Глава 3. Осень
Мелкие холодные капли падали ей на лицо. Кажется, ей снился дурной сон, и открывать глаза ей не хотелось.
Мира просунула руку под спину, где ей что-то очень больно давило. Это было что-то твердое, как камень, и Мира очень удивилась, откуда он мог взяться в ее постели. И тут ее осенило: никакой постели не было. Ее последним воспоминанием была поляна в лесу, незнакомец из дома напротив и…
– Люся! – Мира резко села, наконец, открыв глаза. – Люся!
– Чего ты кричишь? – Незнакомец, лежавший немного в стороне, перевернулся на бок и, привстав на локте, лениво огляделся. – Вот же дерьмо! – выругался он, не обращая внимания на Миру. – По крайней мере, не Зима.
– Люся! – не унималась Мира. Она поднялась на ноги и, волоча за собой шарф цвета баклажана, бродила вокруг в поисках подруги. – Лю… – Незнакомец, быстрее молнии поднявшийся с земли, закрыл ей рот грязной рукой.
– Не кричи! – прошипел он ей на ухо. – Те, кто шумят, здесь долго не живут!
Мира оттолкнула его руку и отошла на несколько шагов. Сейчас она могла лучше его рассмотреть, чем тогда в доме.
Одет он был более чем странно: кроме длинного серого пальто на нем были такого же цвета штаны с высокой посадкой и лацбантом3, к которым были пристегнуты черные подтяжки, а сами штаны были заправлены в высокие черные сапоги, напоминающие те, что носили жокеи; белая рубашка, на которой проступило несколько капель крови, была из грубой льняной ткани тоже какого-то старомодного фасона; из одного кармана шинели торчали перчатки из такой же грубой кожи, как и сапоги, а из второго – лыжные очки.
"Такой себе герой косплея4 безвестного персонажа" подумала она.
Надо было найти Люсю и валить от него подальше. Их и так, наверное, уже обыскались.
Мира осмотрелась в поисках хоть какой-то вразумительной подсказки по поводу их местоположения, но все, на что она смотрела, было лишено красок, словно она попала на показ старых черно-белых фильмов.
Деревья стояли голыми и как будто выжженными. Мрачное серое небо, висевшее очень низко, то и дело сыпало мелким дождем, и из звуков были слышны лишь противные карканья ворон, сидевших почти на каждой ветке.
– Где мы? – растерянно спросила она.
Вроде бы и лес в начале апреля в их широтах и должен был быть голым, но не было и намека на то, что зима его покинула и пришла весна. Наоборот, казалось, что был не апрель, а конец октября.
– Осень, ланфрен-ланфра5. Мы в Осени, – ответил он, умывая лицо в луже.
– Но сейчас весна, – возразила Мира.
– Весна, ланфрен-ланфра, выглядит по-другому, а это Осень. И, как я уже сказал, хорошо, что не Зима.
Мира растерянно глядела по сторонам, и незнакомца, наблюдавшего за ней, это позабавило.
– А что, ланфрен-ланфра, мир гораздо шире, чем экран телевизора, да? – рассмеялся он.
– Что это значит?
– А то и значит: мир не ограничивается только тем, ланфрен-ланфра, что ты знаешь о нем. Та реальность, которая тебе знакома, всего лишь одна из многих. Здесь, – он развел руками в стороны, – она совсем другая.
– Какая реальность? Какой мир? – Мира начала сердиться. – Просто скажи, где мы.
Веселье исчезло с лица незнакомца, сменившись злостью и раздражением. Подскочив к ней, он больно схватил ее за руку.
– Как ты думаешь, что это? – злобно прорычал он, поднимая ее руку вверх. – Или лучше спроси: откуда они у тебя?
Мира вырвала свою посиневшую руку и с удивлением обнаружила, что ее от запястья до локтя покрывала металлическая пластина бронзового цвета, напоминающая рыцарские латы.
– Твою мать, что это такое? – На второй руке была такая же, и ни одна из них не имела ни застежки, ни шва, за который можно было потянуть, чтобы их снять.
– Во-первых, ты мою маму не трогай! – Он угрожающе поднял палец. – Во-вторых, это наручи, или браслеты, если тебе угодно, и они мои. С их помощью ты и перенесла нас сюда, в мир, который называется Осень. Поняла, наконец? – Настроение незнакомца опять изменилось, что, похоже, было для него обычным явлением, и снова взяв Миру за руку, он озабоченно добавил: – Ума не приложу, что теперь делать.
– Сними их. – Незнакомец задумчиво посмотрел на Миру, чья рука все еще была в его.
– Не могу, ланфрен-ланфра, – как-то печально улыбаясь, ответил он. – Это так не работает.
– Если это так не работает, то какого хрена ты их с меня требовал?
– Да не знаю. – Он как-то растерянно потер щетину на лице. – Такие, как я не могут вольно распоряжаться ими. Получив их, мы можем передать их кому-то только, если находимся при смерти, а никак не иначе. Должно быть я… Кстати, а что ты мне вколола? Реально классная штука. – Он весело засмеялся, и Мира невольно задумалась, какой у него был диагноз – не шизофрения ли случайно? – Ладно, ланфрен-ланфра, пойдем. Надо придумать, как вернуть тебя домой.
Незнакомец потянул ее за руку, но Мира не сдвинулась с места. Был ли это действительно другой мир, в который она открыла проход с помощью браслетов, которые случайно передал ей умирающий незнакомец, который вовсе и не был умирающим – вопрос этот она оставила открытым. Он это был или нет, домой дорога в любом случае отыщется, но сперва нужно было отыскать другое.
– Я никуда не пойду без Люси.
– Кого? Ах, да! Той твоей пришибленной подруги, которая преследовала меня в лесу. Честное слово…
– Не смей ее так называть! Это из-за тебя она там оказалась!
– Из-за меня? Она уже была там, когда я пришел, ходила-бродила вокруг да около, как ненормальная и бормотала что-то…
– Она должна была быть с нами, – перебила Мира, припоминая события ночи. – Я помню, что она держала меня за руку…
– За руку-то держала, но это вовсе не значит, что она попала сюда. Она могла попасть в любой другой мир, – возразил незнакомец. – Эти порталы – та еще дрянь.
– Она должна быть здесь! – упрямо повторила Мира скорее себе, чем ему.
– Так найди ее! В чем проблема? – разозлился он. – Ноги есть, руки есть, глаза есть! Вперед!
– Как ты смеешь? – прошипела она, чувствуя, как внутри у нее все закипает от злости.
– Я не твой парень, и за руку тебя держать не буду! – с не меньшей злостью ответил он, отпустив ее руку. – Не я к вам прилип, а вы ко мне. Вот и разбирайтесь сами!
Никогда прежде Мира не испытывала желания кого-нибудь ударить. Иногда, конечно, Люся доводила ее до сквернословия, но до рукоприкладства никогда. И вообще Мира была человеком мирным, умеющим держать свои эмоции, да и руки, при себе, но честное слово, сейчас она готова была ударить стоящего перед ней человека и очень сильно.