– Тебе пришлось остаться на случай цветочной аварии? – раздался голос Капитана Заносчивость, когда я снова вошла в буфет. Он ошивался рядом с миской пунша. Держа в руке телефон, он взглядом изучал собравшуюся толпу.
Я доложила салфеток в пачку на столе.
– Мне сообщили, что тут рыскает один цветочный вор, так что…
Он ухмыльнулся.
– Тебе что, скучно? – спросила я.
– С какой стати? В вашем городе это, должно быть, самое увлекательное событие года.
Прежде, чем я успела озвучить свое негодование, ко мне с полным подносом еды подошла Мика. Судя по всему, закуски все-таки удалось спасти.
– Быстро, – прошептала она, – съешь одну.
– Зачем? – спросила я, окидывая поднос взглядом. Закуски были похожи одна на другую: квадратик какой-то неизвестной субстанции (хлеба?), покрытый красно-белым кремом, из которого торчала веточка зелени.
– Затем, что никто их не ест. По мне, довольно вкусно, но, может быть, я ошибаюсь.
Капитан Заносчивость подхватил один квадратик и отправил в рот.
Я продолжала разглядывать закуски, приготовленные Джеттом. Человек, из-за которого так суетилась и волновалась моя подруга, начинал меня не на шутку раздражать.
– Я знала, что не стоило проверять новое меню на этой публике, – сказала я ей. – Им подавай сосиски в тесте или те сырные шарики, которые твой папа шикарно готовит. Даром им не сдалось это элитное дерьмо от какого-то никчемного повара в отставке.
– Эм… – начала Мика.
– Что? – перебила я, пытаясь подбодрить ее. – Твой папа замечательный. Ему не нужна помощь какой-то потрепанной знаменитости. Что этот Джетт Харт вообще тут забыл? Он исчез с телеэкранов явно не без причины. И если даже дело было не в том, как высокомерно и бессовестно он вел себя на шоу, то подозреваю, что немалую роль в этом сыграла вот эта… непонятная ерунда, размазанная по закуске.
Я взяла странный квадратик в руку и понюхала. Пахло, на самом деле, даже не ужасно. Я решилась засунуть его в рот. Лакомство буквально растаяло на языке, как будто пробудив разом все вкусовые рецепторы.
Капитан Заносчивость прочистил горло.
– Вообще-то он исчез с телеэкранов, потому что хотел вести тихую жизнь в кругу семьи и помогать нуждающимся владельцам малых предприятий. Но кто-то, конечно, может назвать этот образ жизни «никчемным». – Он слегка кивнул, потом взял поднос из рук Мики. – Дай я попробую, – и отошел.
Я замерла на месте, изо всех сил стараясь не поперхнуться.
– Я думала, ты знаешь, кто он, – прошипела Мика.
– Откуда мне знать? Я все еще без понятия – судя по всему, какой-то родственник Джетта?
– Его сын, – сказала она. – Эндрю Харт.
Ох.
– Я сволочь.
– Есть такое.
Я стукнула ее по руке.
– Это ты виновата. Почему ты мне не рассказала об этом раньше?
– Потому что я сама ничего не знала до прошлого вечера! – воскликнула Мика. – И я не хотела тебя беспокоить посреди свидания с Кайлом.
Я огляделась, проверяя, нет ли Кайла поблизости, но, к счастью, он все еще сидел за столом со своей бабушкой в другом конце комнаты.
– Мой отец подал заявку на участие в программе, которую организует Джетт Харт, – продолжила подруга. – Джетт дает советы владельцам малого бизнеса, а потом они могут использовать его имя, чтобы рекламировать предприятие.
– Софи! – Кэролайн помахала мне рукой, показывая на отвязавшиеся воздушные шарики. – Нужна твоя помощь!
Я рванулась в ее сторону, бросив взгляд на Мику.
– Потом расскажешь все подробности! – сказала я ей.
– Разумеется. А пока пойду выясню, как Эндрю удается впаривать всем закуски. Его поднос уже почти пустой.
– Эндрю Харт, – пробормотала я. Единственная мысль о нем уже раздражала. К счастью, наша первая встреча сегодня будет и последней.
– Год? Какой еще год? Что ты имеешь в виду? – завопила я.
– Тш-ш.
Мика сбрасывала недоеденные остатки еды в мусорное ведро и выставляла тарелки в специальные лотки, которые потом должны были отправиться в посудомоечную машину. Я стояла у стойки и собирала подарки. Оглянувшись, я убедилась, что, кроме нас, на кухне никого не было. Мистер Уильямс и Джетт кружили по буфету, собирая отзывы посетителей. Я предчувствовала, что в основном это будут жалобы: папа Мики не приготовил свое знаменитое картофельное пюре, а вместо него заставил несчастных гостей угоститься рукколой, политой бальзамическим уксусом.
– Такова программа, – спокойно объяснила Мика. – Год наставничества, а потом имя Джетта появится в названии нашего предприятия.
– Разве его имя до сих пор что-то значит? – тихо спросила я.
– Ты удивишься, но да.
Я схватила горсть розовой бумажной стружки и принялась запихивать в пакетик.
– Но что с этого имеет сам Джетт?
– Думаю, он действительно хочет заниматься полезной общественной работой, помогая процветанию малых предприятий, – пожала плечами Мика. – Кроме того, спустя год мы начнем отдавать ему определенный процент дохода.
– Что?
– Тш-ш-ш.
– Извини. Просто я думала, что у вас и так с деньгами не очень. Как делу поможет то, что вы будете часть дохода отстегивать Джетту?
– Он обещает поднять доходы предприятия на тридцать процентов, а после этого мы будем отдавать ему десять.
