После Третьей мировой войны, повлекшей за собой гибель большей части населения Земли, Луна становится последним оплотом человеческой цивилизации. Этот мир суров и для того, чтобы выжить в нём, людям предстоит работать сообща. Однако, не все согласны с таким положением вещей. Очень скоро на спутнике и в его окрестностях возникают новые государства. Три могучих фракции, желая обрести полный и безраздельный контроль над Луной, начинают бороться друг с другом за влияние. Близится война. Война, которая возможно станет последней в истории человечества. Предотвратить надвигающуюся катастрофу способна лишь небольшая кучка изгоев. Но смогут ли они это сделать, или же людской род окончательно уйдет в небытие покажет лишь время.
Данная книга является спин-оффом романа «Пустота». Её события разворачиваются параллельно приключениям команды космического корабля «Нил Армстронг», находящегося в системе Сатурна.
МАКНИЛ
Скоропостижная кончина главного администратора «Фридома» Кейси Миллер повергла в шок всё население станции. Она умерла ночью, в своей собственной постели. Официальная причина смерти, значившаяся в рапорте патологоанатома – сердечный приступ. А вот что в нём не было отмечено, так это наличие в крови, погибшей следов редкого токсина, спровоцировавшего возникновение патологии. Поскольку смерть выглядела естественно, расследования не было, и всё же, Макнил, опасаясь, что кто-нибудь изъявит желание провести еще одну экспертизу, хотел как можно скорее избавиться от тела своей бывшей марионетки. С молчаливого согласия администрации станции, он назначил себя распорядителем похорон. Церемония прощания вышла пышной, но короткой, по её завершению, останки Миллер завернули в саван и погрузили на челнок. Отстыковавшись от станции, машина вышла на траекторию столкновения с Землей, экипаж сбросил тело, после чего скорректировав курс, облетел вокруг планеты и вернулся обратно. Останки Кейси Миллер сгорели в атмосфере на шестой день после смерти. После неё, пост временного начальника станции занял её заместитель, Лоуренс Кирби, он же был и главным конкурентом Макнила на грядущих выборах. Пожилой астронавт НАСА, имеющий в своём послужном списке почти десяток экспедиций к Марсу, Венере и различным астероидам, пользовался большой популярностью среди населения «Фридома», и в честной борьбе, победить его у бывшего сенатора не было никаких шансов. Однако, Макнил и не собирался играть по-честному. Старый, опытный политик, имел в своём арсенале множество приёмов, позволявших не только завоевать доверие среди избирателей, но и подорвать репутацию своих оппонентов. Единственной проблемой, вставшим перед ним стало то, что в организованном им предвыборном штабе не оказалось ни одного человека, способного руководить его кампанией. Население станции на шестьдесят пять процентов состояло из инженеров и астронавтов, еще двадцать процентов были учёными, а оставшиеся пятнадцать беженцами из различных уголков Соединённых Штатов, кому посчастливилось оказаться на «Фридоме» после Катастрофы. Политтехнологов среди них не было, равно как и людей, в целом готовых испачкать руки ради Макнила. В этом грязном деле, бывший сенатор мог положиться лишь на себя, да Мадлен Стоун – свою верную соратницу, возглавлявшую службу разведки станции.
Последующие несколько недель выдались напряженными, Макнил, вынужденный сам управлять своей кампанией, буквально разрывался на части, ежедневно встречаясь с десятками людей, представлявшими различные слои населения «Фридома». Большинство из них были руководителями разного рода подразделений. Обладая властью и авторитетом, эти люди могли стать для сенатора ценными союзниками. Он лгал им, льстил, заваливал их различными обещаниями, многие из которых даже не собирался исполнять. В итоге, ему удалось склонить на свою сторону примерно половину из них. Вторым направлением, отнимавшим, пожалуй, даже больше сил и времени, была работа непосредственно с населением. Макнил лично устраивал встречи с рядовыми гражданами, где агитировал их голосовать за свою кандидатуру. Одним из основных тезисов его предвыборной программы было то, что в сложившихся условиях, «Фридом» должен возглавлять не простой управленец из числа астронавтов или учёных, но профессиональный политик, сведущий в международных отношениях. Первое такое собрание было организовано спустя неделю после похорон Миллер на небольшой, окружённой деревьями площади, располагавшейся в рекреационной зоне в четвертом секторе гравитационного кольца станции. Народу пришло не сильно много – всего человек семьдесят, может сто, однако, Макнил не расстраивался. Он знал, что начинать придется с малого, и при этом был уверен в своих силах. Идеально выглаженный тёмно-серый пиджак сидел на нём как влитой, чёрные, начищенные до блеска туфли из натуральной кожи сияли в лучах ламп дневного освещения, лоснящиеся гелем седые волосы были уложены в аккуратную причёску, придававшую его внешнему виду солидности.
Взойдя на трибуну, Макнил окинул взглядом застывшую в угрюмом молчании толпу, и широко улыбнувшись, произнёс: – Здравствуйте! Здравствуйте и спасибо за то, что пришли! Итак, как всем известно, на прошлой неделе, у нас на станции случилась трагедия, ушла из жизни Кейси Миллер. Так что для начала, я предлагаю почтить её светлую память минутой молчания.
Склонив голову, Макнил мысленно отсчитал примерно тридцать секунд, после чего достав свой планшет, уложил его перед собой на трибуну и открыл файл с заранее написанной речью.
– «Фридом», находится в большой опасности, – начал он. – И природа этой опасности отличается от всего, с чем мы сталкивались в прошлом. Раньше главной угрозой для нашей станции были, различные неисправности, неполадки оборудования, которые могли спровоцировать техногенную катастрофу и стоит признать, что прошлые администрации хорошо справлялись с этими угрозами, однако, нельзя забывать, что им было гораздо легче чем нам, поскольку в случае возникновения критической ситуации, они всегда могли положиться на помощь американского правительства. Но сейчас, ситуация изменилась, правительства больше нет и теперь мы сами по себе. Нынешняя обстановка диктует нам новые правила. После гибели Земли, Луна – это теперь не просто колония. Это новое сердце человечества! Бывшие государства канули в лету, новые рождаются прямо сейчас! Кларк, Королёв, Ливей и Азимов – вот их столицы! И некоторые из этих государств враждебны нам. Увы, но многие из нас этого еще не понимают, и продолжают жить по-старому, но старых времен не вернуть, как бы нам этого ни хотелось. Реальная обстановка такова, что нам, нашей станции, грозит множество опасностей и большинство из этих опасностей имеет не техногенный, но политический характер. Я уважаю господина Кирби, этот человек – легенда, один из самых заслуженных астронавтов, что знала Америка, но у него нет абсолютно никакого опыта в решении проблем, подобных тем что стоят сейчас перед нами! Нашей станции нужен не просто управляющий ей нужен профессиональный, политик и дипломат, способный глядеть в будущее, просчитывать шаги наших противников, и находить союзников! И так уж сложилось, что я – единственный человек, имеющий необходимую для этого квалификацию.
Макнил замолк и обвел взглядом собравшуюся перед ним толпу, пытаясь понять какой эффект оказывают его слова. Большинство людей смотрело на него без всякого выражения на лицах, некоторые даже откровенно скучали. Пара человек, и вовсе, отделившись от остальных направились куда-то по своим делам. «Так не пойдет, – решил он. – Нужно больше эмоций, нужно нажать на их чувства. Может быть попробовать патриотизм?» Макнил отложил в сторону планшет с заготовленной речью, и принялся импровизировать.
– Я вижу. Вижу сомнение в ваших глазах. – он обвел пальцем толпу. – Вы не доверяете мне, потому что считаете будто я не из вашего круга. Да, я политик, а вы астронавты. Это так. Но ответьте мне, где вы родились? Я знаю, что большинство из вас, девяносто процентов населения станции – американцы! Я сам американец! – Макнил ударил себя кулаком в грудь. – Как и вы, я верно служил нашей стране, покуда её не уничтожили враги! Мы все – потомки пилигримов, прибывших покорять новый свет, в наших венах течёт их кровь, а также кровь отцов-основателей, положивших начало нашей великой нации! Томас Джефферсон, Бенджамин Франклин, Джон Адамс, Джордж Вашингтон, Александр Гамильтон, Джеймс Мэдисон и Джон Джей! Эти люди заложили фундамент нашего государства! Они указали нам путь, по которому нам следовало двигаться на протяжении веков! Скажите мне, что является основой американской идеологии? Вот ты! Ответь! – Макнил указал пальцем на стоящего в первом ряду молодого мужчину.
– Эээ… Демократия, полагаю? – неуверенно промямлил тот.
– Не совсем, – покачав головой, ответил бывший сенатор. – Основой нашей идеологии является идея всеобщей свободы! Свободы для всех людей, вне зависимости от пола, расы, вероисповедания или социального статуса. Демократия это лишь один из инструментов, необходимых для достижения этой самой свободы! Мы – свободные люди, и наша станция не просто так именуется «Фридом»1! Это имя является отражением центральной идеи американского общества! Мы с вами, вы и я – дети свободы, последние потомки великого народа!
Макнил вновь замолчал и оглядел толпу. Кажется, его эмоциональная речь наконец-таки начала производить на людей нужное впечатление. «Я иду в верном направлении, нужно продолжать, – подумал политик. – Теперь, пожалуй, стоит напугать их.»
– Да, наш дом разрушен, однако, мы еще живы, а значит жива и Америка. Пока жива. Враги, что уничтожили нашу страну никуда не делись. Тиран Чэн основал свою Лунную Социалистическую Республику (эти слова Макнил произнёс с подчёркнутым презрением). Первое, и на текущий момент единственное государство вне Земли. Чудовищное государство. Вы все прекрасно знаете, что там происходит, как там относятся к людям! Но хуже всего то, что ему этого мало. Этот чертов «комми»2 не намерен останавливаться на достигнутом, он хочет расширить свою империю до размеров всей Луны! Сейчас он прибирает к рукам малые поселения, но со временем доберется и до нас. А мы слабы, и у нас нет союзников! Если он выступит против «Фридома», «Фридом» в его нынешнем виде погибнет и тогда Америка окончательно сгинет в пучине истории. Вы хотите этого? Я вас спрашиваю! Хотите??? – Макнил вскинул руки в вопросительном жесте.
– Чёрта с два! – крикнул кто-то.
– И я не хочу! Мы не имеем права допустить этого! Во имя нашего будущего, во имя будущего наших детей, внуков и правнуков! Мы должны сражаться! – воскликнул Макнил.
– Но мы не готовы к этому! – раздался еще один голос из глубины толпы. – У нас нет армии!
– Да, у нас нет армии, потому что предыдущий администратор, да упокой господь её душу, не приложила никаких усилий к тому, чтобы её создать! Не поймите меня неправильно, я всегда уважал госпожу Миллер при её жизни, и уважаю сейчас, однако она не была готова к исполнению тех обязанностей, которые мы на неё взвалили! Она безусловно была умной и благородной женщиной, но её характер, её образ мышления не соответствовал вставшим перед нами потребностям. Она глядела на сложившуюся сейчас обстановку с точки зрения обычного администратора станции, но «Фридому» нужен уже не просто администратор, потому что «Фридом» уже не просто станция! «Фридом» это столица новой Америки! А Америке нужен президент!
Толпа завелась. По лицам стоящих перед ним людей, Макнил понял, что попал в точку.
– Да, чёрт возьми! Нам нужен президент! Да! – потрясая кулаком над головой, заголосил какой-то бородатый детина в засаленном комбинезоне техника.
– Выберите меня, помогите мне возродить нашу страну! – перекрикивая толпу, воскликнул сенатор.
– Да, блин! Возродим Америку! – вторила ему пожилая чернокожая женщина из задних рядов.
– Макнила в президенты! – раздался возглас из глубины толпы.
Политик дождался, когда люди немного успокоится, и продолжил: – Нас осталось мало, но мы сильны духом. Мы восстановим всё, что утратили, мы сделаем Америку снова великой, мы разобьем наших врагов и определим путь развития для всего оставшегося человечества!
В этот момент из динамиков громкой связи, совершенно неожиданно как для собравшихся вокруг избирателей, так и для самого кандидата, заиграл гимн США. Приложив руки к сердцам, люди воодушевлённо запели известные всем строки. Макнил смотрел на них с улыбкой. «Что ж, начало положено» – с удовлетворением подумал он.
После своей пламенной речи, Макнил направился в собственный кабинет. Настроение было приподнятым, слова, что он произнёс вдохновили не только толпу, но и его самого. Добравшись до офиса, сенатор встретил в приёмной свою секретаршу, Мелиссу Аткинс.
– Смотрела ваше выступление, прекрасная речь, сэр. – похвалила она его.
– Ты так считаешь?
– Да. На моменте с гимном, я так вообще чуть не расплакалась. Очень трогательно!
– Это не было запланировано, я даже не знаю кто его включил, – признался Макнил.
– Быть может мисс Стоун? Она, кстати звонила, говорит хочет поговорить с вами сейчас.
Политик взглянул на часы, до следующей запланированной встречи оставалось примерно тридцать минут.
– Хорошо, я наберу её. Что-то еще?
– Да, сэр. Из типографии пришли образцы агитационных листовок. Хотите взглянуть?
– Показывай.
Аткинс взяла со стола конверт и протянула шефу.
– Здесь все три варианта. – Сказала она.
Приняв посылку из рук секретарши, мужчина вскрыл её и достал гладкие пластиковые листы, на которых в разных вариациях, было напечатано его собственное изображение: Доннел Макнил на фоне станции «Фридом», Доннел Макнил на фоне Луны, Доннел Макнил на фоне космоса.
– Нет… нет… нет… – перебирая их, бормотал он. – Это всё херня, Мисси. Полная херня! Кто составлял дизайн? – спросил он, уставившись на девушку.
– Эмм… Я. Дизайнером была я, сэр, – ответила та, смутившись.
– Что? Я же просил нанять профессионала!
– Простите, сэр, но я никого не нашла.
– Чёрт, ладно, что-нибудь придумаем, – Сказал Макнил, и засунув листовки обратно в конверт, швырнул его в мусорку. – Знаешь, пожалуй, я сам этим займусь. – Что-то еще?
– Еще вы просили напомнить, что в четырнадцать тридцать у вас запланирована встреча с шефом транспортного отдела, господином О’Конорром.
– Да, я помню о ней, спасибо.
– В таком случае всё.
– Хорошо, тогда я буду у себя. Позвоню Стоун. Никого не впускай ко мне в ближайшие полчаса, ясно?
– Да, сэр.
Макнил прошел в кабинет и уселся за стол напротив большого панорамного окна, из которого открывался вид на Луну. Тонкий огромный серп медленно кружился в черноте космоса, следуя за движением гравитационного кольца станции.
– Ты будешь моей. Вся ты, – обращаясь к Луне, с ухмылкой произнёс политик.
Теперь нужно было узнать, чего там хочет от него Мадлен Стоун. Достав свой планшет, Макнил нашел её имя в списке абонентов и нажал кнопку вызова. Через пару секунд на экране возникло крупное угловатое лицо разведчицы.
– Сэр, – произнесла она.
– Ну, как тебе моя речь, Мадлен? – поинтересовался бывший сенатор.
– Вы отклонились от текста.
– Да, текст оказался ни к чёрту. Пришлось импровизировать.
– Я так и поняла.
– Гимн – твоих рук дело? – спросил Макнил.
– Да, когда вы стали говорить не по тексту, я решила подыграть и попросила одного парня из центра управления включить его в вашем секторе.
– Получилось славно. У тебя есть чутьё политтехнолога, Мадлен, – похвалил Макнил свою помощницу.
– Благодарю, сэр. А как справились наши люди в толпе?
Макнил вспомнил бородача и чернокожую женщину, активно поддержавших его во время произнесения речи. Без этих заводил, ему было бы гораздо сложнее расшевелить собравшуюся перед ним публику.
– Неплохо, но два человека – это мало. В будущем, когда собрания обретут больший масштаб нам потребуются еще люди, – Ответил Макнил.
– Найдем.
– Ладно. Что там у нас с нашими конкурентами? Всё идет по плану, надеюсь?
– Более или менее. Дело с наркотиками набирает обороты, Эндрюс, конечно, скорее всего отмажется, но пока что безопасники крепко держат его за задницу.
Томас Эндрюс – старший инженер станции был еще одним кандидатом на пост главы. Хоть он и уступал по популярности Лоуренсу Кирби, его рейтинг был всё же выше, чем у Макнила. Несколько кубиков «Слэма» – синтетического психоактивного вещества, подброшенных в его рабочий кабинет должны были исправить сие досадное недоразумение.
– Отмажется или нет уже не столь важно. Главное, чтобы слухи поползли, – спокойно сказал Макнил.
– Поползут, сэр, не беспокойтесь. Кстати, у меня есть идея, – глядя на него с экрана планшета, произнесла Стоун.
– Говори.
– А что, если в результате расследования окажется, что человеком, подбросившим вещество, был кто-то из окружения Кирби?
Политик задумался. В принципе, идея была заманчивая. Если Стоун сможет сфабриковать улики таким образом, что они укажут на человека Лоуренса Кирби – главного конкурента Макнила, это позволит убить ему одним выстрелом двух зайцев, подмочив репутацию сразу обоих соперников. Однако, обдумав предложение Стоун, он всё же отказался от него.
– Я думаю, что это не прокатит, – произнёс бывший сенатор. – В глазах людей, Кирби – безгрешный праведник. Грязная игра явно не в его стиле. Нет, Мадлен, население на это не купится. С Кирби нужно действовать иначе, более тонко.
– Например?
– Ну, например, что, если вдруг окажется что он, случайно, по недосмотру слил в открытую сеть секретные документы? Ты ведь можешь это организовать?
– Полагаю да, сэр, но… – Стоун задумалась.
– Что «но»?
– Для убедительности нам ведь действительно придётся устроить утечку данных.
– Ну так и устрой!
– Как бы это не вышло нам потом боком…
Макнил вздохнул и закатил глаза.
– Слушай, Мадлен, я ведь не говорю, что мы должны выдать нашим врагам какую-то стратегически важную информацию! – начал пояснять он. – У Кирби есть доступ к целой куче файлов с пометкой «Для служебного пользования». Это не что-то суперсерьёзное, не данные об оборонительных системах «Фридома» или техническом состоянии нашего флота! Это обычные отчёты о делах на станции, разные внутренние документы… Если мы закинем парочку таких файлов в LCN, это ни коим образом не подорвёт нашей обороноспособности!
– Хорошо, Доннел. Я вас поняла, – кивнула Стоун.
– Зато, – продолжал тем временем Макнил, – это покажет людям, что у Кирби не всё в порядке с самодисциплиной. Если он допустил утечку документов под грифом «ДСП»3, то вполне может слить и что-нибудь гораздо более серьезное! Понимаете, о чём я?
– Да, сэр. Такой безответственный человек не должен возглавлять нашу станцию!
– Вот именно, Мадлен! Вот именно! – воскликнул бывший сенатор. – В общем, придумайте как это организовать. Главное не допустите промашки как с Костой!
Эти слова должны были больно уколоть Мадлен. Хотя, наверняка она и без того осознавала, что это фиаско целиком и полностью на её совести. Простая по своей сути операция, в рамках которой её люди должны были задержать беглого агента с треском провалилась. Оперативники, отправленные за ним, были убиты, но хуже всего было то, что Стоун не знала в чьих интересах действовал тот таинственный отряд. Конечно, в целом догадаться было несложно: единственной фракцией, кому нужен был Пауло Коста помимо них, являлась ЮАС, однако, как черт-возьми корпораты узнали, где его искать? И почему их бойцы явились за ним не раньше и не позже, но аккурат в тот момент, когда там находились её люди? Это не могло быть простым совпадением. С момента подтверждения личности подозреваемого и до момента прибытия группы захвата прошло меньше суток. Это наводило на крайне неприятную мысль об утечке информации.
– Да, это наша ошибка, но прошу заметить, что всему виной крот! – попыталась оправдаться Стоун.
– И где этот крот? Почему ваши люди его до сих пор не задержали? – едко поинтересовался Макнил.
– Мы работаем над этим, сэр.
– Этот шпион, Мадлен, он может завалить нам не только операцию с Костой, но и всё то, чем мы занимаемся сейчас!
– Да. Я понимаю.
– Найдите его! Я заклинаю вас, найдите как можно скорее!
– Мы найдем его, сэр. Обещаю.
– Надеюсь на это, мисс Стоун.
ВУ
Первый полёт Кристин Ву на своём новом личном челноке должен был занять примерно полчаса. Затрофеенная в одном из частных поселений машина, некогда принадлежавшая какому-то арабскому шейху, должна была доставить её на небольшую наземную станцию, недавно захваченную спецназом ЛСР.
Поднявшись на борт, губернатор окинула взглядом роскошный интерьер: просторные кожаные кресла, золочёный металл, и дорогой белоснежный пластик со вставками из натурального чёрного дерева. Стены и потолок пассажирского отсека покрывал сплошной экран, на который в данный момент выводилось панорамное изображение, поступавшее с камер, установленных на корпусе машины. Кристин казалось, будто она стоит прямо посреди посадочной площадки рядом с одним из внешних шлюзов космопорта «Сан-Кристобаля». Приглядевшись, к изображению, губернатор поняла, что оно не совсем двухмерное, но обладает некоторым объёмом, который обеспечивался за счет особой конструкции дисплея, состоящего из множества отдельных слоёв. Женщину передёрнуло – иллюзия открытого безвоздушного пространства выглядела слишком уж реалистично, отчего она почувствовала себя некомфортно. Умом Кристин прекрасно понимала, что от убийственного вакуума её отделяет прочная скорлупа из алюминия, титана и пластика, однако, инстинкт человека, который едва ли не половину своей жизни провёл вне Земли, требовал ни в коем случае не разгерметизировать скафандр. «Ты в вакууме! Нет воздуха! Задохнёшься!» – кричало её подсознание. Сделав над собой усилие, Кристин таки сняла шлем. Еще несколько секунд ей пришлось потратить на то, чтобы успокоить сбившееся дыхание.
– Впечатляет, да? – усмехнувшись, произнёс её помощник, Ляо Мин.
– Не то слово. А можно это как-то выключить? – окинув рукой панорамный экран, сказала Ву.
– Да, можно. Я уже немного поигрался с этой системой, пока готовил челнок к вашему прибытию. Изображение можно выключить совсем, а можно и просто поменять, включив что-нибудь другое. Например, вот это. – с этими словами Ляо Мин коснулся панели управления, на интерактивном столе овальной формы, что занимал центральную часть салона. Картинка на панорамном экране сменилась, теперь на ней отображалось не то, что было за бортом челнока, а какие-то густые земные джунгли.
– Можно еще звука добавить. – сообщил Ляо Мин и нажал на нужную кнопку. Из невидимых глазу динамиков по салону разнёсся шелест листвы, щебет птиц и журчание невидимого глазу ручья. Для полноты иллюзии не хватало разве что запахов, да порывов ветра, хотя, Кристин не удивилась бы, окажись что можно включить и их.
– Я уже видела такие стереоэкраны. В Ливее, в старой зоне рекреации. – оглядывая до удивительного достоверный пейзаж, завороженно проговорила губернатор. – говорят эти штуки стоили целые состояния! Не думала, что кто-то готов был раскошелиться на то, чтобы установить подобное устройство себе в челнок!
– Шейхи… – Ляо Мин усмехнулся, – эти ребята любили роскошь. И денег на неё не жалели. Помню рассказывали мне историю, уж не знаю на сколько она правдива, про одного саудовского принца, который задумал прикупить себе новенький «Ягуар», но никак не мог определиться с цветом. В итоге, он заказал себе шестнадцать машин разных цветов!
– Я не понимаю этого. Всё это как-то… излишне, – вздохнув, сказала Кристин.
– Согласен. Но этот челнок – подарок верховного Председателя, и я думаю вам не стоит от него отказываться.
– Почему же он не взял его себе? – губернатор с любопытством уставилась на помощника.
– Потому что для себя он оставил другой. Еще круче этого! – ответил тот.
– Да куда уж круче… кстати, Мин, а вы уже сделали… ну то, о чём я просила? – Ву неопределённо помахала ладонью.
– Да, госпожа губернатор. Жучков нет.
– А софт?
– Мои люди откатили прошивку до заводского состояния и повозились с настройками голосовых самописцев, так что можете быть уверенны: ничего из того, что будет сказано на борту этого челнока не покинет его пределов. Мы можем общаться тут совершенно свободно.
– Это здорово! – восхитилась Кристин.
