Последний раз, когда Тина Хендерсон видела Луку Барбариго, он был голым. Бессовестно голым… Образец идеального мужчины, если не принимать в расчет красный след от ладони на его щеке.
А что произошло дальше…
О боже… Тина не хотела ничего помнить.
Она, должно быть, ослышалась. Неужели ее мать имела в виду именно этого человека? Жизнь не может быть так жестока! Тина сильнее сжала трубку во вспотевшей руке:
– Кто? Повтори, про кого ты сказала?
– Валентина, ты меня слушаешь? Я должна решить одну проблему, касающуюся Луки Барбариго. Ты должна встретиться и поговорить с ним.
Мать требует от нее невозможного! Тина решила больше не видеться с ним!
– Валентина! Ты должна приехать. Ты нужна мне здесь, сейчас же!
Тина пыталась выкинуть из головы мысли о той бесподобной ночи. Мысли о том, как он голым поднимается с кровати… Она вновь увидела его длинные ноги, мощную спину – это тело можно было бы вырубить в мраморе, вплоть до ямочек у основания позвоночника…
А затем… Целая симфония эмоций и гнева, тоски и отчаяния…
Тина сжала пальцы еще сильнее, стараясь остановить тупую боль, пытаясь превратить шок в гнев. И она злилась не только из-за того, что случилось в прошлом.
Как же это типично для ее матери! Первый раз за год она сама позвонила дочери. Но не ради того, чтобы поздравить ее с днем рождения, как наивно ожидала Тина. Лили что-то понадобилось… Лили никогда не звонила просто так. И теперь она почему-то уверена – Тина бросит все и вылетит в Венецию ради общения с Лукой Барбариго.
Ну уж нет!
Кроме того, это просто невозможно! Венеция находится слишком далеко от семейной фермы в Австралии, где Тина сейчас. Нет, какими бы ни были разногласия между ее мамой и Лукой Барбариго, пусть разбирается сама.
– Мне очень жаль, – начала она, бросив обнадеживающий взгляд отцу – мол, все под контролем. Звонок от Лили всегда всех настораживал. – Но я никак не могу.
– Но ты должна что-то сделать! – Ее мать закричала в телефон так громко, что Тине пришлось убрать трубку от уха. – Он угрожает вышвырнуть меня из моего дома! Неужели ты не понимаешь? Ты должна приехать!
Предыдущие фразы были сказаны на французском, несмотря на английское происхождение Лили д'Арьенкорт Бэчамп. Мать часто использовала французский, когда хотела казаться более страстной и убедительной. Сколько Тина знала Лили, та почти всегда разыгрывала мелодраму.
Выслушивая тираду бесконечных упреков, Тина закатила глаза. Она устала от разговора с матерью. Весь день Тина помогала отцу подготавливать овец к стрижке, а в раковине ее ждала гора грязной посуды. Кроме того, ей надо было разобраться с кучей счетов, которые должны быть оплачены до ее завтрашней поездки в город.
Тина всегда ненавидела встречи с банковским менеджером. Ее раздражал дисбаланс, ощущение того, что она оказалась в невыгодном положении с самого начала.
Хотя менеджер банка был далеко не первой ее проблемой…
Отец Тины положил бухгалтерскую книгу на подлокотник кресла, где сидел, притворяясь, будто просматривает счета, и бросил ей сочувственную улыбку. Затем он встал и исчез в большой деревенской кухне. Он так и не оказал дочери никакой помощи.
Он ушел от Лили почти двадцать пять лет назад. Возможно, брак их не был долгим, но, учитывая характер ее матери, Тина считала: и так продержались достаточно.
Зашумели старые трубы, и Тина поняла: отец открыл кран. Потом она услышала, как он поставил чайник на плиту.
А мать на другом конце провода все никак не могла успокоиться.
