Глава 4 Неприятности
Нора подошла к комоду Элизабет и обнаружила там зеркало, две расчёски, гребень для волос, три фотографии в рамках, флакончик духов, две вазочки и щётку для одежды.
– Вы только посмотрите! Бедный ребёнок не умеет считать до шести! – воскликнула Нора. – У неё на комоде одиннадцать предметов.
– Я умею считать, – вспыхнула Элизабет. – Раз, два, три, четыре, пять, шесть.
Девочки прыснули от смеха.
– И правда умеет! – хмыкнула Нора. – А вычитать тебя учили? Сколько будет одиннадцать минус шесть? Пять. Вот и убери пять предметов.
– Не буду я ничего убирать, – буркнула Элизабет.
– Ах, не будешь?! Тогда я тебе помогу. – Нора была ирландкой и тоже, между прочим, с норовом. Она смела с комода пять лишних предметов (три фотографии и два флакончика духов), засунула их в сундук возле окна и заперла всё на ключ. – Это за то, что некоторые не умеют правильно считать, – заключила она.
Элизабет была в бешенстве.
– А ну верни фотографии! Там мои папа с мамой и любимый пони!
– Не-а. – Нора сунула ключ в карман. – Извинись, посчитай до шести, тогда верну.
– Не буду, – огрызнулась Элизабет.
– Как хочешь. Девочки, понесли сладкое.
– Моё останется тут, – заявила Элизабет.
– Тогда оно тоже отправится в сундук, – предупредила Нора. – Не устанавливай тут своих правил.
Элизабет надулась. Потом взяла картонку со сладким и отправилась за остальными. С этой Норой не поспоришь.
Дверь в комнату отдыха была распахнута настежь, и там царил весёлый галдёж. Войдя, Элизабет увидела просторное помещение с мягкой мебелью, огромным пушистым ковром, а вдоль стен стояли буфеты и книжные шкафы.
В углу на проигрывателе крутилась пластинка с красивой мелодией – из тех, что наигрывала дома мама Элизабет. У девочки вдруг сжалось сердце.
«Не беда, – подумала она. – Я тут ненадолго. Главное, помнить: я – вредная девчонка».
– Вот, держите! – Нора начала выгребать с полок пустые коробки. – Хелен, это тебе! Элизабет, держи! А тебе, Белинда, самую большую.
Девочки стали перекладывать сладости. Нора взяла полоску клейкой ленты, налепила её на своей коробке сбоку и написала: «Нора О’Салливан».
– Понятно? Делайте как я, – скомандовала она.
Потом Рут предложила новеньким устроить экскурсию по школе. Белинда с Хелен взялись за руки как старые подружки, и Элизабет почувствовала себя белой вороной. Любопытство пересилило. Наступив на собственную гордость, Элизабет потащилась за остальными.
– А вот наш класс, – сказала наконец Рут, распахнув дверь перед новенькими.
Элизабет переступила порог: из огромных окон на неё хлынул солнечный свет. Если у неё в комнате была одна парта, то здесь – целых пятнадцать, а грифельная доска оказалась в пять раз больше, чем у мисс Скотт.
– Наша классная руководительница – мисс Рейнджер, – доложила Рут. – И она очень строгая, сразу говорю. Нора с нами не учится, потому что старше нас на два года. Она суперская, правда?
– Ага, – согласились Хелен с Белиндой, а Элизабет промолчала. Она была другого мнения о Норе.
– А тут у нас спортзал, – продолжала Рут свою экскурсию.
Элизабет никогда в жизни не видела в одном месте сразу столько шведских стенок, подвесных канатов, брусьев и других спортивных снарядов. Вообще-то она любила попрыгать, побегать и забраться куда-нибудь повыше. Значит, до отъезда есть где отвести душу.
Девочки заглянули в пару комнат, где жили другие дети, а дальше начиналась запретная взрослая территория.
– После полдника новеньких вызовут в директорскую, – предупредила Рут. – Но вы не бойтесь – мисс Белл и мисс Бест славные.
Пока оставалось время, девочки успели увидеть поле для крикета, теннисные корты и уголок сада. А когда прозвенел звонок на полдник, у всех уже урчало в животе.
– Быстро умываемся и приводим себя в порядок, – сказала Рут. – Элизабет, что за ужас у тебя на голове?
«Сама ты ужас», – подумала оскорблённая Элизабет, но всё же поспешила наверх.
– Я привезла шоколадный торт, пальчики оближешь! – объявила Белинда. – Пожалуйста, угощайтесь!
– А у меня домашний креветочный паштет, – похвалилась Рут. – Его можно есть ложками!
Собственный пирог с чёрной смородиной как-то сразу поблёк на фоне шоколадного торта и креветочного паштета, поэтому Элизабет прибавила шагу, надеясь, что ей перепадёт пара кусков великолепного торта Белинды.
На длинных столах с белыми скатертями стояли горшочки со сливовым джемом, тарелки с щедрыми ломтями ржаного хлеба, кубиками масла и кексами.
Ребята гремели коробками, доставая свои угощения.
Каждый сел где хотел, и только Нора заняла место во главе стола.
Все вознесли молитву и приступили к чаепитию, тихо переговариваясь.
– Да, чуть не забыла! – вдруг сказала Нора, хлопнув ладошкой по столу. – Элизабет Аллен не хочет делиться, поэтому ничего у неё не просите.
Дети дружно покосились на Элизабет. Она меланхолично жевала хлеб с маслом, стараясь казаться равнодушной. Рут открыла большую банку с креветочным паштетом. Запах был обворожительный. Попробовали все, кроме Элизабет.
Белинда пересчитала всех присутствующих за столом – их было одиннадцать – и разрезала торт на десять равных частей, не беря в расчёт Элизабет. Та молча потянулась к своему смородиновому пирогу. И хотя пирог был вкусный, кусок в горло не лез. Ей очень хотелось поделиться с остальными. Одно дело быть несносной девчонкой, а вот жадиной…
– Хочешь кусочек? – предложила она Рут.
Девочка удивлённо уставилась на Элизабет:
– С чего бы это? Нет, спасибо, мне не хочется.
Элизабет повернулась к Белинде с тем же предложением, но Белинда отрицательно покачала головой.
Элизабет протянула тарелку Хелен, но та лишь скорчила мину и отвернулась.
И Элизабет осталась одна со своим смородиновым пирогом – лишь кусочек надкусила.
Прозвенел звонок. Мисс Томас отпустила всех, кроме новеньких:
– А вы ступайте в комнату отдыха и ждите, когда вас вызовут на беседу, – сказала она.
Хелен, Элизабет, Белинда, Кеннет и Роналд отправились в комнату отдыха и включили проигрыватель. От нечего делать Белинда начала дурачиться и смешить остальных ребят.
Потом в комнату заглянула старшеклассница и велела подойти к учительской.
– Постарайтесь показать себя с лучшей стороны, – посоветовала она.
«Ишь какая умная, – подумала Элизабет. – Вот возьму и покажу себя с самой худшей стороны».
Первой вызвали Белинду. Скоро она выпорхнула из учительской, радостная и счастливая.
– Заходи, Элизабет, – сказала она. – И пожалуйста, веди себя прилично.