Будучи лидером сопротивления, Кристин Ву ежедневно подвергала себя огромному риску. Как и все прочие города Лунной Социалистической Республики, «Сан-Кристобаль» буквально кишел агентами комитета внутренней безопасности. Пока что они похоже не подозревали о её в связях с повстанцами, однако, всё могло измениться в любой момент. Малейшая оплошность, любой неверный шаг или неосторожное слово, произнесенное в присутствии информатора КВБ, могли послужить причиной для её ареста. Конечно, Кристин, и её помощник принимали меры для того, чтобы остаться не раскрытыми, в частности, Ляо Мин ежедневно проверял кабинет начальницы на предмет установленных в нём следящих устройств, однако это не могло дать стопроцентной защиты от прослушки. В этом помещении было слишком много компьютерных систем, начиная от личного терминала губернатора и заканчивая консолью контроля климата, имевшей голосовое управление. Теоретически, любая из этих систем могла быть взломана и перенастроена таким образом, что начала бы передавать информацию в штаб КВБ. Но хуже всего то, что даже если бы Кристин Ву и Ляо Мин, обнаружили слежку, они ничего не смогли бы с ней сделать, поскольку убери они вскрытые жучки, данный факт сам по себе указал бы на то, что губернатор и её заместитель ведут некую тёмную игру. Всё это сильно ограничивало возможность Кристин в управлении сопротивлением. И без того будучи у всех на виду, она не могла лично встречаться с другими участниками движения, все распоряжения приходилось передавать через целую сеть посредников, что отвечали за связь с отдельными ячейками. Сложная система явок, паролей и шифров обеспечивала повстанцам безопасность, однако она же и сковывала их, лишая возможности оперативно передавать информацию между разрозненными подразделениями. Подаренный Чэном челнок был просто маной небесной! В отличие от её кабинета и квартиры, эта машина не была подключена к компьютерам «Сан-Кристобаля», а кроме того, в неё было гораздо сложнее незаметно установить жучок. Конечно, это не решало их основной проблемы коммуникации с другими участниками сопротивления, однако, по крайней мере у них теперь появилось место, где они могли открыто обсуждать свои планы не опасаясь слежки. Кроме того, новый губернаторский челнок обладал еще несколькими весьма полезными особенностями. Эта машина хоть и являлась гражданской, но была построена по военным стандартам. Мощный двигатель обеспечивал ей весьма солидное ускорение, корпус, созданный с применением технологии стелс позволял в случае необходимости скрыться от радаров, а встроенный бортовой комплекс обороны мог спасти от вражеского огня. Для полного комплекта не хватало разве что вооружения, однако, как надеялась губернатор, оно и не должно было ей потребоваться.
– Госпожа Ву, мы готовы к старту, – сообщил из кабины пилот.
– Хорошо, можете взлетать, – устраиваясь в кресле, ответила Кристин.
Она едва ощутила момент, когда включился двигатель – так тихо он работал. Не было ни вибраций, ни шума, что всегда сопровождали взлет обычных челноков – лишь тихий отдалённый гул, да небольшое ускорение говорили о том, что космический аппарат пришел в движение. Как и планировалось, перелет занял чуть меньше двадцати минут. Незадолго до приземления, губернатор вновь перевела экран пассажирского салона в режим отображения внешнего вида. Картина была поистине фантастическая: они парили над Луной на высоте полутора десятка километров. Создаваемая дисплеем иллюзия открытого пространства была столь реалистична, что у Кристин перехватило дыхание. Справившись с накатившим на неё приступом агорафобии, она принялась с любопытством оглядывать завораживающий пейзаж: повсюду, куда хватало глаз виднелись горы северного приполярного региона. Острые серые вершины вздымались в безвоздушные небеса, меж ними непроглядной тьмой чернели провалы расщелин и кратеров, в которые никогда не ступала нога человека. «Столько пространства и так мало людей, – подумала Кристин. – Интересно, станет ли этот мир когда-нибудь нашим полноценным домом, каким была Земля?»
Двигатель вновь включился, и спустя несколько минут, опоры челнока коснулись грунта неподалёку от главного шлюза колонии Чамран. Небольшое поселение, располагавшееся в без малого тысяче километров от Сан-Кристобаля, до войны принадлежало Ирану, а после перешло в число независимых. Невзирая на сравнительно маленькое население – меньше трёх сотен человек, колония, лишившись поддержки со стороны сгинувшего правительства Исламской Республики, смогла-таки адаптироваться под сложившиеся условия и пережить Катастрофу. Сейчас главной статьей её доходов, были различные химикаты, синтезировавшиеся в роботизированном заводском комплексе. Для ЛСР, «Чамран» была ценна главным образом тем, что помимо всего прочего в ней производились различные виды взрывчатых веществ включая оружейный порох, а также сельскохозяйственные удобрения, которые использовались в агрокомплексах Сан Кристобаля и Доуза. Выгодным отличием этого поселения от других ему подобных было то, что его производство практически не зависело внешних поставок, большая часть необходимых ресурсов добывалось прямо здесь же, в расположенных неподалёку от станции карьерах. Как и многие другие независимые колонии, Чамран торговала с Республикой, выменивая свои химикаты на еду, воду и различное оборудование, однако, для властей ЛСР этого было мало. Их главный противник в лице «Юнайтед Аэроспейс», активно переманивал на свою сторону наиболее развитые из малых колонии. Те, из них, кто соглашался заключить союз с Кларком (а таковых было большинство) становились под его протекцию, они обязывались прекратить все связи с ЛСР, и впустить на свою территорию вооруженный контингент ЮАС, обязанностью которого являлось обеспечение не только безопасности, но и контроля за деятельностью местных администраций. Разумеется, Республику это не устраивало, а потому она действовало симметрично, хотя и намного более жестко: покуда ЮАС добивалась своего за счёт дипломатии, ЛСР использовала силу. Чэн и его правительство считали этот подход более простым и выгодным, и отчасти были правы. Захватывая одно поселение за другим, Лунная Социалистическая Республика расширяла свою сферу влияния быстрее нежели ЮАС. Однако, вместе с ростом территории, росла и численность жителей, враждебно настроенных к властям. Комитет внутренней безопасности и служба поддержания правопорядка активно работали в этом направлении, выявляя и уничтожая наиболее опасных смутьянов, и держа в страхе население новообретённых территорий, однако, как полагала Кристин Ву, это не могло продолжаться вечно. Если политика Чэна в отношении так называемых «неграждан» не станет более мягкой, то неизбежно последует взрыв, который может не только разрушить созданную им страну, но и стереть с лица Луны и сам Ливей. Кристин не хотела допустить этой катастрофы, она любила этот город, даже не взирая на то, во что он сейчас превратился. Кроме того, несмотря на то, что губернатору были противны те методы, которыми действовал верховный председатель, сама идея ЛСР, в целом была ей по душе. Стремясь свергнуть Чэновскую хунту, она отнюдь не собиралась разрушать Республику, но намеревалась изменить её, преобразовать во что-то лучшее. Создав на её основе по-настоящему справедливое государство, губернатор хотела претворить в реальность тот социалистический рай, о котором с упоением рассказывали прикормленные действующими властями пропагандисты. Но это всё в будущем, а сейчас, для начала следовало взять под контроль назревающую революцию.
Спустившись по трапу на пыльную лунную поверхность, Кристин Ву и Ляо Мин направились в сторону шлюза, возле которого их уже поджидал небольшой отряд спецназа.
– Госпожа губернатор, добро пожаловать в Чамран, – выступив ей навстречу произнёс Дин И, командир подразделения.
– Майор Дин, – кивком поприветствовала его чиновница.
Этот опытный и бесспорный талантливый офицер внушал ей страх. Будучи одним из ближайших соратников Чэна, он верно исполнял любые приказы верховного председателя, не гнушаясь при этом никаких зверств. За глаза этого человека именовали мясником и прозвище это было вполне заслуженным. Возглавляемый им отряд захватил уже немало независимых поселений, включая и сам Сан-Кристобаль, где сейчас находилась столица Северных Территорий ЛСР. Колония Чамран должна была стать еще одним городом, включённым в состав провинции, которой управляла губернатор Ву.
– Как прошел штурм, майор? – поинтересовалась Кристин, входя вслед за своим провожатым в помещение шлюза, что вел в недра колонии.
– Иранцы не умеют драться, – усмехнулся в ответ офицер. – Много криков, много шума и суеты, а на выходе – пшик. Мы не потеряли ни одного человека. Пара раненых, да и то они быстро вернутся в строй.
– А что насчёт вражеских потерь?
– Ну уж они-то кровью умылись, не сомневайтесь.
Войдя в помещение, располагавшееся за шлюзом, Кристин Ву и Ляо Мин сняли шлемы. Просторный зал, заставленный различным оборудованием и грузовыми контейнерами, представлял собой склад, совмещённый с гаражом для лунных роверов. На стенах его тут и там виднелись отметины от случившегося недавно боя, в воздухе витал едва уловимый запах сгоревшего пороха, а в дальнем конце, напротив широкого тоннеля, ведущего вглубь поселения виднелась уже частично разобранная баррикада, за которой, по-видимому, укрывались защитники.
– Вы хоть предлагали им сдаться? – глядя в рябое лицо майора, спросила Кристин.
– Нет, а зачем? – мужчина с удивлением посмотрел на неё. – Нас было больше, мы были лучше вооружены. Да и потом, нам так или иначе нужно было освободить место для наших людей.
«Чудовище. Просто чудовище…» – мрачно подумала Ву.
– Не переживайте, мы оставили минимально необходимое число местных специалистов для управления производством.
– К слову о нём, я надеюсь оно не пострадало? – обходя баррикаду, спросил Ляо Мин.
– Ну, местные попытались устроить саботаж, но мы им не позволили. Одна из наших групп, быстро захватила контроль над цехами, так что девяносто процентов оборудования уцелело. Остальные системы колонии также практически не получили повреждений
– Это… хорошо, – выдавила из себя Кристин.
В этот момент, они вошли в ведущий в глубь города тоннель, взгляды Ву и Ляо упали на кучу трупов, лежащих у правой стены. Руки этих людей были связаны, а в затылках виднелись страшные огнестрельные раны. Судя по опалённым волосам, стреляли практически в упор. Кристин с ужасом посчитала количество убитых. Двадцать пять человек. Несколько солдат в тёмно-серой броне грузили их на стоящий посреди тоннеля ровер.
– Прошу прощения за беспорядок, госпожа губернатор. Мы не успели прибраться до вашего прибытия, – произнёс Дин И, проследив за взглядом Кристин.
– Зачем… – невольно вырвалось у неё.
– Прошу прощения? – полковник обернулся к ней.
Губернатор поняла, что проговорилась, однако, отступать уже было поздно.
– Зачем, Дин И? Они ведь уже не оказывали сопротивления!
– За тем, зачем я уже говорил. Нам нужно освободить место для своих специалистов, – холодно ответил спецназовец, и развернувшись, двинулся дальше. – Поверьте, госпожа губернатор, мне жаль этих арабов так же, как и вам… – на ходу продолжил он.
– Персов, – поправил его Ляо Мин. – Население Ирана на где-то семьдесят процентов состояло из персов.
– Да какая разница! – резко воскликнул Дин И, – Персы, арабы, индусы, русские… нам нужно заботиться о своём народе! Волчьи времена – волчьи законы! Чтобы выжили мы, должны погибнуть они. Иначе никак! Сейчас не время проявлять гуманизм госпожа Ву, не время быть мягкими! Для начала нам следует победить наших врагов, и вы, как представитель властей Республики на этой земле должны это понимать.
Но Кристин не понимала. Она не желала понимать, не могла принять этой идеологии. Человеческая жизнь – самое ценное, что есть на этом свете – так её учили родители. Но Дин И… интересно осознавал ли он сам свои зверства? Чувствовал ли он что-нибудь, испытывал ли стыд за содеянное? И если да, то неужели тех аргументов, что он перечислил, было достаточно для того, чтобы успокоить совесть? А была ли она у него вообще? Быть может он просто психопат, не испытывающий никаких эмоций? Боевая машина, созданная для единственной цели – исполнять приказы вышестоящих лиц? Ежели так, то Ву не могла поверить, что такое чудовище могло возникнуть само-собой, в конце концов, он ведь тоже был человеком, у него тоже была когда-то семья, родители, что его любили и учителя, что наставляли его по жизни! Неужели они воспитывали его как-то по-иному, не как других детей? Иначе откуда взялось в нём всё это зло, это его пренебрежение человеческими жизнями, безразличие к людским страданиям? Возможно, покопайся Кристин в его прошлом, она и смогла бы найти ответы, но в любом случае, это мало бы что изменило. Она прекрасно понимала, что таких людей как Дин И уже невозможно переделать. Потому что их слишком поздно переделывать.
КИРШНЕР
Тьма и свет. Они сменяли друг друга. Сознание то и дело возвращалось, а вместе с ним возвращалась и боль. Боль пронзала словно остриё, расходясь по телу пульсирующими спазмами. «Я умерла? Но тогда почему же мне так больно?» Снова провал в блаженное небытие. Голоса. Что они говорят? Это люди? Сны. Странные, иногда наполненные болью, иногда нет. Снова голоса. Кто-то зовёт её по имени. Свет.
Рита открыла глаза. Взгляду её предстали какие-то серые прямоугольные панели. «Потолок» – поняла она. Потолок был ей незнаком. Она осторожно приподнялась на локтях – тело отозвалось вспышкой боли. Осмотрелась кругом. Небольшое помещение заставлено медицинским оборудованием, часть его оказалась подключена к её телу. Рита лежала на кровати, опутанная ворохом проводов и трубок, слева, возле головы, в такт её сердцебиению попикивал медицинский монитор. «Где я?» – возник в голове закономерный вопрос. Это точно не был Кларк – тамошние палаты выглядели иначе. Рита попыталась вспомнить, что с ней произошло. Аль-Даим, Стормаре, Войцеховский… потом тот человек со множеством имён, база «Гелиос-1». Она предала Корпорацию. Вернее, не Корпорацию, а Эванса, хотя это можно сказать синонимы. Давыденко и Стормаре хотели её убить. Была перестрелка, она отбивалась… с ней был тот сержант, подчинённый Войцеховского. «Ложись, ложись!» – вспомнила она его окрик. В неё стреляли из крупнокалиберного пулемета. Попали. «Как я выжила?» – спросила Рита себя.
Она подняла простынь и посмотрела на то место, куда угодила пуля. Справа, чуть ниже груди. Рана была перетянута тугой повязкой, из-за края бинта выступал уже пожелтевший синяк. Рёбра болели. Странно. После такого попадания, шансы выжить находились на уровне статистической погрешности. Внезапно дверь открылась и в палату вошла незнакомая Рите чернокожая женщина. На вид ей можно было дать лет пятьдесят, она была одета в когда-то белый медицинский халат, её заплетённые в дреды волосы были стянуты резинкой и прикрыты сверху небольшой бумажной шапочкой, под подбородком болталась медицинская маска, а на месте правой руки, начиная от локтя, блестел хромом высокотехнологичный протез.
– С добрым утром, мисс Киршнер. Меня зовут Агнес Нганну, я ваш лечащий врач, – подойдя к ней, представилась незнакомка. – Как вы себя чувствуете?
– Словно по мне танк проехал.
– Понимаю. – Врач усмехнулась. – Позвольте я посмотрю ваши зрачки, – с этими словами, женщина достала небольшой фонарик и посветила Рите в глаза.
– Вы помните, что с вами произошло?
– В общих чертах.
– Хорошо.
– Где мы?
– Шахта L-11. Вы уже бывали здесь в качестве парламентёра от «Юнайтед Аэроспейс», предлагали нашему боссу сотрудничество.
– Вы «Самураи», – поняла Рита.
– Да. Ваш приятель, Юзеф, связался с нами, и сказал, что вы попали в беду, что за вами охотится ваша же собственная контора. Признаюсь честно, большинство наших не хотело вам помогать – слишком уж велик риск.
– Но… – продолжила за женщину Рита.
– Но Сабуро решил, что дело того стоит и выслал за вами челнок. И вот вы здесь, – сказала та.
– Как долго я была в отключке? День, два?
Агнес Нганну засмеялась.
– Что вы, какое там… Вас привезли в критическом состоянии, вы были едва живы, за что, кстати должны поблагодарить того солдата, Адама Кисляка. Если бы не он…
– Сколько я была в отключке? – перебила её Рита.
– Нам пришлось поместить вас в медицинскую кому…
– Сколько?!
– Три недели. Три недели и два дня, если быть точным, – ответила врач.
– Боже…
– Честно говоря, когда вас привезли, я не думала, что нам удастся вас вытащить, – глядя на пациентку, произнесла Нганну.
– В меня попали из тяжелого пулемёта. Как вообще такое можно пережить? Не понимаю.
– Вы правы. После такого выживают редко. Двадцать килоджоулей кинетической энергии. Даже если такой снаряд не пробивает скафандр, органы человека превращаются в фарш просто из-за удара. Вам очень сильно повезло, Рита, потому как вас похоже задело по касательной. Пуля попала в броню и отклонилась в сторону. Удар конечно всё равно вышел очень сильный, а ещё вторичные осколки… Вам сломало четыре ребра, изрядно посекло печень и желудок, плюс сильная запреградная травма, кровопотеря… Чудо, что скафандр смог затянуть столь большую дыру, нашим бы ребятам такие… В общем, мне пришлось провести три операции, чтобы вынуть из вас весь тот мусор, что остался от бронепластин. Кучу медикаментов потратили. Надеюсь, оно того стоило.
– И каков прогноз?
– Ну, на данный момент всё страшное уже позади. Думаю, вы ещё побегаете. – Нганну улыбнулась и тронула Риту за плечо.
– Спасибо, Агнес, – искренне поблагодарила она врача.
– Не за что. Я просто делала свою работу. Лучше благодарите не меня, а Сабуро. В конце концов, это ведь он решил дать шанс вам и вашим друзьям. Что ж, мне пора идти. Отдыхайте. Если что понадобится, кнопка вызова медперсонала справа от вас.
Агнес Нганну удалилась, оставив Риту одну. Тело болело, воткнутые в вены катетеры капельниц доставляли изрядный дискомфорт, но это всё была мелочь. Главное, что она жива. Она поправится, встанет на ноги, и… и что тогда? Рита задумалась что делать дальше. Паук, главный свидетель преступлений Давыденко и Эванса, был мёртв. К счастью, он успел сообщить достаточно информации, вопрос только что теперь с ней делать? Вернуться в Кларк было невозможно. Может попробовать связаться с кем-нибудь из коллег, рассказать им всё? Нет, это слишком опасно. Наверняка, Давыденко уже выставил Риту предательницей в их глазах. Они просто сдадут её и на том делу конец. А если ей кто и поверит, то, что они смогут сделать? Данные по проекту «Феникс», если их вообще сохранились, хранятся за семью печатями, и подступиться к ним без опытного хакера, навроде того же Паука, не выйдет. Наверняка улики есть «Талес», но она слишком далеко и ни один челнок до неё не доберётся. Нужен корабль. Да не абы-какой, а полноценный межпланетник, с топливом, продовольствием и самое главное экипажем, который сможет им управлять. Добыть такой в ближайшее время нереально, плюс ещё само путешествие займет несколько месяцев… Но даже если предположить, что Рите удастся-таки добраться до станции и найти на ней необходимые улики, то что тогда? Допустим, она сольёт их в сеть или передаст товарищам в службе безопасности. Если всё, о чём говорил Паук окажется правдой, если Катастрофу действительно подстроил Эванс, люди порвут его на части. Подобные волнения наверняка ослабят ЮАС, сыграют на руку Республике, и тогда она, возможно, победит. Этого нельзя было допустить. Если Чэн захватит-таки Луну, это станет почти такой же катастрофой, какой оказалась Третья мировая война…
Сама того не заметив, Рита заснула. Ей снова снился тот жаркий и душный день. Уютный дикий пляж, парочка старых, полусгнивших лодок на берегу, шелест прибоя, закат над океаном… Они прилетели туда, чтобы задержать агента, который сливал корпоративные секреты ЮАС конкурирующей конторе, но не нашли никого. Остров оказался пуст, что было очень странно, ведь обычно контрразведчики Давыденко не ошибались. Рита открыла глаза, озарённая жуткой догадкой. Приказ о той операции исходил с Луны, из центрального офиса и был подписан лично начальником службы безопасности. Похожие распоряжения в тот день получил не только её отряд, но и другие. Как минимум десять штурмовых групп, а возможно и больше, по различным предлогам, были выдвинуты в удалённые от больших городов места. Это явно было сделано неспроста. Давыденко знал! Он был в курсе того, что должно было случиться тем вечером и сознательно выводил из-под удара своих людей! Теперь сомнений не было – он и Эванс, являлись демиургами поглотившей мир Катастрофы!
Рита застонала не то от боли, не то от поглотившей её злобы и отчаяния. Она должна разделаться с ними, должна вывести своих бывших боссов на чистую воду! То, что устроили эти двое, было не просто геноцидом, это… Это невозможно было описать словами, потому, как ни в одном человеческом языке, ни в одной конституции или уголовном кодексе, не было определения их преступлению! Давыденко и Эванс обязаны за это ответить! Но в то же время, они возглавлялют Кларк – единственную силу, которая может одолеть Чэна.
Она снова отключилась. На этот раз сон был без сновидений. Очнулась она от того, что кто-то держал её за руку. Войцеховский сидел рядом с кроватью.
– Юзеф, – увидев перед собой худое, заросшее светлой щетиной лицо, проговорила Рита.
– Прости, что разбудил. Доктор Нганну сказала, что ты пришла в себя.
– Прощаю… Ты-таки приехал за мной.
– Да. Чуть не опоздал.
– Спасибо. Спасибо за всё.
– Не благодари, – ответил Войцеховский. – Учитывая всё то, что ты накопала на Давыденко, я обязан был помочь.
– Но ты помог мне не только из-за этого, – с лёгким кокетством в голосе заметила Рита.
– Да. Чего уж тут таить, – Войцеховский замялся, и набравшись решимости, произнёс: – Видишь ли, так уж случилось, что я влюбился в тебя. С самого первого дня, как только увидел. Ну вот… наконец-то я это сказал. – он выдохнул.
Рита улыбнулась.
– Много же времени у тебя на это ушло.
– Да… Пожалуй. Нужно было сказать это раньше. Просто, я не из тех людей, кому легко даются такие вещи, понимаешь? Плюс, ты, как ни крути, была старше меня по должности… ну ты понимаешь.
– Я не кусаюсь, Юзеф, – продолжая улыбаться, тихо ответила Рита.
– Да. И всё же… Знаешь, когда я увидел тот челнок, я подумал, что вы с Анджеем у него на борту, а когда он упал, мне показалось что внутри у меня что-то умерло. И это случилось снова, когда я увидел тебя там, лежащей на земле. Мир вокруг словно перевернулся, как в тот день, когда взорвались бомбы.
Рита задумчиво глядела в его глаза. «Он не просто влюблён в меня. Он влюблён в меня без памяти» – осознала она. Вопрос теперь что с этим делать? Юзеф был ей симпатичен, этого нельзя было отрицать, но сможет ли она должным образом ответить на его чувства? Конечно, ей был знаком комплекс эмоций, именуемый «Любовь». Будучи подростком, она сталкивалась с ним, но господи, как же давно это было! Колледж, потом карьера в ЮАС… Вся её взрослая жизнь состояла из учёбы и работы! Деньги, высокая должность, уважение коллег – вот к чему она стремилась. На любовь просто не было времени. Рите казалось будто она разучилась любить, забыла как это делается. Может стоит попробовать вспомнить?
– Вы очень славный молодой человек, Юзеф Войцеховский, – коснувшись его небритой щеки, сказала она. – И я очень признательна вам за всё что вы сделали для меня, и за те слова, которые сейчас сказали…
– Но… – продолжил он за неё.
– Не будет никаких «Но», Юзеф. – С этими словами Рита привлекла его к себе. Для этого пришлось чуть привстать, отчего сломанные рёбра прострелило вспышкой боли, однако, ей было плевать. Их губы сомкнулись. Биомонитор запикал чаще, в такт ускорившемуся пульсу. Поцелуй продолжался секунд десять. В какой-то момент, боль стала нестерпимой, плюс у Риты закружилась голова. Она отпустила Войцеховского и осела обратно на кровать.
– Ух ты… – ошарашено проговорил он. – Полагаю, это значит «Да».
– Пожалуй. Смотря какой вопрос задать. Ты ведь у меня ничего не спросил, – она улыбнулась через боль.
– Думаю, это уже не нужно.
Они ещё долго сидели вместе. Юзеф рассказывал Рите о том, что случилось после того, как они её подобрали. Как он вышел на связь с Сабуро Гото и всеми правдами и неправдами уговорил его выслать челнок. Главарь «Самураев» не хотел рисковать, он боялся, что это какая-то уловка со стороны ЮАС. В итоге, изрядно поколебавшись, он согласился-таки помочь. Через час их подобрал «Мул» рейдеров. По прибытию на базу банды, десантникам на всякий случай разоружили и поместили под арест, а Риту и раненого в ногу Щенкевича отправили в местный лазарет.
– Как он вообще?
– С ним всё хорошо. – Юзеф улыбнулся. – Легкое ранение, даже кость не задело. Уже скачет вовсю.
– Слава богу. Если бы не Анджей, я бы ни за что оттуда не выбралась, – сказала Рита.
– Кстати, надо сказать, он достаточно высоко высказался о тебе, как о бойце. Поверь, из его уст, это достойная похвала, – сказал Войцеховский.
– Польщена. Ладно, рассказывай, что было дальше.
Дальше, Юзеф на протяжении нескольких дней уговаривал Гото и его сподручных освободить своих бойцов. Для того, чтобы убедить их это сделать, ему и Щенкевичу пришлось сообщить верхушке банды, всё, что они узнали от Паука.
– И как они отреагировали? – спросила Рита.
– Скажу прямо, они не в восторге от того, что мы втянули их в эту историю, – покачав головой, ответил Юзеф. – Мягко говоря, не в восторге. Видишь ли, им не хочется привлекать к себе лишнего внимания, а мы… нас ищет половина Луны. С другой стороны ЮАС – их враг, а теперь и наш тоже, а враг моего врага…
– Мой друг, – закончила за него Рита.