– Хорошо, – выдавила Тина и услышала, как мать облегченно вздохнула. – Ну и почему ты решила, будто Лука Барбариго хочет выгнать тебя из палаццо? Он ведь племянник Эдуардо, в конце концов! Зачем ему угрожать тебе? И на английском языке, пожалуйста! Ты же знаешь, мой французский оставляет желать лучшего.
– Ты должна проводить больше времени на континенте, – ругала Тину мать, обидевшись теперь уже на дочь и забыв на время о Луке, – а не хоронить себя в австралийской глуши!
– Едва ли Джуни можно считать глушью, – заспорила Тина. Она любила небольшой городок в Новом Южном Уэльсе. К тому же отсюда можно было добраться до Канберры за два часа. И она не «похоронила» себя здесь, а скорее отстранилась от того мира, частью которого больше не хотела быть. – Город вполне современный. Ходят слухи, здесь будут строить новую площадку для боулинга.
Повисло молчание. Тина представила себе сжатые губы матери и обиженное выражение лица. Ну как же! Ее дочь не способна понять: городу, чтобы считаться современным, необходимо как минимум шесть-семь театров, желательно старых, с традициями.
– В любом случае ты так и не объяснила, что случилось. Почему Лука Барбариго угрожает выгнать тебя? Разве у него есть над тобой какая-то власть? Эдуардо оставил тебе палаццо, ведь так?
Мать внезапно притихла. Тина теперь могла слышать тиканье часов и то, как отец со скрипом открыл дверь, а затем захлопнул ее и вышел на улицу.
– Ну, – подавленно произнесла мать, – я заняла у него денег…
– Что ты сделала?!
Тина поморщилась. Лука Барбариго имел репутацию человека, к которому нельзя было обращаться с подобными просьбами. Именно на этом он и сколотил свое состояние. Она сглотнула. Почему из всех людей, у которых ее мать могла занять деньги, среди всех своих знакомых она выбрала именно Барбариго?
– У меня не было выбора! – заявила Лили. – Мне необходимы были деньги, я и подумала, что Лука мне поможет. Он же обещал помогать!
Да, Лука помог ей, но при этом не упустил возможности совершить выгодную сделку.
– На что он дал тебе эти деньги?
– На жизнь, конечно! Ты же знаешь, Эдуардо оставил меня с малой долей того состояния, что у него было.
«И ты так и не простила его за это», – усмехнулась про себя Тина.
– То есть ты заняла деньги у Луки Барбариго, а теперь он хочет, чтобы ты вернула долг?
– Если я не верну ему деньги, он заберет палаццо.
И о какой сумме идет речь? – Тина почувствовала нарастающее давление в висках. Многовековое палаццо наверняка стоит миллионы.
– Боже мой, за кого ты меня принимаешь? Почему ты вообще спрашиваешь?
Тина потерла лоб:
– Хорошо. Тогда как он может забрать у тебя палаццо?
– Именно для этого ты мне и нужна! Ты сможешь заставить Луку понять, насколько безосновательны его требования.
– Уверена, ты знаешь много людей в Венеции, которые могли бы тебе помочь.
– Но он же твой друг!
По спине Тины поползли мурашки. Вряд ли их можно считать друзьями. В ее голове всплыли болезненные воспоминания.
Она видела Луку всего три раза в жизни. Первый раз – в Венеции на свадьбе матери, где Тина слушала его волнующие слова, а когда он коснулся ее руки, почувствовала невероятное влечение. В тот момент она решила: Лука и есть тот прекрасный, красивый и богатый человек, которого ее мать изо всех сил старалась заманить в свои сети. И когда Лука предложил Тине провести ночь вместе, она отказала.
Второй раз она увидела его на семидесятилетии Эдуардо, где они всего лишь обменялись любезностями. Конечно, Тина чувствовала, что мысленно Лука ее раздевает, но он держался на расстоянии, и Тина отметила, как это ее заводит. Лука тоже это понимал…
Третья их встреча произошла на вечеринке в Клостерс. Тина пришла туда на день рождения друга. Она выпила слишком много шампанского… Лука был очень привлекательный, милый и забавный. Он отвел ее в сторону и поцеловал. И чувство самосохранения Тины в момент испарилось.
