Осенние ночи бывают невероятно тёмными. Именно в такой тьме неведомые вредители вытаптывают и вырывают с корнем саженцы с молодильными яблоками, а вполне известные бизнес-партнёрши Кощея Бессмертного пытаются заглушить экзистенциальный кризис первым же подвернувшимся приключением, невзирая ни на какие риски, слякоть, промозглый ветер и всеобщее ощущение увядания.
То ли это погода была такой унылой, то ли у Лены настроение ухудшилось – впрочем, оно уже давно было ни к черту. Примерно с тех пор как Соловей-Разбойник уехал без объяснения причин и даже толком не попрощавшись. Время упорно отказывалось лечить эту рану. Наоборот, каждый новый день порождал всё больше вопросов и сомнений, разъедающих её изнутри, подобно сильнейшей кислоте. Она спасалась работой или такими вот внеплановыми, но очень желанными приключениями.
– Давай перья жар-птиц по периметру понатыкаем! – предложила она Кристиану. – Всё будет лучше видно!
И хулиганов лучше видно, и не так страшно навсегда пропасть в темноте, мысленно добавила Лена.
– Папа, конечно, богат, но не настолько… – с сомнением протянул Кристиан, младший сын Осипа Терентьевича Красова.
– Кощей расщедрился! – хмыкнула Лена, разматывая тряпочку с тремя десятками филигранных, невероятно тонких, но от этого не менее острых и опасных перьев. Сторожка озарилась ярчайшим светом, на какие-то мгновения заставив тьму отступить, спрятаться обратно в сырые уголки, пыльные закрома и трещины в деревянном полу.
– Закрой, а то вдруг наш вандал их свет увидит и решит затаиться! – поспешно буркнул Кристиан. – Ты Кощею сказала, что ко мне идёшь?
– Естественно, отгул мне на завтра кроме него никто не подпишет.
– И он не только не против, так ещё и целое состояние в виде перьев жар-птиц тебе выдал?
– Ну да… – Лена наивно захлопала ресницами, встречая взгляд давнего друга. Кристиан выглядел больше разочарованным, чем удивлённым.
– Знаешь, это даже как-то обидно! – мужчина подкинул два полена в буржуйку, закрыл дверцу и снял рукавицу.
– Почему?! – теперь Лена с совершенно искренним недоумением уставилась на Кристиана.
– Ты же сама жаловалась, что он мужчин от тебя отгоняет, в рестораны приходит, на дискотеке сцену устроил.
– Ну да, а позавчера в бар завалился, где экспресс-знакомства были, представляешь! С воплем, что я срочно Змею Горынычу нужна. Знал бы ты, как я на него орала, когда выяснилось, что Горыныч всего лишь привет от Кота Учёного передать хотел.
– Я об этом и говорю. Ты свято уверена, что у вас чисто профессиональные отношения, а Кощей тебе вроде даже подыгрывает, но при этом упорно мешает знакомиться с другими мужчинами.
– Ну да… – Лена помрачнела, вспомнив похабные намёки учёного кота о том, что Кощей её никому не отдаст…
– А ко мне на ночь отпускает и даже с подарками?! – продолжил Кристиан, выжидательно смотря на неё.
– Ну да! – Кристиан закатил глаза в ответ на то, как Ленин тон сменился с угрюмого на спокойный, будто бы всё так и должно быть.
– Лен, я ведь тоже мужчина… – слегка обиженно начал Кристиан, но не успел договорить.
– Смотри!
Беспроглядную тьму за окном сторожки разрезал мерцающий свет, и силуэты молодых саженцев стали видны гораздо отчётливее. Раздалось конское ржание, и Лена могла бы поклясться, что услышала в нём нотки ехидства. Кристиан вздохнул, словно пытаясь переключиться с обсуждения Кощея Бессмертного на таинственного хулигана, которого они с Леной, собственно, и выслеживали.
Тени затанцевали, заиграли отблесками на ветках, и одновременно с треском ломающегося дерева они внезапно увидели светящийся силуэт коня. Он будто бы танцевал в молодом, укрытом на зиму саду под только ему слышную музыку, покачиваясь и подпрыгивая, совершенно не синхронно выстукивая какой-то сложный ритм. То, что при этом затаптывались бесценные саженцы, животное совершенно не волновало.
