«Прибытие в Венецию, – думала Тина, – похоже на прощание с реальной жизнью и на встречу со сказкой». Оживленная площадь, где она ждала, пока ее багаж выгрузят из автобуса, была совершенно не похожа на реальный мир, который Тина оставила позади. Мир, где здания стояли на твердой земле и транспорт был с колесами. И все-таки мосты, которые виднелись с площади, манили ее в мир сказки. Действительно красиво…
Она взглянула на ряды окон с видом на каналы, и они показались ей слишком таинственными, полными секретов, темных намерений…
Тина вздрогнула, занервничала, внезапно почувствовав себя уязвимой. Почему она подумала об этом?
«Потому что Лука там», – рассудила она.
Она изучала здания, выстроившиеся вдоль канала. Лука был там, за окном, где-то в этом древнем городе. И он ждал Тину…
Боже, как она устала! Тина вздохнула и сняла рюкзак с плеча. «Забудь о плохих снах, – сказала она себе. – Забудь о сказках. Просто думай о том, что скоро вернешься домой». Это был бы достаточно счастливый конец истории.
Тина встала в очередь на остановке, чтобы купить билет на водный трамвайчик. Трех дней должно хватить, чтобы разобраться в том, в чем ее мать не может разобраться сама. Тина договорилась с отцом, что вернется домой на ферму, как только проблема начнет разрешаться. Она не планировала оставаться дольше. И если повезет, Тина разберется с финансами матери и вернется в Австралию до того, как Лука узнает о ее приезде.
Тина вздохнула, но этот звук растворился в толпе туристов с камерами, укладывающих багаж в качающееся на воде судно. Туристы старались пробраться на самый нос, готовя фотоаппараты и камеры, чтобы запечатлеть свое путешествие по каналам Венеции. Тина же устроилась под навесом, забилась в уголок, откуда ее не было видно.
Здесь, в Венеции, где в каждом втором темноволосом мужчине Тина видела Луку, ей хотелось исчезнуть, стать невидимой. Она вздрогнула и застегнула молнию на куртке.
Просто нужно выспаться, вот и все! Остановки в Куала-Лумпуре и Амстердаме превратили двадцатичасовой перелет в более чем тридцатичасовой. Она бы чувствовала себя намного лучше после душа и хорошего ужина.
Водный трамвайчик, покачиваясь, подплыл к остановке и застыл перед плавучей платформой с ожидающими новыми пассажирами. Двери судна открылись, и куча народу ввалилась внутрь.
«Три дня», – твердо сказала себе Тина. Она найдет в себе силы встретиться с Лукой, потому что скоро уедет домой. Через три коротких дня.
Речной трамвайчик тяжело повернул налево на канал Каннареджо. Тина взяла свой рюкзак из кучи багажа в углу. Вытянув шею, она увидела дом матери, расположенный между двумя благоустроенными зданиями цвета взбитых сливок.
Судно приблизилось к многовековым палаццо. Когда-то прекрасный, дом матери выглядел хуже, чем помнила Тина. Теплый терракотовый оттенок исчез, штукатурка отвалилась почти на всем первом этаже, обнажив древнюю кирпичную кладку грязно-желтого цвета. Тина вздрогнула, взглянув на некогда парадный вход, теперь выглядевший очень неопрятно. Даже цветочные горшки, когда-то смотревшиеся ярко и красиво, висели пустые.
Туристы повернули свои камеры в другую сторону в поисках чего-то более впечатляющего, например старой башни с часами или гондолы с поющим гондольером. Тине стало стыдно за дом ее матери, столь недостойный своего окружения. На что Лили могла потратить занятые деньги? Она сказала, что потратила их «на жизнь». Очевидно, в это понятие не входил ремонт палаццо.
Тина вышла на следующей остановке. Палаццо могло похвастаться своим собственным спуском к воде, но, как и у многих зданий, выходящих фасадом на каналы, пешеходный вход располагался сзади, в маленьком переулке. Чтобы попасть в дом, надо было пройти через декоративные железные ворота.