– Он вообще когда-нибудь пытался работать в настолько маленьком городе? – спросила я. Слова Мики меня все еще не убедили. – Сомневаюсь, что тут у вас получится поднять доходы на тридцать процентов. – Я бросила горсть шоколадных сердечек в очередной пакет.
– В этом-то и прелесть его имени, – сказала подруга, хватая очередную тарелку. – Оно позволит нам раскрутиться и расширить поставки в близлежащие районы. Придется больше путешествовать, но и зарабатывать мы будем больше. К тому же, Джетт Харт – знаменитый белый повар. Его имя поможет пробиться через стену нежелания некоторых людей сотрудничать с черным поставщиком провизии.
– Ох, – пристыженно выдавила я. В голову сразу пришли несколько конкретных семей, о которых, скорее всего, она говорила. Но я была уверена, что не знаю всего, с чем Мике приходится иметь дело, хоть мы и дружили с детского сада. – Ты права.
– А Эндрю поможет моему папе сделать веб-сайт.
Я поджала губы.
– Правда? Разве ему не нужно ходить в школу? Сколько ему лет вообще?
– Семнадцать. И нет, он работает вместе с отцом. Он на домашнем обучении.
– Откуда ты все это знаешь?
К тарелке, которую Мика держала в руке, прилип кусочек салата – она потрясла ее, и листок соскользнул в мусорку.
– Когда папа сказал мне вчера, что действительно выиграл, я прочитала весь контракт от корки до корки. А потом еще несколько часов собирала в интернете информацию, которой делились предыдущие участники программы.
Ну разумеется. Мика непременно должна была разузнать об этом проекте все до мельчайшей детали. Наверное, именно поэтому отец ничего ей не говорил, пока не был уверен, что все получится, на сто процентов.
– И каков твой вывод? – спросила я, все еще не до конца понимая, считает она этот план хорошей идеей или нет.
– Думаю, это правда может сработать. Другим предприятиям Джетт действительно очень помог.
– А сама ты в порядке? – спросила я, пристально рассматривая ее. – Раньше мне казалось, что ты расстроена.
– Я в норме. Просто переживала, потому что Джетт и папа спорили.
– Никак в толк не возьму: если твой отец сам подал заявку, с какой стати он сопротивляется переменам?
– Мне кажется, он думал, что Джетт приедет и будет такой: «Вау, у вас все уже и так восхитительно, вот вам мое имя и миллион долларов».
– Правда?
– Ну, не совсем так, но что-то типа того. – Она повернулась ко мне. – Я думала, тебя эти новости обрадуют больше.
– Извини, ты права, я очень рада. Я не знала, рада ли ты, поэтому сомневалась. Но это правда круто. Надеюсь, у вашей семьи все получится.
Она махнула на меня тарелкой.
– Нет, не за нас рада, хотя спасибо. Я имела в виду тебя.
Я нахмурилась.
– А за себя мне с какой стати радоваться?
– Ты понимаешь, сколько связей у этого Джетта Харта? – спросила она. Ее карие глаза буквально светились. – Он работал в Голливуде, жил в Лондоне и Нью-Йорке. Нью-Йорке, Софи! Этот чувак может быть твоим билетом в мир знаменитостей!
Голова у меня пошла кругом. Джетт Харт определенно имел связи в индустрии еды, но в индустрии моды? Гм-м. Может быть, он готовил для каких-то крупных дизайнеров или редакторов модных журналов. Может быть, он согласился бы организовать мне стажировку или хотя бы дал полезные контакты.
– Об этом я не подумала. Может, ты и права.
– Не стоит благодарности, – сказала она.
Я схватила моток ленты и ножницы. В голове всплыли собственные слова о Джетте.
– Как думаешь, Эндрю расскажет отцу, что я о нем наговорила?
Мика покачала головой.
– Сомневаюсь. Он, конечно, избалованный пижон, но, кажется, не из тех, кто при первом случае побежит жаловаться папочке.
– Выкладывай, – сказала я. Мика несколько часов исследовала подноготную этой семьи и, очевидно, об Эндрю тоже много чего накопала. Если мне предстояло терпеть его в течение целого года, нужно было хорошенько разобраться, с кем я имею дело.
Мика положила очередную тарелку в лоток и выпрямилась.
– Не так-то много я выяснила. За последние семь лет они с отцом жили в семи разных местах.
– И этим он оправдывает свой характер?
Дверь распахнулась, и Джетт Харт с мистером Уильямсом вошли на кухню, оборвав наши пересуды.
– Софи! – воскликнул мистер Уильямс, доставая из коробки несколько мисок и расставляя их по стойке в центре кухни. – Рад тебя видеть!
– И я вас.
Джетт Харт подошел к холодильнику и принялся собирать ингредиенты. Я скептически его рассматривала. Неужели Мика была права? Неужели он мог оказаться ключом к будущему семьи Уильямсов – и моему? Сердце у меня заколотилось, пока мозг пытался произвести на свет какую-нибудь остроумную и запоминающуюся фразу. Держа в руках кучу еды, он зашагал прямо на меня. Я оцепенела, приоткрыв рот.
Он остановился возле стойки, по которой были разбросаны материалы для подарочных пакетов.
– Что это? – спросил он.
– Сувениры? – промямлила я.
Пачка сливок для взбивания начала выскальзывать из его захвата.
– Ну так подвинься, – прорычал он.
Я засуетилась, складывая законченные пакеты на пол, чтобы освободить место. Мика подскочила ко мне и помогла сложить их в коробки.
– Мне весь день ждать? – рявкнул Джетт, ногой отпихивая одну из коробок с дороги.
Напряженное лицо Мики и мысли о собственном будущем заставили меня промолчать и не выдать что-нибудь резкое. У меня был год. Целый год на то, чтобы завоевать его расположение.