Одну ночь они провели вместе…
Эта ночь закончилась катастрофой и мучениями, которые Тина никогда не забудет. Но Тина никогда не поделится этим с матерью!
– Кто сказал, что мы друзья?
– Лука, конечно. Он расспрашивал о тебе.
Ублюдок! Как будто ему интересно! Его никогда это не заботило.
– Он врет, – сказала Тина. – Мы никогда не были друзьями.
Никогда не были, никогда и не могли быть!
– Ну, – сказала мать, – может быть, это даже лучший вариант, учитывая обстоятельства? Тогда тебе нечего терять, вмешиваясь в ситуацию от моего имени.
Тина приложила руку ко лбу.
– Мама, я не знаю, чем могу помочь. Мое присутствие никак не решит твою проблему. Кроме того, я не могу все бросить. Мы уже начинаем стричь овец, и я нужна папе. Тебе же лучше нанять адвоката…
– И как, ты думаешь, я буду оплачивать его услуги?
Тина слышала, как хлопнула задняя дверь и отец пробормотал очередное проклятие.
Она покачала головой:
– Я действительно не знаю. Может быть… Может быть, ты могла бы продать одну или две из твоих люстр? – Последний раз, когда Тина гостила у матери, люстр хватило бы еще на десяток таких палаццо.
– Продать мое муранское стекло?! Ты с ума сошла! Оно незаменимо! Оно особенное!
– Хорошо, Лили, – пожала плечами Тина, – это было просто предложение. Не знаю, что еще придумать. Прости, у тебя финансовые проблемы, но я ничем не смогу помочь. И я должна идти. Нужно готовить овец к завтрашней стрижке.
– Но ты должна приехать, Валентина! Ты должна!
Тина положила трубку, колющая боль у нее в голове уже превращалась в пульсирующую.
Почему именно сейчас? Почему он? Вполне вероятно, ее мать преувеличила серьезность проблемы с деньгами, она всегда делала из мухи слона… А что, если в этот раз все действительно серьезно? И чем она может помочь? Вряд ли Лука Барбариго станет ее слушать. «Старые друзья», сказала Лили? Во что Лука играет? Корабли, разбившиеся в ночи, – это ближе к истине…
– Дорогая, я так понимаю, твоя мать звонила не для того, чтобы поздравить тебя с днем рождения? – Отец стоял в дверном проеме, держа в руках две кружки кофе.
Тина улыбнулась, несмотря на тяжесть в сердце и боль в животе:
– Неужели могло быть иначе?
Он протянул одну из кружек:
– Хочешь кофе? Или, может быть, чего-нибудь покрепче?
– Спасибо, пап. – Она взяла кружку.
– Что за беда у Лили на этот раз? Небо упало? Каналы пересохли? – Отец сделал глоток и вздохнул.
Тина заставила себя улыбнуться:
– Что-то вроде этого. Судя по всему, у нее пытаются отнять палаццо. Кажется, она заняла деньги у племянника Эдуардо. И, как ни странно, теперь он хочет их обратно. Лили считает, я могу поговорить с ним и решить все на более выгодных условиях.
– А ты не можешь?
Тина махнула рукой, жалея, что не может так же легко отмахнуться от воспоминаний. Как бы она хотела все забыть…
– Скажем так, я знаю этого мужчину. Я посоветовала маме нанять адвоката.
Папа кивнул, разглядывая свой кофе. Тина шагнула к раковине, когда ее отец спросил:
– Когда ты уезжаешь?
– Я не могу уехать и бросить тебя, особенно сейчас, когда мы должны готовиться к стрижке овец.
– Я пойму, если это действительно нужно.