На мгновение Тина решила, что нашла нужные ворота, но неопрятно ползущий по стене плющ заставил ее подумать, что она ошиблась. Заглянув за решетку, Тина поняла, почему все здесь выглядело так непривычно. Она помнила задний двор ухоженным, газоны подстриженными, кусты красиво оформленными. Но теперь сад был словно забытым, живые изгороди, похоже, никто не обрезал уже в течение нескольких месяцев. Два горшка с яркими цветами надо львами, сторожившими двери, смотрелись нелепо – будто кто-то сделал все же над собой небольшое усилие.
«О, Лили, – думала Тина, глядя вокруг, вспоминая, каким этот садик когда-то был. – Что же такое произошло? Почему ты перестала ухаживать за домом?»
Никакого замка на воротах не было, и Тина поняла почему. Ворота, покрывшиеся ржавчиной, громко заскрипели, когда она попыталась их открыть. Подобный звук, несомненно, отпугнет любого потенциального вора.
Но металлического скрипа было недостаточно, чтобы заставить ее мать выйти. Зато Кармела, экономка, его услышала. Она заспешила из дома, на ходу вытирая руки о передник. Кармела, которую Тина видела лишь пару раз, теперь приветствовала ее с улыбкой, настолько широкой, будто собственная дочь вернулась домой.
– Валентина, дорогая! Вы приехали! – Кармела обхватила ладонями лицо Тины и поцеловала в каждую щеку, а затем хлопнула по спине. – А теперь, пожалуйста… – сказала экономка, забирая рюкзак из рук гостьи. – Я возьму это. Как хорошо, что вы приехали. – Вдруг она нахмурилась, ее лицо стало серьезным. – Ваша мать нуждается в вас. Пойдемте, я отведу к ней.
Затем Кармела снова улыбнулась и повела Тину в дом, говоря без остановки на смеси английского и итальянского языков. И Тина, которая была как на иголках весь полет, наконец смогла найти в себе силы улыбнуться.
Тина вошла за Кармелой в палаццо. Здесь было темно и прохладно – по сравнению с солнечным теплым днем на улице. Матери все еще не было видно. Глаза понемногу привыкли к полумраку. Какое-то количество света, казалось, отражалось от окружавших их предметов. Вспомнив страсть своей матери, она поняла: это ее любимое стекло. Только, казалось, его стало намного больше, чем в прошлый раз.
Три массивные люстры висели под потолком в коридоре, который тянулся через все здание. Зеркала, обрамленные стеклянной мозаикой, отражали свет на стенах, и из-за этого пространство вокруг словно увеличивалось. Тина старалась идти по центру коридора, чтобы случайно не задеть столы, стоящие вдоль стен, заваленные различными предметами искусства. Она попыталась вспомнить, как этот коридор выглядел в прошлый раз. Менее загроможденным, это точно.
Кармела отвела ее на кухню, в которой божественно пахло кофе, свежеиспеченным хлебом и чем-то ароматным из духовки. Здесь, заметила Тина с облегчением, не было никакого стекла. Кухня была территорией Кармелы, и ничего, кроме функциональности, в ней не приветствовалось.
Пожилая женщина положила рюкзак Тины и обернула свой передник вокруг ручки кастрюли.
– Я думаю, вы проголодались, – сказала она, ставя горячую кастрюлю с ризотто на подставку.
Экономка отрезала два толстых куска свежеиспеченного хлеба и достала салат из холодильника. После еды, что давали в самолете, это было похоже на пир.
– Смотрится великолепно, – сказала Тина, опускаясь на стул. – А где Лили?
– Ей нужно сделать несколько звонков, – сказала Кармела, и неодобрение звучало в ее голосе. Экономка накладывала в тарелку ароматное грибное ризотто, посыпая тертым пармезаном. – Вероятно, очень срочных.
– Это нормально, – сказала Тина, не удивившись. Конечно, ее мать не видела ничего плохого в том, чтобы заставить дочь ждать, – и это после того, как сама потребовала немедленно приехать! – Мне необходим перерыв, и я так голодна!
– Тогда ешьте и наслаждайтесь.
Ризотто было райским: кремовым, нежным, с правильным количеством начинки. Тина растягивала удовольствие.
