Словно в тумане Лексия вышла из кабинета Адама. Как прошла встреча? Она понятия не имела, так как все время смотрела на свои руки, колени или стену за спиной Адама. Девушка боялась встретиться с ним взглядом. Удивительно, какой эффект этот мужчина оказывал на нее. В середине разговора она поймала себя на том, что представляет, как занимается с ним сексом прямо здесь, в кабинете. Она совсем сошла с ума. Слишком долго у нее не было секса, надо это исправить. Лео вопросительно поднял брови, но у нее не было желания ни с кем разговаривать. Ей надо было все обдумать. Лексия покосилась на Лео. Интересно, что этот подлиза ответил на вопрос, кого нужно уволить. Лексия поспешно собрала свои вещи – компьютер, помаду, блокнот, – сменила обувь и пошла домой. По дороге она заглянула за молоком и туалетной бумагой.
На следующее утро начался кошмар.
Первым уволили единственного айтишника. За ним одного из менеджеров по работе с клиентами. Все были в шоке. Ощущение было такое, что в конторе разорвалась бомба, и люди пытались оценить ущерб. Кто-то был в кухне, Лексия с Диной – у ресепшен.
– Он был холодный, как лед, – сказала Дина.
– Как мы теперь будем без ИТ-саппорта? – спросила бухгалтер Иветт со слезами на глазах. У нее часто случались проблемы с комьютером. Лексия надеялась, что Адам не увидит Иветту с размазанной от слез тушью.
– Мы наймем стороннюю компанию, – сказала Дина.
– Думаешь, все закончилось? – спросила Лексия. У нее стоял ком в горле.
– Надеюсь, – сказала Дина.
Но это был еще не конец.
После обеда прилетела новая бомба.
– Микке, зайди ко мне, – из дверей бросил Адам.
Микке пошел медленным шагом с опущенными плечами. Через десять минут он вышел и со слезами на глазах собрал вещи в пластмассовую коробку. Это была словно сцена из плохого американского фильма. В Швеции такого не бывает, думала Лексия.
– Это правда? – спросила Лексия, когда Микке снял со стены фото детей. Она все еще не могла поверить и надеялась, что все обойдется, но теперь у нее на глазах Адам уволил трех человек. Айтишник пялился на ее грудь, так что по нему она скучать не будет. И менеджеров по работе с клиентами у них был перебор. Но Микке? Как можно было уволить Микке? Он же самый милый, добрый и приятный коллега в мире.
– Что он сказал? – спросила Лексия.
– Что будет создана новая позиция, и что у меня нет нужной квалификации, – срывающимся голосом сказал Микке, – и что мне стоит потратиться на новый будильник.
Лексия посмотрела на кабинет Адама. Дверь была закрыта. Но видно было, как он с невозмутимым видом набирает текст на компьютере. Судя по всему, Адам Нюланд был начисто лишен эмпатии.
Уже в три часа на сайте «Резюме» появилась новость об увольнениях в «Сандельман и Дюр». Кто-то слил информацию прессе. Лексия сразу подумала о Лео. У него были связи в СМИ, и он не стеснялся распускать слухи. Так, во всяком случае, думала Лексия. Но, разумеется, это мог быть кто угодно. Лексия открыла свое резюме в ворде. Пора его обновить. Кто знает, кого Адам уволит следующим. В комнате раздались рыдания. Это Иветт плакала за компьютером. Лексия подошла к ней и участливо похлопала по плечу.
– Я тебе помогу с компьютером. Только скажи. Хорошо?
– Спасибо, – всхлипнула Иветт.
К ним подошла Дина.
– Адам хочет поговорить с тобой и с Лео, – сказала она Лексии и кивнула Лео тоже.
– О чем? Ты в курсе? – прошептала Лексия.
Даже Лео явно нервничал.
– Что случилось?
– Понятия не имею. Босс ждет вас в своем кабинете. Удачи.
Они прошли в кабинет начальника. Адам не пригласил их сесть, и сердце Лексии, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. У нее есть сбережения. Но насколько их хватит? Зачем она столько тратила на шопинг? Может, можно снять что-то с пенсионного вклада? Неужели ей придется занимать у мамы? Не хотелось бы. Очень не хотелось. Дитер бы одолжил ей денег, но она не отважится у него попросить. Независимость была очень важна для нее. Она взрослая женщина, и ей не пристало зависеть от семьи или других людей. Она почувствовала, что ей не хватает кислорода.
– Лексия?
Голос Адам только усилил панику.
Она уставилась на него. От былого притяжения не осталось и следа. Все, что она чувствовала, был отчаянный страх.
– Да? – выдохнула она.
– Ты меня слушаешь? – спросил он.
Без злости, скорее устало и вопросительно. Лексия понятия не имела, о чем он говорил. Мысли бешено вертелись в голове.
– Я говорил о женщине из «Оффи О». Ты ее знаешь?
Лексия кивнула. Судя по всему, ее не увольняют. Она снова кивнула, уже решительнее. Пульс начал успокаиваться.
– Нас спросили, хотим ли мы сделать питч для их новой кампании.
Лексия выпрямила спину.
– Правда?
Лео надменно усмехнулся:
– Не хочу хвастаться, но я недавно видел Оффи на барбекю-вечеринке. Она мне симпатизирует. Наверняка поэтому нам и позвонили.
Адам посмотрел на Лео взглядом, который Лексия не знала, как истолковать. Понял ли он, что Лео мелет ерунду? Это ему было свойственно. Она хотела было что-то сказать, но не успела открыть рот, как Адам продолжил:
– Они хотят получить питч в пятницу. Времени мало, но я рассчитываю, что вы справитесь.
– Конечно, – заверила Лексия.
Времени действительно катастрофически мало, но она готова на все, лишь бы продемонстрировать «Оффи О» свои идеи.
– Она прислала бриф, – сообщил Адам и уставился на нее. Лексия задержала дыхание. Попыталась изобразить из себя суперполезного командного игрока, способного привнести вклад в успех компании, а не копирайтера-самоучку, которая только что собиралась начать рассылать свое резюме в страхе, что новый шеф-психопат ее уволит.
– Нам нужен руководитель проекта, – сказала она.
Может, Адам все-таки оставит Микке. Может, поймет, как он важен для компании, как важно, чтобы кто-то руководил командой, поддерживал связь с клиентом, решал практические вопросы и вдохновлял? Микке это прекрасно удавалось. Она все еще не могла поверить, что он больше у них не работает.
– Пока будете работать вдвоем. Если получим заказ, подумаем. Все зависит от вашего питча.
И не думайте, что я на вас давлю, – добавила она про себя. Лео только кивнул.
– В агентстве грядут перемены, – продолжил Адам.
– Еще перемены? – не удержалась Лексия.
Адам холодно посмотрел на нее. Это не с этим мужчиной она болтала в «Стурехофе». Ей уже начинало казаться, что того мужчины никогда не существовало, что это все была игра воображения под влиянием алкоголя. Мужчина перед ней увольнял людей в одну секунду, не улыбался, смотрел на нее ледяным взглядом серых глаз и понятия не имел, что такое сострадание.