– Люська, ты должна мне помочь! – решительно сказала подруга.
– Как?
– Пусть твой Руслан поговорит с Андреем, наставит его на путь истинный. У меня большие сомнения, что братец так легко согласится продать квартиру, мне кажется, он немного свихнулся на почве любви. А Руслан все-таки работает в полиции, он умеет убеждать людей.
– Мы расстались, – ответила я. – У него сейчас медовый месяц.
– Как жаль! – искренне посочувствовала Луконина.
Жалость подруги была бы куда острее, узнай она, что майор Супроткин бросил меня, когда я, по сути, лежала в реанимации без сознания, и женился на следующий же день[1].
Я спокойно восприняла это известие, очевидно, под действием лекарств, которыми меня накачали в больнице. Но через какое-то время меня начало колбасить не по-детски. В душе клокотала ненависть к майору, а сердце разрывалось от жалости к себе. Семь лет он меня мурыжил, семь! Я со дня на день ждала от него предложения, сама устраивала ему приятные сюрпризы, а он, оказывается, втихую наставлял мне рога.
Естественно, что с тех пор мы не общались. Возможно, когда-нибудь эмоции улягутся, но сейчас я не хочу его знать.
– Вообще-то я скоро выхожу замуж, – сказала я.
– Вау, вау, полегче! – воскликнула Юлька, картинно хватаясь за сердце. – Я ещё от предыдущей новости не отошла! И кто будущий муж?
– Прекрасный человек, профессор математики, преподаёт в вузе, как и ты, зовут Влад.
Вообще-то его полное имя Владлен, некогда довольно популярное, сокращённо от Владимир Ленин, родители были убеждённые коммунисты. Впрочем, почему были, они и сейчас здравствуют, и вскоре мне предстоит с ними познакомиться.
Забавно, что всё произошло в один день: Руслан сказал, что женится на другой, а Влад, с которым я была знакома буквально пару часов, сделал мне предложение. Сначала я не восприняла его слова всерьёз: выйти за первого встреченного в парке незнакомца? Через два часа общения? Не слишком ли это опрометчиво? Но дело в том, что старик Эйнштейн был прав: время относительно. Можно двадцать лет прожить с человеком и не узнать его по-настоящему. А можно сходить на арт-свидание, вместе нарисовать картину и словно увидеть друг друга насквозь.
Совместное творчество – это такая штука, которая раскрывает душу человека без прикрас. А также наглядно демонстрирует, сможете ли вы договориться в реальной жизни. Типа как вместе поклеить обои, только в сто раз эффективнее. У нас с Владом получилась прекрасная картина – тёплая, уютная, душевная, и я наделась, что и брак будет таким же.
– Так что, сама понимаешь, Руслан Супроткин не сможет поговорить с твоим братцем, – сказала я. – Но, может быть, я попробую?
– Ты?! – изумилась Юлька.
– Я же чувствую некоторую ответственность, в историю вашего «колхоза» и я внесла свою лепту. Мне кажется, я смогу убедить Андрея не затягивать с продажей квартиры. По крайней мере меня, как лицо незаинтересованное, он выслушает.
– Так поехали! – воскликнула Луконина.
– Прямо сейчас? В восемь вечера?
– Именно сейчас, когда он сидит дома расслабленный.
– Ты уже позвонила брату, предупредила?
– Лучше нагрянуть внезапно, поверь мне. Возьмём его тёпленьким.
– Ладно, дай мне десять минут, я переоденусь.
Квартира, которую Юлька купила на паях с родственниками, находилась в районе «Котловка», на улице Ремизова. Кто-то считает этот район прекрасным, кто-то – ужасным. На самом деле, у него есть свои достоинства и недостатки. Для меня как человека, передвигающегося на общественном транспорте, огромным минусом является отсутствие в Котловке станции метро. А для кого-то из местных жителей это, наоборот, плюс, потому что меньше лихих людей шастает по улицам, криминогенная обстановка спокойнее. Или, например, тот факт, что Котловка застроена преимущественно пятиэтажками шестидесятых годов прошлого века. Для кого-то это «фу, старьё, вонючие подъезды, сырые подвалы». А для меня это возможность увидеть в столице небо, а не сидеть в каменном мешке. И потом, где вы сегодня в Москве найдёте сырые подвалы? Они практически все уже давно отремонтированы, в них прорублены окна, и они сдаются под офисы за нехилые бабки.
