Восьмая степень свободы. Книга 3. В кармане у Бога - читать онлайн

Леонардо Мостек нахмурился и встал со своего кресла в шикарном офисе в самом центре Кили, на восемьдесят пятом этаже главного офиса «Глобал принт». Он подошел к огромному панорамному окну и бросил недовольный взгляд вниз – под ногами лежал главный город Земли, но пейзаж не вдохновил Президента – он видел эту картинку перед собой уже не первый десяток лет. Казалось бы, ничего не поменялось в худшую сторону с того дня, как он занял свой пост. Корпорация была самой сильной организацией в мире, самой влиятельной и богатой. «Выше только небо» – это был девиз «Глобал Принт», и пока именно так и обстояли дела.

«Ну что же, – подумал Мостек, – если они не хотят соблюдать правила игры, мы всегда можем применить другие, более жесткие методы. Нам принадлежит почти половина цивилизованного мира, никто не помешает нам забрать остальное!»

Положа руку на сердце, он не мог сказать, что в последнее время все шло гладко. Уже несколько лет подряд им не удавалось вывести ни одной серьезной технологии на рынок печати. Корпорация задыхалась в борьбе с хакерами и фирмами, продающими фальшивые лодеры. Глобал Принт стала терять преимущество сразу по нескольким направлениям развития, что было бы невозможно себе представить еще всего лишь несколько лет назад. Неладно было и внутри фирмы – персонал занимался сплетнями и подсиживанием конкурентов. Верхний эшелон руководства погряз в интригах и борьбе за власть. Корпорация была настолько велика, что стала инертной, снизилась скорость принятия управленческих решений. Все эти признаки были предвестниками близкого кризиса. Тревожным сигналом стал рост недовольства политикой Корпорации внутри Мирового Правительства, политической оппозиции и правительств ряда стран. Впрочем, они никогда не были довольны тем, как ведет себя его компания, но Мостек плевать хотел на их чувства, он просто покупал этих людей.

«Какая черная неблагодарность! – возмутился про себя Мостек. – Сколько мы им платим, этим политическим проституткам, притворяющимся, что их заботит судьба мира! Я постоянно слышу от них слова заверения в дружбе и преданности, а на деле узнаю, что они протаскивают в Конгресс очередной закон, ограничивающий нашу свободу деятельности! За что мы им платим?!»

Мировое Правительство всегда зависело от благожелательности «Глобал Принт»! Да они вели себя, как ручная собачка, в ожидании очередной подачки с хозяйского стола – принимали законы, выносили решения, создавали общественное мнение. Лишь бы был доволен господин Президент. Мостек не мог понять, откуда в этой продажной, насквозь гнилой и лицемерной организации появились некие силы, пытающиеся противостоять его компании?! Но бог с ними, законами и регламентами, здесь Мостек своего не упустит, он в этом был уверен. Но вот последняя неудача – провал военной кампании в Бразилии – просто вывела Президента из себя.

«Кто мог решиться на противостояние? – размышлял Президент. – Наверняка, наши друзья из Мирового Правительства. Не сами, конечно. Нашли, должно быть, каких-то ненормальных. Каких-нибудь фанатиков, адептов нового религиозного течения или кого-то в этом роде. Ведь кто еще в здравом уме начнет бороться против самой сильной компании в мире?»

У Мостека никак не складывалась картинка. Он напряженно думал, пытаясь построить хоть какую-то собственную версию.

«Но как они узнали о готовящейся операции? Где произошла утечка – у него в компании или у этого фанатика Алвеса? – продолжать задавать сам себе вопросы Президент. – И, самое главное, где этот чертов Алвес сейчас?»

Что больше всего возмутило Мостека, так это то, что ни один из этих прикормленных министров, ни одна гнусная полицейская ищейка, ни один из продажных политиков ни словом не обмолвился о возможных проблемах! Как это могло случиться? Ни одного сигнала от так называемых «друзей» Корпорации!

Президент заходил вперед-назад по своему шикарному кабинету, обдумывая план действий. Затем Мостек остановился, прошел к своему столу и уселся в кресло.

«Ничего! Мы еще посмотрим, кто кого, – решительно подумал он. – Клянусь, при мне золотая звезда «Глобал Принт» не закатится! В конце концов, у меня в руках практически неисчерпаемые возможности для борьбы. Они пожалеют, что связались со мной!»

Грозовой фронт опять набрал силу, но, по прогнозам Мвиты, Чикейро должен ослабеть к исходу второго дня. По крайней мере, индейцы тоже указывали именно на такую периодичность, а их многолетним наблюдениям вполне стоило доверять. Таким образом, у отряда было почти два полных дня на сборы и подготовку к обратному броску.

При обследовании помещений они наткнулись на довольно приличный жилой блок, где люди с комфортом расположились и начали приводить себя в относительный порядок. У каждого нашлась куча дел, которые необходимо было закончить до выхода. В первую очередь, следовало перетрясти оборудование и перераспределить его между оставшимися членами команды, этим немедленно занялся Матиас. Ченг был недоволен тем, как носильщики функционировали в условиях грозы, и он углубился в свои программистские дебри. Сара занялась проверкой оружия. Мвита зарылась в свои материалы о Чикейро. Денис собирался проверить инструмент и починить взорванный Сарой вход в лабораторию. Ноэлу надо было многое обговорить со своими партнерами в Бразилии и Центральном континенте. Это оказалось совсем непросто, потому что даже при наличии замечательной лазерной антенны связь была неважной. Грозовой фронт был близко, и он создавал существенные помехи для приема. Из-за этого Зак провел в переговорах почти весь день, делая перерывы только на то время, когда спутник был вне зоны досягаемости. Ноэл так утомился за день, что собрался самым безобразным образом завалиться спать, когда под вечер к нему в комнату заглянул Тихомиров и с загадочным лицом попросил пройти с ним.