Лена коней не любила. Прошлый опыт общения с аномальными скакунами закончился для неё весьма грустно, она выжила лишь чудом. Повторять такое не хотелось. Простонала она, кажется, даже вслух.
– Посиди тут, я сам, – Кристиан на удивление быстро разгадал причину её стона.
– Ты уверен?
– Может, ни твой Кощей, ни моя бывшая невеста во мне мужчину и не видят, но вот с конями я всегда мог договориться! – хмыкнул он, взял со стены верёвку и, не одеваясь, вышел из сторожки. Лена осталась ждать его и наблюдать за развитием событий из окна, ворча про себя на его последнюю фразу о "её Кощее". Никакой он не "её Кощей"! Достали уже все эти подначки! Кощей Бессмертный всего лишь вернул её брату человеческий вид, спас Лене несколько раз жизнь и доверил ей свою собственную смерть!
Девушка нервно потеребила красивый кулон, который теперь носила, не снимая. Он был спроектирован как соцветие бессмертника в обрамлении листочков, так похожих на язычки пламени. Кощей даже рассказал ей, что бессмертник одним из первых растёт на местах пожаров, символизируя начало нового цикла жизни. Один из цветков в составе соцветия и был той самой заветной иглой Кощея, на конце которой находилась его смерть. Об этом не знал даже Кристиан.
С улицы раздалось гневное ржание и разочарованный крик её друга. Кони конями, но отсиживаться в сторожке, пока Кристиану грозит опасность, Лена готова не была. Накинув на плечи тёплую куртку, она схватила мешок с перьями жар-птицы и выбежала наружу.
– Берегись! – конь с вцепившимся в гриву Кристианом пронёсся буквально перед её носом, вздымая прядки её волос. От неожиданности Лена даже выронила мешок с перьями. Он открылся, и яблоневый сад озарился сияющим оранжевым светом, будто внезапно кто-то включил солнце. Лена зажмурилась от обжигающей боли в глазах и поэтому не увидела, что послужило причиной мощного удара. За ударом последовали запахи дыма и пыли, треск ломающихся досок, скрежет, звон бьющегося стекла и прочие звуки, сопутствующие падению деревянной постройки. Открывать глаза как-то резко расхотелось, по крайней мере, до тех пор, пока грохот не утихнет. Пересилив себя, Лена сначала открыла один глаз, потом и другой.
Три десятка перьев жар-птиц исправно озаряли немаленький участок сада. Лена прекрасно видела сломанные ветки молодых яблонь – плоды совместного эксперимента Царя Морского и Осипа Терентьевича по увеличению молодильных урожаев. От сторожки осталась нетронутой только печь-буржуйка с заметно укороченным дымоходом. Обломки стен и крыши живописно топорщились во все стороны, уходя далеко за пределы освещённого пространства и красноречиво говоря о силе удара. С другой стороны живописно распластались на земле мужчина и конь.
– Хоть бы выжили… – пробормотала Лена. Кощей Бессмертный, конечно, ничего не имел против её общения с Кристианом, но вот выделит ли он на него, при необходимости, Живую и Мёртвую воду, оставалось под большим знаком вопроса. От Лены ему в своё время был нужен ритуал на Калиновом Мосту, а вот до младшего Красова ему дела точно не было.
Застонали и конь, и мужчина почти одновременно. Лена с облегчением выдохнула. Осмотрев поле битвы, она выдернула из-под обломков моток бечёвки и связала ноги коня вместе. Не зря же Кристиан его ловил! Увлекшись, она перевела на коня весь моток, добавив сверху ещё и припасенный в рюкзаке скотч, а также замеченную в обломках десятиметровую цепь.
Убедившись, что конь никуда больше не денется, она постаралась расчистить обломки вокруг Кристиана и протереть его лицо влажной салфеткой. Запоздало сообразила, что он так и остался без верхней одежды. Накинув на него свою собственную куртку, она полезла в обломки искать одежду и одеяла.