На улицу Ремизова мы с Юлькой добрались за сорок пять минут. Могли бы и быстрее, но она очень осторожно вела свой маленький «пежо», мы всё время тащились в правом ряду.
– Приехали, – сказала Луконина, паркуя машину со стороны аллеи. – Стоп, какой сегодня день?
– Четверг.
– Я про число спрашиваю.
Я посмотрела в телефоне:
– Двадцать второе сентября.
– Уф, чётное! – выдохнула подруга. – Тут просто по нечётным дням парковка запрещена, мне бы штраф прилетел. Ну, пошли, второй подъезд, второй этаж.
Во дворе Юлька досадливо поморщилась:
– Зачем я оставила машину на проезжей части, тут полно места.
Вот ещё одно преимущество пятиэтажек: всегда можно найти, где припарковаться.
Юлька прикоснулась своим ключом к домофону, мы вошли. В подъезде отсутствовали неприятные запахи, всё было чистенько и опрятно. Поднявшись на второй этаж, подруга тут же принялась безостановочно звонить в дверь. Никто не ответил. Продолжая нажимать на звонок, она вытащила телефон и попыталась дозвониться до брата.
– «Абонент временно недоступен». Ладно, открою сама, у меня ключ есть.
Ключ отказался входить в замок.
– Ключ не подходит, – констатировала Юлька, – Андрей поменял «личинку». – Она спустилась на лестничный пролёт, подошла к окну и выглянула во двор. – Вон Андрюхина машина стоит. Он дома, просто не хочет идти на диалог. У меня прямо сердце чувствовало, что он что-то задумал! Ну ничего, будем вскрывать дверь.
– Сами?
– А ты сможешь? – с надеждой спросила подруга.
Я покачала головой.
– Значит, вызовем профессионала.
Порывшись в смартфоне, Луконина нашла телефон слесаря и позвонила.
– Обещал подъехать через десять минут, к счастью, он тут недалеко живёт, – сообщила Юлька, закончив разговор.
Подруга подошла к двери и прокричала в железный косяк:
– Андрюша, открывай добровольно, мы сейчас вскроем замок! Слышишь? Слесарю сам заплатишь, понял? – Юлька махнула рукой: – А, бесполезно с ним разговаривать, совсем с катушек съехал. Ну, Люська, видишь, во что ты меня втравила? Впрочем, я сама виновата, как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Человеческий фактор не учла!
Подруга горестно вздохнула.
– Да не накручивай ты себя, – сказала я. – Вполне может статься, что у твоего брата нет злого умысла.
– А почему не открывает?
– Приехал с работы уставший, может быть, накатил лишнего, заснул богатырским сном и не слышит, как ты в дверь долбишься. А телефон выключил. Или вообще Андрея нет в квартире, пошёл с девушкой прогуляться, машину оставил около подъезда, а телефон отключил, чтобы жена не доставала. Что-то я не верю, что законная супруга всю эту ситуацию с любовницей смиренно приняла, наверняка названивает ему каждую секунду. Такие варианты годятся?
– А замок зачем сменил? – подозрительно прищурилась Луконина.
– Главное правило арендодателя: после каждого жильца меняй «личинку». Потому что предыдущий жилец мог сделать дубликат ключа. Оставлять в такой квартире ценные вещи рискованно.
– Блин, теперь получается, что я истеричка какая-то. Накрутила себя на пустом месте, всех переполошила почём зря. Может, Янка права, надо просто чуть-чуть подождать, пока Андрей перебесится?
Я пожала плечами.
– Понятия не имею, на что способны твои родственники.
– С другой стороны, – рассуждала Юлька, – он меня водит за нос третий месяц. То понос у него, то золотуха. Нет, что-то тут не чисто. Будем вскрывать замок!