– Да. Что-то вроде того. Конечно, до этого, ну, когда мы с тобой прилетели сюда в первый раз, «Самураи» всерьез рассчитывали на союз с ЮАС, но после то, что мы им рассказали… – Юзеф покачал головой. – Не думаю, что они захотят заключать его. Гото слишком честолюбив, он не будет сотрудничать с Эвансом после того, что о нём стало известно.
– Это точно? Ты уверен, что они не сдадут нас в обмен на ресурсы, или оружие? Мне кажется, за наши головы назначена очень неплохая награда.
– Это так, но если бы Гото и его шайка хотели нас выдать, они бы сделали это уже давно. Плюс, они как-никак знают теперь то же, что знаем мы, а следовательно Давыденко скорее всего уничтожит их заодно с нами.
– А сколько людей из местных вообще в курсе этого всего? – спросила Рита.
– Только Сабуро Гото, Дин Экройд – его правая рука, и ещё парочка человек из верхушки банды. Мы решили пока не распространяться о том, что устроил Старик.
– Правильно. Пока что не стоит. Во-первых, у нас всё ещё нет твёрдых улик против него, а во-вторых, если мы подорвём его авторитет, Кларк ослабнет и тогда у ЛСР появится шанс на победу.
– Гото думает так же. Вообще, он надеется, что Корпорация и Республика уничтожат друг друга в грядущей войне и тогда малые поселения смогут дышать свободно. Как по мне, это глупость, – сказал Юзеф.
– Глупость, – согласилась Рита. – Во-первых, Кларк и Ливей контролируют шестьдесят процентов пищевой промышленности на Луне, и добывают где-то восемьдесят, а скорее все девяносто процентов воды. Если их производственные мощности окажутся уничтожены, останется лишь станция «Азимов». А с учётом того, сколько тут сейчас живёт людей… она столько не вытянет. Чёрт, – она вздохнула, – по-хорошему, эту войну вообще лучше бы предотвратить.
– Боюсь, это не в наших силах, – мрачно ответил Юзеф.
– Да. Ты прав. Ладно, так и что теперь? Получается мы стали частью банды? – спросила Рита.
– Что-то типа. Гото не собирается кормить нас за просто так.
– Ну ещё бы…
– У него где-то под сотню бойцов, плюс еще сотни две некомбатантов. Теперь, ко всей этой ораве добавляемся ещё и мы, двадцать пять человек. Он хочет, чтобы мы работали.
– В принципе справедливо, – рассудила Рита.
– С этим не поспоришь, но проблема в том, что мы нихрена не умеем делать, кроме как воевать. А значит, нам теперь придётся принимать участие в их набегах, – сказал Юзеф.
– И что? Вас уже привлекали к этому?
– Да. Дважды. В первый раз мы ограбили конвой с медикаментами, это было две недели назад.
– Чей был конвой?
– Королёв.
– Боже…
– Пришлось пострелять. Убили несколько охранников, но гражданских не тронули, – мрачно произнёс Юзеф.
– Всё равно плохо.
– Да. Но по-другому тут никак.
– Ты говоришь вылазки было две. А что вторая?
– Во второй нам пришлось защищать одно поселение от нападения другой банды. У «Самураев» с этой колонией договор: ресурсы в обмен на защиту.
– Штальбак? – спросила Рита.
– Нет, не Штальбак. Другая колония. В общем, мы помогли им отбиться.
– Ясно…
Разговор продолжался. Рита не хотела, чтобы Юзеф уходил, но в какой-то момент на неё навалилась нестерпимая слабость.
– Ты устала, – заметил Войцеховский.
– Да. Есть немного.
– Тогда я пойду. Отдыхай, – с этими словами, он оставил её одну.
Сабуро Гото посетил Риту на следующий день. Из чистой вежливости справившись о её самочувствии, он начал задавать вопросы. Лидера «Самураев» интересовало что произошло после их первой встречи.
– Значит вы не успели рассказать начальству о том, как прошли переговоры, – констатировал он.
– Нет. На доклад просто не было времени – нас сразу бросили в Аль-Даим, – ответила Рита.
– Следовательно, они не знают ни где мы находимся, ни как нас найти.
– Давыденко в курсе что вы связаны со Штальбаком, он может попытаться выйти на вас через него, как это сделала я.
– У него не выйдет. Мы уже предприняли необходимые меры, проинструктировали администрацию Штальбака на этот счёт. Они не повторят той ошибки, которую совершили с вами.
– Но вы ведь опекаете не только их, но и другие колонии.
– Других мы проинформировали тоже. С этого момента, мы будем действовать намного аккуратнее.
Сабуро Гото замолчал задумавшись.
– Расскажите, что было дальше. Что произошло на той базе «Гелиос-1»? – спросил он наконец.
От Войцеховского и Щенкевича он уже должен был знать обо всём, что там случилось. Он был в курсе о Пауке, и о его догадках, касательно проекта «Феникс». Добавить к этой информации что-нибудь новое и существенное было нельзя. Но этого и не требовалось. По всей видимости, Сабуро Гото всё ещё не доверял им до конца и ему нужны были показания Риты для того, чтобы сличить их со словами её товарищей и выявить расхождения, которые могли бы указать на ложь. Она поведала ему всё, что знала.
– Мне не нравится, что вы нас в это втянули, – дослушав её рассказ, сказал главарь банды.
– Вы сами втянулись. Войцеховский рассказал вам всё как есть, и вы всё равно отправили за нами челнок.
– Отправил. Мои друзья считают, что этого делать не стоило.
– Дин Экройд? – догадалась Рита.
– И он тоже.
– Так почему вы решились на это, Сабуро?
Мужчина молчал, задумчиво глядя в пустоту.
– Я слишком добросердечный человек, – молвил он наконец. – Когда-нибудь, это наверняка выйдет мне боком. И не только мне, всей банде.
– Ну и что вы намерены теперь с нами делать? – после минутной тишины, спросила у него Рита.
– Я позволю остаться вам здесь, но лишь при одном условии, вернее двух. Во-первых: с этого момента вы, и ваши приятели-поляки будут делать всё, что я прикажу. Держать вас тут задаром, я не стану.
– Мы не станем вам обузой, Сабуро, обещаю. А что во-вторых?
– Во-вторых, – продолжил он, – я запрещаю вам копаться в этом деле. Пока вы тут, вы не будете продолжать своё расследование по проекту «Феникс». Для нас это слишком опасно. Если вы привлечете к себе внимание Корпорации, то привлечете его и к нам тоже. Я не могу позволить вам этого, не хочу, чтобы мои люди закончили как та банда, которую вы прибили в Аль-Даиме. Вам это ясно, Киршнер?
– Но кто тогда привлечет Давыденко и Эванса к ответственности? – спросила Рита.
– Меня это не интересует. Моя задача как лидера – обеспечить выживание моих людей. Всё остальное вторично. Если вы со мной не согласны, то можете уйти отсюда, как только подниметесь на ноги. Удерживать вас я не стану. Луна большая, уверен, вы найдете место, где сможете спрятаться, – сказал Сабуро Гото.
На этом разговор был завершён. Потянулись долгие, унылые дни. После полученного ранения, тело восстанавливалось мучительно медленно. Рита сгорала от скуки и безделья. Время от времени, к ней заглядывала доктор Нганну, или кто ещё из местного медперсонала. Они меняли капельницы, и проводили необходимые процедуры. Войцеховский заглядывал в палату каждый день и проводил с Ритой где-то по часу, иногда дольше. Они болтали о том и о сём, рассказывали друг другу о себе, о том, как жили до Катастрофы. Юзеф родился в Гданьске, на севере Польши. Город располагался на берегу Балтийского моря. Его отец работал банкиром и занимал высокую должность, а мать была шеф-поваром в каком-то известном ресторане. В армии он оказался в восемнадцать лет, по призыву. Признаться честно, воспользовавшись родительскими связями, он мог бы откосить от службы, но не стал – сыграл патриотизм. После срочки, Юзеф подал документы в офицерское училище, провел в нем четыре года и выпустился в звании лейтенанта военно-космических сил. Его определили в десант и отправили на Луну, охранять научную станцию Лем – одно из двух имевшихся на спутнике польских поселений. Там его и застала война.
Рита любила эти разговоры, они были единственным, что скрашивало однообразные больничные будни. Помимо Войцеховского, к ней пару раз заглядывал и Щенкевич. Она испытывала благодарность к этому человеку. Не полети он с ней на ту встречу – вряд ли бы она сейчас вообще дышала. По возрасту, он, как и его командир, был на пару лет моложе Риты, но кардинально отличался от последнего характером. Юзеф был интеллигентен, хорошо образован, обладал широким кругозором и вообще стремился соответствовать образу идеального офицера. Щенкевич же был типичной солдатней, и вроде как, даже по-своему гордился этим. Весельчак, пошляк и матершинник, он знал, казалось, тысячи сальных шуточек и анекдотов, от многих из которых у любого приличного человека, уши свернулись бы в трубочку.
– Знаете, почему женщина не может быть полковником? – глядя на Риту спросил он как-то во время их очередного разговора.
– Почему же?
– Потому, что она может быть только под полковником4.
Рита смутилась, но всё-таки улыбнулась. Признаться честно, это уже явно был перебор. Услышь она из уст Щенкевича подобную шутку раньше, когда всё еще была старшим оперативным агентом СБ ЮАС, то не раздумывая подала бы на него рапорт, за которым неизбежно последовал бы выговор. Но теперь всё было по-другому. Теперь они оба в равном звании и оба вне закона.
Раны постепенно заживали, Рита поднялась с постели к концу второй недели. Голова кружилась, каждый шаг отдавался в теле импульсом боли, а ноги едва держали её, даже в слабой лунной гравитации. Впрочем, доктор Нганну, была настроена оптимистично.
– У вас молодой организм, вы быстро восстановитесь, – глядя на пошатывающуюся пациентку, уверенно сказала она. – Месяц, максимум полтора и будете почти как новенькая.
С каждым днём Рита ходила всё больше и всё уверенней. Через неделю приступила к физическим упражнениям: беговая дорожка, велоэргометр, и прочие тренажеры, занятия на которых назначила ей Нганну в рамках курса реабилитации. Физическая нагрузка увеличивалась постепенно. Мышцы крепли, боль исчезала. Через четыре недели, бывшая оперативница чувствовала себя уже почти здоровой. Всё это время, она думала, что делать дальше. Сабуро Гото был прав, расследовать дело, в котором были замешены Эванс и Давыденко – означало подставить под удар «Самураев», чего Рита однозначно не хотела. В конце концов, эти люди и так рисковали, предоставив им укрытие. Но и покидать их поселение, как предложил Гото, пока не хотелось. Здесь было безопасно. Плюс непонятно, как отнеслись бы к этому бойцы Войцеховского. Сам он наверняка последовал бы за ней, но вот его люди… Им с Юзефом пришлось бы взять их с собой, без них они бы не выжили. Но десантники уже влились в банду, стали её частью и вряд ли захотели бы уйти. Да, конечно, они всё ещё безоговорочно подчинялись своему командиру, и он мог бы им просто приказать, но Юзеф, да и сама Рита не считали, что вправе заставлять их пойти на это. «Моя задача как лидера – обеспечить выживание моих людей. Всё остальное вторично.» – вспоминались слова Сабуро Гото. Может быть позже, когда ситуация изменится, она вернется к своему расследованию, но пока его придётся отложить. К тому же, сейчас было не подходящее время для того чтобы раскачивать обстановку в Кларке – противостояние между ЛСР и ЮАС набирало обороты. Новости, что доходили до поселения «Самураев» были отрывочные и порой противоречивые, но даже таких слухов было достаточно, чтобы понять, что война может начаться со дня на день.
ЛАМБЕРТ
Со дня атаки на Аль-Даим минул примерно месяц. Шёл первый час ночи, смена Тимоти Ламберта только что закончилась. Мужчина сидел за барной стойкой. Заведение называлось «Дикий Запад», и располагалось на верхнем уровне центрального сектора Кларка. Это было одно из немногих мест в колонии, где можно было отдохнуть и пропустить стаканчик-другой. До войны, этот бар пользовался большой популярностью среди посещающих Луну туристов, теперь же сюда заглядывали лишь сотрудники Корпорации, да редкие гости из других поселений. Раньше это был хороший бар, с большим выбором напитков, но после Катастрофы, когда поток грузов с планеты прекратился, ассортимент заведения резко обеднел. Теперь в «Диком Западе» и подобных ему злачных местах, вместо десятков разновидностей фирменного алкоголя, посетителям предлагали разномастное, произведенное в полукустарных условиях пойло: несколько видов самогона; водка, изготовленная из очищенного спирта; пять или шесть химозных коктейлей. По нынешним меркам, стоили эти напитки достаточно дорого, и тем не менее, люди их употребляли, спасаясь от усталости и нервного напряжения. Когда грянула Катастрофа, руководство ЮАС планировало ввести на своей территории сухой закон, однако, в итоге они приняли более мудрое решение: на каждого человека в месяц выделялся определенный лимит спиртного, приобретение которого, отмечалось в компьютерной системе. Таким образом убивалось сразу два зайца: с одной стороны, исключалось неконтролируемое пьянство; с другой, у народа всё же оставалась возможность выпустить пар.
В баре было пусто. Помимо самого Ламберта, тут находилась лишь пара человек посетителей, да хозяйничавший за стойкой бармен, Хавьер Герейра.
– Ещё одну? – поинтересовался он.
– Да, пожалуй, – Ламберт кивнул.
Мужчина взял бутылку и плеснул Ламберту мутноватой жидкости. Тот поднял рюмку и залпом осушил её. По пищеводу прокатилась волна жгучего тепла. Крякнув, астронавт взял дольку лимона и обмакнув её в соль, закинул её в рот. Напиток назывался «Муэрте бланка» – в переводе с испанского «Белая смерть». Благодаря ароматизаторам, он напоминал по вкусу текилу.
Взгляд Ламберта обратился к висящему за барной стойкой телевизору. Шли новости. Диктор из пресс-службы Кларка рассказывал о событиях, произошедших на станции «Фридом». После смерти тамошнего администратора, и последовавших за ней выборов, власть перешла к Доннелу Макнилу. Ламберт знал этого человека, однажды, даже встречался с ним лично. До войны тот был сенатором от республиканской партии и курировал в американском парламенте национальную космическую программу, продвигал различные проекты, главным образом военные. Ламберт не знал, что этот человек всё ещё жив и был этому факту изрядно удивлён, хоть и не сказать, чтобы удивление оказалось приятным – Макнил не вызывал у него ни доверия, ни симпатии. Впрочем, население «Фридома» похоже относилось к нему иначе. Вскоре, после своей победы, Доннел Макнил начал проводить реформы. Первым его шагом стало подписание декларации об основании нового государства и назначение себя на должность президента. Страну назвали незатейливо: «НСША» – Новые Соединённые Штаты Америки. Даром, что штат пока что был всего один – сама станция «Фридом», да и до Америки от неё было далековато. Вторым шагом новой администрации стало создание Конституции, её почти целиком скопировали со старой, изменив лишь несколько параграфов.
Лабмерт молча смотрел на экран. Стоя за трибуной и потрясая кулаком, Доннел Макнил произносил пламенную речь о том, как он намерен расправиться с врагами своего нового государства. О каких именно врагах шёл разговор умалчивалось, но догадаться было несложно.
– Что думаешь, Тим? – проследив за его взглядом, спросил бармен.
– Если этот мужик теперь президент, то я – Папа Римский, – проворчал астронавт.
– Знаешь, а я не удивлён. Коли уж Чэн Мяо создал новую страну, логично было предположить, что кто-нибудь ещё попробует сделать что-то похожее.
– Не знаю, нужны ли нам вообще страны, Хавьер. У нас уже были страны, целая куча, где-то двести штук. И чем это закончилось? Политика… ненавижу, блин, политиков. Вечно играют в свои игрища. Доигрались. Теперь вот мы сидим по уши в дерьме, и что? Всё начинается по новой, – Ламберт мрачно вздохнул.
– Думаешь он попрёт против нас? – спросил бармен, задумчиво глядя на экран телевизора, где Доннел Макнил продолжал произносить свою речь.
– Не знаю. Вряд ли. Силёнок у него маловато. «Фридом» слабее нас и Ливея. Скорее он объединится с нами чтобы вместе противостоять китайцам. Так было бы логичнее всего.
– Но это же хорошо для нас.
– Да. Наверное. Налей ещё одну.
Хавьер налил, Ламберт выпил.
– Ладно, хватит, пожалуй, на сегодня, – с этими словами, астронавт поднялся и приложив ладонь к считывающей панели, расплатился внутренними кредитами ЮАС, не забыв, разумеется, о чаевых для приятеля-бармена.
Квартира Лабмерта располагалась на окраине Кларка в блоке D-1. От бара, где он только что находился, до туда было где-то километра четыре. Приблизившись ко входу в станцию метрополитена, он остановился в раздумьях. Поезд мог доставить его домой за пару минут, но торопиться было некуда, так что мужчина решил прогуляться. Он шёл по длинному пешеходному тоннелю, с голыми бетонными стенами и сводчатым потолком. Лампы дневного света располагались с интервалом в тридцать метров, некоторые из них мерцали – их срок службы подходил к концу. Коридор был совершенно прямым, но противоположного конца видно не было – он скрывался за полом, искривлявшимся вниз, вслед за поверхностью Луны, до которой в этом месте было метров, пожалуй, тридцать-сорок. Ламберт был совершенно один – лишь тихий гул вентиляции, да грохот проносящихся за стеной поездов нарушал царившую в этом месте тишину. В голове крутились тревожные мысли. Война была близка как никогда. Чэн уже захватил изрядную долю Луны, плюс вовсю ходили слухи о создававшемся в Республике ядерном оружии. Кларку, конечно, тоже имелось чем ответить – первое рельсовое орудие, что располагалось неподалёку от колонии уже было готово и строительство второго тоже близилось к концу. Плюс, в распоряжении ЮАС имелось ещё несколько орбитальных платформ с похожими пушками, только поменьше. Хорошо, что они не успели построить их на момент штурма Аль-Даима, иначе Стормаре разнёс бы мечеть из них. Ламберт снова, в который уже раз, вернулся мыслями к событиям того дня. Два десятка заложников! Джозеф Стормаре, командир отряда «Скат», и руководитель той операции, не раздумывая собирался отправить их на тот свет заодно с бандитами! Да, конечно, он действовал тогда по своему личному усмотрению, и Давыденко вроде-как ни при чём, но… А потом, случилась вся эта история с Киршнер и Войцеховским. Официально, их объявили предателями, перешедшими на сторону ЛСР, а неофициально… Слухи ходили самые разные, но достоверно было известно лишь следующее: в тот день ЮАС потеряла два боевых борта вместе с экипажами, отряд Стормаре лишился десятерых человек, Давыденко получил тяжелое ранение, из-за которого ему пришлось ампутировать руку, Киршнер вроде как убили, а Войцеховский сбежал со всеми своими людьми. Теперь за их головы были назначены награды. Разыскивая их, СБ, буквально рыла носом землю, но пока что без результата. Возможно, поляки скрывались в Ливее или другом подконтрольном Республике поселении, но Ламберту в это верилось слабо. После того, как Войцеховский, ради того, чтобы спасти заложников, фактически поднял бунт против Стормаре, сложно было предположить, что он станет сотрудничать с кем-то навроде Чэна. Нет, не такой это человек. Так что же черт побери у них там случилось? Ответа Ламберт не знал. Похоже, что правду знали лишь Давыденко и Стормаре, плюс скорее всего сам Эванс. И разумеется, они не собирались делиться ей, отделываясь официальной версией, в которую, пожилой астронавт, честно сказать не слишком-то верил. Так или иначе, после всех этих событий, у него возникло немало вопросов к собственному начальству, задавать которые он, боялся. Однако, от ответов на эти вопросы, напрямую зависела его лояльность к этим людям. Ламберт больше не был уверен в том, что Давыденко заслуживает его доверия, и, откровенно говоря, не горел желанием дальше служить под его начальством. И всё же, он не мог покинуть ряды СБ. На носу была война и независимо от своих сомнений, Тимоти Адам Ламберт не хотел допустить поражения Кларка.
ФРОНТАН
Энрике Фронтан сидел в пассажирском салоне челнока и задумчиво глядел в иллюминатор. В иллюминаторе висела Луна. С высоты в четыре тысячи километров, она напоминала гигантскую ёлочную игрушку. Сейчас, в канун рождества, эта ассоциация была уместна как никогда. Для бывшего агротехника, это был первый орбитальный полёт с момента, когда он прибыл в Сан-Кристобаль два с половиной года тому назад. Путешествие до станции «Азимов» заняло у них почти шесть часов и уже близилось к концу.
– Внимание всем на борту, стыковка через пять минут, – объявил по громкой связи Гюнтер Шеель – один из пилотов «Самураев», что вёл сейчас их челнок.
Энрике взял шлем и водрузив его на голову, защёлкнул замки – того требовали правила на случай, если что-то пойдет не так. Позади него, в трюме «Мула» находилось два десятка тонн медицинского оборудования и лекарств, которые они взяли с того русского конвоя несколько недель назад. «Азимов» был неплохим местом, где можно было сбагрить награбленное. Энрике не участвовал в той вылазке, да в общем-то ему не сильно и хотелось. Он не горел желанием драться с ребятами из Королёва. В конце концов, те ведь не были злодеями, как военные ЛСР, или банда «Пылевые Крысы», заложником которых он побывал. Что до «Самураев», то к ним он испытывал иные чувства. Эти рейдеры приютили их после той мутной истории, невольными участниками которой, стали бывшие Кристобальцы и примкнувший к ним Максим Кондратьев – бортинженер корабля «Волкан де Табурьенте», на котором они сбежали от Республики. Их везли из освобождённого от бандитов Аль-Даима в Кларк, когда командир сопровождавших их десантников приказал экипажу развернуть челнок. Никто не сказал им зачем это было нужно, а потом… Энрике даже не удивился, когда всё в очередной раз покатилось под откос. Чёрная полоса неудач, что преследовала их с момента побега похоже ещё не завершилась. Челнок сбили, десантники отстыковали от падающей машины свои бронетранспортёры и сели благодаря системе ракетных двигателей, которой были оборудованы вездеходы. Энрике даже не знал, что военные роверы способны приземляться самостоятельно. Как бы то ни было, они выжили. Как только колёса коснулись реголита, десантники на большой скорости направились к какому-то поселению, где уже видимо шёл бой. Кто и с кем воевал было непонятно. Уже после, кристобальцам рассказали, что руководство Кларка было замешано в каких-то тёмных делах, и Рита Киршнер – женщина, которую пытался спасти командир десантников, каким-то образом прознала об этих махинациях. Десантникам пришлось вступить в бой против своих бывших товарищей. К счастью, он вышел довольно коротким. Ворвавшись на территорию заброшенного научного комплекса, который назывался «Гелиос-1», поляки немного постреляли по кому-то из своих БТРов, подобрали раненую Киршнер и удалились восвояси. Затем несколько часов они тряслись в несущихся по пересечённой местности броневиках. А потом их подобрал челнок.
– Из огня да в полымя, – поняв у кого они очутились, сказала тогда Эстрелла Васкез.
«Самураи» были ещё одной бандой. По началу, всех новоприбывших поместили под арест, но через пару дней таки выпустили. Мужчина по имени Дин Экройд – заместитель главаря рейдеров, пояснил им что к чему. Поселение – старую шахту, очень похожую на ту, в которой обитали «Пылевые Крысы» покидать было нельзя, безделье тоже находилось под запретом – рейдеры не собирались никого кормить на халяву. Максима Кондратьева, который имел образование инженера-реакторщика, отправили обслуживать имевшиеся на вооружении банды челноки, Мигеля Кастильо и самого Энрике отдали в подчинение человеку, что отвечал за системы жизнеобеспечения, а бывших охранников: Тобиаша Мадура и Эстреллу Васкез временно определили в разнорабочие. И снова, как в тот раз, когда их захватили «Пылевые Крысы», потянулись невольнические будни. К счастью, как выяснилось, «Самураи» сильно отличались от той банды, при чём в лучшую сторону. В них не было той жестокости, которой обладали люди Джима Смита. Да, они всё ещё были бандитами, но бандитами благородными, как бы смешно это ни звучало. Они старались избегать ненужного кровопролития и убивали лишь в том случае, если иначе поступить было нельзя. Цели, которые они собирались атаковать отбирались скрупулёзно. В основном это были конвои из богатых, самодостаточных колоний, каким был, например тот же Королёв. Зачастую такие вылазки вообще обходились без жертв, а часть добытых ресурсов передавались нуждающимся поселениям на безвозмездной основе. Такой подход не мог не вызывать уважения.
– Думаю к ним присоединится. Что скажете? – собрав всех своих, заявил как-то Тобиаш Мадуро – самопровозглашённый лидер их маленькой группы.
– Поляки уже, по сути, с ними, —заметил Мигель Кастильо.
– Да. Этот Войцеховский, по-моему, нормальный мужик. Не знаю, что за тёрки случились у него с его начальством, из-за чего он решил от них свалить, но он спас нас в Даиме, а Гото спас его. И вроде как он доверяет ему, – сказала Эстрелла Васкез.
– Главное, чтобы нас не подставили как тогда, – вспомнив лицо женщины, которую его заставили застрелить, мрачно произнёс Энрике.
– Не думаю, что это случится. Эти парни не «Пылевые Крысы», – возразил ему Тобиаш.
