ладно, пошли. Сначала ко мне домой, я возьму купальник и – на пляж. Идет? Эксперимент начинается завтра, значит у нас впереди еще целый день.
Уйти они не успевают. В коридор из приемной выходит профессор Марчук, высокий, элегантный, стройный с благородной сединой мужчина.
Айя бодро тараторит:
– Спасибо, папочка. Мы тебе сейчас нужны?
Не обращая на дочь внимания, профессор хмуро смотрит на АА.
– Эксперимент начинается в девять, но прийти надо в восемь. Не опаздывайте.
– Я приду вовремя.
Профессор собирался еще что-то сказать, но вместо этого машет рукой и уходит.
Айя кричит ему вслед:
– Мы пойдем гулять!
Не оборачиваясь и продолжая идти, профессор поднимает руку и шевелит пальцами.
– Мы свободны. Пошли скорее, пока он не передумал.
Быстрым шагом они уходят по коридору в противоположную сторону и сбегают по лестнице. У выхода Айя вежливо прощается:
– До свидания.
Шагающий охранник кивает и провожает их взглядом, а тот, что сидит за столом, похоже, даже не замечает их ухода.
Квартира профессора Марчука состоит из пяти комнат. Спальня супругов, спальня дочери, его кабинет, в котором он проводит почти все свое свободное время, гостиная и комната-спортзал, куда он только заходит, когда кого-нибудь ищет, но к снарядам не прикасается, хотя постоянно объявляет, что с завтрашнего дня начинает заниматься собой. Кроме этого имеется кухня, раздельный санузел и огромный коридор, соединяющий комнаты и сам довольно плотно заставленный всякой всячиной. Везде стоит прекрасная мебель и самое современное оборудование.
Айя заглядывает в комнаты и возвращается к входной двери.
– Проходи, мамы нет.
АА колеблется, а она вытаскивает из сумочки мобилку.
– Мамулечка, это я… Папа в Институте… У меня все нормально. Мы с АА на пляж идем… Все, пока.
Пряча мобилку, она сообщает:
– У нее еще две тренировки, а потом родительское собрание у первогодков. Проходи.
АА снимает босоножки, Айя берет его за руку и ведет в свою комнату. Там она со всего размаху плюхается на кровать и хлопает по ней ладошкой.
– Или сюда.
Он присаживается на самом краю, и поджимает свои босые ноги под кровать.
Айя устраивает на его плечо голову и шепчет:
– Поцелуй меня.
АА цепенеет и покрывается густым румянцем.
– Поцелуй.
Он осторожно высвобождает руку, обнимает ее, наклоняется и неумело целует в губы, подражая кадрам из кинофильмов. Она обхватывает его, не позволяя отклониться, и они снова целуются, на этот раз долго и приятно. При этом Айя прикрывает глаза, а он смотрит на нее и его охватывает странное ощущение. Он это чувство испытывал только однажды, когда однокурсники принесли в их комнату диск и поставили ее на просмотр, а там…
Вдруг она отрывает глаза.
– А-а, ты подсматриваешь? Ах ты!
АА пытается оправдаться, но она не дает ему говорить, валит на кровать и тормошит:
– Вот ты как?
– Да я не…
Айя закрывает ему рот поцелуем, затем, оторвавшись, объявляет:
– Теперь я тебя не отпущу, пока ты не загладишь свою вину.
– А как…
Она снова закрывает ему рот поцелуем, затем садится сверху, поднимает руки и одним движением снимает с себя платье.
На южной окраине городка заканчиваются капитальные постройки, дикие и культурные лесонасаждения. Здесь же находятся конечные остановки доброй половины маршрутов городского общественного транспорта. И начинается пляжная инфраструктура: магазинчики, киоски, палатки, лотки, зонтики и просто открытое пространство. Последней инстанцией пляжа является море, ритмично плюхающееся в желтый песок берега. Загорающие расположились по всей территории, начиная едва ли не от самых волн.
Айя замечает:
– Похоже, сюда перебрались все горожане.
