Трое суток мы шли без каких-либо происшествий, разве что профессор вечно ныл, что у него болят ноги, что он не может идти, что он устал. Если за первый день мы смогли преодолеть более пятидесяти миль, то за последующие три всего девяносто! Наша скорость сильно упала, а вонь, уже, правда, еле уловимая, всё ещё присутствовала.
Чтобы избавиться от вони, мы даже специально обливались водой с хлоркой, точнее водой, в которой было растворено очень большое количество обеззараживающих таблеток, но толку это особого не принесло. Вот и шли мы с постоянным чувством того, что нас преследуют.
На вторые сутки Пульсару удалось подстрелить какую-то помесь кролика с лисицей: рыжая расцветка, белый кончик лисьего хвоста, морда как у лисы, лапы как у кролика, как и уши. Я даже был в некоторой прострации от вывертов дикой природы, но что есть, то есть, от этого никуда не денешься.
Мясо оказалось отвратительным, очень и очень жёстким, при этом жевалось словно жвачка, то есть вообще не пережевывалось. Резина одним словом, но всё же это было настоящее мясо, а не те консервы и полуфабрикаты, что были у нас в суточных пайках. Даже профессор не жаловался на свойства мяса, так как… Ну это же мясо!
На пятые сутки задница пришла оттуда, откуда мы даже и не ожидали, а именно она случилась в лице профессора. Лес оказался всё же не совсем безжизненным, просто рядом с нами очень мало живности водилось, а вот если отойти немного в сторону, то её было, ой, как много, особенно мишек наподобие того гиганта, которого мы встретили в первый день. Но млекопитающие в основном не проявляли к нам никакого интереса, для них мы представляли реальную угрозу, они это понимали, мозги всё же несколько развиты, а вот земноводные… Эти склизкие твари были вообще без тормозов, им было плевать кто мы, что мы и как мы… Некоторые особо прыткие змеи пытались укусить нас через листы брони, но у них этого не получалось. Но вот профессор оказался более лёгкой добычей для них.
– Вот чёрт! – крикнул мой «родственник», когда решил сходить по зову природы. – Тут сейчас профессор копыта откинет!
– Чего? – откровенно ничего не понял я, но Пульсар среагировал на выражение Лаки очень быстро, буквально выхватил из-за пазухи медицинский прибор и метнулся в сторону звуков.
Мне даже стало интересно, что именно произошло, а когда увидел, то примерно понял простонародное выражение «откинуть копыта». Профессору буквально в лицо впилась змея. Она была не особо большая, примерно с мою руку длиной, но судя по тому, что тело учёного уже бьётся в судорогах, она весьма ядовита и при этом продолжает вкачивать в старичка яд.
Пульсар, видимо, много перенял от своего деда, он смог двумя руками широко раздвинуть пасть змеи, а потом вообще разорвать её, чтобы та больше не могла кусаться. Ну и, конечно, змея подохла. Дальше всё пошло по стандартному плану: быстрое сканирование организма, определение по структуре яда необходимого антидота, ввод антидота и всё… На большее аппарат сейчас был не способен.
– А вот теперь только ждать, – раскрыл свой шлем Пульсар, смахнув металлом перчатки со своего лба капельки пота, что там образовались. На моей памяти он сделал это впервые за всё пребывание на этой планете. – Система говорит, что антидот должен полностью подействовать в течении от десяти до ста часов… В нашем случае я бы рассчитывал на сто часов, яда там много.
– Зато он теперь, наконец, замолчит, – с облегчением в голосе сказал Лаки, даже невольно улыбаясь, из-за чего мы с Пульсаром мельком глянули на него, а потом друг на друга. – А что?
– Да нет, – пошевелил я губами в разные стороны, стараясь подобрать слова повежливее. – Ничего такого. Просто человек старый, умный, общительный, может, хочет с нами своими достижениями поделиться…
– Да он достал! – словно вылил ушат воды на меня Пульсар, чуть ли не крича. – Он только и делал, что «бу-бу-бу-бу» да «бу-бу-бу-бу». Надоело! Я даже рад, что он, наконец, поспит подольше. Эх… Аж мозгам приятнее стало от того, что там появилась мысль, что несколько дней он будет молчать.