На том и порешили. В банду бывших кристобальцев приняли без особых вопросов. Тобиаш был бывшим копом, Эстрелла так вообще служила в полицейском спецназе, а Энрике когда-то служил в армии. От таких бойцов рейдеры не стали отказываться. Что до оставшихся: Мигеля Кастильо и Максима Кондратьева, то их взяли за компанию. Первая вылазка случилась через несколько дней. В ходе неё, им пришлось отогнать от одного опекаемого «Самураями» поселения кучку враждебно настроенных рейдеров. Стычка вышла короткой – сказалась небольшая численность противников. Прибыв на место, люди Сабуро Гото быстро разогнали осаждающих небольшую колонию бандитов, убив парочку из них. Остальные, поняв, что удача сегодня не на их стороне, быстро погрузились в роверы и ретировались. Преследовать их никто не собирался. Тогда, удивлённый Энрике спросил у Дина Экройда, который командовал вылазкой, почему им дали уйти.
– Они такие же как мы, просто может чуть более жестокие от отчаяния. Не в наших силах помочь им, но мы можем хотя бы не забирать их жизни, – философски ответил тот. Энрике не стал говорить о том, что эти бандиты могли на поверку оказаться отморозками сродни «Пылевым Крысам».
Жизнь в рейдерском поселении текла своим чередом. Вылазки происходили в среднем раз в неделю, иногда чуть чаще, иногда чуть реже. Кристобальцы участвовали примерно в каждой второй из них. Казалось, что всё стало налаживаться – чёрная полоса, что преследовала их со дня побега, всё-таки завершилась. «Самураи» оказались в целом нормальными ребятами, с некоторыми из них Энрике даже завёл дружбу. Банда была большой, весьма дружной, и скорее напоминала какую-то коммуну, нежели сборище грабителей. Сабуро Гото имел над своими людьми безграничную власть, но пользовался ею с умом, за что его уважали и любили.
И вот, Энрике сидел в пассажирском отсеке следовавшего к «Азимову» шаттла. С того дня, как он и его товарищи по побегу из Кристобаля оказались среди «Самураев», минуло уже полтора месяца. Стоял канун рождества. Им нужно было доставить на станцию медицинское оборудование и обменять его на другие припасы. Руководила этим делом Айрин Ориссон – женщина средних лет, с карими глазами, бритыми висками и окрашенными в фиолетовый, стянутыми в короткий конский хвост волосами. Она исполняла в банде обязанности интенданта, и по совместительству являлась гражданской женой Сабуро Гото. Энрике и Эстреллу Васкез выдели ей в качестве сопровождения.
– Минута до стыковки, – раздался из динамиков голос Шееля.
Энрике выглянул в иллюминатор. Там, метрах в двухстах от него, вращалось гигантское гравитационное кольцо гравитационной центрифуги «Азимова». Перед ним и за ним, тянулись ряды бесчисленных ангаров, складов, цехов и внешних грузовых секций. Меж них тут и там торчали длинные причальные мачты, предназначенные для стыковки лунных шаттлов и межпланетных кораблей, а в дальнем конце станции, примерно в полукилометре от того места, где находился сейчас их челнок, громоздились колоссальные сферы каких-то баков. Вокруг всего этого, сновали беспилотные орбитальные погрузчики. Некоторые из них летели порожняком, другие тащили на себе грозди разномастных контейнеров.
– Впечатляет, да? – проследив за взглядом Энрике, сказала Айрин Ориссон.
– Не то слово.
– Не удивительно. Перед нами, как ни крути, один из крупнейших космических объектов, что построило человечество. Почти километр в длину, диаметр кольца – пятьсот метров…
– Говорят «Фридом» побольше будет, – заметила Эстрелла Васкез.
– Не сильно. Где-то процентов на десять. Думаю, кабы не Катастрофа, то лет через пять-десять «Азимов» бы его догнал. А может и нет, кто ж теперь скажет…
– Сколько народу тут живёт? – полюбопытствовал Энрике.
– До всего звиздеца, официально было что-то около трех тысяч. Сейчас наверное больше раза в два, а может и в три, – ответила Айрин Ориссон.
Челнок тряхнуло, через пару секунд гулко щёлкнули замки стыковочного аппарата.
– Есть жесткая сцепка. Начинаю выравнивать давление, – сообщил по громкой связи пилот.
Шлюз открыли через пять минут. На пороге их встретил немолодой темнокожий мужчина в засаленном комбинезоне.
– Добро пожаловать на станцию «Азимов», – трескучим голосом произнёс он.
Айрин Ориссон пожала его руку и подписав какие-то бумаги, нырнула в люк. Энрике, и Эстрелла последовали за ней. Пролетев по длинному коридору причальной мачты, троица вскоре оказалась в осевой секции «Азимова». Это место представляло собой разделённый герметичными перегородками и озарённый лампами дневного света, широкий тоннель, пронизывающий всю станцию из конца в конец. По краям его, вдоль стен, тянулись бесчисленные поручни для передвижения в невесомости, они были отделены от открытого пространства сетчатыми ограждениями, параллельно им, по рельсам двигались клети грузопассажирских лифтов, а по центру тоннеля располагались толстенные, по несколько метров в диаметре трубы. От такого простора, у Энрике, который и без того чувствовал себя неуверенно в невесомости, на секунду перехватило дух.
– Нам туда. За мной, – указав рукой вдоль тоннеля, скомандовала Айрин Ориссон. – Держитесь крепче за всё, что видите и не разгоняйтесь слишком быстро. Ограждение, конечно, не даст вам улететь, но если потерять управление, то можно здорово приложиться обо что-нибудь, а я совсем не хочу отваливать местным врачам ресурсы за ваши разбитые носы и сломанные пальцы, – добавила интендант.
Неловко перехватываясь руками за поручни, Энрике летел вслед за ней. Болтавшийся на ремне автомат изрядно мешал ему, то и дело ударяясь о стену. Вскоре, они достигли первой гермопереборки, что разделяли осевую секцию на отдельные отсеки. Здесь от центрального тоннеля отходило несколько коридоров, которые вели в рабочие сектора станции – различные заводы, складские помещения и герметичные ангары, где производилось техническое обслуживание челноков. Сворачивать в них, «Самураи» не стали. Пролетев через большой прямоугольный люк, они двинулись дальше. «Азимов» был наполнен шумом и деловой суетой. Повсюду, вокруг себя, Энрике видел людей – одни ехали в лифтах, другие двигались вдоль поручней, как он сам. Отличить местных от приезжих было легко – первые как правило перемещались в невесомости куда как ловчее. Миновав очередную гермоперегородку, они очутились в центральном отсеке гравитационной центрифуги. Стены этого помещения медленно вращались вокруг оси станции, слышался низкий, басовитый гул. Радиальных переходов, ведущих в кольцо оказалось пять – большие прямоугольные отверстия были отмечены соответствующими цифрами. Айрин Ориссон остановилась и окинула их взглядом, выискивая нужный. В этот момент, за решетчатой перегородкой по правую руку от Энрике прогромыхала грузовая клеть, заполненная какими-то ящиками. Притормозив у места, где начиналась вращающаяся секция, лифт дождался, когда располагающийся на ней рельс окажется в нужной позиции и тронулся дальше. Звякнул металл, сверкнули электрические искры – каретка с роликами перескочила с одной направляющей на другую и клеть продолжила свой путь. Энрике с любопытством следил за ней взглядом. Проехав ещё метров двадцать, она выкатилась на стрелочный перевод и двинулась вправо, вдоль линии окружности коридора. Добравшись до одного из радиальных переходов, лифт скрылся в нём.
– Нам туда, – произнесла Айрин Ориссон, указав на тоннель под номером «2». И толкнувшись руками, двинулась в том направлении. Энрике и Эстрелла, полетели вслед за ней.
– Здесь будьте осторожны. Помните, что чем ниже мы спускаемся, тем сильнее будет центробежная сила. Сейчас нам нужен пятый уровень, там будет где-то ноль-двадцать джи, то есть чутка выше, чем на Луне. К такому притяжению мы привычны, но ниже будет больше. Всего здесь тридцать два уровня, но ниже шестнадцатого я спускаться бы не стала – там уже половина земной гравитации. Многовато для нас.
– А сколько в самом низу? Единица? – спросила Эстрелла.
– Почти. Ноль-девяносто пять, если я правильно помню. Но нам в любом случае туда не надо, там ничего нет, кроме жилых секторов для местного населения. Нехер нам там делать, короче. Да, и ещё, – вспомнила вдруг Ориссон, – помните об эффекте Кориолиса. Кольцо, конечно, большое и он тут слабый, но с непривычки голова всё равно может пойти кругом. Если что, скажите мне, у меня есть таблетки от укачивания, они могут помочь.
Нырнув в радиальный тоннель, троица стала медленно спускаться вниз. Этот коридор имел прямоугольное сечение, был намного уже того, что располагался в осевой части станции, а поручни в этом месте сменились более привычными для землян вертикальными лестницами. Всего их было две: правая предназначалась для спуска, левая для подъема. От открытого пространства по центру коридора их отделяли всё-те же сетчатые ограждения. Параллельно лестницам, вдоль уходящих вниз стен, двигались лифты. Вызвать лифт можно было с любой из горизонтальных площадок, что располагались с интервалом в десять метров, но по какой-то причине, Айрин Ориссон делать этого не сделала, решив спускаться самостоятельно. Возражать этому решению никто не стал. Первое, едва заметное прикосновение гравитации, Энрике ощутил метров через пятьдесят. Добравшись до очередной площадки, он отпустил лестничную перекладину и обнаружил, что стоит на ногах. «Стоит» – это, впрочем, сказано с большой натяжкой, поскольку стоило ему лишь едва шевельнуть ступней, как он тут же оторвался от пола и стал плавно подниматься вверх.
– Не улетать! – схватив его за рукав и подтащив к себе, сказала Эстрелла.
Они продолжили спуск. Центробежная сила увеличивалась с каждым метром, и давила на плечи всё сильнее и сильнее. Наконец, они достигли обитаемых этажей. Первый уровень, второй, третий… Здесь Энрике ощущал себя уже почти как на Луне. Эффект Кориолиса, о котором говорила Ориссон, казалось, никак себя не проявлял – сказывался большой диаметр и медленная скорость вращения кольца. Наконец, пятый уровень – тот, который им был нужен. Начальница спустилась на площадку, и дождавшись остальных, коснулась панели управления рядом с большой гермодверью. Зашипела пневматика, проход открылся, и они вошли внутрь. Глазам Энрике открылось небольшое прямоугольное помещение, по периметру которого располагались двери пассажирских лифтов, на вид самых обычных, подобных тем, что имелись в многоэтажных зданиях на Земле. Вид этого места был плачевен: судя по предупреждающим табличкам, два из четырех лифтов не работали, часть стенных и потолочных панелей отсутствовала, открывая взору металлический скелет станции, внутри которого вилась паутина каких-то проводов и труб. Половина ламп на потолке не горела, а вторая половина – нещадно мерцала. Коридор, ведущий из комнаты располагался в дальнем конце помещения. Айрин Ориссон уверенной походкой направилась к нему. Энрике шагал за начальницей, оглядывая покрытые копотью стены и потолок. В воздухе витал слабый запах гари.
– Что тут произошло? – спросил он.
– Хрен его знает. На «Азимове» всегда что-то происходит, – ответила Ориссон. – Эта станция выглядит красиво снаружи, но внутри – дыра-дырой. После того, как местные выкинули в космос последнего администратора, тут нет единого начальства, всем заправляет несколько группировок. Официально они себя никак не называют, так что их именуют по тому, чем они занимаются. «Барыги» отвечают за рынок, «Инженеры» за местное производство, обслуживание челноков и систем самой станции, «Шахтеры» за переработку сырья, которое сюда доставляют, плюс они же очищают воду, которую завозят кораблями с Церреры. Это главные банды, но помимо них есть ещё куча других, поменьше. Иногда между ними случаются стычки. Нужно смотреть в оба. Станция «Азимов» – опасное место. Здесь не действуют ничьи законы, поэтому старайтесь держаться подальше от неприятностей, и поближе друг к другу, лады?
– А не может ли быть такого, что мы встретим здесь других рейдеров, с кем мы сами в контрах? – спросила Эстрелла Васкез.
– Всё возможно. Если такое произойдет держитесь от них подальше. Нам не нужны конфликты. Местные, не любят когда приезжие начинают палить друг в друга. От этого страдают системы станции, и поэтому, они стараются всё же поддерживать тут некое подобие порядка. Но учтите, что это не полиция. Это банды, а бандам как правило плевать на то, кто прав, а кто виноват. Если кто-то убьет кого-то на их территории, то спрос будет суровый. А если в процессе этого пострадает оборудование, или жители станции… – Айрин Ориссон недоговорила, многозначительно покачав головой.
Они шагали против направления вращения кольца, по прямому, изгибающемуся вверх коридору. Освещение тут было слабоватым, в воздух пах перегретым пластиком, готовящейся едой и человеческими экскрементами. Пару раз Энрике как будто видел крыс, хотя сказать наверняка не было ли это плодом его воображения, было нельзя. В коридоре было многолюдно – местные обитатели, и приезжие шли мимо, каждый по своим делам. Одни из них, как троица «Самураев» носили на себе скафандры, другие были облачены в разномастные рабочие комбинезоны самых разных форм и расцветок. Периодически, примерно каждые метров пятьдесят, коридор разветвлялся, тут и там в его стенах виднелись двери с табличками. «Гидропоника-25», «Станция переработки», «Лаборатория-13», «Лазарет», «Пищевой склад-20» – гласили надписи на них. Изредка, на глаза Энрике попадались вывески различных заведений: «Бар «Дикий Койот»», «Гостиница», «Магазин снаряжения «Космический Странник»», «Суши+Роллы».
– Тут что правда подают суши? – глядя в спину Айрин Ориссон, спросил Энрике.
– Ага, как же. Рис с какой-то синтетической дрянью, и ароматизаторами, – ответила та не оборачиваясь.
В этот момент мимо них, разгоняя народ клаксоном, проехал маленький желтый электрокар, доверху загруженный каким-то барахлом. Водитель притормозил на следующем перекрестке и свернул в боковой коридор.
– Эй, парень! – окликнул кто-то Энрике.
Повернувшись на голос, он увидел молодого мужчину в обтягивающих шортах и сетчатом топе.
– Как дела? Может заглянешь к нам, красавчик? Отдохнешь, развлечешься…
Над головой проститута мигала розовая неоновая вывеска борделя. Заведение называлась «Пещера Алладина».
– Я вообще-то по девочкам…
– Тфф, подумаешь… У нас и девочки есть! Какие захочешь, буквально на любой вкус! Черные, белые, желтые молодые и постарше… Есть даже девчонки и с сюрпризом, если ты понимаешь о чём я, – с этими словами мужчина погладил свою промежность.
– Пошли давай, Казанова, – Эстрелла толкнула Энрике в спину.
– Интересное, однако, это место. Станция «Азимов», – произнёс он задумчиво.
– Ага. Тут много всего, – сказала Айрин Ориссон. – Бордели, бары, есть даже казино… Нам придется остаться тут до завтра, так что время на отдых будет. Главное не потеряйте голову.
– В буквальном смысле, или в переносном? – с шуткой спросила Эстрелла.
– В обоих, – более чем серьезным тоном, ответила начальница.
Пройдя ещё немного, они свернули в боковой коридор, в дальнем конце которого, виднелось большое прямоугольное окно, из которого открывался вид на кормовую секцию станции. Не дойдя до него немного, троица остановилась у двери с металлической табличкой. «Ахенбах. Торговый представитель.» – прочёл Энрике.
– Я к господину Паку. Мы договаривались о встрече, – зажав кнопку интеркома, произнесла Ориссон.
Несколько секунд ей никто не отвечал. Айрин молча глядела в глазок видеокамеры.
– Входите, – прохрипело наконец из динамика.
Дверь открылась, и они вошли. По виду это помещение напоминало приёмную. Внутри их встретил дюжий детина со сломанным носом, облачённый в потрёпанный бронежилет охранника. В руках он сжимал здоровенный дробовик какого-то совершенно неприличного калибра.
– Пушки мне, – пробасил он.
Айрин молча кивнула Энрике и Эстрелле и те разоружились.
– Туда, – произнёс охранник и махнул стволом на следующую дверь.
За дверью оказался офис. Компьютерные терминалы, принтеры, телефоны. Людей тут было немного, человек пять и внешним видом они больше походили на клерков, нежели бандитов.
– Госпожа Ориссон. Рад вас снова видеть, – приблизившись к женщине, поприветствовал её мужчина-азиат средних лет. Со слов начальницы, Энрике знал имя этого человека: его звали Ли Мин Пак, и он являлся одним из воротил на чёрном рынке «Азимова». Преимущественно он торговал оружием, но не гнушался и иных вещей, вроде наркотиков или алкоголя.
Айрин пожала ему руку.
– Как у вас дела? Как поживает господин Гото? Что-то давненько его не видно, – справился Ли Мин Пак.
– Всё в хорошо. У Сабуро много дел, нужно присматривать за нашими мальчиками, чтобы те не слишком шалили.
– Понимаю. Ваш муж – занятой человек, как, впрочем, и я. Итак, с чем же вы на этот раз пожаловали к нам?
– Медикаменты и оборудование для больниц. Суммарно двадцать две тонны. Вот полный список, – с этими словами Ориссон передала собеседнику бумаги.
– И что вы хотите за это? – изучая их, спросил тот
– Нам нужны те новые вездеходы, о которых все говорят. Плюс оружие для них, плюс ремкомплекты, запчасти и так далее.
– Угу… Ясно, ясно… – задумчиво пробормотал Ли Мин Пак, и обернувшись к одному из офисных работников, произнёс что-то на корейском. Тот подошел, и приняв из рук начальника бумаги, вернулся за свой стол и забарабанил по клавиатуре.
– Сейчас мы проверим цены и скажем что конкретно и в каком объеме сможем вам дать за ваш товар. Может пока чаю?
– А у вас есть настоящий чай? – изумлённо спросил Энрике.
– Есть, – кивнул Ли Мин Пак. – Мы выращиваем его тут, на станции. Идемте ко мне в кабинет.
Чай был что надо: зеленый, с мятой и какими-то ягодами. По нынешним меркам, да особенно после той грибной бурды, которую пили «Самураи» это был настоящий шик. В последний раз такой чай Энрике пробовал ещё на Земле, два с половиной года назад, перед своим отлётом в Сан-Кристобаль. Сколько этот напиток стоил сейчас спрашивать было страшно, но Ли Мин Пак предлагал его совершенно бесплатно, а значит и отказываться было грех. В прикуску к чаю шли какие-то печенья, и вот они уже были попроще. Приготовленные из какой-то синтетики с минимальным количеством настоящей муки и тонной ароматизаторов, эмульгаторов, усилителей вкуса и прочих подсластителей, они странно скрипели на зубах, и оставляли после себя неприятный химический привкус.
Помощник Ли Мин Пака зашел в кабинет минут через десять и положил на стол перед боссом листок с корейскими иероглифами. Прочтя, что там было написано, делец взглянул на Айрин Ориссон и задумчиво почесав подбородок, произнёс: – Мы готовы дать вам две машины. С пулеметами, боекомплектом и ЗИПом5.
– Мы рассчитывали минимум на четыре, – ответила женщина.
– Четыре… Нет. Месяца два назад, может быть, но сейчас… Вы же сами понимаете какое сейчас время, ЛСР и ЮАС вот-вот сшибутся лбами, и никто не знает чем это закончится. Может статься так, что «Азимов» на какое-то время станет единственным источником воды на Луне, а это значит, что всем придётся туго затянуть пояса. Поэтому растут цены.
– Это хорошее оборудование, господин Пак. Прочтите внимательно список, там всё современное. И лекарства свежие, прямиком из Королёва! – сказала Айрин Ориссон.
– Я сам мало чего в этом понимаю. Мой человек, – Ли Мин Пак указал на дверь, за которой скрылся помощник, – сверил цены. Да, товар действительно неплох, но четыре вездехода я вам дать за него ну никак не могу, – он развёл руками.
– Тогда может три?
– Вы верно ограбить меня хотите, госпожа Ориссон, – делец картинно вздохнул.
– Мы же ваш постоянный клиент, сделайте скидку, – женщина улыбнулась.
Ли Мин Пак молчал, задумчиво глядя на неё.
– Ну ладно, только из уважения к вам и вашему мужу. Можете считать это моим рождественским подарком – ответил он наконец.
– Спасибо. Где мы можем взглянуть на товар? – поднимаясь с кресла, спросила Айрин.
Торговец зажал кнопку стоящего на столе интеркома.
– Хван Ип! – позвал он.
Дверь открылась, на пороге стоял помощник Ли Мин Пака, тот самый, что сверял цены.
– Отведи госпожу Ориссон и её друзей в наш гараж.
Айрин, Эстрелла и Энрике следовали за Хван Ипом по бесконечным коридорам станции. Свернув на очередном повороте, они оказались в просторном двухуровневом зале овальной формы. На первом уровне, где они сейчас находились, располагался небольшой зелёный скверик, опоясанный по кругу широкой пешеходной зоной. Здесь было что-то типа фудкорта: с десяток кафе и небольших ресторанчиков предлагали посетителям свой ассортимент. Место, судя по всему, было довольно популярным: за расставленными тут и там дешёвыми пластиковыми столами сидели люди. Судя по тому, что большая часть из них были облачены в скафандры, это были в основном приезжие. На втором этаже, куда вели несколько располагавшихся по периметру помещения лестниц, находились магазины.
– Что там продают? – глядя наверх, поинтересовалась Эстрелла.
– Раньше тут была туристическая зона, продавали всякий хлам: открытки, сувениры с луны и прочее барахло. Теперь в ходу более практичные вещи: оружие, скафандры, всякое снаряжение, – ответил Хван Ип.
– Нам туда не надо. Мы вроде как по опту закупаемся, – добавила Айрин Ориссон.
Миновав сквер, они стали свидетелями одной примечательной ситуации: парочка вооруженных бугаев наседала на пожилого мужчину, по виду то ли тайца, то ли малайца. Он был хозяином небольшого передвижного ларька с уличной едой. На витрине, возле лотков с рисом и бобами, лежали запеченные до хрустящей корочки тушки каких-то мелких животных. Издалека, Энрике подумал было, что это кролики, но подойдя поближе, понял, что ошибся. Эти твари были меньше кроликов, у них были длинные хвосты, а маленькие вытянутые головы оканчивались большими острыми резцами. Крысы. Жаренные крысы. Значит мне тогда не показалось – понял он.
– Ты старик, совсем охренел! Думаешь бессмертный, да? – орал на продавца один из бандитов.
– Мы те уже на прошлой неделе всё сказали, а ты опять сюда приперся! – вторил ему второй, – Это не твоя точка, вали нахрен обратно, на своё место!
– Но там мало людей, торговля совсем не идет, – жалобно проблеял мужчина.
– А почему это нас должно волновать? Твои проблемы, что твоё дерьмо никто не хочет жрать!
– Это не дерьмо! Жаренные крысы – вкусно! Люди покупают, но там в коридоре… Здесь я продам вдвое больше!
– Ну, вот опять двадцать пять, – устало потерев лоб, произнёс первый бандит. – Тебе сказали стоять там и точка! Или чё, хочешь поспорить с боссом?
– Если я буду стоять там, я не смогу платить налог, – вынул свой последний козырь торговец.
– Тебе чё, налог наш не нравится? Слишком большой, да? Может ты вообще за бесплатно работать хочешь, а?
– Нет, нет! Я не хочу за бесплатно… Но если господин Престон снизит его хотя бы на четверть… Мне ведь нужно своих кормить, а так мне не остается ничего! Я прошу уменьшить сумму, либо просто дайте мне работать тут.
– Босс сам решит кто из вас, баранов, где должен работать и сколько вы должны нам за это отстёгивать, ясно?
– Но…
– Никаких «Но»! Ты меня достал, мужик! Вали отсюда нахрен прямо щас, или я разнесу твою тележку заодно со всем хрючевом, что на ней лежит! – передёргивая затвор дробовика, пригрозил рэкетир.
Чем закончилась эта ситуация, Энрике так и не узнал – они прошли мимо и скрылись за поворотом, что вёл в примыкающий к фудкорту коридор. Пройдя ещё немного, они добрались до комнаты с лифтами – копии той, через которую они вошли. Коснувшись кнопки, Хван Ип вызвал кабину, двери открылись, и они вошли внутрь. Кореец нажал на нужный этаж и лифт стал опускаться вниз. Энрике чувствовал, как с каждым метром увеличивается давящая на него центробежная сила. Располагавшийся над панелью управления экран показывал не только уровень, где сейчас находилась кабина, но и царившее в данном месте ускорение свободного падения: ноль двадцать пять джи, ноль тридцать, ноль тридцать пять… Тело становилось всё более тяжелым, кровь отливала от головы к ногам, кожа обвисала, желудок и прочие органы смещались поближе к полу. Лифт остановился на пятнадцатом уровне, гравитация здесь составляла почти половину от земной, или же три лунных. С непривычки это казалось очень много. Двери открылись, Хван Ип вышел наружу, Айрин Ориссон последовала за ним. Энрике переглянулся с Эстреллой и осторожно шагнул вперёд. Ноги держали его, хотя называть походку уверенной было нельзя. Скафандр и собственные конечности ощущались невероятно тяжелыми, в коленях что-то пощёлкивало, мышцы спины и торса приходилось изрядно напрягать.
– Да уж, на Землю нам теперь похоже путь заказан, – хмуро произнёс он.
