Прошло не так много времени с момента моего обращения, но я даже не представляла, как успела соскучиться по его поцелуям и насколько мне не хватало его крепких объятий.
Всего одно касание губ, а мое тело уже вспыхнуло, желая большего. По коже пробежали мурашки, а кончики пальцев закололо.
Вампиры не умеют краснеть, но очень даже умеют заводиться.
– Я скучал по этому, мой пряничек, – будто откликаясь на мои мысли, прошептал Эш, обжигая меня своим дыханием. – Скучал по тебе, по твоим объятиям и вкусу губ, по твоему дыханию.
Одной рукой он облокотился о спинку кресла рядом с моей головой, а другой все так же поддерживал мой подбородок, нависая сверху, не давая мне отвернуться или передумать.
Да я и не собиралась.
Наверное, спускать все, что он сделал, так быстро было неправильно и нелогично с моей стороны.
Но какая может идти речь о логике, если чувства рвутся наружу?
Какая может идти речь о правильности, если это Эш – самый неправильный, самый невозможный и самый красивый вампир во всем мире?
– Нам надо закрыть дверь, – тяжело дыша, проговорила я в ответ, хотя именно сейчас говорить хотелось меньше всего.
– Чертов Майки! – с чувством выругался Эш, словно выплюнув неприятное ему имя, а после метнулся к двери.
Всего секунда – и вот он снова нависает сверху.
Я сделала глубокий вдох, втягивая в себя его запах – смесь металла, увядших цветов и крови, которой пропиталась наша одежда за время тренировок. Запах, который я даже не ощущала, будучи человеком, но который был так притягателен теперь, когда я стала вампиром.
Эш нежно провел большим пальцем по моим губам, обрисовал скулы и линию подбородка. В тусклом свете единственной лампочки, имитирующей свечу, я четко видела каждую черточку его лица и алые глаза, мерцающие, как рубины, в которых ясно читалось желание.
Не выдержав, я потянулась, чтобы снова поцеловать его, и он прижал меня к себе, одной рукой поглаживая чувствительное место позади шеи, а другой забравшись мне под майку.
Теперь, когда я сама стала вампиром, лед его губ ушел, оставив только невыносимый жар и почти неуловимый привкус крови.
Я провела рукой по его груди, спустившись вниз, сначала к животу, а после – к ширинке брюк, облегающих его бедра.
– Какая же ты все-таки красивая, зефирка, – покачав головой, прошептал Эш, отрываясь от моих губ.
Вместо ответа я попыталась снять с него футболку, совершенно не рассчитав силы. Ткань затрещала под моими пальцами, расползаясь на лоскуты, но, главное, я достигла, чего хотела и теперь беспрепятственно могла гладить его гладкий, мраморный торс, любуясь кубиками пресса и тугими мышцами идеальных рук.
Усмехнувшись моему порыву, Эш с легкостью проделал то же самое с моей майкой, а после провел пальцем по груди, вдоль краев чашечек бюстгальтера, спустился вниз, обведя пупок, ногтем подцепил пуговку на джинсах. Подцепил, казалось, легко, но она отлетела прочь.
Я потянулась ему навстречу, вновь попытавшись поцеловать, но он покачал головой, коварно, и так сексуально усмехнувшись, а после избавил меня от остатков одежды, совершенно не пытаясь оставить их в целости.
Кажется, если мы будем делать это постоянно, то вскоре у меня не останется ни одной нормальной вещи.
Я захотела избавить от брюк и его, но Эш вновь покачал головой, перехватив мои руки.
– Не торопись, мой пряничек, – прошептал он хриплым голосом. – Я хочу, чтобы ты навсегда запомнила свой первый, вампирский, раз.
Вместо ответа я обхватила его ногами, и Эш, стиснув мои бедра, поднял меня из кресла, опустив на пол, устланный ковром.
Теперь я лежала полностью обнаженная, а Эш нависал надо мной, одной рукой держа меня за запястья, закинутые наверх, другой поглаживая мое тело.