– А ещё мы будем снова быстрее идти, – сделал я невинный вид, мило улыбаясь, из-за чего поймал сначала два недоумевающих, потом удивлённых, а следом обиженных взгляда. – А вы чего хотели? Это вы тут по силовому принципу развиваетесь, я на скорость ориентирован, так что… Это ваша участь. Как бы это глупо не звучало, ноги в руки, профессорские, конечно, и вперёд!
– Почему я так и думал? – задал, по всей видимости, риторический вопрос Лаки, после чего медленно и очень тяжело выдохнул, выражая своё негодование, а затем поднялся на ноги, в прямом смысле слова взяв в руки ноги профессора. – Мы опять первые? Идём впереди?
– Ага, – не скрывая сияющей от счастья улыбки на лице, сказал я, медленно кивнув.
Эти двое ещё только совсем чуть-чуть отхлебнули горя с этим седовласым, а вот он меня доставал по полной программе. Первые сутки он меня расспрашивал, как его прототип смог интегрироваться в систему, что там есть, как оно отображается, при этом он не то что просил, а требовал рассказывать всё в мельчайших деталях, буквально докапывался до запятой. И всё время переписывал сказанное мною в блокнотик, что лежал у него во внутреннем кармане на молнии. Продуманный оказался.
Вторые сутки он просто расспрашивал у меня про моё аномальное зерно, спрашивал, как именно я ощущаю пространство. Когда я ему сказал, что я вообще никак не могу управлять своим зерном, то он подумал, что я его обманываю, даже обиделся на это, но его хватило буквально на пятнадцать или двадцать минут, после чего он начал жаловаться на то, что у него болят ноги, что он старый и уважаемый учёный, что ему ещё многое предстоит сделать, ведь он не такой уж и старый… Ну и всё в таком же духе.
Заткнулся он реально надолго только в тот момент, когда я на него наорал, что он привлекает внимание диких животных, что нас спокойно могут порвать на части, что от его великого самомнения останется лишь один пустой звук, так как он сам перестанет существовать. Вот после этого он реально шёл с обиженным, но вместе с тем задумчивым видом, а это предвещало беду.
Третьи сутки он уже ко мне меньше приставал, больше общаясь с Лаки и Пульсаром, те иногда ему даже ответить не могли, так как просто не понимали вопроса, из-за чего старикан хитроумно подкалывал их, а я тихо ржал, идя следом за ними. Но при этом я постоянно держал в готовности плазменную винтовку, чтобы была возможность оперативно устранить вероятную опасность.
А вот сейчас мы шли в абсолютной тишине, это даже радовало. Наша скорость передвижения тут же возросла, так как не нужно было ожидать медленно бредущего профессора. Так что по итогу на пятые сутки мы преодолели всего сто восемьдесят миль из пяти с лишним сотен.
– Мы так не уложимся за десять дней… – устало рухнул возле ствола широкого дерева на колени Лаки, тут же отпустив ноги профессора. – Ведь с ума сойти можно! Если бы не мягкая подбивка брони, я бы свои ноги уже в кровь стёр! Если не до костей…
– До костей бы… – почти без эмоций сказал Пульсар, аккуратно развернув тело профессора спиной в сторону ствола, после чего аккуратно усадил его. – Но всё же тут почва твёрдая, мы идём спокойно. Мне нравится поход.
– Кому-то поход, а кому-то мучение, – брюзжа, ответил Лаки, усевшись рядом с сопящим профессором. – А вот этому вообще всё равно! Может, ему это, адреналина вколем? Может, проснётся?
– Ну уж нет! – тут уже я чуть ли не заорал. – Пускай дрыхнет, нам всем от этого в разы легче, да и идём мы немного быстрее. Плюс не хочу я его слушать… Он на мои вопросы отвечать не хочет, вечно уклоняясь от темы, переводя всё к тому, какой он – восхитительный учёный.
– Вот да, тогда не будем колоть, – согласился со мной Лаки, несколько раз очень быстро кивнув головой. – О чём бы он не говорил, всё сводилось к тому, какой он великолепный и как его должны уважать и преподносить ему почести. Ведь он, по сути, же нам жизнь спас!
