Подо мной и надо мной наползали друг на друга пузатые предгрозовые облака. Вверх и вниз устремляли свои вершины небоскребы с выбитыми стеклами. Казалось, что эта локация – карта, где снизу и сверху – по половине города. Налетел ветер, и нижняя часть взялась рябью, по воде побежали опавшие листья, обертки и окурки. Вода. Эк меня прибило после телепортации!
Но почему на карте не обозначено, что город затоплен? Открыл КПК: обычный схематичный план. Ага, вон мелким шрифтом написано. Еще одно доказательство того, что прежде всего надо читать то, что написано мелко. Черт, протупил я!
И теперь стою на островке рядом с полуразваленной, изрисованной граффити трансформаторной будкой, окруженной сиренью. Вокруг плещется вода, где отражаются затопленные высотки из металла и пластика. Прямо напротив меня над водой торчат два последних этажа панельного дома, точнее, половина этажа и серая крыша, поверх которой из листов жести, деревяшек и шифера надстроено подобие мансарды.
Три небольших баркаса с жалобным скрипом терлись бортами о торец дома. Из-под шиферного навеса тянуло стряпней, дымом, лился блюз, что-то скрежетало и щелкало. Я мысленно кликнул по навесу, но игровое окно ничего интересного мне не сказало:
Затопленный дом, используемый не по назначению.
За домом с баркасами, отделенный улочкой пролива, возвышался наклоненный шпиль, оплетенный подозрительной растительностью наподобие лиан, тянущихся из воды.
Лиана
Хищное растение
Скорость нападения: 40
Урон: 50
Зона агрессивности: 10
За ним был покосившийся небоскреб с выбитыми стеклами, весь в лианах, правее от него – такой же, но прямой и относительно целый.
Прямо постапокалиптическая Венеция.
Вода – плохо. Ржавчина.
Гудвин смотрел в воду, поджав хвост. Я подумал, что изготовлен он из высоколегированной стали и вряд ли поржавеет.
– Ну, и как нам отсюда выбираться? Ловить такси?
Карта на КПК показывала, что до «Водного мира» полтора километра. Если пешком, это пятнадцать минут хода, а вплавь? Рокоча мотором, мимо проплыла лодка, разрезая надвое отраженный в воде небоскреб. Я замахал рукой и крикнул:
– Эй, мужик! Подвези!
Мужик в кепке, сидящий у штурвала, осклабился и сделал неприличный жест. Гудвин заметался вдоль берега, разразившись лязгающим лаем.
Похоже, мы на окраине, и движение здесь не слишком оживленное, так что есть возможность застрять надолго. Звать Ливси, чтоб приплыл и спас, не хотелось – незачем изначально выглядеть зависимым. Хоть плот строй и греби!
– Нужен перевозчик, – закричал я, рассчитывая, что хозяин трех баркасов меня услышит, но он или спал, или игнорировал. – Хорошо заплачу! Срочно нужен перевозчик!
Фиг вам! Чтобы привлечь к себе внимание, я поднял палку, прицепил к ней кусок валяющейся неподалеку тряпки и принялся размахивать, как флагом. Без толку.
Мимо проплыло забитое пассажирами подобие галеры, пронесся водный мотоцикл, и снова воцарилась тишина. Издали доносились рокот моторов, перебранка и женский визг. Прокатился выстрел, зазвенело разбитое стекло. Загрохотал автомат. Недаром город известен как гангстерский рай.
Неподалеку прогудел сигнал, я аж на месте подпрыгнул и увидел над затопленным панельным домом трубу, исходящую дымом. Труба двигалась в мою сторону. Вскоре появилось вращающееся колесо, затем второе. Рот раскрылся сам собой: к островку двигался самый настоящий пароход. Точнее, пароходик. На ржавом киле красовалась ярко-синяя буква «Б». С бортов слева и справа торчали пушки башен, снятых с боевого катера. Пароходик дергался, выплевывал дым и квохтал. За штурвалом я разглядел бородатого детину в полосатом берете с синим помпоном, мысленно кликнул по капитану, и высветилось серым:
Онотоле.
Значит, непись. Забавно, что неписи Аномальных земель куда интереснее и адекватнее, чем многие игроки. Взять того же Карло или Гудвина, или портного Изю из Любеча – уж на что колоритная личность.
Завидев меня, Онотоле лениво поднял дробовик и прицелился. Прикинут он был дорого, судя по шмоту, 80+ левел: темно-коричневые пластины бронежилета, ярко-оранжевые высокие берцы.
– Ты что тут делаешь? – спросил капитан низким голосом, рокоча, как его пароход.