– Рабочие придут уже завтра. Кто будет их кормить?
Он пожал плечами, слегка улыбнулся:
– Ну, поеду в город и найду того, кто умеет стряпать. Я слышал, Дейдра Тернер умеет готовить вкусное жаркое. И она не упустит возможности повилять попкой перед благодарной аудиторией. – Он перестал улыбаться, янтарные глаза выражали серьезность. – Я уже большой мальчик, Тина, справлюсь сам.
Обычно Тина радовалась, когда отец вспоминал другую женщину. Она уже много лет говорила отцу – ему пора жениться снова.
– Ты не должен заниматься всем в одиночку! Да и зачем тратиться на перелет в Европу, на зарплату стряпухе, когда мы и так в немилости у руководства банка? К тому же мы знаем Лили. Вспомни, какую истерику она закатила насчет своих пятидесяти лет! Наверняка она опять раздула из мухи слона!
Ее отец кивнул, словно понял. Конечно же кто, как не отец, поймет ее! Разве не он был женат на этой женщине? Он больше, чем кто-либо, знал: Лили своими истериками может вынудить окружающих сделать для нее все, что угодно.
– Тина, – сказал он, поглаживая щетину. – Может, все-таки стоит поехать?
– Пап, я ведь только что объясняла…
– Нет, ты просто придумала повод не ехать.
Тина расправила плечи и задрала подбородок.
Может, это и был лишь повод. Если бы отец знал правду, он бы перестал настаивать на поездке. Но как она могла сказать ему то, что держала в секрете так долго? Ее позорную тайну. Правда убьет его.
– Почему ты так хочешь отправить меня на другую сторону света? Ты никогда не интересовался проблемами Лили.
Он обнял Тину, прижал к себе:
– Кто сказал, что я хочу этого? Но она все же твоя мама, дорогая. И, что бы ни произошло между вами, она не перестанет быть твоей мамой. – Отец поставил кружку. – А что ты говорила про новый боулинг в нашем городе? Я не слышал об этом…
Она выхватила кухонное полотенце из рук отца. У него куча своих дел, которые нужно закончить к вечеру.
– Насчет боулинга? – Тина подтолкнула отца к двери. – Понятия не имею.
– Твоя мама не узнает, кто тебя уговорил приехать к ней. – Он громко рассмеялся.
– Пап, я не поеду!
– Поедешь. Мы можем узнать расписание рейсов, когда будем в городе. – Он обнял Тину и поцеловал: – Дорогая, спокойной ночи.
Тина думала о словах отца. Сколько же она не виделась с матерью? Может, отец прав? Даже если бы она никогда не видела свою мать, не любила, наверное, и тогда не смогла бы ее игнорировать. Точно так же, как не смогла бы игнорировать Луку Барбариго.
Сейчас она была в бегах. Ей пришлось сбежать на другую половину планеты, чтобы забыть свою самую большую ошибку. Тина убежала бы еще дальше, если бы могла. Но от своих ошибок невозможно убежать. Эти ошибки будут преследовать тебя всю твою жизнь, чтобы настигнуть в самый неожиданный момент…
Она вынула затычку из раковины и смотрела, как пенится, убегая в слив, вода. Пена была похожа на цвет тех железных кружев, которыми оформляют могилы на кладбище в Сиднее. Слезы капнули в раковину, смешиваясь с пеной, превращаясь в кружево из перламутровых пузырьков, переливающихся на свету. Тина вытерла щеки, отказываясь жалеть саму себя и чувствуя наполняющую ее решимость.
Почему она должна так бояться снова встретиться с Лукой? Он ничего для нее не значит. Они просто провели вместе ночь, закончившуюся плачевно. И раз Лука Барбариго угрожает ее матери, может, Тина сможет противостоять ему? Конечно, если Лука снова не очарует ее…
Но это не случится во второй раз! Тина не настолько глупа!