– Ну вот какой особо одарённый мул выпустил баб сторожить ночной сад! – раздалось сзади. Конь оказался говорящим. И вполне себе так ругающимся, ибо при попытке встать он обнаружил, что копыта накрепко связаны. Последовали звуки возни, сопения и падения.
– Девушка, а, девушка? Мне, конечно, удивительно и непривычно о таком просить, но, кажется, в наших общих интересах, чтобы ты мне немедленно помогла! – как-то сквозь зубы процедил конь, отводя дух на не вполне цензурной тираде.
Лена обернулась и обомлела. Конь лежал в невероятно акробатической позе: шея, голова и передние ноги в прямой линии прижимались к земле. Задние ноги, привязанные к передним, стройными точёными колоннами тянулись к мощному крупу. Всё вместе образовывало какой-то совершенно невероятный треугольник, венчающийся длинным разношерстным хвостом.
– И попрошу без смачных реплик! Я и сам в курсе своего незавидного положения. Лучше убери доски с гвоздями, иначе мне на этого недоцыгана падать придётся, и будет обидно – он хотя бы играл честно!
Лена запоздало увидела, что с одной стороны от подрагивающего конского крупа и правда лежал Кристиан, а с другой стороны опасно торчали вверх ржавые гвозди. Она рванула на себя только что найденное одеяло, поспешно убрала доску с гвоздями и постелила одеяло коню. Конь задумчиво хмыкнул и по возможности плавно плюхнулся вниз.
– А ты ничего так, кобылка. Дурная только! – панибратски заявил он.
– Поблагодарил бы лучше! – проворчала Лена, вернувшаяся к поискам одеяла для Кристиана.
– За что мне, собственно, тебя благодарить? Весь кайф состязания обломала! Кто в здравом уме так светить начинает! И вообще, откуда у тебя столько перьев от жар-птиц?!
– Это по-твоему состязание? – отозвалась Лена на первую часть его реплики.
– А то! И в кои-то веки попался достойный богатырь!
– А ничего, что тут люди старались, за садом ухаживали? Нелюди, кстати, тоже! – Лена наконец вытащила ещё пару байковых одеял и слежавшийся матрас и радостно потащила это богатство к Кристиану.
– Ну, тут такое дело… – заметно смутился конь, но тут же вспомнил о насущном. – Ты меня, кстати, развязать не хочешь?
– Не хочу, – совершенно спокойно ответила Лена.
– Я понимаю, что ты конкретно сейчас занята, я даже согласен подождать, пока ты его на матрас перекатишь, хотя мог бы тебе, конечно, помочь…
– Помог уже! – прорычала Лена, с усилием толкая друга на матрас. – Юрист, чтоб тебя, а ещё тощим прикидывается!
– Это он-то юрист? – изумлённо вытаращился конь. – Вот уж никак не ожидал!
– Сам ты кто? – спросила Лена, обходя вокруг матраса, чтобы подтянуть ногу друга.
По закону подлости, руки сорвались, и Лена попятилась назад. Она споткнулась об очередной обломок сторожки и с размаху полетела пятой точкой в лежащего коня. Вместо ожидаемого удара, она как будто провалилась в воздушную яму. Её несколько раз перевернуло, закрутило и дёрнуло, но испугаться она не успела. Внезапно она оказалась на твёрдой земле, причём стоя на четвереньках чуть позади странного говорящего коня.
Лена не сразу поняла, что именно произошло. Она попыталась подняться, запнулась о длинный подол, с изумлением поняла, что подол принадлежит невероятно красивому вечернему платью с многослойными юбками. Края и складки были покрыты алмазной пылью, кружевной лиф выгодно подчеркивал грудь, на руках были головокружительно сверкающие драгоценности.
– Э… – Лена аккуратно встала на ноги и стряхнула щепки и землю с юбки, тщетно силясь привести в порядок мысли, а за ними и слова.
– Я же говорил, что ты ничего так, кобылка! – радостно заржал конь. Как ни странно, это помогло ей преодолеть изумление и сформулировать мысль.
– Это что вообще такое? – наконец смогла сказать Лена.
– Это ты, такая, какая ты есть! – неимоверно важно выдал конь.
– А где моя нормальная одежда?
– Милая, ты задаёшь слишком сложные вопросы! Ответ на них требует не одну учёную степень по квантовой физике!
