Дальше – больше. Мало кому удавалось делать такие искренние и откровенные интервью с известными людьми. Впервые читатели узнавали не о надоях молока в колхозах Воронежской области и достижениях передовиков производства, а о том, что у некоего орденоносца «случилось» параллельно две жены, а героиню социалистического труда бросил муж с тремя детьми на руках, и она устроила в своей квартире, полученной от государства, настоящий бордель, где всем заправляла её старшая дочь, беря пример с загнивающего Запада… Героями публикаций становились не картонные персонажи с агитационных плакатов, а живые людьми – со своими страстями, мыслями, чувствами, переживаниями и тайнами…
Статьями Надежды зачитывались, их передавали из рук в руки и ждали свежий номер газеты «Путь Октября», выстраиваясь в день выхода в длинные очереди у киосков. Когда стало известно, что журналистке Надежде Никольской всего 18 лет, ажиотаж только усилился. Никто не мог понять, как ей это удаётся, а сама Надежда своих секретов не выдавала. Ну не будет же она, в самом деле, рассказывать, что давно съела на этом собаку, отработав в прессе более 25 лет; что прошла отличную школу создания с нуля и раскрутки своей собственной «Городской газеты» и хорошо знает, какую «кость» нужно бросить читателям, чтобы те её «проглотили». За плечами – выживание в условиях дикой конкуренции на рынке печатных средств массовой информации, борьба за читателя, который становился всё более искушенным. А в последние годы за внимание «целевой аудитории» приходилось сражаться с интернетом, и удерживать своих подписчиков становилось всё труднее…
Всё это будет гораздо позже, а сейчас Надежда наслаждалась своей работой на не паханом ещё поле воронежских «масс-медиа», играючи «уделывала» опытных журналистов (ещё бы – ведь опыта у неё было, может, и поболе!), купалась в восхищении – иногда, впрочем, не совсем искреннем – коллег, но при этом ни на секунду не забывала о своей великой цели: ради чего это всё…
Смяв в кулаке листок календаря с такой силой, что ногти вонзились в ладони, Надежда прошептала:
– Максим… Ты подлец… Всё было ради тебя – а теперь что?..
Тоска по мужу с каждым месяцем становилась всё сильнее. Ей физически не хватало тепла его тела, сильных рук, жадных губ. Ночами она иногда стонала от непереносимого желания, металась в кровати – чтобы ненадолго заснуть и хотя бы во сне испытать то, чего не было и не могло быть в реальной жизни. После таких безумных ночей она могла какое-то время жить и работать почти спокойно, стараясь загрузить себя по максимуму, чтобы убежать от несвоевременных и неуместных мыслей.
– Надюшка! – раздался из комнаты весёлый голос мамы. – Где ты там! Иди помоги – сейчас горячее будет!
Надежда смахнула слезинки с глаз – вот и ещё один положительный аспект ситуации: молодые, полные сил родители. Они давно помирились, и сейчас Николай Васильевич и Вера Ивановна чрезвычайно гордились неожиданными достижениями дочери на журналистском поприще. Их Наденька прославила фамилию Никольских на весь Воронеж – теперь и они стали почти такими же знаменитыми. Кроме того, существенно пополнился семейный бюджет – Надежда получала хорошие гонорары, а к ним ещё и премии. Родители не могли нарадоваться на дочь, а Вера Ивановна даже смирилась с тем, что у их Надюшки пока нет высшего образования. «Будет, непременно будет! – говорила она мужу. – Какие её годы! Заочно выучится…»
Дни бежали, как в ускоренном кино. Надежда видела себя словно со стороны: вот она с блокнотом в руках на различных мероприятиях – при разрезании всевозможных ленточек (на открытии детского сада, Дома культуры, нового памятника); вот берёт интервью у каких-то важных персон; вот ходит с директором совхоза по картофельному полю; держит на руках крошечного поросёнка на ферме; едет с милиционерами в раздолбанном УАЗике «на задание»; сидит, украдкой зевая, на каком-то совещании…