– Наши чувства обострены, и каждое приятное прикосновение кажется еще более приятным, – продолжал шептать Эш, с новым словом выбивая из меня всхлип наслаждения.
Действительно, каждое его прикосновение ощущалось мной в сто раз более отчетливо, чем, когда я была человеком, и теперь Эш умело этим пользовался, определенно зная, где именно нужно касаться, чтобы я забыла обо всем.
Выгибаясь ему навстречу, я сжимала пальцы, царапая пол и даже не замечая, что оставляю на нем глубокие борозды.
Обхватывая его бедрами, я пыталась поймать его для большего, но он шептал мне «Рано» и продолжал сладкую пытку.
Мне нравилось, нравилось все, что он делает со мной. Нравилось чувствовать его руки и поцелуи на своей груди, нравилось ощущать его желание, нравилось губами ловить его тяжелое дыхание.
Он ласкал, раздразнивая меня, показывая, что значит быть вампиром в этом смысле. Действовал завораживающе нежно и ошеломляюще страстно. Не спешил переходить к главному, с чувством и знанием исследуя мое тело, заставляя терять голову от прикосновений трепетных пальцев, и желать до невозможности, до сжатых кулаков, до хриплых стонов, до тугого узла в животе.
Действительно, эту первую нашу ночь я запомню надолго.
Эш раз за разом доводил меня до исступления, и едва я думала, что у меня больше не останется сил, он начинал все сначала, и снова я кричала под его руками и губами.
А когда я действительно смогла поверить, что это никогда не закончится, Эш встал, подняв и меня.
Момент, когда он избавился от своих джинсов, я даже не заметила.
Развернув меня к себе спиной, Эш резким движением наполнил меня собой, и это было сладко и невозможно приятно, словно он всегда был моей частью, которую я давно потеряла и наконец нашла.
Закричав от переполнявшего меня наслаждения, я вцепилась в подлокотник кресла, оказавшегося прямо передо мной, сминая и ломая его, точно лист бумаги.
Эш сжимал меня так же крепко, двигаясь сначала медленно, а после быстрей и быстрей, превосходя человека. Да и пальцы его впивались в мои бедра так, что будь вместо меня обычная девушка – он бы сломал ее, как куклу. Да уж, так значит, вот насколько он сдерживал себя, когда мы занимались этим впервые.
И насколько полными были его ощущения, по сравнению с моими.
Кровь стучала у меня в ушах, а от каждого толчка по телу разлетались искры, растекаясь сладкими судорогами. Боже, как прекрасно!
Горячо, нежно, страстно, невозможно…
Когда все закончилось, я тяжело опустилась на колени, уткнувшись лбом в порядком испорченное кресло. Эш устроился рядом, обняв меня за плечи и прижав спиной к своей груди.
– А ты все такая же сладкая, пряничек, – прошептал он мне на ухо, обжигая его дыханием и щекоча щеку прядкой волос.
Ничего не ответив, я запрокинула голову и вновь поймала его губы своими. Казалось, что я могу целоваться с ним всю вечность напролет.
– Тебе пора спать, зефирка, – мягко отстранившись, Эш подхватил меня на руки и поднялся сам.
Беспомощно оглядев то, что осталось от нашей одежды, он чутко прислушался.
– Нееет, – помотала я головой, поняв, что он собирается сделать.
– Майки уже спит, – усмехнулся этот невозможный вампир, а после все-таки выскочил за дверь, молнией долетев до моей комнаты. – Видишь, пряничек, совсем не страшно.
– Кому как, – я вздохнула.
Эта выходка была совершенно в стиле Эша.
– Сладких снов, моя мармеладка, – он опустил меня на кровать, заботливо прикрыв одеялом.
– Останься, – поняв, что он собирается уходить, я поймала его руку.
Поколебавшись, Эш лег рядом, крепко сжав меня в объятиях.
Это был первый день, после моей смерти, когда мы спали вместе.
Сквозь дрему я чувствовала его тело, слышала его дыхание, и от этого мне становилось удивительно спокойно.