Лена судорожно нащупала кулон с бессмертником и с облегчением вздохнула. В это время очнулся Кристиан. Изумлённо осмотрев обломки сарая, стреноженного коня и Лену в одеянии для красной дорожки где-то в Голливуде, он глубокомысленно заявил:
– Глюки!
– За глюки ответишь! – пригрозил конь.
– Отвечу за глюки перед глюками! – хмыкнул Кристиан, блаженно улыбнулся и укрылся одеялом. Лена и конь совершенно одинаково склонили головы на бок, в ожидании, когда Кристиан поймёт, что больше не спит. Долго ждать не пришлось. Мужчина внезапно охнул, сел на своём наспех сварганенном ложе и с изумлением посмотрел на Лену с конём.
– Я так долго был в отключке? – поинтересовался он почему-то у коня.
– Сущую малость! – сочувственно ответил ему зверь.
– Так, теперь по порядку! – вмешалась Лена. – Ты кто?
– Сивка-Бурка, – представился пленник.
– А это… – Кристиан выразительно обвел взглядом сцену разрушений и остановился на невероятном плетении узлов на копытах Сивка-Бурки.
– А это бывает, если юные и трепетные создания решают, что без них никак не обойтись… – тон коня стал невероятно ядовитым.
– Надо было смотреть, куда скачешь, – огрызнулось юное и трепетное создание.
– Посмотришь тут, когда так резко светло становится… – пробормотал Сивка-Бурка. – Так, развязывать вы меня будете?
– Позже! – отрезала Лена. – Ты – бог?
Конь изумлённо уставился на Лену и попытался присвистнуть, потом взял себя в руки, встряхнул гривой, кокетливо поморгал и баском выдал:
– Я, несомненно, божественно красив…
– Повторяю вопрос: ты – один из старых богов?
– Откуда столько агрессии?
– Слушай, я ведь могу оставить тебя так до утра лежать!
– Она – может… – подтвердил Кристиан.
– Понял, не дурак! – моментально согласился Сивка-Бурка. – Я не бог, я – конь бога.
– Какого бога? – Лена продолжала хмуриться, упорно игнорируя то, как голые рук начинают покрываться мурашками.
– Перуна. Теперь развяжете?
– Нет! Почему я оказалась в таком наряде?!
– Вот и я теперь задумался, – хмыкнул конь. – Под такой тон больше черная кожа и стальные заклёпки просятся…
Лена шумно вдохнула и выдохнула, а потом так посмотрела на коня, что тот сделал заискивающие глаза и, без лишних колкостей, перешёл к ответу.
– Особенность у меня такая: кто мне в одно ухо влезет, да из другого вылезет, у того его сущность проявится…
– Да ладно! – не сдержался Кристиан. – А в сказках только про царские одежды говорили!
– Вы имеете честь общаться с первоисточником! – Сивка-Бурка презрительно потряс плечами и повёл мордой, демонстрируя своё отношение к тому, что всякие там понаписали.
– То есть, если бы тебе в ухо залез какой-то избалованный купец, ты бы его в забулдыгу нарядил? – не сдавался Кристиан.
– Для начала, такой купец ко мне вряд ли настолько приблизится! – с достоинством ответил конь. – А в уши такую грязь впускать…
– А меня зачем пустил? – удивилась Лена.
– Честно? Из чувства самосохранения! Иначе ты бы меня своим очаровательным… В общем, придавила бы. Зато выяснилось, какая у тебя царственная сущность!
– Зачем тебе было топтать этот сад? – Кристиан поспешил сменить тему, пока Лена окончательно не вышла из себя. Это помогло. Подуспокоившись, она всё же решилась забрать у него свою куртку и надеть её поверх изумительного платья – теперь мёрзли только ноги, и Лена ощущала себя одной из тех, предпочитающих стиль погоде, модниц, над которыми она сама нередко посмеивалась.
– А что ещё предложите топтать в конце ноября? – огрызнулся Сивка-Бурка в ответ на вопрос Кристиана.
– Можно вообще ничего не топтать, – заметила Лена.