– Фигня на самом деле. Не так уж и долго мы проторчали на Луне, – ответила Эстрелла.
– Два с лишним года…
– Это не так много как тебе кажется. Месяц-другой реабилитации привели бы нас в порядок.
До Катастрофы, люди редко проводили на Луне больше года. Диктовалось это в первую очередь медицинскими соображениями – слабая гравитация не способствовала сохранению плотности скелета, силы мышц и здоровью сердечно-сосудистой системы. Поэтому большинство народу трудились на спутнике вахтовым методом. В среднем вахты длились шесть месяцов, редко больше. По возвращению на родную планету, работники проходили курс реабилитации продолжительностью в две-три недели, после чего следовало несколько месяцев отпуска и лишь за тем они могли отправится на новую вахту. Но, конечно, были и уникумы, проводившие на Луне гораздо больше времени, а изредка встречались и такие, кто окончательно переселился сюда и жил тут уже десятилетиями, как например тот же Малькольм Эванс, и вот для них возможности вернуться на родную планету уж точно не было.
Покинув комнату с лифтами, они двинулись по идущему вдоль окружности кольца коридору. Пятнадцатый уровень совсем не походил на пятый. Здесь было темнее и не столь людно. Большинство прохожих, что встречались им на пути были из числа местных: техники в потрёпанных комбинезонах, суровые на вид бандиты, какие-то мутные типы, скрывающие свои лица под капюшонами и разрисованными платками… Здесь не было ни магазинов, ни каких-либо иных заведений. Похоже этот этаж являлся одной сплошной фабрикой: проходя мимо открытых боковых дверей, Энрике видел голубые вспышки сварки, тут и там слышался лязг механизмов, натужно гудела гидравлика, а в воздухе пахло озоном, человеческим потом и перегретым металлом. А ещё были голоса. Обитатели станции общались меж собой преимущественно на английском, но слышались и другие языки: испанский, русский, японский, немецкий… и ещё, наверное, с десяток иных, идентифицировать которые Энрике не смог. «Азимов» как ни одно другое космическое поселение потрясал разнообразностью своего национального состава. Это был удивительный город: он был суров и даже жесток в отношении своих обитателей, но в то же время, было в нём и что-то такое, что привлекало Энрике. Здесь витал дух анархической вольницы, этакой пиратской Тортуги6. Да, жизнь тут определённо была не сахар, она таила в себе немало опасностей, но… Энрике на секунду задумался о возможном переезде на станцию. Конечно, размышлять об этом всерьез было преждевременно, ведь он пробыл тут едва час, и впечатление, которое у него сложилось об этом месте, явно было поверхностным, и всё же, наверное, он смог бы устроится здесь. На «Азимове» имелось пищевое производство, а значит агротехнику, вроде него тут явно найдется работа. Но, с другой стороны, он уже стал «Самураем». Да, банду можно было покинуть, Гото не удерживал никого силой, но всё-таки, эти люди стали для Энрике уже почти родными. Плюс Эстрелла с Тобиашем – его ближайшие друзья едва ли захотят переезжать сюда. И всё же, на будущее, определённо стоило познакомится со станцией поближе, разузнать что здесь к чему. Просто так, на всякий случай.
– Нам сюда, – сворачивая с центрального коридора, сказал Хван Ип.
Пройдя по боковому ответвлению, они свернули влево и двинулись по широкому проходу. Под ногами гремел сетчатый стальной настил, вдоль стен и потолка тянулись трубы и пучки толстых проводов. Наконец они подошли к широкой двустворчатой двери, что перегораживала коридор, справа от неё виднелась площадка большого грузового лифта. Хван Ип подошел к воротам и нажал кнопку интеркома.
– Это я. Открывай, – сказал он.
Загудела гидравлика, створки двери расползлись в стороны. На пороге их встретил парень европейской внешности. Молодой, почти подросток. На груди у него висел архаичного вида пистолет-пулемет, в котором Энрике опознал немецкий MP-5.
– А это кто? – кивнув на Айрин Ориссон и её сопровождающих, спросил парнишка.
– Покупатели. Хотят глянуть на товар.
За дверью оказалась большая, хорошо оборудованная мастерская, в которой собирали лунные вездеходы. В глубине помещения стояло несколько роверов в разной степени готовности. Вокруг них суетилось десятка полтора механиков. Слышался шум пневматических гайковертов, искрила сварка, стучали молотки, гудели гидравлические подъемники. За всем этим приглядывала парочка вооруженных и явно скучающих бандитов.
– Не вижу тут наших машинок, – заметила Айрин.
– Они дальше, в следующей комнате, – ответил Хван Ип.
Пройдя мимо строящихся вездеходов, они вошли в другое помещение. Оно было практически полной копией первого, за исключением содержимого. Вместо обычных роверов, здесь собирались весьма странные на вид машины: огромные колёса из эластичного пластика были размером практически с рост Энрике; широкая трубчатая рама имела в длину метров восемь; четырехместная кабина находилась в средней части и была негерметичной, по её периметру располагалось несколько не слишком толстых бронелистов – единственная защита для экипажа; а сверху всё это венчала пулеметная турель.
– Мадейруш! – позвал Хван Ип.
– Йоу! – отозвался темнокожий механик. Он носил потрёпанный, заляпанный маслом комбинезон, его волосы были заплетены в длинные, свисающие почти до пояса дреды, а на шее болтались сварочные очки с круглыми линзами.
– Иди сюда.
Мужчина подошел.
– Это госпожа Айрин Ориссон, покупатель, – представляя ему клиента, сказал Хван Ип. – Госпожа Ориссон, это Инасио Мадейруш, начальник нашей мастерской и по совместительству изобретатель вездеходов «Барракуда».
– Привет. Чё, как оно? – пожимая руку Айрин, произнёс механик.
– Госпожа Ориссон и её друзья намерены приобрести у нас три ровера, проведешь им презентацию? – продолжил тем временем Хван Ип.
– Аа… Не вопрос. Айда, – Мадейруш поманил пришедших за собой. – Чё, хотите купить наши новые тачки? – спросил он.
– Думаем пока. Они и правда так хороши?
– Лучше всех на свете! – лицо механика озарила гордая улыбка. – Если вам нужна скорость, то эти ласточки – самое то. Быстрее их на луне хер чё сыщешь. Челноки, конечно, не в счёт.
Мадейруш подвёл их к одному из уже собранных вездеходов и с гордостью хлопнув ладонью по колесу, уставился на Айрин.
– Китайские броневики тоже быстрые. Говорят они могут разгоняться до шестидесяти километров в час, – заметила она.
– А… шесят кэ-мэ-чэ. Херня! Наши «Барракуды» бегают гораздо шустрее.
– На сколько?
– Ну… – Мадейруш замялся. – Парни говорят как-то раз раскочегарили одну машинку до полутора сотен.
– Сто пятьдесят?! На Луне? Да она же при ноль-шестнадцать джи взлетит и перевернется к чёрту на первой же кочке! – не поверив словам механика, воскликнула Эстрелла.
– Ты, чувиха, внатуре не втыкаешь чё за тачка перед тобой стоит! Это тебе не просто ровер какой-то там! – С этими словами, Инасио Мадейруш двинулся вокруг своего изобретения, – Это гироход, врубаешься? Глянь туда. Видишь те коробки? – он указал на три больших ящика, упрятанных в переплетении труб сразу за кабиной. – Там стоят силовые гироскопы. Гиродины! Это такие охрененно тяжелые железные колеса на магнитных подшипниках, которые вращаются со скоростью до десяти тысяч оборотов в минуту. Такие штуки ставят на всякие там зонды, корабли и прочую космическую лабудень, они отвечают за стабилизацию и развороты по всем трём осям. Типа чтобы поменьше жечь топливо для маневровых движков. Ну а я вот решил вкорячить эту хрень на ровер и посмотреть чё будет.
– И что из этого вышло? – спросила Эстрелла.
– А вышло то, что такой ровер хрен перевернешь. Контроллер управляет вращением гироскопов таким макаром, чтобы они всегда удерживали тачку колёсами вниз, сечешь? Даже если ты наедешь на кочку и взлетишь, то один хер приземлишься как надо. Плюс эти же гироскопы помогают не опрокинуться в повороте. Говорю вам, мои «Барракуды» – самые шустрые и самые проворные машины, что катаются сейчас по Луне. Для тактики бей-беги просто идеальный вариант!
Энрике двигался вокруг машины вслед за механиком. Признаться честно, вездеход, или вернее гироход, смотрелся и впрямь впечатляюще. Он был похож на багги-переростка: каркас из толстых металлических труб, огромные колёса с агрессивным протектором, длинноходная адаптивная подвеска. Аппарат и впрямь выглядел быстрым.
– А это то, что я думаю? – спросил Энрике, указывая на нечто, что выглядело как кластер маневровых двигателей.
– Оно самое, брат. Реактивные движки на тот случай, если у отморозка, которого вы посадите за руль окончательно сорвет башню. Ими можно прижать тачку к земле для лучшего сцепления, или помочь себе в повороте. Или быстрее разогнаться или затормозить. Чёрт, да на них можно даже летать, правда не очень далеко – топляка то мало!
– И всё же, какова максимальная скорость? – спросила Айрин Ориссон.
– Если пересчитать на лошадиные силы, то каждый электромотор дает по сто пятьдесят кобыл, а всего их четыре – по одному на колесо. Учитывая, что сопротивления воздуха на луне нет, выходит так, что максималка скорее ограничена водилой, вернее степенью его ебанутости. Пока у него очко не начнет жим жим делать. Но вообще, по пересечёнке я бы не советовал гнать больше ста. Сто тридцать – сто сорок это уже край, там тупо гироскопы могут не вывезти. Но если дорожка ровная как стол, то фуууф… – Инасио сделал жест рукой, изображая нечто вроде взлетающего самолёта. – Тут главное помнить, что чем быстрее гонишь – тем дольше будешь тормозить. Гравитация на Луне слабая, сцепление с грунтом никакое. Колёса, конечно, здоровые, но даже с ними и даже с реактивными движками, на скорости в сотку, тормозной путь будет как у груженого самосвала.
– А что с вооружением? – задала следующий вопрос Айрин.
– А что хотите. Можно воткнуть тяжелый пулик, можно миниган… В принципе можно даже какую-нибудь безоткатку7 вкорячить. Но не слишком увлекайтесь – «Барракуды» не любят лишний вес. Чем больше барахла навесите – тем хуже станет с управляемостью и тем больше станет шансов угробиться нахрен.
– Можно мне внутрь? – взглянув на механика, спросил Энрике.
– Да, валяй. Вон там, слева залазь.
Энрике обошел машину и встал возле кабины. Гироход хоть и был в целом приплюснутым, но благодаря большим колёсам, его клиренс составлял почти метр.
– Вот так. Смотри, – с этими словами, Инасио Мадейруш откинул небольшую лесенку. – Всё продумано, блин, – он улыбнулся.
Энрике взялся за перекладины и осторожно влез на машину. Из-за непривычно высокой гравитации, это оказалось несколько сложнее, чем он ожидал. Пробравшись по каркасу, и протиснувшись меж стальных труб, он плюхнулся в кресло. Кабина была тесной, зато обладала довольно неплохой обзорностью. Приборная панель выглядела кустарно: парочка мониторов, несколько консолей с кнопками и переключателями. Энрике положил руки на небольшой штурвал, похожий на те, что устанавливались в старые пассажирские самолёты и попробовал крутануть его влево-вправо. Руль не двигался.
– Питание надо сначала врубить, – устраиваясь в соседнем кресле, сказал Инасио Мадейруш и щёлкнул большим желтым тумблером на панели перед собой.
Экраны в кабине ожили, за спиной Энрике что-то негромко загудело.
– Смотри, короче: в целом управление как на обычном ровере: руль, педали и всё такое, – начал пояснять механик. – Но есть пара особых моментов.
– Связанных с гироскопами, – догадался Энрике.
– Да, с ними, а еще с реактивными движками. Короче здесь типа автопилот. Перед тем как поехать куда, надо включить эту хрень – Инасио указал на располагавшуюся по центру приборной панели небольшую консоль с кнопками. – Вот этот переключатель – самый главный, он отвечает за работу гироскопов, без него они крутиться не будут, ясно? Только сейчас его трогать не надо, мы тут в кольце крутимся вокруг станции, контроллер от такого с ума сойдет.
– Угу.
– Тут типа есть несколько режимов, главный из них – выравнивание по горизонту. Включается он вот этой кнопкой. В этом режиме комп будет всеми силами удерживать тачку колёсами вниз. Второй режим – помощь при маневрировании. Включишь и гироскопы начнут помогать тебе в поворотах. Этот режим можно врубить, можно вырубить – сам смотри как тебе надо. Третий режим – удержание текущей ориентации. Если морда тачки смотрит, к примеру, вверх, то с этим режимом она будет всё время пытаться смотреть вверх.
– А зачем? – спросил Энрике.
– Затем, чтобы приземляться на неровную поверхность. Представь, что ты летишь, а перед тобой уклон, скажем, в двадцать градусов. Плюхнешься на него горизонтально – перевернешься, раздолбаешь нахер тачку и сам угробишься. В таком случае надо чтобы все четыре колеса коснулись земли одновременно.
– Ясно. А как управлять ориентацией в полете?
– Вот этой штукой, – с этими словами, Инасио положил руку на располагавшийся между сидений джойстик. – Тут всё просто, как на челноке: вперед-назад, влево-вправо… разберешься, короче. Вот эта кнопка подрубает реактивные движки, а вот эта отвечает за автоматическую посадку. Если летишь хер знает куда и не можешь понять как сесть – жми её.
Энрике ещё долго сидел в кабине гирохода и с огромным интересом слушал механика. В сравнении с обычными лунными вездеходами, «Барракуда» была сложной машиной. По словам Мадейруша, выходило что управлять ею было отнюдь непросто. Огромная скорость, которую мог развить этот багги, делала его крайне опасным, при чём в первую очередь для самого водителя, если тот не обладал нужными навыками. А нужных навыков у Энрике как раз таки не было, поскольку единственным типом транспортных средств, которым ему доводилось рулить, здесь в этом мире, являлись электрокары из Сан-Кристобаля, которые не шли ни в какое сравнение не то, что с «Барракудами», но даже с простыми роверами. И тем не менее, идея носиться по Луне на безумной скорости, словно пилот раллийной машины, захватила его с головой. Энрике твёрдо решил во что бы то ни стало освоить управление этими новыми вездеходами. Главное, теперь чтобы сделка, которую хотела заключить Айрин Ориссон состоялась, и чтобы Сабуро Гото согласился отдать ему под управление одну из трёх приобретенных машин. Что же до идеи о переселении на «Азимов», то о ней бывший агротехник уже забыл.
***
Бар «Дикий Койот» был одним из многих злачных мест, что имелись на станции «Азимов». Энрике и Эстрелла сидели за столиком, располагавшемся в дальнем углу помещения, напротив широкого окна, из которого открывался вид на Луну, которую, впрочем, частично заслонял лопух огромной солнечной панели. Людей в баре было немного, помимо них двоих может ещё человек восемь, не считая бармена и молоденькой, откровенно скучавшей официантки. Часть посетителей сидела по разным углам заведения, несколько примостились у барной стойки, а ещё трое развлекались за бильярдным столом. Слабая гравитация и в эффект Кориолиса, возникающий из-за вращения кольца сильно осложняли им игру, так что большинство шаров летели мимо луз. Играла тихая, ненавязчивая музыка, Энрике уже изрядно охмелел – бутылка самогона, что стояла перед ним была пуста наполовину.
– А здесь всё-таки неплохо, – задумчиво проговорил он.
– Шутишь? Это же дыра! – ответила Эстрелла.
– Дыра, но… уж всё лучше, чем у «Самураев». Тут по крайней мере людей много, чувствуется какая-никакая цивилизация, и даже культура.
– Культура… – Эстрелла сдавленно засмеялась. Смех у неё был пьяный – она выпила не меньше самого Энрике. – Какая, к чёрту, культура? Бандитский рай, да и только.
– А у нас разве не так? Мы ведь тоже бандиты теперь.
– Да… – девушка помрачнела. – А когда-то я была копом. Надо же… – тихо сказала она.
– В прошлой жизни. Я тоже в прошлой жизни был приличным человеком, а теперь вот… – он плеснул себе и подруге ещё самогона, и подняв рюмку, с сарказмом в голосе произнёс: – За новую, прекрасную жизнь!
– За новую жизнь, чтоб её, – мрачно подхватила Эстрелла.
Они чокнулись и выпили.
–Эти парни небось тоже были нормальными людьми, пока не случился конец света. – Энрике кивнул на троицу за бильярдным столом.
Эстрелла обернулась и посмотрела на них. Судя по тому, что на них были скафандры, они тоже являлись гостями станции.
– Может они и сейчас приличные, мы ведь не знаем кто они и откуда, – сказала она.
– Я тебя умоляю, ну откуда сейчас на Луне взяться приличным людям, – возразил Энрике.
– Ну не все же рейдерствуют как мы. Есть Кларк, есть Королёв, есть Фридом…
– Ага. И Ливей с Лушанем. Нихрена, Эстрелла. Луна превратилась в… это даже не дикий запад, там то хоть какой-то порядок был, а у нас – полнейший бардак. Сейчас все друг с другом на ножах, все друг друга убивают, грабят… Кто-то типа того же Кларка строит из себя дофига цивилизованных, но по факту они ничем не отличаются от нас. Мы – бандиты, и они тоже, только банды у них покрупнее. Одни заключают союзы, чтобы воевать против других, а кто-то остается сам по себе.
– Но есть ведь и совсем конченные отморозки, вроде тех же «Пылевых Крыс», а есть и такие, кто живёт за свой счет и ни на кого не нападает.
– Есть и такие, да. Но большинство находится где-то посередине, примерно, как мы, а уж нас то ангелами точно не назовёшь.
– Чёртова ЛСР. – Эстрелла вздохнула. – Если бы не они, мы жили бы сейчас в Кристобале и горя бы не знали.
– Вот уж кто-кто, а они так самые что ни на есть ублюдки, – согласился Энрике. – Эх, добраться бы до того козла… помнишь его? – он посмотрел на подругу
– Мудак с рябым лицом? Как его… Дин И? Его я никогда не забуду. Столько наших положил! – со злостью, процедила та.
– Да. Вот бы добраться до него, да свернуть нахрен шею. И Чэну этому заодно.
– Мечтай-мечтай, – женщина вновь усмехнулась.
Эстрелла взяла бутылку и налила ещё по одной. Они выпили. Откинувшись на стуле, Энрике мрачно глядел на вращавшуюся за окном Луну. С точки, в которой сейчас находилась станция виднелся северный полюс. Где-то там был Сан-Кристобаль. Со дня, когда в город вломился китайский спецназ минул уже почти год. С тех пор ЛСР ни на день не останавливала своей экспансии. Разрастаясь словно раковая опухоль, Республика захватывала всё больше и больше территорий. Этому нужно было положить конец, вот только как? Перед побегом, Тобиаш как-то сказал Энрике, что хочет присоединиться к ЮАС, чтобы вместе с ними драться против китайцев, вот только этому оказалось не суждено сбыться. К тому же, после всего, что им стало известно о Корпорации, она выглядела не сильно лучше Республики. Да, там имелись приличные люди, вроде Войцеховского или Киршнер, но как выяснилось, они оказались неудобными для собственного начальства, при чём настолько, что оно готово было их уничтожить.
– Я ща вернусь, – поднимаясь из-за стола, сказала Эстрелла.
– Ты куда это? – пьяным голосом осведомился Энрике.
– В сортир, блин, куда же ещё.
Девушка неуверенной походкой направилась в сторону уборной. Пройдя несколько шагов встала и обернулась. – Чёрт, давно я так не набиралась. Не бухай без меня, окей? Я скоро буду, – сказала она и двинулась дальше.
Энрике задумчиво глядел в спину подруги. Невысокая, но при этом крепкая, с широкими бёдрами, длинными, ногами, и угловатым лицом, Эстрелла Васкез ни в коем случае не являлась красоткой. Она вела себя не как обычные женщины, в ней не было свойственных этому полу изящества, чувственности и утонченности. Она не гнушалась сквернословия, часто бывала груба, и прямолинейна как, например, сейчас. И всё же, назвать её мужиком в юбке, тоже было нельзя. Пацанка – вспомнилось подходящее слово. После всего, через что они вместе прошли, у них сложились тёплые, но при этом довольно странные отношения. Они явно были симпатичны друг другу, но отчего-то никогда не стремились сблизиться сильнее. Говорят дружбы между мужчиной и женщиной быть не может, но похоже это была она. Со своей стороны, Энрике опасался, что попытка построить более интимные отношения может разрушить эту дружбу, а что об этом думала сама Эстрелла для него оставалось полнейшей тайной.
Он сидел в одиночестве, ожидая подругу, когда в бар завалилась очередная группа посетителей. Переговорив о чём-то с барменом, они устроились за столом неподалёку. Судя по голосам, они уже были навеселе. Энрике не смотрел на них, будучи увлечённым видом, что открывался из окна. Станция летела над линией терминатора, что разделяла дневную и ночную сторону Луны. На ночной тут и там горели редкие тусклые огоньки – прожектора разбросанных по поверхности спутника людских поселений. На их фоне, где-то в десятке километров от «Азимова» плыл большой межпланетный корабль. Его белый корпус сиял в лучах солнца, на подвесных креплениях висели гроздья грузовых контейнеров. Скорее всего это был один из тех транспортников, что доставляли на станцию лёд с Цереры. Разглядывая межпланетник, Энрике не заметил, как к нему подошли.
– Ну-ка глядите-ка кто у нас тут! – медленно произнёс пьяный голос.
Энрике поднял глаза и моментально узнал говорящего. Им оказался Джой Линкольн – один из «Пылевых Крыс». Он и его дружок, Алексей Пак, который, к слову, тоже стоял рядом, как-то раз пытались изнасиловать Эстреллу, за что, впрочем, жестко поплатились. В день, когда объединённые силы Кларка и Королёва атаковали банду, эти двое должны были находиться на главной базе рейдеров, в АркМет-36.
– Надо же, а я-то думал вы все погибли, – заплетающимся языком, сказал Энрике.
– Хрена-с два! Джим послал нас на «Азимов» за пару часов до того, как к нам завалились русские, – ответил Алексей Пак.
– А вот ты-то как, выжил? – сурово спросил Джой Линкольн.
– Мне повезло, я смог свалить…
ответил Джой Линкольн. Гонишь.
Ситуация была крайне неприятной. Рейдеры не знали, что именно Энрике, отправив сообщение в Кларк, стал причиной гибели их группировки. Однако, то, что он был жив, и находился на свободе, не могло не навести их на определённые мысли. Нужно было как-то выкручиваться, но из-за алкоголя, голова соображала крайне неохотно. Внезапно его взгляд упал на нашивку, что красовалась на плече Линкольна. На ней был изображен оскалившийся крысиный череп – официальная эмблема банды. У Пака была такая же.
– Помнится Смит запретил вам носить цвета, – заметил Энрике.
– Смит сдох. Теперь в банде главный я, – с гордостью в голосе ответил Джой Линкольн. – А ты не переводи тему.
– Ну… – Энрике вздохнул, – когда запахло жареным, я украл вездеход и свалил.
– Что вот так-то запросто? Под дронами да под челноками? Ты всерьез считаешь, что я поверю в эту херню? Нас кто-то сдал, и я готов поставить сотню баксов, что это сделал либо ты, либо один из твоих приятелей-латиносов! Вы мне, суки, сразу не понравились! Так, парни, берите его, потолкуем с глазу на глаз!
Алексей Пак и ещё пара молодчиков двинулись к Энрике. «Придётся драться» – понял он. Резко поднявшись на ноги, он схватил бутылку, запустил ею в лицо Линкольна, после чего опрокинул стол, и отпрыгнул назад. Прыжок вышел неудачный – подвело опьянение. Энрике шмякнулся спиной о стену и потеряв равновесие повалился на пол. Алексей Пак уже двигался к нему, вытягивая из кобуры пистолет. В этот момент сзади в него влетел стул. От удара, бандит покачнулся и неловко взмахнув руками в воздухе, упал на Энрике. Раздались выстрелы. Кто-то закричал, судя по голосу это был Линкольн. Энрике отпихнул полуоглушенного Пака ногой и выдернув пистолет всадил в него пару пуль. Бандит обмяк. Энрике окинул взглядом помещение: Джой Линкольн, новоиспечённый главарь «Пылевых Крыс» лежал на полу с простреленным бедром и орал от боли. Энрике направил на него ствол, но тут же заметил другого рейдера. Словно в замедленной съемке, он видел, как тот наводит на него пистолет. Времени на прицеливание не было, Энрике выстрелил навскидку. Пуля ударила врага в плечо, сбив тому прицел аккурат в тот момент, когда он нажал на спуск. Над головой щёлкнуло. Энрике что было сил толкнулся ногами, отбрасывая себя в сторону. Пролетев по дуге метров пять и свалив по пути пару столов, он приземлился рядом с парочкой посетителей бара. Мужчина и женщина средних лет, прижавшись к полу, испуганно глядели на него.
– Простите. Они первые начали, – неловко попытался оправдаться он.
– Перестаньте стрелять, людей поубиваете, идиоты! – разнёсся по помещению незнакомый голос. Судя по тому, что он шёл из-за барной стойки, кричал хозяин заведения. – Сейчас я вызову сюда охрану и вам всем придёт хана!