– Что случилось с садом, Кармела? – спросила Тина, наевшись и беря чашку с эспрессо. – Он выглядит так запущенно.
Экономка кивнула, села на стул и тоже взяла чашку.
– Синьора уже не могла позволить себе платить зарплату людям. Она уволила садовника, а затем секретаря. Я стараюсь понемногу ухаживать за садом, но это не так просто…
– А вам она платит?
– Да, когда может… Но она обещала выплатить недостачу.
– Ах, Кармела, это неправильно! Почему вы остались? Вы могли бы получить работу в любом доме Венеции!
– И бросить вашу мать? – Пожилая женщина допила свой кофе и похлопала Тину по руке, когда та встала, чтобы собрать чашки и тарелки. – Мои потребности невелики. У меня есть крыша над головой, и этого мне достаточно. Однажды – кто знает? – может, судьба вашей матери изменится…
– Как? Неужели она снова собирается выйти замуж?
Кармела просто улыбнулась, не комментируя. Все, кто знал Лили, понимали: каждый из ее браков, кроме первого, заключался только ради денег. Вот только с Эдуардо вышла осечка…
– Я имела в виду – вы сейчас находитесь здесь.
Тина уже собиралась ответить, когда послышались шаги и приближающийся голос матери:
– Кармела, мне кажется, я слышала голоса… – Лили появилась в дверях. – О, Валентина, ты приехала! Я только что говорила с твоим отцом. Я бы сказала ему, что ты уже здесь, если бы знала.
Тина встала со стула, чувствуя на себе оценивающий взгляд матери.
– Привет, Лили, – сказала дочь, проклиная себя за то, что всегда неловко себя чувствовала в присутствии собственной матери. – Папа звонил, чтобы поговорить со мной?
– Не совсем, – неопределенно протянула Лили. – Нужно было… Бизнес… Обсудить. Не беспокойся. – Лили поцеловала дочь в щеку, едва касаясь кожи и оставляя аромат духов от Шанель.
Ее мать всегда любила классику. Лейблы, бренды… Чем эксклюзивней, тем лучше. Она была в идеально сидящем облегающем шелковом платье и на высоких каблуках. Сад около дома может быть неухоженным, но не ее мать!
– Ты выглядишь уставшей, – заметила Лили.
Разглядывая старую майку Тины и потертые джинсы, она нашла их неуместными. Приняв чашку чаю из рук Кармелы, мать сказала: – Возможно, ты захочешь освежиться и найти более подходящую одежду, прежде чем мы появимся в обществе?
Тина нахмурилась:
– Появимся в обществе? – Чего она действительно хотела, так это душ и двенадцать часов сна. Но если мать решила посетить с ней банк, возможно, стоило на время забыть о своих проблемах. – Что ты имеешь в виду?
– Я думала, мы могли бы пройтись по магазинам. Недалеко открылось несколько прекрасных бутиков. Было бы чудесно пройтись по магазинам со взрослой дочерью.
– Шопинг? – Тина рассматривала мать с недоверием. – Ты действительно хочешь пойти по магазинам?!
– А в чем проблема?
– Чем ты планируешь расплачиваться? Воздухом?
Мать засмеялась:
– О, не говори так, Валентина. Разве мы не можем отпраздновать твое возвращение в Венецию новым нарядом или двумя?
– Я серьезно, Лили! Ты попросила меня приехать. Нет, ты потребовала, чтобы я приехала, потому что, как ты сказала, тебя хотят лишить палаццо.
А через минуту после моего приезда ты уже хочешь пойти по магазинам? Я не понимаю…
– Валентина…
– Нет! Я оставила папу по горло в проблемах фермы, чтобы помочь тебе разобраться в твоих проблемах!
Лили посмотрела на Кармелу, ища поддержки, но экономка отошла к плите, которая неожиданно потребовала серьезной чистки. Лили повернулась к дочери, в ее голосе послышались стальные нотки:
– Ну, в таком случае…
– В таком случае, возможно, мы должны начать? – А затем, поскольку мать выглядела ошеломленной, Тина вздохнула: – Лили, может быть, как только мы во всем разберемся, останется время и для покупок. У меня есть предложение – почему бы тебе не подготовить все документы? Ты покажешь их мне, когда я приму душ и переоденусь. Может быть, все далеко не так плохо, как ты думаешь.