В эту ночь я проснулась поздно и спала крепче. То ли от того, что усиленно тренировалась в прошлую, то ли от того, что Эш был рядом.
Сквозь сон я слышала, как он проснулся – дыхание его несколько ускорилось. Но он не стал вставать, не желая меня тревожить, так и пролежав рядом, пока я не открыла глаза.
– Для вампира ты слишком много спишь, – хмыкнул Эш, сразу же поднимаясь.
Я сладко потянулась. Начало новой ночи было прекрасным.
Тем временем Эш, ничуть не стесняясь своей наготы, закинул руки за голову, довольно прищурившись. Украдкой я любовалась его идеально слепленным телом, кубиками пресса и рельефными мышцами.
– Можешь не прикидываться, я ведь все вижу, – усмехнулся Эш, хотя со стороны казалось, что глаза его по-прежнему плотно закрыты.
– Тебе просто чудится, – фыркнула я, садясь в кровати и прикрывая грудь одеялом.
В отличие от Эша у меня еще осталось немного стеснения.
– Так же чудится, как и то, что сейчас ты улыбаешься?
В ответ я улыбнулась еще шире, а после закуталась в одеяло и прошла к шкафу. Да уж, вещей в нем оставалось катастрофически мало. Конечно, часть сейчас лежит в спальне Эша, но все-таки с этим надо что-то делать.
– Зачем тебе эта тряпка? – Эш дернул край одеяла так внезапно, что я даже не успела удержать его, и уже через секунду оно валялось у моих ног.
– Эй! – возмутилась я, не зная, то ли прикрываться руками, то ли нагибаться за одеялом, то ли просто расслабиться и оставить все как есть.
В конце концов, чего он там не видел, после того, что между нами было.
– Так гораздо лучше, – Эш удовлетворенно хмыкнул, откровенно меня разглядывая. – Ты идеальная от пяток и до макушки.
– Ты же хотел тренироваться, – мне нравился его взгляд, но вряд ли Ольга станет ждать, пока мы на… кхм… налюбуемся друг другом.
– Хотел. Но тренировка сможет подождать еще немного, – он прижал меня к себе.
Одной рукой Эш зарылся в мои волосы, другой крепко держал за талию так, что между нашими обнаженными телами оставалось катастрофически мало пространства.
Катастрофически потому, что если он продолжит, то я напрочь забуду о тренировке.
– Ладно, нам действительно надо тренироваться. Времени не так много, – он нежно чмокнул меня в макушку и с неохотой отпустил.
– Да, надо, – разочарованно согласилась я.
Не скажу, что раньше была пай-девочкой, берегущей себя до свадьбы. У меня были парни, да и университет такое место, где сложно остаться в стороне от веселья и новых знакомств. Но никогда прежде мне не было так хорошо, как с Эшем. Мы провели вместе всего две ночи, но мне хотелось повторять это снова и снова, раз за разом. Эш был действительно великолепен, ловя мои желания на лету. Он хотел дарить и дарил мне наслаждение, отдаваясь этому как никто прежде.
С ним я чувствовала себя особенной. Особенно красивой, особенно желанной.
Его я не хотела отпускать.
– Вот же ж… – выругался тем временем предмет моих мечтаний.
– Что такое?
– У меня нет одежды, а Майки, – Эш прислушался, – уже встал.
– Неловко, – согласилась я.
Мечтая, я не забыла натянуть на себя джинсы с футболкой, и сейчас стояла уже готовая.
Скривившись, Эш закутался в мое несчастное одеяло и выскользнул за дверь. Расчесав волосы, я так же вышла из комнаты, решив подождать его в гостиной, о чем тут же пожалела.
Конечно, ведь мы успели привыкнуть жить вдвоем, и вчера совершенно забыли убрать за собой. А сейчас Майки восседал в сломанном кресле, с интересом разглядывая мои порванные трусики.
– Привет, Хоуп. Вижу, вы хорошо провели вчера время, – он широко улыбнулся, поболтав пальцем, на котором висела кружевная черная тряпочка. – Впрочем, я слышал это еще днем. Трудновато спать, когда за стенкой происходит такое…
– Будь добр, положи на место, – выдавила я, с трудом удержавшись от того, чтобы не вылететь за дверь.