– Энрике! Ты живой? – это уже была Эстрелла.
– Да!
– Давай сюда, к выходу! Я держу их на мушке!
– Иду!
Энрике поднялся и взяв на прицел то место, где были враги, осторожно двинулся к подруге. Оставшихся в живых «Пылевых Крыс» видно не было – они скрывались за поваленными столами.
– Извините за неудобство, – проходя мимо злого как чёрт бармена, сказал он, и немного подумав, достал из кармана пачку внутренних кредитов «Азимова», которые перед прибытием на станцию дала ему Айрин Ориссон. – Не знаю, хватит ли этого в качестве компенсации, но это всё, что у меня есть, – добавил он, бросив купюры на стойку.
– Хотите устроить разборки – делайте это в другом месте, – загребая деньги, проворчал бармен.
Энрике и Эстрелла покинули бар и убрав оружие, быстрым шагом двинулись к центральному коридору. Добравшись до него, они свернули влево и пошли в направлении вращения центрифуги. Навстречу им, громыхая по стальному решетчатому полу подошвами ботинок, пронеслось пятеро вооруженных бандитов – видимо та самая охрана, о которой говорил бармен.
– Если Айрин узнает она нам головы оторвёт, – произнёс на ходу Энрике.
– Молись чтобы нам местные головы не оторвали. Это будет куда хуже, – ответила Эстрелла.
Добравшись до комнаты с лифтами, они вызвали кабину. Зайдя внутрь, Энрике нажал случайную кнопку. Двери закрылись, лифт двинулся вниз.
– Это ты кинула стул? – спросил он.
– Ага. – девушка улыбалась.
– Ловко получилось, но, наверное, лучше было сразу стрелять.
– На тот момент это показалось мне не самой хорошей идеей. Помнишь, что сказала Ориссон? Местные не любят, когда кто-то начинает палить на станции. Правда Линкольн и его дружки похоже были не в курсе.
– Значит они первые открыли огонь?
– Да. Косые уроды. Даже близко не попали. Я правда тоже промахнулась.
– Но Линкольна ты всё-таки зацепила.
– Да. В бедро. Но целилась то я в яйца!
– Я застрелил Пака. – помолчав несколько секунд, сказал Энрике.
– Ну, молодец, чё… Туда этому мудаку и дорога, – похвалила его Эстрелла.
Алексей Пак оказался вторым человеком, который погиб от рук Энрике. Первой была женщина – жительница Аль-Даима. Он помнил этот момент так чётко, словно это случилось вчера. Ей было лет двадцать, может чуть больше. Красивое и невинное создание… Он выстрелил ей в голову. Ему пришлось это сделать, иначе убили бы его самого. Так себе оправдание. Снова и снова Энрике вспоминал её последние слова: «Прошу вас, не надо». Эта девушка часто являлась ему в ночных кошмарах, в них она глядела на него строгим, осуждающим взглядом. Да, если бы не он, её бы всё равно застрелили, но всё же, кровь этой женщины была на его руках, и не проходило ни дня, чтобы он не чувствовал угрызений совести, связанных с этим преступлением. Что же до Алексея Пака, то этот человек был заядлым головорезом и к тому же насильником… Энрике прислушался к своей совести. Та молчала.
Лифт остановился, двери открылись. Экран над панелью управления показывал, что они находятся двадцатом уровне. Здесь уже начиналась жилая зона, в которой обитала большая часть населения станции.
– Пошли, – сказала Эстрелла.
Энрике двинулся вслед за подругой. Гравитация в этом месте составляла уже почти семьдесят процентов от земной. Из-за выплеснувшегося в кровь адреналина, опьянение как будто отступило, но не до конца, а потому походка была неуверенной. Они шли в случайном направлении, время от времени сворачивая на пересечениях коридоров. Погони вроде как видно не было, но всё же им не помешало бы где-нибудь спрятаться, поскольку охрана станции едва ли была в восторге от того, что они устроили в баре. Да, конечно, первыми начали стрелять люди Линкольна, а Энрике с Эстреллой вроде как защищались, чему было немало свидетелей, включая бармена, однако, бережёного бог бережет. Сердце стучало как бешенное, ноги подгибались – притяжение в ноль-семь джи, для человека, что провел на Луне два с лишним года, было слишком большим. Свернув на очередном перекрестке, Энрике увидел в дальнем конце коридора парочку местных бандитов. Не факт, что они искали их, но попадаться им на глаза всё же не стоило. Он схватил подругу за рукав и потянул в открытый дверной проём по левую руку. Встав сбоку от прохода, Энрике осторожно выглянул в коридор. Бандиты – мужчина и женщина средних лет, прошли мимо.
– Пронесло кажись, – выдохнув, сказал он.
– Блиин! Это чё за место такое? – оглядывая помещение удивлённо произнесла Эстрелла.
Энрике осмотрелся. Они находились в небольшом, скудно освещённом зале. Судя по всему, это была церковь, вот только какая-то уж очень странная. Планировка была вполне обычной для христианского храма: высокий, сводчатый потолок, несколько рядов скамеек, расставленные по периметру зала подсвечники с электрическими свечами и… И, пожалуй, на этом сходство заканчивалось. С икон, вместо ликов святых, на Энрике и Эстреллу глядели оскаленные черепа, на настенных барельефах были изображены мертвецы, а алтарь, где должно было бы находиться распятие, занимала статуя: женский скелет, облачённый в красивое цветастое платье. Над головой скульптуры сиял золоченный нимб, в одной руке она сжимала косу, а другой держала старинные чашечные весы.
– Жуть какая-то… Сатанисты что ли? Энрике, давай свалим отсюда, – шепотом предложила Эстрелла.
Он выглянул в коридор и осмотрелся. Парочка бандитов, от которых они скрывались стояли неподалёку.
– А они точно сюда пошли? – сжимая в руках рацию, спросила высокая худая женщина, вооруженная легким карабином.
Ответа слышно не было, но, судя по всему, он являлся утвердительным.
– Да ну нету их тут… Ладно, сейчас проверим, – с этими словами она и её напарник двинулись назад.
Напряженно разглядывая их, Энрике не заметил, как к нему сзади кто-то подошел. Резко обернувшись, он увидел перед собой немолодого мужчину, в чёрной рясе, украшенной серебристым шитьем в виде черепов и костей.
– Не бойтесь. Здесь вам ничего не грозит. И мы не сатанисты, – по-испански произнёс странный священник.
Коснувшись панели управления, мужчина закрыл дверь и активировал замок.
– Я слышал о перестрелке в баре. Вы подняли на уши половину станции, – сказал он.
– Кто вы? – спросила Эстрелла.
– Меня зовут Альберто Франко, я настоятель этого храма. Идите за мной, я укрою вас.
С этими словами он повёл их к алтарю, позади которого виднелась дверь, ведущая в служебные помещения церкви.
– Вы явно не христиане, – идя вслед за жутковатым священником, сказал Энрике.
– Не совсем. Мы верим в Христа, но эта церковь посвящена не ему. Здесь почитают Святую Смерть8.
– Смерть? Вы поклоняетесь смерти? – ошарашенно молвила Эстрелла.
– Да. Католическая церковь считает… вернее считала нас еретиками, обвиняла в связях с Дьяволом, но это, разумеется, ложь. Мы не имеем никакого отношения к сатанистам.
– Но почему смерть? – не унималась девушка.
Священник остановился напротив статуи и осенил себя крестом.
– Господь дарует нам всем жизнь, а власть Святой Смерти заключается в том, чтобы её у нас отнимать. Для неё нет разницы богатый ты или бедный, добрый или злой – мы все равны перед ней. Она может забрать любого, кого пожелает, кого посчитает нужным. Костлявая Госпожа – могучий защитник, почитая её, молясь ей и преподнося дары, мы тем самым оберегаем себя. Она может исцелять болезни, и даровать праведнику, то, что он у неё попросит…
– Я слышал о вашем культе. Он был вне закона, говорят будто его уничтожили, – прервал его Энрике.
– Это так. Власти Мексики и США боролись с нашей верой и почти победили. В середине века численность нашей паствы не превышала нескольких тысяч человек. Но теперь всё изменилось. Ни Мексики, ни Америки больше нет, и Католической церкви как таковой тоже не существует. А вот смерть… она теперь повсюду. Разгуливает среди нас… – отец Альберто замолчал. – Двадцать миллиардов. Она забрала почти всех, и всё ещё может забрать тех, кто остался. Люди боятся. Я открыл этот храм дабы дать им утешение. Мы молимся Святой Смерти чтобы она сохранила нам жизнь.
Энрике задумчиво глядел на священника. После его слов, церковь уже не выглядела столь жуткой. Обычный культ, ничего более. Да, попахивает сектой, да их учение по сути является ересью, поскольку идет вразрез с христианскими догматами, но в целом ничего ужасного.
– И много у вас прихожан? – спросил он.
– Немало. На станции сейчас живёт почти десять тысяч человек, из них Святую Смерть почитает где-то пятая часть.
Пятая часть. Примерно две тысячи. Даже если Франко приврал (а в этом Энрике был почти уверен), цифра всё равно вышла бы впечатляющей.
– В праздничные дни церковь забивается до отказа. Честно говоря, я подумываю открыть ещё одну, – добавил священник.
– А вне «Азимова» у вашей религии есть последователи? – спросила Эстрелла.
– Есть и с каждым днем их число растет. У нас есть приходы на Луне и на парочке других орбитальных станций, но мой пока самый крупный. – ответил отец Альберто. – Идемте, я вижу, что вы устали. К тому же, вам сейчас лучше не показываться на глаза нашим ребятам. Вряд ли они убьют вас за то, что вы сделали, но проблем будет немало, уж поверьте.
Священник двинулся дальше. Проследовав мимо алтаря, он открыл дверь в ризницу и вошел внутрь.
– Почему вы помогаете нам? – заходя вслед за ним, спросила Эстрелла.
– Ну, я ведь всё-таки христианин, что бы там ни говорили католики. Помогать тем, кто в этом нуждается – долг любого из нас.
– Но мы… вернее я убил человека, – осторожно произнёс Энрике.
– Не вы. Его взяла Госпожа. Вы лишь стали инструментом в её руках. Да и потом, сейчас такое время, что все всех убивают.
– Откуда вы вообще знаете о том, что случилось в том баре? – поинтересовался Энрике.
– Я знаю почти обо всём, что творится на станции. И о многом из того, что происходит вне её, – загадочным тоном ответил святой отец.
Пройдя через ризницу, заставленную различной церковною утварью, они вышли через чёрный ход и двинулись вдоль тёмного, тесного коридора.
– Куда вы нас ведёте? – спросил Энрике.
– В место где вас никто не побеспокоит.
Добравшись до станции грузового лифта, они вошли в клеть. Священник закрыл решетчатую дверь, склонился над панелью управления и немного поколдовал над ней. Лифт пришёл в движение. Сначала они ехали горизонтально, по транспортному тоннелю, что шёл вдоль окружности гравитационного кольца, затем клеть состыковалась с вертикальным рельсом и стала подниматься. Они остановились на девятом уровне. Сила притяжения здесь была уже более-менее приемлемая для жителей Луны. Франко повёл их дальше. Наконец, они оказались у какой-то двери. Святой отец приложил ладонь к считывающему устройству и проход открылся. За дверью оказались жилая комната. Апартаменты были скромными: несколько кроватей, стол, небольшая кухонная зона с микроволновой печью и индукционной плитой. В углу помещения располагался маленький алтарь с парочкой икон, распятием и статуэткой Святой Смерти.
– Можете переночевать здесь. Раньше тут было что-то вроде гостиницы, а теперь я укрываю в этом месте беженцев, что прилетают к нам на станцию, но сейчас тут как видите пусто, – сказал отец Альберто.
– Спасибо за помощь, – смущённо проговорила Эстрелла.
– Не стоит благодарности. Главное пока не покидайте это убежище. Через несколько часов, я думаю, нашим ребятам надоест вас искать, и они успокоятся.
Священник ушёл, оставив их одних.
– О, боже, ну и денёк, – устало опускаясь на кровать, сказала Эстрелла.
– Не знал, что эти уроды выжили, – садясь рядом с ней, сказал Энрике.
– Да хер на них. Главное больше с ними не пересекаться.
– А я думал ты всё ещё хочешь отомстить за то, что они пытались с тобой сделать.
– Ну, Пака ты пристрелил, теперь остался только Линкольн. Хорошо бы конечно, всадить ему пулю в башку, но как-нибудь потом, не здесь и не сегодня.
Они замолчали. Эстрелла задумчиво глядела на Энрике, явно размышляя о чём-то.
– Слуушай. У меня есть идея, – взвесив все «за» и «против», произнесла она наконец.
– Какая?
– Может потрахаемся? – в лоб предложила она.
Сказать, что Энрике был огорошен – не сказать ничего.
– Вот так, значит, просто? Без всякой фигни, цветов там, свиданий…
– Ну да. А нахера нам это всё? Мы с тобой уже год вместе тусуемся, столько дерьма пережили! Штурм Кристобаля, побег, плен у «Крыс», потом Аль-Даим… Теперь вот ещё эта херня. Не знаю как ты, но мне после драки всегда хочется либо бухать, либо трахаться. А в идеале и то и другое сразу. И лучше уж делать это с кем-то близким, нежели с какой-нибудь случайной шлюхой из борделя.
– Эстрелла… Мне кажется ты всё ещё пьяна, – осторожно произнёс Энрике. Не то, чтобы он был против этого предложения, но больно уж оно оказалось внезапным.
– Пьяна? Ну да! И ты, кстати, тоже. Ну так и что с того? Давай, не бойся, блин, я не кусаюсь!
– Да я и не боюсь.
– Смотри, там вроде есть душ. Что скажешь?
– А давай!
Они поднялись с кровати и скинули с себя неуклюжие громоздкие скафандры. Нижнее бельё тоже отправилось на пол. Энрике глядел на подругу (теперь, наверное, уже любовницу?). Эстрелла была маленькой и очень крепкой. Два с лишним года, проведенных на Луне казалось никак не отразились на её теле: сильные ноги, широкие бёдра, округлые ягодицы, и небольшая, но зато очень ладная грудь. Да, она не была красоткой, но в ней определённо чувствовалась гармония. Он приблизился к ней и нежно обхватил за талию, поцеловал.
– Эй, а ты симпатяга, – проведя рукой по низу его живота, сказала Эстрелла.
– Ты тоже ничего.
– Ладно, пошли, – с этими словами, она взяла его за руку и потащила в душ.
Вода обжигала. Энрике схватил Эстреллу за ягодицы и приподнял. Она опутала его тело своими ногами. Он вошёл в неё. Фрикция. Ещё одна. И ещё одна. Эта женщина была сильной. Очень сильной. Её соски тёрлись о его грудь, руки ласкали спину.
– Только прошу тебя, не вздумай в меня кончать, – сказала она.
– Заткнись, ты всё портишь.
– Прости.
Он взял её за шею и прижал к себе. Их губы сомкнулись. Эстрелла была горячей, почти как вода. Коса, в которую она заплетала свои волосы распалась и теперь они струились по её плечам чёрным водопадом. Они двигались синхронно, то быстрее то медленнее, постанывая от наслаждения. В какой-то момент, Энрике ощутил, что приближается к финишу. Он вышел из неё за секунду до того, как его накрыло волной наслаждения.
– Ещё, – потребовала.
Энрике обхватил Эстреллу за бёдра и поднял ещё выше, благо местная сила тяжести это позволяла. Оперевшись спиной о стенку душевой кабины, она закинула свои ноги ему на плечи. Её лоно было прямо перед его лицом. Губы коснулись нежной плоти. Девушка застонала. Он ласкал её своим языком, погружаясь в тёплое и влажное нутро.
– Господи, что ты творишь? – прошептала она.
Энрике не останавливался. Наконец, и Эстрелла дошла до нужной кондиции. Он почувствовал, как напряглось её тело, услышал тихий, протяжный вздох. Он осторожно опустил девушку на пол. Она привлекла его к себе и поцеловала в губы.
Они лежали совершенно голые, меж двух одноместных кроватей, на твёрдом, покрытом дешёвым ковролином полу. Алкогольное опьянение почти отступило. Их разгорячённые сексом тела ещё не обсохли после душа.
– Супер. Надо было сделать это раньше, – сказала Эстрелла.
– Угу.
Энрике повернул голову и посмотрел на неё. Их взгляды встретились.
– Может повторим? – предложил он.
– А ты готов?
– Да.
– Тогда погнали.
Эстрелла оказалась великолепной любовницей: умелой, страстной и очень гибкой. Вся её женственность, которую она тщательно скрывала в повседневной жизни, выплеснулась наружу. Насытившись наконец, друг другом, они усталые и очень довольные, лежали на двух сдвинутых одноместных кроватях. Её чёрные, словно воронье крыло волосы струились по его груди. Энрике чувствовал запах её тела.
– Ну и что теперь? – спросил он, имея ввиду что будет между ними дальше.
– Теперь… Не знаю как ты, но теперь я буду спать, – ответила Эстрелла.
***
Проснувшись, Энрике первым делом глянул на часы. Было одиннадцать утра. Голова Эстреллы всё ещё покоилась на его плече, отчего оно изрядно затекло. Он с нежностью посмотрел на неё. То, что случилось между ними этой ночью стало для него полной неожиданностью, но учитывая через что они прошли вместе, пожалуй, это было логично. Их дружба переросла в кое-что большее, и Энрике был этому откровенно рад. Осторожно освободившись от объятий девушки, он поднялся с кровати и принялся одеваться. Услышав его возню, Эстрелла тоже проснулась. Она зевнула и потянулась, разминая онемевшие ото сна мышцы.
– Привет. – Энрике улыбнулся.
– Привет.
– С добрым утром.
– Ага. И тебя тоже.
– Интересно, есть тут чё пожрать? – с этими словами, Эстрелла поднялась на ноги и как есть, нагишом, двинулась в сторону кухни. Пошарив по ящикам, она нашла несколько пластиковых консервных банок. Судя по этикеткам, еда была местного производства.
– Стручковая фасоль… тушёнка… зелёный горошек, – прочла она. – Не первой свежести, но срок годности ещё не вышел.
– Сойдет, – кивнул Энрике.
Эстрелла вскрыла банки, вывалила их содержимое на парочку обнаружившихся возле мойки тарелок и сунула в микроволновку. Завтрак вышел скромным, но вполне себе сытным. Они ели, молча поглядывая друг на друга.
– Надеюсь этот стрёмный священник не слишком обидится за то, что мы слопали его еду, – покончив со своей порцией, произнесла Эстрелла.
– Надо будет его как-то отблагодарить. У тебя ещё остались местные деньги? А то я отдал бармену всё что у меня было.
– Ага. Пятьдесят кредитов. Наверное, должно хватить.
Перед уходом, отец Альберто оставил им свои контакты для связи. Энрике встал из-за стола, прошёл к валявшемуся на полу скафандру, достал из нагрудного кармана коммуникатор, и подключился к местной сети. Найдя в списке имя священника, он открыл личный чат и написал сообщение. Ответ пришёл спустя полминуты.
«Не стоит благодарности. Вы – хорошие люди. Помогать друг другу это наш общий долг.»
«Если вам что-то от нас понадобится, святой отец, то мы к вашим услугам.» – подумав немного, напечатал Энрике.
«Спасибо. Буду иметь ввиду.»
Энрике закрыл переписку и отыскал в списке контактов Айрин Ориссон. Напротив её имени светился индикатор непрочитанных сообщений и пропущенных звонков. Он нажал на него.
«Вы где?» – гласило первое послание. Оно пришло ещё вчера вечером.
«Энрике, приём!» – это было написано спустя полчаса.
Следующее сообщение поступило от Айрин в восемь утра:
«Вы куда, блин, пропали? С вами всё в порядке? Вы там живые хоть? Ответь мне!»
«Я не знаю где вас двоих черти носят, но если не появитесь к обеду, мы улетаем без вас!» – это было написано уже совсем недавно.
Энрике взглянул на часы, они показывали почти половину двенадцатого.
– Собирайся. Нам пора двигать к челноку, – скомандовал он Эстрелле и забарабанив по экранной клавиатуре, отписался начальнице: «Прости. Нашли вчера кое-какие приключения на свои задницы. Сейчас всё нормально, скоро будем.»
Наскоро ополоснув посуду и закинув пустые консервные банки в мусороприёмник, они оделись и покинули помещение, оставив на столе несколько местных купюр. Будучи плохо знакомыми с устройством станции, Энрике и Эстрелла немного поплутали, прежде чем найти путь, что вёл в осевую секцию «Азимова». Добравшись наконец до неё, они двинулись в направлении стыковочной мачты, к которой был пришвартован их челнок. Ориссон поджидала их у её основания.
– Мы уже давно заправились и загрузились, ждем вас два часа. Какого хрена у вас стряслось? – держась рукой за поручень, строго спросила она.
– Наткнулись на старых приятелей из «Пылевых Крыс». Пришлось пострелять. Потом мы прятались от местных, – не стал врать Энрике.
– Блядь, да вы охренели? Я же сказала вам держаться подальше от неприятностей!
– Мы старались. Только вот они сами нашли нас, – ответила Эстрелла.
– Ладно. Живы-здоровы и слава богу, – вздохнув, сменила гнев на милость Ориссон, – Давайте на борт. Гюнтер там уже весь изнылся. Пока мы вас ждали, ему раз десять пришлось пересчитать обратный маршрут, – добавила она.
Челнок, попыхивая в вакуум маневровыми двигателями, медленно отходил от «Азимова» Энрике глядел на колоссальную тушу станции. Она плыла над Луной, величественная и непоколебимая. Это было не просто орбитальное сооружение, но целый космический город! Он был суров к своим обитателям и ещё более суров к гостям, но он был живым. И там были люди. Хорошие, плохие… Разные. Да, Энрике отбросил идею переселиться сюда, но всё же ему хотелось вернуться, побродить ещё здешним закоулкам, пообщаться с местными обитателями, выведать, как и чем они живут. Ни он, ни Эстрелла, ни Айрин Ориссон не могли знать, что станции «Азимов» осталось существовать меньше полутора месяцев.
ФРОНТАН
Купленные у Ли Мин Пака скоростные вездеходы показывали себя просто отлично. Энрике удалось-таки убедить Сабуро Гото назначить себя командиром экипажа одной из новоприобретённых машин. «Барракуды» и впрямь были быстры. Мощные моторы, огромные колёса и продвинутая система стабилизации позволяли им развивать поистине невиданные для Луны скорости. Он и другие водители выезжали из L-11 – старого рудника, являвшегося базой группировки, практически каждый день. Они тренировались управлять «Барракудами», носясь по окрестностям Карпат – горного массива, у подножия которого располагалась шахта. Скорости, с которыми они ездили, постепенно увеличивались пропорционально росту их мастерства. К концу пятой недели, Энрике чувствовал себя за рулём гирохода уже более чем уверенно. Он с нетерпением ждал, когда их пошлют на первое задание и наконец этот день наступил. Сабуро Гото созвал своих людей в штаб. Комната, в центре которой располагался большой интерактивный стол, была заполнена народом. Здесь были пилоты челноков, водители и стрелки «Барракуд», бойцы из отряда Войцеховского, и командиры других боевых подразделений.
Главарь «Самураев» обвёл взглядом собравшихся.
– Итак, настало время опробовать в действии новую технику, – начал он. – Наша новая цель будет весьма необычной, как многие из вас знают, китайцы вовсю строят железную дорогу, которую они планируют проложить между своими крупнейшими поселениями. Первая ветка уже готова, – с этими словами он коснулся интерактивного стола и вывел на него спутниковый снимок северного полярного региона, на котором красным цветом была отмечена железнодорожная линия, соединявшая Сан Кристобаль, и базу Чамран, некогда принадлежавшую Ирану, а теперь находившуюся под контролем ЛСР. Ветвь проходила через Доуз и ещё несколько менее значимых колоний.
– Значит будем грабить поезд, да? Как в вестерне? – тихо проговорил кто-то.
– Типа того. – Сабуро Гото кивнул. – Сразу скажу, что цель не простая, во-первых, состав двигается с высокой скоростью, на прямых участках он развивает до двухсот километров в час, во-вторых, по данным, которые собрали люди господина Войцеховского, – он мельком глянул на поляка, – на поезде имеется до двух беспилотных истребителей модели J-65. Кроме того у китайцев в этом районе развёрнута сеть радиолокационных станций и зенитных батарей, так что использовать челноки – не вариант. Враг быстро обнаружит их и собьёт. Действовать надо из засады, нападение должно быть стремительным, внезапным.
– А они не пошлют сигнал тревоги? – спросил Тобиаш Мадуро.
– Мы постараемся заглушить их радиопередатчики, но гарантии, что у нас это получится нет. К тому же, их диспетчеры наверняка увидят, что поезд остановился и заподозрят неладное, – ответил Юзеф Войцеховский.
– Всё верно. Поэтому нам нельзя надолго там задерживаться. Подлётное время их истребителей составит около получаса. За это время, нам нужно остановить поезд, забрать с него всё, что нужно и смыться. Работать придётся быстро и слаженно, поэтому главную роль в этом деле будут играть наши наиболее опытные бойцы – люди лейтенанта Войцеховского, – сказал Сабуро Гото.
В комнате поднялся гул голосов. Старые члены банды были возмущены тем фактом что столь примечательное во всех отношениях задание отдали не им, а новичкам, пришедшим в группировку лишь пару месяцев назад.