– Это вы слесаря вызывали? – раздался снизу голос.
По ступенькам поднимался парнишка лет двадцати пяти. Одет он был в серый спортивный костюм и серую шапочку, надвинутую на самые брови.
– Мы! – обрадовалась Луконина. – Вот эту дверь надо открыть.
Парень бросил быстрый взгляд на замок.
– Документы ваши можно попросить? На квартиру и паспорт.
– А зачем? – удивилась я.
– Затем, что я не хочу отъехать на нары. Вскрывать замок я буду только в присутствии владельца недвижимости.
У слесаря была совершенно неприметная внешность. Вот попроси меня через пять минут описать его, а я и не смогу: средний рост, нормальное телосложение, на лице никаких примет – ни выдающегося носа, ни шрамов, ни родинок. А ведь я смотрю на него на расстоянии вытянутой руки! Очень удобная наружность для человека, который вскрывает дверь не только в присутствии владельца квартиры, но и без его ведома.
Юлька достала из сумочки документы, протянула парню и тот тщательно их изучил, сверяя фотографию в паспорте с оригиналом.
– Какая ты предусмотрительная, – заметила я. – Даже свидетельство о собственности на квартиру захватила.
– Я же чувствовала, что Андрюшка выкинет какой-нибудь фортель!
Слесарь на этот раз более внимательно осмотрел замок, потом спросил:
– Женщины, вы в курсе, что кто-то впрыснул в «личинку» супер-клей? Поэтому вы не смогли вставить туда ключ.
– Да что же Андрей творит, совсем с катушек съехал! – воскликнула подруга. – А вы сможете его вскрыть?
– Сначала попробую специальным растворителем, у меня с собой.
Парень приступил к работе и между делом полюбопытствовал:
– У вас квартира наследственная, что ли?
– С чего вы решили? – ощетинилась Юлька.
– У вас в собственности только четверть доли, такое обычно после раздела наследства бывает.
Луконина ничего не сказала, только тяжко вздохнула. Парень принял ее вздох за утвердительный ответ.
– Ох, не завидую я вам, – сказал он, копаясь в замке какими-то железяками. – Сейчас начнётся. Да вот уже, собственно, и началось.
– Что? – испугалась Юлька.
– Война за квартиру. Собственники делают друг другу подлянки, меняют замки, не дают попасть в жилье. Меня так в одну квартиру четыре раза вызывали.
– И чем дело закончилось? – полюбопытствовала я. – Удалось наследникам договориться?
– Понятия не имею. Моя заказчица в тот четвёртый раз вынесла все вещи из квартиры, а потом велела сварщику заварить дверь.
– Как заварить? – оторопела я.
– А вот так, – парень широким жестом обвёл рукой дверной проём. – По всему периметру.
Мы с Юлькой хмуро переглянулись. Час от часу не легче!
Слесарю пришлось воспользоваться дрелью, прежде чем в замке что-то хрустнуло.
– Готово! – сказал парень. Он достал влажную салфетку, быстро протёр дверную ручку и все поверхности, к которым прикасался. – Дверь открыта, можете заходить. Но замок теперь не работает. Пожалуйста, расплатитесь со мной, как договаривались.
– Как же дверь открыта, если закрыта? – удивилась я.
Он указал на щель в сантиметр:
– Открыта.
– А вы сами не можете открыть до конца? – настаивала я.
– Ни в коем случае. Я даже не хочу знать, что там внутри. Моё дело – только замок.
Получив от Юльки купюры, парень мгновенно испарился.
С некоторым трепетом мы с Лукониной переступили порог квартиры. Нас встретила звенящая тишина.
– Твоего брата нет дома, как я и говорила.
– Неужели и правда? – не поверила Юлька. Она сделала несколько шагов в сторону комнаты. – Действительно никого нет.
Дверь на кухню была закрыта, подруга распахнула её и сразу же закричала. Я бросилась к ней. На полу лицом вверх лежал мужчина. Все всяких сомнений, он был мёртв.