Я никогда не была особо скромной, но такая ситуация смутила бы кого угодно. Кроме Эша, разумеется.
– Тебя не учили не брать чужие вещи без спроса? – мягко спросил он, появляясь на пороге.
– Доброго вечера, Эш, – улыбнулся в ответ Майки. – Прошу прощения, на них не было бирки с именем. Но я верну.
И он протянул вещь мне.
Только разве от этого ситуация стала менее неловкой, если обрывки нашей одежды все еще валялись по всей комнате? Да и что мне теперь делать с этими трусами? В карман спрятать?
Тем не менее, я забрала клочок ткани и действительно спрятала его в карман.
– Молодец, – усмехнулся Эш. – Мамочка не зря тебя воспитывала. Конечно, еще есть над чем поработать, но, по крайней мере, ты хотя бы слушаешься старших.
Майки фыркнул, однако ничего не ответил, а я все так же стояла, не зная, куда себя девать.
Мои сомнения разрешил Эш, за секунду собравший наши вещи.
– Выкинем этот мусор по пути, – он потряс остатками одежды. – Пойдем, Хоуп. Нам пора.
Кивнув, я последовала за ним, бросив взгляд на Майки.
Тот все так же сидел в разломанном кресле, скрестив руки на груди и недовольно сверля спину Эша глазами. Увидев, что я смотрю на него, он широко улыбнулся и помахал пальцами, словно царапая воздух.
Все-таки мой вампир прав – поведение Майки было несколько странным. Любой приличный человек, увидев бардак в гостиной, просто вышел бы оттуда, оставив все, как есть. Или и вовсе не заходил бы туда, раз прекрасно слышал, что именно там творилось днем. А Майки… Майки словно нарывался, выводя Эша на эмоции. Только он не учел, что последний умеет мастерски скрывать их.
– Вот же ж… тип! – с чувством воскликнул Эш.
Мы отбежали довольно далеко от замка, облюбовав небольшую полянку.
– Вы были знакомы прежде? – спросила я.
Эш выглядел разозленным и отчасти расстроенным, на некоторое время откинув свою маску холодной насмешливости.
– К сожалению, да, – он помотал головой. – Майки очень старый вампир, немногим моложе меня, один из самых сильных в клане Виктория. И, в отличие от остальных вампиров клана, он был обращен не самим Викторием, а прибился к нему позже, уже после смерти графа, когда тот основал свой клан. Майки придерживается правил и заслужил доверие Виктория…
– Но? – это «но» слышалось во всем его тоне.
– Но прежде он таким не был. Клан Виктория, пожалуй, единственный в своем роде. Там вампиры стремятся не убивать. В остальных же убийство человека зачастую считается нормой. Клан Ольги один из самых жестоких в мире, но поверь, прочие недалеко от него ушли.
– Почему? Неужели так сложно просто не убивать?
Я действительно по-прежнему не понимала логику вампиров и склонности к бессмысленному насилию, хотя стала одной из них. Да, жажда может толкнуть на ужасные вещи, но жажда не вечна, и после ты всегда осознаешь последствия своих поступков.
– Потому что так повелось. Даже сами вампиры не знают историю своего происхождения, хотя легенд за тысячелетия накопилось множество, начиная от библейских, где живущие в ночи считают себя потомками Люцифера, заканчивая теми, где первый вампир был мутантом. Но самые старые немертвые, которых я знал, например, граф, всегда были жестоки. И последователей они подбирали под стать себе. Алчных до власти, силы и чужой боли. Насилие всегда порождает насилие, и если в ком-то из претендентов на вечность и оставалось хоть что-то хорошее, то после обращения жажда убивала эти чувства напрочь. Проще задвинуть совесть на дальнюю полку, чем страдать виной всю оставшуюся смерть, – пояснил Эш. – Да и прочие вампиры попросту не дадут сохранить тебе человечность. Слабость неприемлема. Она презирается, она осуждается, она изгоняется. И Викторий смог остаться собой, только потому, что графу это казалось забавным. Захоти он иначе, и вампир-вегетарианец, уважающий людские жизни просто перестал бы существовать, превратившись в монстра.