– А ну, заткнитесь, блин! – рявкнул на них Дин Экройд – правая рука и фактически заместитель главаря группировки.
Народ поворчал ещё немного и успокоился.
– Да, я знаю, – продолжил Сабуро Гото. – Лейтенант Войцеховский и его парни провели с нами совсем немного времени, однако, смею вам напомнить, что в отличие от всех вас, они – настоящие солдаты. У них лучше снаряжение, лучше подготовка, и кроме того, они уже доказали нам, что на них можно положиться. Так что при всём уважении, друзья, но я уверен в них больше, чем в вас. Итак, господин лейтенант, коли уж это ваша операция, то вам и проводить дальнейший инструктаж.
Войцеховский коснулся экрана и приблизил изображение.
– Челноки должны приземлиться вот тут, примерно в пятидесяти километрах юго-западнее от железной дороги. Ближе – нельзя, нас могут засечь. Чтобы не попасться на радары подлетать придётся на минимальной высоте, не больше двух сотен метров. Ближайшие станции дальнего обнаружения располагаются здесь и здесь. Они не должны увидеть нас ни при каких условиях, ясно? – Войцеховский строго посмотрел на пилотов. – Дальше, после высадки, «Барракуды» выдвинутся вот сюда, к этой точке. Как вы видите, здесь путь заворачивает вправо, поэтому поезду придётся сбавить ход. Обычно в этом месте он движется со скоростью не выше девяноста километров в час. До его появления у нас будет примерно часа полтора чтобы провести рекогносцировку и занять позиции.
– А дроны, что прикрывают поезд не обнаружат нас? – спросил Энрике.
– Они не держат их в воздухе. Истребители пристыкованы к специальной платформе в хвосте состава и взлетают только по тревоге.
– Да, в противном случае, если бы они кружили над ним постоянно, им не хватило бы топлива на весь путь, – подтвердил его слова Дин Экройд. – одно дело лететь с бешенной скоростью по орбите, и совсем другое болтаться над едва ползущим поездом.
– Короче, мы займем позицию вот тут. – Войцеховский ткнул пальцем в экран. – Примерно пятьсот метров от путей. Здесь есть небольшой пригорок, за ним нас не увидят. Выставим на вершине наблюдателей и будем их ждать.
– Решил уже кто будет наблюдателями? – поинтересовался Анджей Щенкевич.
– Ты и я. Плюс ещё пара человек. Как только поезд покажется на горизонте нам нужно будет вывести из строя локомотив и самое главное платформу с дронами. Для этого мы возьмем с собой парочку ПТРК. Думаю, по две ракеты на каждую цель должно хватить за глаза.
– Если дроны успеют взлететь, то нам придётся несладко, – заметил Тобиаш.
– Да. Поэтому стрелки на вездеходах должны глядеть в оба. Эти штуки быстрые, они могут маневрировать с перегрузками до двадцати пяти джи, но на взлете, с небольшой дистанции, их всё таки можно срезать. Ваших пулеметов должно хватить. Но в идеале, как я сказал, мы уничтожим их ещё на земле.
– Окей, и что потом?
– В общем, мы отстреливаем ракеты, после чего сразу грузимся на «Барракуды» и стартуем на перехват. Если нам удастся вывести из строя двигатель локомотива, поезд начнёт сбавлять ход. Мы не знаем остановится ли он, или продолжит двигаться дальше по инерции, но я ставлю на второе. В этом случае, он будет катиться очень долго – масса у него большая, так что придётся запрыгивать на ходу. Первый гироход, в нём буду я, подойдет к головной части состава. Мы переберемся на локомотив, возьмем его под контроль и постараемся остановить состав, после чего начнём продвигаться к пассажирским вагонам. – Анджей и Адам будут на второй и третьей машине. Вы высадитесь в хвосте и начнете двигаться мне навстречу.
– Ну прямо как в вестернах, – усмехнулась Эстрелла. – Но у меня один вопрос: как мы вскроем шлюзы?
– Взрывчаткой, – предложил кто-то.
– Плохой вариант. Мы так весь поезд разгерметизируем, а там внутри люди, – возразила Рита Киршнер.
– Локомотив так или иначе скорее всего будет разгерметизирован, после того как мы вдарим по нему ракетами, ну а что до пассажирских вагонов, то у нас есть парочка переносных штурмовых шлюзов, воспользуемся ими, – сказал Войцеховский.
– Один хрен внешние двери придётся взрывать. Пилить их сваркой на ходу – запаримся, – заметил Анджей Щенкевич.
Лейтенант кивнул.
– В общем, да… Как-то так, – подтвердил он слова своего подчинённого, после чего продолжил инструктаж: – Как окажемся внутри, нужно будет разделаться с охраной. Поезд охраняет республиканская СПП – служба поддержания правопорядка, что-то типа их полиции. Не думаю, что их окажется много, человек пять, ну максимум семь. Нас, конечно, будет не сильно больше, но мы лучше подготовлены и вооружены. Пока мы будем зачищать вагоны, «Барракуды» обеспечат охрану периметра. Ваша задача – глядеть чтобы никто не вышел из поезда, ясно? – Войцеховский строго глянул на Эстреллу Васкез, которая была стрелком в экипаже Энрике.
– Ясненько, – ответила она.
– Когда поезд будет под нашим контролем, нашей задачей будет забрать нужный нам груз и как можно быстрее смыться. На всё про всё у нас должно уйти не больше двадцати минут, иначе придётся отбиваться от орды дронов-истребителей, которая туда наверняка слетится.
Энрике молчал, обдумывая изложенный план. Дело выглядело куда как более опасным, нежели обычные рейды, которые устраивали «Самураи». Да, новые быстрые вездеходы могли обеспечить им солидное преимущество, особенно в момент отступления, но если они где-то напортачат, если не успеют сделать всё за указанное время, их наверняка всех перебьют. А собственно говоря, в чём вообще цель этой вылазки? После того, как они справятся с охраной, у них в запасе останется минут пять, и для того, чтобы переместить с состава на вездеходы сколь либо значимый объем груза, этого было очень мало. К тому же «Барракуды» не отличались большой вместимостью, каждая машина могла везти на себе не больше тонны, при чём любой лишний килограмм сказывался на управляемости, уменьшая тем самым максимальную безопасную скорость. Получается, трофеи, которые они планировали забрать с этого поезда, должны были быть малогабаритными, и при этом ценными настолько, что это стоило такого большого риска.
– А за чем мы вообще охотимся, если не секрет? – спросил Энрике.
– По нашим данным, не спрашивайте откуда они у нас, республиканцы планируют перевезти на этом поезде оборудование для производства компрессионных скафандров. Я считаю, что нам оно нужно куда больше, чем им, – пояснил Сабуро Гото.
Энрике обдумал его слова. Пожалуй, он был прав. Если исключить поляков, то все члены банды носили обычные жесткие скафандры гражданских моделей. Эти штуки были неплохи, если тебе нужно просто погулять в вакууме, но вот для боя подходили слабо. Во-первых, они сильно сковывали движения, во-вторых, не умели затягивать пулевые пробоины, в-третьих, их бронезащита оставляла желать лучшего. Компрессионные скафандры были лучше во всём. Строго говоря, они не являлись герметичными, их основой являлись плотные не тянущиеся комбинезоны, по виду напоминавшие гидрокостюмы для дайвинга. Они облегали тело носителя, не позволяя ему раздуваться в условиях вакуума и тем самым поддерживая внутреннее давление. Минусами таких скафандров являлось то, что они были очень дороги, а также что их нужно было изготавливать индивидуально для каждого человека. Если «Самураям» удастся захватить оборудование для их производства, они значительно увеличат свой боевой потенциал. Плюс, у них появится возможность создавать эти компрессионники не только для себя, но и на продажу, что в перспективе могло дать банде неплохой дополнительный доход.
– Ясно. Ну и когда выступаем? – Энрике взглянул на Гото и Войцеховского.
– Послезавтра, – ответил лейтенант.
***
Пассажирский салон «Мула» был забит до отказа. Энрике, и Эстрелла сидели рядом, в окружении вооруженных до зубов десантников. Тобиаш Мадуро тоже был здесь. Ему удалось уговорить Войцеховского включить себя в штурмовую группу. Конечно, изначально лейтенант хотел взять на его место одного из своих, но в предыдущих вылазках, Тобиаш показал себя неплохим бойцом плюс тот заслужил уважение поляка ещё в Аль-Даиме, когда он, Мигель Кастильо и Максим Кондратьев фактически спасли группу заложников, которых удерживали «Пылевые Крысы».
Энрике глядел в иллюминатор. Челнок, как и предполагалось по плану, летел на минимальной высоте. Внизу, так близко, что казалось до них можно дотянуться рукой, проносились кратеры и небольшие холмы. Скорость казалась огромной, хотя это было относительно. Они шли где-то на пятистах метрах в секунду – примерно тысяча восемьсот километров в час, если считать в более привычных единицах. На самом деле это было не то, чтобы сильно много – примерно треть от первой космической скорости для Луны, но из-за небольшой высоты казалось, что они летят гораздо быстрее. Маршевый двигатель работал на малой тяге, удерживая челнок над землёй, корпус аппарата то и дело вздрагивал – то включались маневровые. В какой-то момент, они влетели в горы. Гюнтер Шеель – их пилот, вёл машину по низинам. Дабы не врезаться в очередной склон, ему приходилось всё время маневрировать. Перегрузка то увеличивалась, то уменьшалась, а время от времени и вовсе сменялась невесомостью. Второй челнок следовал где-то позади, в нескольких километрах, но из своего иллюминатора, Энрике видеть его не мог. Он глядел на проносящиеся мимо них горные вершины, на которые никогда не ступала нога человека. Его стало укачивать. Пошарив по карманам скафандра, он вынул блистер с пилюлями от морской болезни и закинул парочку в рот. Толкнув в бок сидящую в соседнем кресле Эстреллу, и показав ей таблетки, спросил: – Надо?
Девушка отрицательно покачала головой.
Энрике убрал таблетки и достал свой коммуникатор. Коснувшись экрана устройства, он вывел на него карту с маршрутом, по которому им предстояло ехать. Он глядел на него, наверное, уже в сотый раз. Шестьдесят километров по пересечённой местности. Первые две трети пути пролегали меж невысоких гор, оставшаяся – по изрытой кратерами равнине. На плечах Энрике лежала большая ответственность – ему предстояло вести за собой колонну из трёх «Барракуд». Он не хотел напортачить, а потому старался как можно лучше изучить дорогу. Он пытался запомнить каждый ориентир, каждый поворот. Навигационная система, которой был оборудован его багги-мутант, не позволила бы ему заблудиться, однако ему хотелось быть уверенным в том, что он нигде не ошибётся. Не ошибиться будет особенно важно, когда им придётся отступать. От высадки до момента прибытия поезда, у них имелось в запасе несколько часов, так что на пути к цели можно было не торопиться, но вот на обратном, дабы избежать встречи с китайскими боевыми дронами, им придётся нестись во весь опор, и если они где-то замешкаются, это может стоить им жизней. К тому же стоило помнить о том, что вездеходы будут перегружены: во-первых, каждый из них нёс на себе по шесть человек, а во-вторых, оборудование для производства компрессионных скафандров, что они планировали захватить, хоть и было относительно лёгким, но всё же имело свой вес. Энрике и другим водителям придётся использовать всё своё мастерство дабы удержать машины на колёсах.
– Подлетаем. Минута до приземления, – объявил пилот.
Нос челнока задрался вверх, перегрузка выросла, по ощущениям она была больше двух единиц – Гюнтер тормозил на максимальной тяге. Наконец они зависли на месте и плавно опустились на реголит. Двигатель замолчал.
– Окей, люди, выгружаемся, – скомандовал Войцеховский. – Напоминаю, что с этого момента и до начала атаки действует режим полного радиомолчания. Общаемся только жестами и записками, а если охота поговорить – прижимайтесь друг к другу шлемами. Рации использовать только в крайнем случае.
Подобные меры требовались для того, чтобы минимизировать вероятность быть обнаруженными. Едва ли китайцы прослушивали все частоты, но, если они всё же засекут рядом со своей железной дорогой какой-то посторонний радиосигнал, это может вызвать у них ненужные подозрения.
Энрике отстегнул ремни, поднялся с кресла и водрузив на голову шлем, стал проталкиваться к двери, что вела в грузовой отсек. В нём находились два багги, которые занимали собой большую часть свободного пространства. Втиснувшись между ними, он принялся отстёгивать стропы, которыми была зафиксирована его машина. Эстрелла помогала ему, с другой стороны, а экипаж второй «Барракуды» производил аналогичные манипуляции со своим багги. Когда ровер был освобожден от креплений, Энрике влез в кабину и подключив свой скафандр к системе жизнеобеспечения, приступил к запуску. Первым делом, он включил аккумуляторы, затем водородные топливные элементы – главный источник энергии для вездеходов. Когда напряжение в бортовой сети поднялось до нужного, он активировал гироскопы. За спиной загудело – прикрытые защитными кожухами массивные стальные диски пришли в движение. Сверившись с бортовым компьютером, Энрике убедился, что все системы работают как надо и поднял над собой кулак с большим пальцем вверх. Водитель второго вездехода – молодой темнокожий парень, по имени Люциус Куинн повторил его жест, тем самым посылая сигнал, что он тоже готов. Стоящий у грузовой аппарели Гюнтер Шеель, коснулся панели управления. Вспыхнули красные лампы, взвыл предупреждающий сигнал. Энрике на всякий случай ещё раз перепроверил свой скафандр, убеждаясь, что тот готов к разгерметизации. Включились откачивающие атмосферу насосы, давление стало падать. Наконец, спустя пару минут в отсеке воцарился вакуум. Аппарель опустилась, Энрике включил задний ход и ориентируясь на жесты Эстреллы, осторожно вывел машину наружу. Точка приземления находилась в небольшой долине, зажатой меж гор. Было темно. С астрономической точки зрения, в этой части Луны стоял день, однако поскольку Солнце находилось слишком близко к горизонту, здесь его видно не было – светило скрывал массивный, возвышавшийся на полкилометра скалистый гребень. Энрике достал прибор ночного видения, прикрепил его к фиксатору и прижав вплотную к визору шлема, включил. Картинка была не самого высокого качества, но для того, чтобы ориентироваться в пространстве, этого хватало. Он дождался, когда Эстрелла займет своё место и двинул машину вперёд, огибая челнок с правой стороны. Поляки и Тобиаш были здесь – они покинули шаттл через боковой шлюз и теперь поджидали их. Второй «Мул» стоял неподалёку, метрах в двухстах. «Барракуда», которую он вёз уже направлялась в их сторону. Войцеховский и другой боец залезли в кабину и уселись позади, два других десантника устроились снаружи, на установленных с боков специальных платформах. Убедившись, что все пристегнулись, лейтенант дважды хлопнул Энрике по плечу.
«Ну, поехали» – подумал он и плавно надавил на газ.
Колонна из трёх «Барракуд» двигалась по дну ущелья. Скорость была небольшой, всего-то шестьдесят километров в час. Да, для обычных роверов это было бы чересчур быстро, но активная подвеска и продвинутая система стабилизации, которой были оборудованы гироходы, с легкостью справлялись со всеми неровностями. Из-за радиомолчания, поездка проходила в полной тишине. Теоретически, «Барракуд» можно было дооборудовать проводной системой внутренней связи, но у механиков не дошли до этого руки. Энрике дотянулся до компьютера своего скафандра и потыкав пальцем в сенсорный экран, включил музыку. Треков, что он загрузил в память было немного, штук пятнадцать, но на поездку их хватит. Он никогда не был меломаном и слушал в основном то, что играло по радио, а потому его подборка получилась весьма хаотичной. Старый хэви металл, родом прямиком из двадцатого века, сменился написанным нейросетью ИИ синтом пятидесятых годов, за которым последовала какая-то незамысловатая современная попса. Энрике слушал голос незнакомой ему певицы. Язык был ему незнаком. Она пела то ли по-корейски, то ли по-японски, но то, что он не мог понять текста, его не сильно волновало. Главное, что мелодия была приятная. Весёлая и заводная. «А ведь эта женщина наверняка погибла, – возникла в голове странная мысль. – Подумать только, я слышу голоса мертвецов!»
Приближался очередной поворот. Энрике не смотрел на экран навигационной системы. Нужный ему ориентир он видел и так – невысокий холм, расположившийся по соседству с маленьким кратером, метров двадцати в диаметре. Обогнув их по широкой дуге, он свернул влево, на юго-восток. Отсюда до финальной точки маршрута было примерно восемнадцать километров. Тёмное ущелье осталось позади, взгляду открылась плоская, залитая светом равнина. Энрике снял со шлема прибор ночного видения – больше он ему был не нужен. Солнце висело прямо над самым горизонтом, от разбросанных тут и там валунов тянулись длинные чёрные тени. Колонна двигалась вперёд, огибая и то и дело попадавшиеся на пути препятствия. На открытом пространстве, скорость заметно подросла – вездеходы, то и дело отрываясь от поверхности, неслись на восьмидесяти километрах в час. Поддерживать такой темп было несложно – мощные гироскопы удерживали машины в правильном положении, а подвеска проглатывала все неровности и смягчала удары при приземлениях. Реактивными двигателями они не пользовались – не было нужды, но вот на обратном пути, когда им придётся гнать во всю прыть, их по любому придётся задействовать.
Наконец, колонна достигла нужного места. Роверы подъехали к основанию небольшого холма, у которого они планировали устроить засаду и остановились. Энрике выключил музыку и глянул на часы. Если поезд идёт по расписанию, он будет здесь примерно через восемьдесят минут. Войцеховский и его люди покинули «Барракуды». Сняв закреплённые на бортах ящики, они достали из них ПТРК. Пусковые установки были старыми – примерно середины века, а потому не отличались компактностью. Десантники взвалили их на плечи и потащили к вершине. Энрике, которому в данный момент делать было совершенно нечего, поплёлся вслед за ними. Добравшись до позиции, Войцеховский, Щенкевич и ещё парочка бойцов развернули треноги и установили их на землю таким образом, чтобы над холмом возвышались лишь пусковые контейнеры с ракетами. Встав рядом с ними, Энрике окинул взглядом окружающее пространство. Вдали, блестели сталью рельсы. Как и было сказано на брифинге, путь в этом месте плавно заворачивал вправо. Энрике достал электронный бинокль и замерил дистанцию. По прямой до железной дороги было чуть больше пяти сотен метров. Он посмотрел на запад, откуда должен был прибыть поезд. Рельсы уходили за горизонт, примерно в полутора километрах. Если состав, как предполагалось, будет двигаться со скоростью около ста километров в час, у расчётов ПТРК будет чуть меньше минуты на то, чтобы поразить локомотив и платформу с дронами. Войцеховский тронул Энрике за плечо и достав пластиковый блокнот, начеркал в нём что-то маркером.
«Вам нужно будет подогнать вездеходы сюда, чтобы мы могли быстрее погрузиться» – гласила надпись.
Энрике поднял большой палец вверх, показывая, что он его понял. Вновь прислонив окуляр бинокля к стеклу шлема, он внимательно, из конца в конец, осмотрел пространство рядом с железной дорогой. Даже с выведенным из строя локомотивом, поезд наверняка продолжит движение, а значит им придётся его догонять и запрыгивать на ходу. Его интересовали возможные препятствия, которые могут возникнуть у них на пути. К счастью, их было немного – рельсы лежали на небольшой насыпи, высотой примерно в метр. Слева и справа от неё земля была относительно ровной, без кратеров и валунов. Это правда до горизонта, а вот что было за ним, узнать было нельзя, правда люди, что неделю назад проводили здесь рекогносцировку, утверждали, что дорога и дальше будет гладкой. Единственной проблемой, которая могла нарушить их план, являлся тоннель, располагавшийся примерно в пятнадцати километрах отсюда. Им кровь из носу нужно было остановить поезд до того, как он заедет в него.
Энрике спустился к вездеходу и залез в кабину. Эстрелла сидела на своём месте, по правую руку от него и проверяла работу вооружения. Установленная над кабиной турель с тяжелым пулеметом поворачивалась то влево, то вправо, следуя за движениями джойстика. За забралом шлема, он не мог видеть лица подруги, но чувствовал, что та нервничает. Достав свой блокнот, написал: «Всё окей?». Эстрелла взяла у него книжку и почеркала в ней маркером, после чего вернула. «Всё супер. Будет весело. Люблю тебя.» – прочёл он. Под словами красовалась пара сердечек. На душе у Энрике потеплело, он улыбнулся, и взяв маркер, написал: «Может сыграем во что-нибудь? Как тебе крестики-нолики?» «Давай. Делать всё равно пока нехер» – ответила Эстрелла.
***
ВОЙЦЕХОВСКИЙ
Поезд мог появиться в любой момент. Юзеф лежал на вершине холма и напряженно вглядывался в горизонт. Минуты перед боем всегда казались ему до ужаса растянутыми. Лейтенант нервничал, остальные наверняка тоже были на взводе. В такие моменты, Юзеф не прочь был с кем-нибудь поболтать – это помогало немного сбросить напряжение, но сейчас они были вынуждены соблюдать радиомолчание. Шансы, что их переговоры засекут были ничтожными, но рисковать лишний раз всё-таки не следовало. Он подумал о Рите. Она уже почти оправилась от полученных пару месяцев назад ран и вовсю рвалась в бой, даже хотела участвовать в этой операции. Её можно было понять – неделями сидя на базе «Самураев», она чувствовала себя бесполезной. Те навыки, которыми Рита обладала, не годились для такой жизни. Она была следователем и отчасти дипломатом. А ещё бойцом. При чём, судя по словам Щенкевича, драться она умела не хуже его самого, а это значило немало. Способности Риты наверняка пригодились бы сейчас, но всё же брать её на миссию, да ещё и столь рискованную, было пока преждевременно. Во-первых, она всё ещё не была до конца готова физически, а во-вторых, её компрессионник, после попадания в него пули пятидесятого калибра пришёл в негодность, а использовать в столь опасном деле обычный жесткий скафандр было бы неразумно. Юзеф взглянул на лежащего по левую руку Тобиаша Мадуро. На аргентинце был как раз такой костюм. Возможно, ему не стоило брать с собой этого человека, но тот оказался слишком настойчив. По словам бывшего полицейского, ему не хотелось отпускать на столь опасное задание своих друзей – Эстреллу Васкез и Энрике Фронтана, которые являлись членами экипажа одной из «Барракуд». К тому же, как боец, Мадуро был вроде как неплох, и Юзефу хотелось поглядеть на то, как он покажет себя в экстремальной обстановке. Если в будущем их пути с «Самураями» разойдутся, его отряду не помешают новые люди.
– Тигр-один всем. Наблюдаю цель, – прервал радиомолчание Анджей Щенкевич.
Войцеховский прильнул к окуляру своего ПТРК. Поезд, который они ждали, медленно выкатывался из-за горизонта.
– Волк-первый подтверждаю. Готовность. Кабан-два врубайте глушилку, – сказал он.
– Кабан-два принял. Музыка включена, – ответил Люциус Куинн – командир второй «Барракуды», на которой стояла станция радиоэлектронной борьбы.
– Огонь по моей команде, – обращаясь к Щенкевичу, лежащему за соседним ПТРК, распорядился Юзеф.
– Принято, жду команды.
Экран прицельного комплекса слегка рябил – видимо была какая-то неполадка в камере, скорее всего не критичная. Учитывая, что ей исполнилось полвека, это было неудивительно. Оставалось надеяться, что сами ракеты окажутся исправны. Наконец, состав показался полностью.
– Что за херня? Ты видишь это? – проговорил Щенкевич.
Юзеф видел. В передней части поезда, перед локомотивом, катился ещё один вагон. Он выглядел необычно, не как пассажирские или грузовые. И главным, что его выделяло являлась башня, в которой было установлено что-то типа автопушки, при чём весьма приличного калибра. Помимо неё, виднелось ещё несколько турелей поменьше, скорее всего пулемётных. Юзеф мысленно выругался. Это было не по плану. Совсем не по плану. Они следили за поездом на протяжении полутора недель и этот вагон не видели ни разу.
– Ну, что делаем, командир? – спросил Щенкевич.
Юзеф взвесил все «За» и «Против». Да, они могли отступить, однако, оборудование для производства компрессионных скафандров, что перевозилось на этом поезде, являлось очень ценным трофеем. Они обязаны были его захватить!
– Делаем так: ты долби по платформе с дронами, а я постараюсь выбить эту хреновину впереди. По две ракеты на цель. Последнюю я запущу в локомотив.
– Принято.
Юзеф навел перекрестие прицела на броневагон и нажал кнопку активации головки самонаведения. Через секунду на экране загорелся зелёный индикатор – ракета захватила цель.
– Готов, – отрапортовал Щенкевич.
– Огонь.
Ракеты стартовали почти синхронно. Поднявшись по крутой дуге на стометровую высоту, они повернули вниз и ринулись навстречу поезду. Внезапно заговорили орудия броневагона. Рой трассирующих пуль устремился в направлении приближающихся снарядов.
– Блядь, у них там зенитка, – прокомментировал Щенкевич.
Первая ракета, та, что шла к броневагону была перехвачена, но вторая попала в цель. Платформа с дронами вспыхнула, на ней что-то загорелось9.
– Заряжай! – скомандовал Юзеф.
Сидящий рядом боец водрузил на установку новый пусковой контейнер и хлопнув лейтенанта по спине, крикнул: – Готово!
– Дроны минус. Командир, надо вырубать эти пушки пока они нас не накрыли! – крикнул сержант.
