Вадим был звездой. Он снимался в молодёжных сериалах и был окружён вниманием фанаток и поклонниц. Фанатки караулили Вадима у театра, в котором он служил, толпами приходили на встречи со зрителями, ждали новых фотографий на сайте звезды и ставили тысячи лайков. Вадим к такому вниманию давно привык, от поклонниц не шарахался, потому что это было бы нелепо – стать известным и чертыхаться по поводу своей популярности. Он по возможности раздавал автографы, фотографировался с желающими, улыбался. Это было частью профессии.
А как-то продюсеры придумали такой пиар ход: провести конкурс среди зрителей, а призом сделать ужин со звездой. Отказаться Вадим не мог, так как подобные мероприятия были прописаны в контракте.
Катя давно была влюблена в Вадима. Дома над её кроватью висел огромный плакат с лицом кумира, у телевизора стопкой лежали диски с записями сериалов, в которых играл Вадим. Когда объявили конкурс, Катя поняла – это шанс! И она выиграла приз!
В субботу она идёт в ресторан на ужин со звездой! Неужели она будет сидеть с кумиром за одним столом?!
И вот, нарядившись в лучшее платье, в туфлях на неудобной высоченной шпильке, с новой причёской, Катя отправилась в ресторан. Вадим появился там минута в минуту, а Катя целый час бродила перед дверями, так как боялась опоздать и приехала слишком рано.
Они сидели за одним столом, пили красное вино, но Катя чувствовала себя крайне неуютно. Вадим улыбался, отвечал на вопросы о творчестве, но как-то отстраненно, без души.
– Я ему совершенно не интересна! – думала Катя. – Он будто повинность отбывает. Улыбается неестественно. Конечно! Кто я, а кто он! Для него я – никто, пустое место. А по сути мы оба – люди. Я тоже могла бы стать известной, если бы мне повезло, как ему. А он меня презирает, ни во что не ставит, даже не удосуживается понять мою душу, разглядеть мой внутренний мир. Ему стыдно сидеть со мной за одним столом. Вон как морщится. И даже есть ничего не стал, как бы говоря:
– Жри-жри на халяву! А я не голодный. Ну и гад же он!
Внутренний Катин монолог длился довольно долго. Вадим украдкой посмотрел на часы и сказал:
– Было приятно познакомиться, но к сожалению я должен вас покинуть. Спешу на съёмку. Вы заказывайте, что хотите, всё оплачено. И приходите на премьеру, – он протянул Кате два пригласительных билета, а затем почти бегом бросился к выходу.
Кате хотелось плакать от бессильной ненависти к этому зазнайке и бесчувственному манекену. Она даже представила, как придёт на премьеру и закидает звезду тухлыми яйцами.
Вадим выбежал из ресторана. На его глазах тоже были слёзы, и слезы эти вызывала дикая зубная боль. Зуб заболел ещё ночью, но стоматологов Вадим боялся и всегда до последнего надеялся на чудо, что боль вдруг пройдёт сама по себе. Он напился обезболивающих и так проходил до вечера. К вечеру боль стала невыносимой. Отменить ужин он не мог, это не понравилось бы продюсерам. Весь вечер Вадим через силу улыбался, отвечал на вопросы, стараясь не испортить праздник этой милой, скромной, искренней девушке и очень надеялся, что это ему удалось.