– Чем это? – откровенно удивился Пульсар, видимо, не поняв сарказма Лаки.
– Своей разработкой, – слегка улыбнулся я. – А так, он – просто обыкновенный Нарцисс.
– Кто? Нарцисс – цветок же с Земли, насколько я знаю… – нахмурился Пульсар. – Он очень и очень редкий… А этот не похож на цветок…
Я еле сдерживал свой смех. Всё же Ной, то есть Пульсар, реально был родом из деревни, хотя акцент и выдавал его, но всё же для деревенского он был достаточно умным парнем. Но вот в такие моменты вся его деревенская суть просто прекрасно была видна. Но ничего, все мы когда-то обладали малым запасом знаний, я вот, например, не люблю шибко заумно общаться, стараюсь подбирать простые слова, понятные всем. Таким образом я на своей планете спокойно со своими подчинёнными диалог настраивал.
– Нарцисс, то есть себялюб, самовлюбленный. У него очень завышенная самооценка, считает себя просто грандиозным человеком, – попытался объяснить я Пульсару, и, благо, мне это удалось, так как в глазах это было видно, он их не морщил от непонимания.
Время уже было позднее, так что мы решили устроиться на ночлег, ноги всё равно ныли, а с каждым днём это ощущалось всё больше и больше, так что решили прерваться, закончив уже пятый день нашего нескончаемого похода. Одно у меня вызывало сомнения, и много вопросов кружило по этому поводу в голове. Какого хрена за нами ещё никого не отправили? Неужели дела обстоят настолько хреново, что даже ни единой посудины не нашлось, чтобы за нами послать?
Лагерь мы соорудили довольно быстро, а Пульсар во время сбора веток опять смог подстрелить живность, на этот раз косулю в полосочку, словно зебра, но с рогами. Всё же забавные тут сочетания выбрали ученые или дикая природа, так как таких скрещиваний видов я не встречал вообще никогда. Хотя и посещал я всего три мира, которые построены на почти сто процентном копировании Земли.
Мясо у этой живности оказалось на порядок нежнее, чем у кроле-лиса. Но, главное, у него присутствовал жирок, а это хороший источник калорий, которые мы тратим просто в невероятных количествах. Так что, насытились мы знатно, даже на утро нажарили себе мяса, перекусив.
Вот только ночь прошла не совсем спокойно. Первые несколько своих часов я законно спал без каких-либо тревог, потом несколько часов так же спокойно стоял на страже сна моих товарищей, что мирно сопели в шалаше. На удивление, тут было хоть и много различной противной живности по типу мошкары, но они к нам не испытывали никакого влечения, так, просто нервировали, летая рядом.
Во время дежурства Пульсара произошло одно очень… Будоражащее событие. Над нами пролетел космический корабль, если судить по его габаритам, но вот классифицировать система его никак не смогла, что говорит о том, что он не принадлежит нашей Республике.
– Затушите костёр! – первое, что я сказал, когда ко мне начало возвращаться моё сознание после глубокого сна.
Лаки ничего умнее не придумал, кроме как быстро затоптать его. Это было долго, но всё же ему удалось это сделать, а сам он спрятался под сооружённым нами укрытием. Этот огромный, ведь его размеры реально поражали разум, корабль висел над нами минут двадцать, если не больше, после чего плавно начал двигаться в ту сторону, откуда мы пришли.
– Хреновые дела, – нахмурился я, смотря в след быстро удаляющимся точкам от работы атмосферных двигателей. – Они нас ищут, причём решили взяться за это дело основательно, раз послали вот такой подарок. И кажется, я понимаю, почему они так нервничают.
– Из-за профессора? – спросил Лаки, тем самым верно истолковав мою догадку.
– Именно, из-за него, – мелко покивал я. – Вот только как они вообще узнали, что в той посудине летели мы с профессором, это интересный вопрос. Либо у них очень и очень хорошая разведка, либо…
– Кто-то слил им информацию, – завершил за меня Пульсар, а я лишь развёл руки в стороны, так как этот вариант хоть и звучал безумнее, но всё же был больше похож на правду.