Прошел час. Тина в отчаянии обхватила голову, желая оказаться вновь на семейной ферме и работать по шестнадцать часов в день. Мечтала очутиться где угодно, лишь бы не здесь, где ей предстоит разгребать кошмарные счета матери.
Может, стоит проверить все документы снова, еще один раз, просто чтобы убедиться: она не просчиталась и не переоценила степень долга матери? Но Тина уже дважды все проверила. Проверила бесконечные банковские истории и кредитные отчетности. Проверила все документы – один за другим, все время заглядывая в словарь, чтобы разобраться в иностранных юридических терминах.
Ошибки быть не может. Тина потерла глаза и вздохнула. С самого начала, еще только увидев кучу документов, которые ее мать прятала в сейф, Тина поняла: все указывало на катастрофу. И все-таки оставалась надежда: может, ей удастся привести все это безобразие в порядок? Надежда на то, что где-то среди всех этих бумаг найдется ключ к спасению матери от финансового краха.
Тина не была бухгалтером, но для работы со скудными финансами фермы ей пришлось учиться на собственном горьком опыте. И вот теперь, по мере того как денежная картина жизни матери медленно выстраивалась у нее в голове, становилось ясно: не было никакого ключа, как не было и спасения. Траты Лили в десять раз превышали то, что было заработано на небольшом предприятии, которое Эдуардо оставил ей. Видимо, Лука Барбариго с радостью обнаружил эту разницу…
Но о чем думала Лили, тратя эти деньги, в то время как уже не могла выплачивать зарплату своей прислуге?
Тина нашла несколько счетов из местного продуктового магазина, еще несколько из разных бутиков. Несмотря на то что ее мать не скупилась на собственный гардероб, Тина не обнаружила ничего такого, что могло бы загнать Лили в такие долги. Разве что…
Тина оглядела комнату, заставленную предметами декора настолько, что казалось, здесь уже нет места для воздуха. Рядом с ней на столе горела лампа, но это была не простая лампа. Она представляла собой дерево с корявым, скрученным стволом и парой десятков розовых цветов, увенчанное изогнутыми ветвями с резными зелеными листьями и одним видом розовых цветов с лампочками. И все это было сделано из стекла.
И это была лишь одна из нескольких ламп, расставленных по углам комнаты.
Были ли они новыми? Люстру Тина помнила – жуткие желтые нарциссы, отвратительные розовые пионы и еще какие-то синие цветы, которые она не могла назвать, и все это на фоне каскада из слоновой кости и стекла. Тина не смогла забыть этот ужас. Да, она вспомнила бы эту лампу в любом случае.
Кроме того, в комнате на всех мыслимых поверхностях были расставлены аквариумы. Один даже нашел место на краю рабочего стола, за которым она сидела. Тина в самом деле сначала решила, что это настоящие аквариумы с золотыми рыбками, пузырьками, кораллами, камнями и водорослями. Но спустя десять минут она заметила – золотые рыбки не двигаются. Ничего не двигалось, потому что было стеклянным!
О боже!
Тина положила голову на стол и закрыла ее руками. Не на это ли ушли все деньги?
– Ты устала, Валентина? – спросила Лили, входя в комнату. Одну за другой она брала в руки стеклянные вещи и смахивала с них несуществующие пылинки, прежде чем двигаться дальше. – Попросить Кармелу принести еще кофе или чай?
Тина села прямо и покачала головой. Никакое количество кофе не решит эту проблему. То, что она чувствовала, не было усталостью. Это было полное отчаяние. И ужасное чувство – теперь она знала, куда делись все деньги…
– Что это за счета из банка, Лили? Те, которые приходят ежемесячно? Я не могу найти чеков на соответствующие траты.
– Просто домашние расходы. То, это… Ты же знаешь, как это бывает. – Лили пожала плечами.
– Нет, мне нужно, чтобы ты рассказала мне все, как есть. Какие домашние расходы?
– Просто вещи для дома! Я имею право покупать вещи в дом, не так ли?
– Нет, если это ведет к банкротству! Куда деваются деньги, Лили? Почему нет никаких записей об этом?