– Слушай, прелестное создание, давай вы уже меня развяжете, мы договоримся о том, кому из вас, горе-героев, я буду помогать, и все разойдёмся по домам греться. Ты же скоро уже от холода моё имя выговорить не сможешь!
Как только Сивка-Бурка дал торжественное обещание не убегать до окончания переговоров, его развязали. Все трое перебрались поближе к всё ещё тёплой буржуйке для обсуждения ситуации и путей выхода из неё.
Как выяснилось, конь Перуна проснулся действительно раньше самого Перуна и теперь искал способы пробудить хозяина. Для этого он не придумал ничего лучшего, чем свой классический вид хулиганства с вытаптыванием посевов, ведь поймать его мог только настоящий богатырь, а того можно было бы убедить разбудить Перуна. Но что-то пошло не по плану.
– И теперь у нас получается очень интересная ситуация, при которой я вроде бы и нашёл достойного богатыря, да поймал в итоге меня не он. Поймали меня не по-богатырски, да и вообще чисто случайно.
– Поймали же! – пожала плечами Лена.
– Поймали, – вздохнул конь, – но вот кто из вас, после этого, тот самый богатырь?
– Кристиан, конечно! Он бы непременно доловил! Он в конях вообще разбирается и мужчина самый настоящий! – затараторила Лена, памятуя о словах Кристиана о том, что в нём никто мужчину не видит. Сивка-Бурка странно хрюкнул. Кристиан горько усмехнулся.
– И вообще, хватит с меня квестов по Аномалии! – продолжила Лена. – И коней я не люблю!
– Да ладно! – Сивка-Бурка аж подпрыгнул от изумления. – Вот так заявление! В общем, решено. Я вам обоим помогать буду! Тебе, богатырь, ибо ты достоин, а ей из вредности, чтобы породу мою незаслуженно не обижала!
– Между прочим, заслуженно… – пробурчала Лена, но на неё никто не обратил внимания.
– И буду я вам другом и верным советчиком, надёжной опорой и незаменимой подмогой. А когда я вам понадоблюсь – зовите меня так: “Сивка-Бурка, вещая каурка, явись передо мной, как лист перед травой!” И ждут нас с вами многие деяния и свершения…
– …Покуда Перун не проснется и не разлучит нас! – ехидно продолжила Лена, мстя Коню за все его подначки. На этот раз уже Сивка-Бурка укоризненно взглянул на девушку.
– Да, я действительно надеюсь, что мы сможем разбудить Перуна, – повторил он. – Но я своему слову верен, и дружбе нашей это отнюдь не помешает.
– А что нужно, чтобы разбудить Перуна?
– Этого я, увы, не знаю. Знаю лишь, что Кощей непременно воспользуется тем, что большинство Сварожичей ещё спят, и постарается призвать Чернобога как можно скорее.
– Зачем ему призывать Чернобога? – изумилась Лена, снова теребя свой кулон.
– Потому что это единственная причина существования Кащея Бессмертного. В начале времён Чернобог был заперт в Нави без возможности выбраться. Но он хитёр и придумал лазейку, создав свой образ и подобие для Яви – Кощея. Бессмертный обладает всеми качествами своего создателя, но во всём ему подчиняется…
Резкий порыв ветра застал их всех врасплох, а где-то в деревне завыла одинокая собака. Сивка-Бурка воспользовался заминкой, чтобы попрощаться. Торжественно пообещав не трогать саженцы, он быстро исчез, оставив Лену с Кристианом переваривать новую информацию.
Впрочем, обсуждать пока было нечего. Кристиан наскоро оттащил деревянные обломки сторожки подальше от буржуйки во избежание пожара, они собрали вещи и зашагали обратно к имению. Внезапно Кристиан звонко хлопнул ладонью по лбу.
– Тебе же переодеться надо, вызывай Сивку-Бурку обратно!
– Зачем? – изумилась Лена.
– Ну влезешь ему обратно ухо, вылезешь через другое и вернёшь себе старый вид…
– Ну, уж нет! В кои-то веки я предстану перед твоими родичами в цивилизованном, с их точки зрения, виде. Не буду переодеваться и всё тут! – упёрлась Лена.