– Вот только, кому это понадобилось, хочется узнать… Но нам пока стоит только доложить об этом, если мы, конечно, сможем добраться до базы.
– Нам стоит изменить маршрут, – словно обогнав мои мысли, выдвинул предположение мой названный родственник. – Они не просто так летели по нашему маршруту движения, сто процентов был высажен десант, а я бы очень не хотел с ним сталкиваться… Нам лучше начать идти по дуге, я даже сделал запрос системе через свой интерфейс… Она подтвердила мои догадки, вероятность засады превышает более восьмидесяти процентов. А также система рассчитала маршрут, который начиная от нашей точки пребывания, увеличился до восьми сотен миль.
– Не хреновый такой крюк, – поджал я губы, когда Лаки передал мне и Пульсару расчёты своей системы. – Но, что поделать, иначе нас просто обнаружат и уничтожат. Придётся делать крюк.
– А теперь ещё понятно, почему за нами не отправили вдогонку, – с неким облегчением вздохнул Пульсар.
– И что в этом понятного? – тут уже недовольно спросил Лаки, но, в общем, я понял, почему Пульсар спокойно выдохнул.
– Потому что они просто не могли за нами отправить, – ответил я вместо Ноя. – Если бы они отправили на помощь сейчас, то их транспортное судно точно бы сбили, а это чревато в условиях ведения боевых действий не особо хорошими последствиями, каждая единица техники на счету. А с учётом того, что противник прислал сюда кораблик по размерам не меньше тяжёлого крейсера…
– То получается, что у обороняющихся людей на этой планете дела с каждым днем всё хуже и хуже… – с болью в голосе продолжил мою мысль Лаки. – Как минимум, орбитальная оборона выведена из строя. А ведь в задании говорилось, что планета хорошо обороняется.
– Видимо, враг бросил множество сил на это направление, но наши из-за внутренних дрязг опять не могут оперативно реагировать, – повёл слегка я плечами, весьма спокойно об этом говоря. – Опять Совет Галактики не может решить, какую флотилию лучше всего отправить, какой клан принудить к проведению большой мобилизации и всё в этом духе. В общем, всё, как всегда.
– Да хрен с этим Советом! – подскочил Пульсар как ошарашенный. – Ведь противник уже может быть рядом, а мы тут с вами прохлаждаемся, ведя… Как его… Беседу! Нефиг болтать! Я тут соглашусь с Войдом! Ноги в руки и нахрен надо валить отсюда! И чего ты на меня так уставился?! Хватай его за ноги и понесли по маршруту!
– Однако, – протянул я с неким удовольствием, активируя переданную мне от Пульсара плазменную винтовку.
Оружие уже привычно обволокло всю мою руку, снова произведя сопряжение с системой. Снова вывелся запас энергии, снова появилась краткая характеристика, которая тут же пропала. В общем, я уже чувствовал эту «игрушку» как родную, она мне очень нравилась. Жаль, что это прототип и его придётся в конечном итоге вернуть законному владельцу.
Впервые за эти дни мы выдвинулись в ещё темное время суток, оставляя за собой неубранный шалаш. Раньше мы тоже особо за собой не убирали следы, что глупо, но мы старались так сократить лишние затраты времени… Но сейчас это могло сыграть нам на руку. Пять привалов – пять лагерей, и все они были расположены на одной линии, а это может подтолкнуть преследователей на мысль, что мы и дальше можем продолжать двигаться в том же направлении.
Последний раз бросив взгляд на скрывающийся в мрачной тени огромного древесного исполина шалаш, я невольно улыбнулся. Пускай враг путается, а мы тем временем спокойно пойдём по более долгому пути. Вот только никто не гарантирует, что противник не расширит область поисков, а у него для этого есть все средства.
– А почему они нас не обнаружили с помощью тепловизоров? – неожиданно весьма резонный вопрос подбросил Пульсар, из-за чего у меня с Лаки одновременно в мыслеканале прогремело просто невероятной сложности матерное умозаключение, ведь противник мог это сделать и, вероятнее всего, сделал это.
– Валим быстрее! – тут же сказал я, подгоняемый собственными страхами, и мы побежали, а у нас из-под пяток чуть ли не искры летели, так как страх хороший источник адреналина.