– Пытаюсь уехать, – пожал плечами я и положил руку на спину оскалившегося Гудвина. – Подвезешь в центр? Заплачу.
– Хм, – мужик подергал длинную, как у попа, черную бороду с белыми дорожками седины. – И как же ты сюда попал? Главное – зачем?
– Неважно. Но мне тут не нравится, я на встречу опаздываю. Подвезешь? Денег сколько?
– Не вижу причин, чтобы не помочь человеку, – проговорил он. – Сколько денег дашь, столько и будет. Ехать куда?
Сговорчивость непися сразила меня наповал. Никак это замаскированный Дед Мороз!
– В «Водный мир». Сто монет устроит?
– Сто монет – это лучше, чем пятьдесят монет, – сказал Онотоле лениво, и его пароход, разбрызгивая воду, начал причаливать к острову. – Отойди в сторону… Нет, подожди. Раз уж ты на моем Буксирчике поедешь, помоги мне груз на борт поднять. И пусть твой робот ко мне не приближается, я ему не доверяю.
Онотоле спустился по трапу, выпятив брюхо, и поплелся, как утка, вразвалку, к трансформаторной будке.
– Не делай так, чтобы я в тебе разочаровался. Не подкрадывайся, все равно награбленное продать не сможешь. Кому нужен корм для Буксирчика? А вот тебя я в бараний рог скручу и кину в воду, на корм зубаткам.
– Я не вор, а капиталист, – возразил я.
Онотоле крякнул и вышел с двумя мешками на плечах, кивнул на будку:
– Там еще мешок, капиталист, возьми его и – на борт.
Когда я поднимался по трапу, Гудвин уже был на борту, бегал по Буксирчику, исследовал каюты. Онотоле с грохотом выронил мешки и возопил:
– Пусть оно уйдет! У меня педиофобия!
– Он же не ребенок, – удивился я. – И не педофил.
– Пусть не попадается мне на глаза! – Онотоле отвернулся от Гудвина, вдохнул, выдохнул и продолжил спокойнее: – Эх, темнота! Педиофобия – боязнь имитаций живых существ: роботов, кукол, манекенов. У меня детская психологическая травма.
– Гудвин, спрячься, пожалуйста, – попросил я.
– Ладно, – согласился тот с легким недоумением.
Прижав уши, Гудвин спрятался в одной из кают. Онотоле вытянул толстую шею:
– Он уже ушел?
– Да. В теле животного заперта душа легендарного Гудвина.
Капитан присвистнул и поволок мешки к топке, трещащей и дышащей жаром, прислонил один к другому и погладил перила парохода:
– Буксирчик у меня тоже живой. Правда, Буксирчик?
Будто сам собой загудел сигнал, я вскинул бровь, но промолчал, подумал, что это ловкий трюк. Онотоле стал за штурвал недалеко от топки – точь-в-точь как у капитана Врунгеля.
Я мысленно кликнул по Буксирчику, надеясь, что игровое окно откроет мне его тайну:
Водное механическое транспортное средство.
Тип: пароход.
Класс: уникальный.
Название: Буксирчик.
Облом-с. Ничего интересного. А что у нас в дополнительных характеристиках?
Тип топлива: твердое.
Дополнительное оборудование: пулеметные точки, 2 штуки.
Взгляд нашел пулеметы, похожие на миниатюры турелей, что мы ставили в Технозамке. Пароходик обогнул крышу затопленного дома с пришвартованными баркасами. С этой стороны мансарда была открыта, между кучами ржавого металла – арматуры, холодильников, оградок – мужик бомжеватой наружности чистил дробовик, от усердия вывалив язык. На ржавом листе металла алела надпись:
Завидев Буксирчик, схватился за дробовик, зыркнул из-под засаленной кепки, сплюнул. Я обернулся на свой остров и сообразил, что это тоже крыша, но с наносами земли и ила, а то, что я принял за подстанцию – чердак.
– Город гадостный до невозможности, – пожаловался Онотоле. – Сплошные мафиозные разборки. Только и следи, чтоб шальная пуля в голову не прилетела. Если б не Буксирчик, давно уехал бы отсюда, да куда мне его девать?
– Переправить. Озер в Аномальных землях много.
– Там водится всякое. Здесь – только зубатки. Все съедают. Налетят стаей, набросятся – и любому динозавру конец. Зубы у них острые, как пилы, так что бойся воды. Упал, считай, пропал.
Пароходик, клокоча, разрезал гладь воды, в стороны потянулись полосы волн. В желтой толще то ли сновали, то ли мерещились мелькающие черные спинки. Колеса с хлюпаньем крутили воду, разгоняли живность и не давали рассмотреть, зубатки это или нет.