Они постарались как можно тише пробраться в имение Осипа Терентьевича через вход для прислуги на кухне. Заодно решили перекусить перед долгим и беспробудным сном. Увы, народный артист уже поджидал их именно там. В теплом стеганом домашнем халате и тапочках с мехом, окруженный ароматом копченостей и свежей выпечки, он совсем не напоминал того цепкого и расчетливого главу семейства, который всегда держал всё под контролем.
– Ну как? – первым делом спросил он, не показывая ни капли удивления при виде измазанного в земле сына и бывшей сотрудницы, одетой в дорогое бальное платье.
– Проблема решена, пап, – спокойно доложил Кристиан.
– То, что она решена, я понял, как только увидел, в каком вы оба виде. Подробности, дети мои, мне необходимы подробности!
– Это оказался Сивка-Бурка, помнишь сказку? – Кристиан, уставший, прислонился к стене, а Лена принялась доставать из холодильника всё необходимое для бутербродов.
– Помню… – осторожно произнес Осип Терентьевич. – Что он потерял в моем саду?
– Он сказал, что в такое время года поля пшеницы найти не так просто, – вздохнул Кристиан, плюхнувшись на стул и с надеждой глядя на то, как Лена режет сыр и буженину.
– И как, сказки правду говорят? – спросил хозяин имения.
– Вон, видишь, какая у нас Лена снова сказочная? – хмыкнул Кристиан.
– Лена у нас всегда сказочная, – в тон сыну ответил Осип Терентьевич и впервые тепло улыбнулся.
Лена поставила перед мужчинами тарелку с бутербродами, а сама достала пару соленых корнишонов и с хрустом откусила один из них, жмурясь от удовольствия. Оба мужчины задумчиво уставились на нее, ворча, насколько её поведение противоречит её внешнему виду. Лена смутилась, положила оставшийся огурчик на тарелку и скромно призналась:
– Мы там вам сторожку на досочки разнесли, но это всё моя вина! – она изо всех сил старалась показать, насколько виноватой чувствует себя.
– Лена, ты, как всегда, восхитительна! – воскликнул Осип Терентьевич. – Настолько восхитительна, что я, наверное, до конца своих дней буду прощать тебе фонтаны, сторожки и даже не знаю, чего ещё! Может, всё-таки, выйдешь замуж за моего оболтуса? Он теперь как раз свободен!
– Так её Кощей и отпустил, – неразборчиво хмыкнул Кристиан, дожевывая бутерброд. Осип Терентьевич был одним из немногих людей в окружении Лены, знавших, кто на самом деле скрывается за личиной успешного бизнесмена Константина Афанасьевича Чернова.
– Придётся всё-таки удочерять! – легко согласился старший Красов.
– Да нет между нами с Кощеем ничего, кроме работы, и не будет! – привычно возмутилась Лена. Её реплику мужчины проигнорировали.
– Я очень доволен результатом! Благодарю вас, дети мои! Вы, конечно, понимаете, что я не могу организовать в честь вашей победы торжественный ужин, ибо только единицы знают, что именно я выращиваю в той части сада. Но, Лена, прошу, погости у нас до вечера, а потом я отправлю тебя экипажем обратно в Москву.
– Спасибо, пап! А теперь мы спать! – довольно резко прервал его Кристиан. Он схватил подругу за руку и потащил прочь из кухни. Лена была ему за это благодарна, поскольку боялась, что заснет, стоя на шпильках, но самостоятельно прерывать Осипа Терентьевича она всё ещё стеснялась. Однако, стоило им выйти на пушистый ковер в одной из гостиных, как Лена тут же сняла умопомрачительно сверкающие туфельки и с наслаждением перекатилась с носка на пятку и обратно.
– Ты что, в шпильках аж из сада шагала? – изумился Кристиан. Лена покраснела. Парень тепло улыбнулся и приобнял подругу.
– Пойдем, Золушка ты наша, спать пора, и никаких больше отговорок!
Они поднялись наверх, и первым делом он отвёл её в гостевую, выдав просторный халат и тапки, а сам пошёл мыться к себе. У Лены никогда не было старшего брата, только младший, но, глядя на Кристиана, ей казалось, что у неё такой появился. Старший, понимающий, заботливый и невероятно добрый.