– Да? Наверное.
– Солнце палит немилосердно, кажется, в городе было легче.
– Умгу.
Они находят свободное место возле пестрого зонтика, под которым расположилась семья четырех поколений женского полу: малышка безмятежного возраста, ее мама, бабушка и прабабушка. То, что они родственники, можно было понять, глянув на их носы с одинаковой горбинкой, которая имелась даже у самой младшей. На старших надеты одинаковые купальники синего цвета, а малышка, в силу своего возраста, отдыхает голышом.
– Здесь свободно?
На вопрос Айи реагирует только самая старшая:
– Располагайтесь, молодые люди.
Они расстилают покрывало на песке.
– Мне надо переодеться.
Взяв купальник, Айя уходит в кабинку, а он снимает с себя одежду и складывает на песок. В этом году на пляж АА пришел в первый раз, хотя лето было в самом разгаре. Сначала заканчивался учебный год, затем шла летняя сессия, и было не до купания.
Сегодня у него первый свободный день за последние три месяца, и какой! Сначала приказ по Институту об участии в эксперименте. Потом дома у Айи…
У него на лице появляется счастливая улыбка.
– Ты куда? Назад!
Он вздрагивает и оглядывается. Оказывается, кричат не ему, а самой младшей соседке, которая выбежала из-под зонтика и, сверкая частями тела, которым еще не знает названия, с радостным визгом бежит в сторону. Мамаша ее догоняет, подхватывает и несет под зонтик, а малышка весело смеется: эта игра ей нравится.
– Я переоделась.
Он оборачивается. На Айе узкие черные плавки-бикини и такого же цвета маленькие чашечки на груди, пристегивающиеся сзади тоненькими веревочками. Глянув на нее, АА смущенно отводит взгляд. Она замечает это и улыбается.
– Пошли купаться?
Он спохватывается:
– Да, конечно.
Айя заходит в воду по пояс и останавливается.
– Ты чего?
– Я плавать не умею. А ты?
– О, я умею. После пятого класса родители отвезли меня на все лето к бабушке. Возле ее села течет речка Рось, так местные мальчишки обучили меня плавать всеми стилями. Хочешь, тебя научу?
– Я пыталась, у меня не получается.
– Покажи, как ты можешь.
Айя ложится на воду, бултыхает руками и ногами, но не двигается, остается на месте и, в то же время, медленно погружается. В довершение всего на нее набегает волна, захлестывает с головой и она, хлебнув, становится на ноги.
– Ой, ф-фу.
Смахивая с лица воду, Айя жалобно смотрит на него.
– Не могу и все.
– Ты немножко не так делаешь.
– Я уже ничего не хочу. Пошли на берег, я замерзла.
Они выходят и ложатся на покрывало. На небе ни единого облака, нет и ветра, который мог бы принести хоть какую-то прохладу. Кожа у АА белая, как молоко.
Айя спрашивает, глянув на его спину:
– Ты в этом году еще не загорал?
– Нет.
– Я была здесь пару раз с…
Она заминается, но быстро находится, как закончить фразу:
– Значит, нам нельзя долго загорать, а то сгорим. Надо уходить.
– Уже?
– Давай еще разик искупнемся и пойдем.
– Иди сама, я не хочу.
Айя уходит и вскоре возвращается.
– Напрасно ты не пошел. Мне так свежо.
Он машет рукой.
– А, ладно, мне сойдет и так.
Когда они собрались уходить, соседская малышка снова вырывается на свободу, но ее ловят, расцеловывают во все мягкие места и водружают на коврик с игрушками между мамой и бабушкой. Прабабушка сидит с краю и смотрит на мир с философским выражением лица. Айя прощается с ней:
– До свидания.
– Всего вам хорошего, молодые люди.
Когда они проходят мимо небольшого магазинчика, Айя предлагает:
– Давай купим воды? Чего-то меня жажда мучит.
– А меня нет. Я бы лучше мороженого съел.
– Значит, берем и то и другое. Я тоже буду мороженое.