– Согласен. Стреляем вместе. Готов?
– Да!
– Залп!
Юзеф нажал на спуск ПТРК вздрогнул – пороховой заряд выпихнул ракету из контейнера, подняв облако пыли. Как и в первый раз, китайцам удалось сбить один из управляемых снарядов. Второй попал-таки в цель, но то ли боевая часть не сработала как надо, то ли её заряда оказалось недостаточно – главное орудие вагона начало поворачиваться в их сторону.
– Заряжай!!! – срывая голос, прокричал Юзеф.
– Готово! – отозвался боец.
– Огонь по готовности!!!
Юзеф выстрелил, не дожидаясь Щенкевича. Тот запустил свою ракету двумя секундами позднее.
– Давай следующую! Быстрее, быстрее! – не дожидаясь попадания крикнул лейтенант.
– Это последняя! Готово! – сообщил заряжающий.
Юзеф с напряжением следил за полётом ракет. Первая из них попала примерно в середину броневагона, вторая угодила прямо в главное орудие.
– Есть! Цель уничтожена! Бей по локомотиву! – крикнул Щенкевич.
Поезд был уже совсем рядом, прямо напротив них. Войцеховский навёл прицел в центр электровоза, где по его представлениям должен был располагаться двигатель и вдавил кнопку захвата. Зелёный индикатор на экране мигнул и погас, сменившись красным. Лейтенант повторил попытку, но с тем же результатом. Ракета отказывалась наводиться на цель.
– Неисправность! – крикнул он.
Времени разбираться с поломкой не было – поезд уже прошел мимо них и начал удаляться. Они могли догнать его, но нужно было поторапливаться.
– Все по машинам! Грузимся! Быстрее, быстрее! – скомандовал Юзеф.
Он скинул неисправную ракету с направляющей и подхватив свой ПТРК, ринулся к вездеходу. Швырнув пусковую установку в багажник, он запрыгнул на боковую платформу и обхватил руками каркас. Убедившись, что остальные тоже погрузились, скомандовал:
– Пошли, пошли, пошли!
«Барракуды» взрыхлили колёсами реголит и поднимая за собой облака пыли, ринулись вдогонку за уходящим поездом.
***
ФРОНТАН
Вездеход трясло и раскачивало из стороны в сторону, его колёса то и дело отрывались от земли. Энрике мельком глянул на спидометр – прибор показывал сто десять километров в час. Он мог бы ехать быстрее, но боялся, что висящие на бортовых платформах десантники, попадают с машины. Они нагоняли поезд, но слишком медленно – похоже, он увеличивал ход. Немного поколебавшись, Энрике вдавил кнопку включения реактивных двигателей. Качка уменьшилась, можно было прибавить газу. Платформа с дронами, располагавшаяся в хвосте состава, была уже совсем рядом. Внезапно дверь заднего пассажирского вагона открылась и из неё высунулся человек. В его руках была штурмовая винтовка. Солдат вскинул оружие и открыл огонь. От бронелиста, который прикрывал Энрике полетели искры.
– Чёрт возьми, Эстрелла! Ну стреляй же! – пригнувшись заорал он.
Девушка навела турель на противника и вдавила спуск. По корпусу «Барракуды» покатилась вибрация. Из-за сильного раскачивания, система стабилизации турели не справлялась, и пули летели куда угодно, но только не в цель. Впрочем, этого оказалось достаточно для того, чтобы заставить вражеского бойца нырнуть в укрытие.
– Это Кабан-один, по мне стреляют из автомата. Дверь заднего вагона, один человек. Мы спугнули его, – отрапортовал Энрике.
– Подтверждаю. Кабан-два и три держите это место на прицеле. Кабан-один продвигаемся дальше, к локомотиву, – распорядился Войцеховский. – Мы немного отклонились от плана, но пока что у нас всё нормально. Работаем, – добавил он.
Энрике пристроился метрах в двадцати слева от поезда и принялся его обгонять.
– Поглядывай на другие двери, они могут высунуться из них, – сказал он Эстрелле.
– Поглядываю… – спокойным голосом, ответила та.
Он вёл вездеход, лавируя меж возникавших впереди валунов и кратеров. Машина то и дело оказывалась в воздухе, пролетая метров по двадцать-тридцать, она мягко приземлялась на реголит. Безумная гонка продолжалась. Корпус вновь завибрировал – Эстрелла открыла по кому-то огонь. Энрике не смотрел в ту сторону – его куда больше занимало то, что было прямо по курсу.
– Говорит кабан-один, цель во втором вагоне, передний шлюз. Не уверена, но, возможно, я его достала, – сообщила Эстрелла.
Наконец, они поравнялись с пристыкованной к локомотиву орудийной платформой. Энрике мельком взглянул на неё. В её бортах виднелась парочка рваных дыр – следы попадания ракет. Главная башня была свёрнута на бок, а установленное в ней орудие глядело куда-то в землю.
– Объезжай эту штуку спереди и прижимайся к ней кормой, – распорядился Войцеховский.
– Понял!
– Волк, Тигру. Мы почти на месте. Что у вас? – спросил лейтенант.
– Мы тоже подходим. Скоро высадимся. Правда мешает мудила в заднем шлюзе. Он всё ещё жив и время от времени пытается огрызаться. – ответил Щенкевич.
– Справитесь?
– Да. Главное высадиться и закрепиться, а дальше будет легче.
Тем временем, Энрике наконец обогнал-таки поезд и осторожно, так чтобы не перевернуть машину, въехал на насыпь. Тряска резко уменьшилась – «Барракуда» катилась по рельсам, словно по асфальтовой дороге.
– Окей, теперь притормаживай потихоньку! – скомандовал Войцеховский.
Энрике убрал ногу с газа и слегка прижал тормоз.
– Ещё, давай, ещё!
Он глядел в зеркало заднего вида. До орудийной платформы было метров пятнадцать, она постепенно приближалась.
– Давай, прямо бампером прижимайся. – продолжал руководить его действиями лейтенант. – Теперь поддай газу… Ага, вот так хорошо. Ещё немного осталось.
Наконец, задняя часть «Барракуды» упёрлась в сцепное устройство броневагона.
– Волк-первый всем. Мы переходим на поезд, – сообщил в эфир Войцеховский.
– Принято. Тигр уже на борту, начинаем двигаться вперёд, – отозвался Щенкевич.
***
ВОЙЦЕХОВСКИЙ
Ровер нёсся перед поездом покачиваясь на своей мудрёной подвеске. Сердце Юзефа колотилось как бешенное. Он глянул вниз. Прямо под его ногами, с бешенной скоростью проносились рельсы. Собравшись с духом, он подтянулся за трубчатый каркас, влез на крышу «Барракуды» и пополз к орудийной платформе. Трое бойцов следовали за ним. Добравшись до задней части вездехода, лейтенант осмотрелся. Ему нужно было как-то влезть на вагон, но его корпус оказался совершенно гладким. Недолго думая, Юзеф достал из подсумка парочку магнитных захватов, которые они раздобыли специально для этой операции. Оставалось лишь надеяться, что эта штука была сделана из стали, или чего-то подобного, в противном случае, им придётся придумывать новый план. Он включил первый захват и прижал его к обшивке вагона. Захват встал как влитой. Юзеф достал страховку и прицепил карабин к проушине на устройстве. Второй захват он поместил рядом и тоже прикрепился к нему. Теперь нужно было ползти вверх. Положив ладони на рукоятки захватов, он принялся поочерёдно подтягиваться руками, то включая, то выключая соответствующие магниты. Оказавшись наконец на платформе, он осмотрелся. Прямо перед ним, в пятнадцати метрах, был локомотив. Врагов не видно. Поезд шёл мягко, почти без раскачивания. Юзеф снял с пояса веревку и скинул её своим бойцам, что всё еще сидели на крыше «Барракуды». Закрепив её хитроумным саморазвязывающимся узлом, они один за другим перелезли к командиру и устроились рядом, вскинув оружие.
– Волк-первый, мы на поезде. Движемся к локомотиву.
Юзеф потянул за свободный конец, затянутый вокруг каркаса вездехода узел развязался, и лейтенант смотал веревку.
– Волк-один, Кабану-один. Можете отходить от поезда, но держитесь рядом, – сказал он.
– Принято. Скорость правда уже высокая – почти полторы сотни в час делаем. Не могу гарантировать, что мы поспеем за вами, – отозвался Энрике Фронтан.
– Понял. Тогда постарайтесь хотя бы не сильно отставать, – ответил Юзеф, и повернувшись к своей четверке, скомандовал: – Пошли!
Они двинулись по крыше броневагона. Юзеф не знал наверняка был ли кто внутри него. Скорее всего орудия управлялись дистанционно, из самого поезда, но даже если там за ними кто и сидел, они наверняка были убиты ракетами. Обогнув башенку с автопушкой, он приблизился к локомотиву и взял на прицел кабину. Внутри похоже никого не было. Спустившись вниз, он встал ногами на сцепное устройство и достав из подсумка подрывной заряд, установил его прямо на остекление. В этот момент в наушниках раздался голос Щенкевича: – Тигр-один в первом вагоне. Есть сопротивление. Движемся вперёд.
– Понял тебя. Мы уже у локомотива, заходим внутрь.
Юзеф присел и достал детонатор.
– Взрываю через три, две, одну…
Он надавил на кнопку. Корпус локомотива дрогнул, над головой пронеслись осколки выбитого стекла, вырвавшаяся в вакуум атмосфера моментально сконденсировалась и замёрзла. Экран шлема затянуло белёсой пеленой. Юзеф протёр камеры и поднявшись в полный рост, подставил свои плечи в качестве упора.
– Пошли! Вперёд, через меня!
Первый боец шагнул на него и сходу залетел в кабину, второй и третий последовали за ним.
– Контакт! – крикнул кто-то из них. – Слева, за дверью!
– Гранату давай!
Не мешкая, Юзеф подтянулся руками и ввалился внутрь. Парни палили по кому-то, кто находился в машинном отделении. Если этот человек додумается кинуть в них гранату – им всем придётся несладко.
– Леслав, Войтек – вперёд, по левой стороне. Станислав и я прикрываем! – скомандовал Юзеф.
Растянувшись на полу напротив прохода, он вскинул винтовку и открыл огонь на подавление. Второй боец стоял справа от двери и стрелял туда же. Обозначенная двойка двинулась вперёд, прижимаясь к механизмам, стоящим по центру локомотива. Пройдя метров пять, они остановились у прохода, что вёл к противоположному борту.
– Гранату даю! – крикнул один из них.
За поворотом вспыхнуло. Бойцы двинулись дальше. Юзеф сменил магазин, поднялся на ноги и хлопнув по спине напарника, скомандовал: – За мной.
Пройдя мимо поворота, за которым скрылась первая двойка, он двинулся дальше, к задней части локомотива. Им нужно было взять под контроль дверь, что вела в пассажирские вагоны, откуда могло прийти вражеское подкрепление. В наушниках он слышал переговоры своих ребят, сражавшихся с охраной электровоза:
– Слева, слева! Вон там, видишь?!
– Ага.
– Ещё гранату дай!
– Сейчас.
– Леслав, что у вас? Помощь нужна? – спросил Юзеф.
– Минуту, командир, – ответил сержант. – Никак нет. Здесь чисто, два трупа, – секунд десять спустя, произнёс он.
– Принято. Двигайте к задней двери. Держите её под контролем и начинайте ставить шлюз. Я в кабину, попробую остановить этот поезд.
Оставив своих бойцов держать позицию, он двинулся туда, откуда пришел.
– Говорит Кабан-один. Господа, я не хочу никого расстраивать, но до тоннеля осталось меньше семи километров, – предупредил по общему каналу Энрике Фронтан.
– Тигр, Волку. Что там у вас? Вы сможете затормозить состав? – спросил Щенкевич.
– Я уже работаю над этим.
Юзеф имел некоторое представление о том, как управляются поезда. Как-то раз, ещё в детстве он побывал в железнодорожном музее, где ему позволили забраться в кабину старинного электровоза. Там была куча стрелочных приборов, различных рычагов и кнопок, но он помнил, что один рычаг был самым главным. Двигая его машинист контролировал работу двигателя. Если его потянуть назад, состав должен остановиться. Здесь ничего такого не было. Похоже, всё управление осуществлялось с трёх сенсорных дисплеев, один из которых, к слову, был пробит пулей и не работал. Ещё и интерфейс был на китайском, что тоже усугубляло ситуацию. Юзеф потыкал случайным образом на экраны. Это ни к чему не привело. Он выругался. Вдруг его взгляд упал на опломбированную и прикрытую защитной крышкой, кнопку. По счастливому обстоятельству, под ней, рядом с китайской надписью, присутствовала ещё и английская: «Аварийное торможение» – гласила она. Лейтенант облегчённо выдохнул, сорвал пломбу, откинул крышку и вдавил кнопку. Состав начал замедляться.
– Волк-первый, Кабану. Сколько там до тоннеля?
– Где-то километра четыре, – прозвучал ответ.
Юзеф вновь выругался. Поезд тормозил слишком медленно – низкая сила тяжести на Луне не могла обеспечить его колёсам достаточного сцепления. Учитывая, что они неслись со скоростью в сто восемьдесят километров в час, тормозной путь получится очень длинным.
– Волк-один, всем: мы останавливаемся, но затормозить до тоннеля не успеваем. Скорее всего мы встанем в нём. Кабан, нужно чтобы ваши роверы заехали внутрь вслед за нами. Как понял меня?
– Понял, понял! Сколько у нас времени? – спросил Фронтан. Судя по голосу, мужчина изрядно нервничал.
Юзеф глянул на часы.
– Чуть больше двадцати минут. Тигр, что у вас? Как обстановка?
– Обстановка нормальная, зачистили два вагона, минуснули четверых негодяев. Ещё три засранца и с десятка полтора гражданских отступили в последний вагон, тот, что между мной и тобой, – отчитался Щенкевич.
– Понял. Потери есть?
– Ответ отрицательный.
– Понял. Сейчас мы подготовим шлюз и зайдем с нашей стороны. Нужно, чтобы вы зашли со своей одновременно с нами.
– Принято. Жду команды.
Юзеф двинулся в хвост локомотива и подошел к своим бойцам. Шлюз был уже установлен.
– Всё готово, ждем вас, пан лейтенант, – сообщил Леслав Кучка.
– Окей, давайте внутрь.
Переносной штурмовой шлюз, изготовленный из покрытого герметизирующим составом кевлара, был тесен для четверых человек. Юзеф стоял вторым, позади Кучки. Орудуя плазменным резаком, тот вскрывал замок.
– Походу всё, – сказал сержант.
Убрав инструмент, он взялся за ручку и осторожно потянул дверь в сторону.
– Оп-па!
– Что такое? – спросил Войцеховский.
– Эти гады успели поставить растяжку. Сейчас я её…
Боец достал кусачки и осторожно перерезал проволоку, после чего открыл дверь. Граната была закреплена слева от неё, в небольшой нише на стене. Сержант взял её и загнув усики чеки, сунул в подсумок.
– Теперь моя будет, – довольно прокомментировал он.
Юзеф вошел вслед за ним и осмотрелся. Они находились внутри переходного отсека, что соединял локомотив с пассажирской секцией состава. Стены были изготовлены из какого-то гибкого, гофрированного материала. Дверь, что вела в пассажирский вагон располагалась в паре метров от того места, где он стоял. Юзеф протиснулся вперёд и осторожно выглянул в небольшое застеклённое окошко. За ним виднелось что-то вроде тамбура – скорее всего это был шлюз, через который пассажиры могли выйти наружу. Он глянул на панель управления сбоку от двери. Судя по её показаниям, в помещении перед ним была атмосфера.
– Отойдите назад. Тут может быть ещё одна растяжка.
Бойцы отступили. Юзеф коснулся сенсорного экрана и прижался к стене, так чтобы его не задело взрывом. Дверь отползла в сторону, и при этом ничего не произошло. Вскинув винтовку, он двинулся вперёд. Его догадка подтвердилась – это и правда был шлюз. Он подошёл к двери, ведущей внутрь вагона. В ней тоже было окно, но выглядывать в него он не стал – риск получить пулю был слишком велик. Обернувшись, Юзеф увидел, что его люди стоят рядом.
– Дайте мне заряд, – сказал он.
Приняв из рук бойцов пластиковую взрывчатку, он смял её, прилепил к замку и воткнул запал.
– Волк, Тигру. Мы готовы. Что у вас?
– Ждем команды, – отозвался Щенкевич.
– Понял. Заходим через десять секунд.
Юзеф вынул кольцо детонатора и отошёл в сторону. «Один, два, три, четыре, пять…» – отсчитывал он про себя. Грохнул взрыв, помещение заволокло сизым дымом. Юзеф рванул в сторону дверь, и бойцы ринулись в открывшийся проход. Загремели выстрелы. Идущий первым Леслав Кучка упал. Юзеф перешагнул через него и двинулся вперёд. Вагон был просторным и довольно роскошным. Ресторан, или что-то типа того. В ширину он имел метров семь, в длину где-то тридцать, может сорок. Тут было полно народу, наверное, человек двадцать, в основном гражданские. Система распознавания целей подсвечивала их желтым. Они вжимались в пол, пытаясь укрыться от свистящих над головами пуль и кричали. Первый красный силуэт, он увидел метрах в десяти от себя. Противник прятался за диваном, что стоял рядом с одним из столов. Лейтенант снял его метким выстрелом в голову. Второй враг обнаружился левее прохода. Перед ним было несколько безоружных. Юзеф боялся зацепить их, а потому медлил. Солдат вынырнул из-за своего укрытия и открыл огонь. В грудную бронепластину что-то ударилось. Юзефу пришлось нажать на спуск. К счастью, его выстрел оказался точным. Пройдя рядом с головой какой-то женщины, пуля угодила противнику в район ключицы, отчего он выронил своё оружие и повалился на спину. В дальнем конце вагона тоже гремели выстрелы. Юзеф глянул туда. На экране шлема, он видел группу синих силуэтов – то был отряд Щенкевича. Через несколько секунд перестрелка стихла.
– Чисто! – выкрикнул сержант.
– Чисто! – вторил ему Юзеф.
Включив громкоговоритель скафандра, он прокричал: – Тихо всем! Лежать, не двигаться!
Гражданские глядели на него. В их глазах застыл ужас. Большинство из них являлись китайцами, но было среди них и несколько европеоидов. Кто-то из них тихонько подвывал, кто-то плакал. Юзеф поморщился от боли и ощупал то место, куда пришлось попадание. Пуля оставила в бронепластине солидную вмятину, но насквозь не пробила.
– Ранен, командир? – приближаясь к нему, спросил Щенкевич.
– Нет. Адам, проверь что там с Леславом, его кажись сильно зацепило, – скомандовал он санинструктору.
– Всё нормально, жить буду, – кряхтя отозвался сержант.
– Лежать, не двигаться, – обводя стволом винтовки перепуганных гражданских, прорычал Юзеф.
Тобиаш Мадуро и ещё один боец подскочили к лежащему на полу раненому охраннику и откинув в сторону его винтовку, направили на него оружие.
– Дёрнешься – мозги вынесу, – зло прошипел аргентинец.
– Мне нужен начальник поезда. Где он? – окинув взглядом гражданских, спросил Юзеф. Ответа не было. Скорее всего, они его попросту не понимали. – Кто из вас говорит по-английски?
– Я говорю, – поднимаясь с пола, ответила высокая, худая женщина лет шестидесяти, облачённая в деловой костюм.
– Мне нужен начальник поезда, или кто-то, отвечающий за груз, – медленно проговорил Войцеховский.
– Пожалуйста, не убивайте нас, мы… мы простые люди!
– Ба! Не знаю как остальные, но эта баба уж точно не простой человек! – воскликнул Мадуро. Он говорил по рации, не используя внешний динамик, так что посторонние не могли его слышать.
– О чём ты?
– Перед вами, лейтенант, стоит ни кто иная, как Кристин, мать её, Ву! Губернатор северной провинции ЛСР!
– Надо же, похоже мы сорвали джек-пот! За её тушку нам наверняка отвалят солидный выкуп! – прокомментировал один из бойцов.
– Нахер выкуп! Лучше дайте мне пристрелить эту суку! Она столько наших сгубила! – с этими словами Мадуро вскинул винтовку.
– Отставить! Тут я решаю кого надо пристрелить, а кого нет! – рявкнул на него Войцеховский.
Аргентинец нехотя опустил оружие. Юзеф посмотрел на женщину.
– Мы никого не хотим убивать, но нам нужен человек, отвечающий за груз, – твёрдо сказал он.
Губернатор произнесла что-то на-китайском. Из толпы поднялся немолодой мужчина в сером скафандре без шлема.
– Это он. Вот тот человек – начальник поезда, – сказала Кристин Ву.
– Скажите ему, что нас интересует оборудование для производства компрессионных скафандров. Он должен пройти с нами, к грузовым платформам и показать, где оно лежит. Скажите ещё, что если он нас обманет, то мы его застрелим.
Ву начала переводить. Мужчина слушал её, энергично кивая. Когда губернатор закончила, он затараторил что-то в ответ.
– Он говорит, что оно на второй платформе. Четыре больших ящика, в самом конце. Он покажет. Ещё он просит вас не убивать его.
– Это зависит только от него самого. Да, кстати, губернатор, боюсь, вам придётся отправится с нами.
Кристин Ву судорожно вздохнула и мрачно кивнула головой.
– Адам, – обратился Юзеф к санинструктору, – ты со своей четверкой остаешься пока тут. Ваша задача следить за гражданскими, заодно глянешь что там с Леславом. Анджей, ты отдаешь мне Станислава и Тобиаша. В шлюзе я видел аварийные скафандры. Я хочу, чтобы ты нарядил один на губернаторшу, связал ей руки и усадил в ровер. А я беру этого мужика и иду за нашим грузом, – он кивнул на трясущегося от страха начальника поезда. – Давайте, парни, нам надо поторапливаться! Дроны могут появиться тут минут через пятнадцать, так что нам нужно смыться самое позднее через пять!
***
ФРОНТАН
Как и предполагал Войцеховский, поезд остановился в тоннеле, примерно в полукилометре от входа. Энрике подвёл вездеход к изувеченной взрывом платформе с дронами и остановился. Две других «Барракуды» встали сзади.
– Кабан-один, Волку. Мы на месте, – сообщил он.
– Принято. Мы идём за грузом. По-хорошему, вам надо развернуть машины в сторону выхода. Это возможно?
Энрике посмотрел по сторонам, оценивая габариты тоннеля. В ширину он был лишь немного больше самого поезда.
– Никак нет. Тут слишком мало места. Нам придётся выезжать задним ходом, – ответил он.
– Понял тебя. Тогда просто ждите нас.
Энрике нервно поглядывал на часы. Время, что имелось у них в запасе, неумолимо истекало. Наконец, он увидел перед собой Войцеховского и его солдат. С ними был Тобиаш и ещё какой-то человек, по-видимому начальник поезда или сопроводитель груза. Они двигались по платформе с дронами, неся на себе крупные металлические ящики. Спустившись вниз, бойцы подтащили их к вездеходам и приступили к погрузке.
– Волк-один всем. Отходите к роверам, – скомандовал лейтенант.
– Принято, двигаемся.
Десантники один за другим спрыгивали с платформы и усаживались на вездеходы. Последним появился Щенкевич. Держа в одной руке пистолет, он вёл какого-то человека, облачённого в неуклюжий аварийный скафандр ярко-оранжевого цвета.
– Куда заложницу? – спросил он.
– Сажай её в мою машину, – ответил Войцеховский.
– Заложницу? – произнёс Энрике, удивлённо взглянув на стоящего рядом Тобиаша.
– Да. Ты ни за что не поверишь кто это.
– И кто же? – спросила Эстрелла.
– Кристин Ву.
– Охренеть!
– Ага. А ещё, я бьюсь об заклад, что видел там, в вагоне, твоего, Энрике, старого дружка. Эрнандеса.
– Хосе? Серьезно? А он-то какого хера тут забыл?
– Не знаю.
Губернаторшу усадили в пассажирское кресло позади Энрике.
– Устраивайся рядом и приглядывай за ней, – обращаясь к Тобиашу, сказал Войцеховский.
Наконец все погрузились и закрепили себя ремнями. Лейтенант скомандовал отход. Вездеходы двинулись назад по тоннелю. Ехать задним ходом было неудобно – мешал плохой обзор. Энрике вновь взглянул на часы: время вышло, таймер показывал нули. Наконец, машины выкатились на открытое пространство и развернувшись, двинулись к точке эвакуации, где их должны были поджидать челноки. Отсюда до неё было чуть больше семидесяти километров. Они гнали на максимальной скорости. Спидометр показывал сто пятьдесят километров в час, гироскопы и реактивные двигатели «Барракуд» работали на полную мощность. Установленные на задних бамперах щётки заметали следы, дабы врагу было сложнее понять куда они направились. Признаться честно, Энрике сильно сомневался в том, что это как-то поможет, поскольку их колёса поднимали столько пыли, что при желании, её можно было бы увидеть за много километров. Кроме того, китайские дроны были оснащены продвинутыми сенсорами: радары, лидары, тепловизоры… – всё это могло засечь колонну с огромной дистанции. Оставалось лишь надеяться, что их глушилка сработала как надо, и охрана поезда не смогла отправить сигнал тревоги в штаб. Да, рано или поздно там сообразят, что произошло, но к этому моменту «Барракуды» уже окажутся далеко.