Пожалуй, таким серьезным я видела его во второй раз. Сейчас привычную усмешку словно стерли – губы его были поджаты, брови нахмурены, а голос не обволакивал бархатом, как обычно.
– А Майки?
– Майки входил в один из сильных и жестоких кланов. Основатель был не так жесток, как граф, но очевидно, стремился к этому. Ходили слухи, будто давным-давно граф обратил его лично, но после прогнал. Не знаю, насколько они правдивы, ведь граф обычно держал всех созданных им при себе, но тот вампир был довольно стар. Однако и на него нашлась управа, а после его смерти в клане началась борьба за власть. Майки отказался от борьбы, хотя имел шансы победить, и некоторое время жил в одиночестве, а после прибился к Викторию. Никто не знает, чем он занимался, пока не состоял ни в одном из кланов, но прежде он слыл жестоким вампиром, и тем удивительнее, что после он обратился именно к Викторию, а не к кому-то еще.
– Ты тоже слывешь жестоким вампиром, но ведь это неправда, – покачала головой я.
Эш горько усмехнулся.
– Неправда. Но это неправда только лишь потому, что остальные считают это правдой.
– Мне плевать на остальных, главное, я знаю. А раз смог ты, то может, смог и Майки?
– Смог? – Эш пожал плечами. – Когда мы еще жили с графом в горах, я познакомился с одной девушкой. Она чем-то была похожа на тебя, зефирка. Она жила в соседней деревне и была храброй до отчаяния. Упыри, созданные графом, убили ее семью, но вместо ужаса, она была наполнена решимостью. Она даже пыталась убить меня, пока не узнала поближе. Мне удалось скрыть ее и от графа, и от Ольги, но не от Майки. Тогда он еще не присоединился к Викторию, и я даже не знал, как его зовут, но я его хорошо запомнил, ведь немертвые не забывают. Он забрал девушку почти из-под моего носа, и больше ее никто не видел. Сам Майки говорит, что это был его потомок, и он лишь увез ее подальше от вампиров, и Викторий склонен верить ему. Я же… не знаю. Если это неправда, то он виновен в смерти дорогого мне человека, а если правда – то, пожалуй, я ненавижу его еще больше, ведь он сделал то, на что у меня не хватило сил. А теперь он так смотрит, что мне кажется, он может забрать и тебя.
– У него не получится при всем желании, – я ободряюще улыбнулась, взяв своего вампира за руку.
– Буду в это верить, зефирка. Буду верить в тебя, как ты веришь в меня. До конца, – Эш потряс головой. – Нам уже пора приступать.
Тренировалась я с полной отдачей, несмотря на то, что голова была занята словами Эша.
При мыслях о другой девушке, с которой этот невозможный вампир был близок, сердце колола ревность, хотя та девушка и умерла много лет назад. Выходит, я не единственная, кто разглядел его настоящего? Или тогда, проведя с Ольгой и графом не так много времени, он еще не научился столь мастерски менять маски?
Впрочем, ревность стоит задвинуть подальше, ведь важным сейчас было иное – о чем же на самом деле думает Майки?
Викторий не до конца доверял Эшу, хотя и согласился ему помочь, но при этом Эш был хорошим, и я это знала. Зато Викторий доверял Майки, о котором я не имела ровным счетом никакой информации. Была ли та девушка действительно спасена, или же стала его жертвой? Кто же теперь разберет…
С тех пор прошло несколько веков, часть которых Майки провел рядом с Викторием, и если последний так до сих пор и не раскусил ложь, то вариант со спасением становится более вероятным.
Так же понятно, почему первым Викторий послал именно Майки. Наверняка дело было не столько в том, что он оказался ближе остальных, сколько в его силе, лишь немного уступающей силе Эша.