– О… – Мать попыталась рассмеяться, взмахнув руками, как будто в вопросе Тины не было ничего особенного. Я не возилась с деталями. За всем следил Лука. Его двоюродный брат владеет заводом…
– Каким заводом? Стекольным? Это туда утекали все твои деньги? Ты тратишь все на стекло?
– Все не так!
– Нет?
– Нет! Потому что он предоставляет мне двадцать процентов скидки, так что я не плачу полную цену. Я экономлю.
– Таким образом, каждый раз, когда ты получала очередные деньги от Луки Барбариго, ты тратила их в магазине на стекольном заводе его двоюродного брата?
Ее мать пожала плечами:
– Он посылает за мной водное такси и сам оплачивает проезд. Мне это ничего не стоит!
– Нет, Лили, – сказала Тина, решительно отодвигая стул, чтобы встать. Она не видела смысла задавать еще вопросы. Все и так было ясно. – Это стоило тебе всего! Я просто не верю, как ты можешь быть такой эгоисткой! Кармела работает за гроши. А сейчас, когда ты платить ей и вовсе не можешь, все равно захламляешь это рушащееся палаццо массой бесполезного стекла. Удивительно, что дом не рухнул в канал под тяжестью твоих стеклянных сокровищ!
– Кармела получает свою зарплату!
– В то время как ты влезаешь все глубже и глубже в долги! Что будет с ней, как ты думаешь, когда Лука Барбариго выкинет вас обеих на улицу? Кто будет заботиться о ней тогда?
Ее мать заморгала, плотно сжала губы, и на мгновение Тина подумала: наконец-то Лили выглядит уязвимой.
– Ты не позволишь этому случиться, так? – кротко спросила Лили. – Ты с ним поговоришь?
– Да, я с ним поговорю. Но я не понимаю, почему мой разговор должен поменять ситуацию. Раз Лука тебя так крепко связал финансово, почему он должен простить тебе все долги?
– Потому что он племянник Эдуардо.
– И что?
– А Эдуардо любил меня.
«Скорее потакал тебе», – думала Тина, проклиная бессмысленную человеческую гордыню Эдуардо за позволение жене думать, будто его состояние неисчерпаемо.
– Кроме того, – ее мать продолжала, – ты заставишь его увидеть реальность. Лука тебя послушает.
– Сомневаюсь.
– Но вы были друзьями…
– Мы никогда не были друзьями! И если бы ты знала, что он говорил о тебе, ты бы поняла: он никогда не был и твоим другом.
– А что он говорил? Скажи мне!
Тина покачала головой. Она и так сказала слишком много. Ей не хотелось вспоминать те ужасные вещи, которые Лука говорил ей, пока она не дала ему пощечину.
Тина взяла свою куртку со спинки стула:
– Очень жаль, Лили. Мне нужно подышать свежим воздухом.
– Валентина!
Тина покинула этот музей стекла, все еще слыша голос матери в ушах.
Она спустилась по мраморным ступеням, не имея представления, куда идет, просто понимая, что должна уйти хоть куда-нибудь. Куда-нибудь подальше от ламп, которые выглядели как деревья, и застывших в стекле золотых рыбок, и кучи люстр, которые грозились разрушить здание своим весом. Она бежала от невероятной наивности своей матери и ее пагубного неумения читать условия соглашений, от беспечного игнорирования их. Но самое главное – Тина спасалась от своего страха, что не сможет разобраться в проблемах своей матери и вернуться домой через три дня.
Ее мать тонет в долгах, а древнее палаццо грозится рухнуть в канал и утонуть под тяжестью тонны дорогого, но бесполезного стекла…
Эта поездка оказалась пустой тратой времени и денег.
Тина повернула налево за ворота и направилась вниз по узкой улице в сторону канала и остановки водного трамвайчика, который отвезет ее куда-нибудь, где не было ее матери. На следующем углу она опять повернула налево, слишком внезапно, чтобы увидеть того, кто шел навстречу. Чьи-то большие руки оказались на ее плечах, и Тине пришлось остановиться, так как она уткнулась головой в мощную грудь.
Лука…