Отправившись из своей комнаты вслед за инженером, Зак даже не мог подумать, насколько важным будет то, что он узнает от Дениса, и как это повлияет на жизнь всех, кто так или иначе оказался связан с экспедицией в Бразильское Белое пятно.

– Куда мы идем, Денис? – полюбопытствовал Зак, когда понял, что инженер ведет его прочь от жилого блока.

– Я нашел кое-что интересное, и хочу показать вам, мистер Ноэл. Наберитесь терпения, это лучше показать, чем объяснять, что к чему.

– Далеко идти? – жалобно спросил Зак. Ему ужасно хотелось спать. Особенно прельщал тот факт, что он может сегодня ночью спать на нормальной кровати, а не на коврике в палатке.

– Минут десять.

Ноэл вздохнул и поплелся за Тихомировым. Чтобы как-то себя отвлечь от мысли о кровати, он решил завести разговор, к которому давно готовился.

– Денис, чем ты собираешься заниматься, когда вернешься из Бразилии?

Ноэл задал вопрос, который долгое время не давал ему покоя. Он привязался к Тихомирову, что Закари было несвойственно. Ноэл всегда старался держать определенную дистанцию, но Денис как-то умудрился запасть к нему в душу. К тому же, у Зака были планы насчет Тихомирова, и он поджидал удобное время, чтобы поговорить с инженером.

– Уеду куда подальше. Конечно, хотелось бы вернуться в Россию, мне понравилось в тех местах, где мы с вами были, – ответил Денис.

– К друидам подашься? В Сибирь? – ахнул в изумлении Ноэл. – Не дай бог!

– Ну нет! – мотнул лохматой головой Тихомиров. – Это не мое. Не знаю пока, чем буду заниматься. У меня нелады с властью, нелады с криминалом. Возможно, в Россию мне пока не стоит ехать, – вздохнул инженер. – Может быть, поеду в Китай. Наверняка смогу найти там себе занятие. Ченг говорил, что в Китае легко найти работу.

– Я бы мог найти тебе отличную работу, Денис. Ты ни в чем не будешь нуждаться.

– Спасибо, мистер Ноэл. Но я вряд ли воспользуюсь вашим предложением. Кили для меня слишком … чужой, что ли. Это не мой мир. Слишком много законов, условностей, слишком большая пропасть между теми, кто беден и власть имущими.

– Ты не любишь власть имущих? – улыбнулся Ноэл.

– Я не люблю, когда одним нечего есть, а вторым некуда деньги девать, – покосился Денис на Ноэла.

– Это ты меня имеешь в виду? – оторопел Зак.

– Нет. Я просто ожидал вашу реакцию на мои слова.

Закари только усмехнулся, но ничего не сказал.

– Ага, ну вот… сейчас вы думаете, что во мне живет вечная тяга русских к революциям.

– Эээ…ну… я так, все-таки, не сказал, – осторожно возразил Ноэл.

На этот раз усмехнулся Денис.

«Не сказал, но наверняка так подумал».

Вслух же он произнес:

– Но я сказал, что чувствую – да, я не люблю власть имущих. Власть – это зло.

«Почему зло? Почему все считают, что если человек богатый, то обязательно мерзавец? – с возмущением думал Ноэл. – Я разве мерзавец? Чем я так плох, чтобы меня нельзя было любить? Тем, что у меня есть деньги, а скоро будет и власть? Неужели он думает, что я сильно изменюсь после этого?»

Заявление Тихомирова почему-то разозлило Зака и он захотел загнать инженера в угол, заставить того пересмотреть свою точку зрения. Слова инженера прозвучали обидно. Ноэл ведь так стремился к власти! И, кстати, был уже в нескольких шагах от того, чтобы мечта его сбылась.

– Ну, а что ты скажешь, если за твой принтер, например, тебе отвалят столько денег, что ты за всю жизнь не потратишь? – с жаром и даже некоторой обидой спросил его Ноэл. – Станешь презирать самого себя?

Ноэл с интересом уставился на Тихомирова, ожидая его ответа. Ему очень хотелось увидеть, как инженер вывернется из ситуации. Тот даже не остановился, а продолжал топать по коридору вперед.

– Нет, – не задумываясь ни на секунду, просто ответил Денис.

Закари не ожидал такого односложного ответа. Он встал, как вкопанный.

– То есть? Почему? Ты же говоришь, что деньги – это зло!

– Неправда. Я сказал, что власть – это зло. К сожалению, деньги и власть часто идут рука об руку. Но если человек просто богат и при этом не стремится к власти, это для меня приемлемо. Деньги не всегда меняют людей, – ответил Денис и опять двинулся вперед

– Что ты имеешь в виду? – догнал его Ноэл.

– Я не изменюсь, если у меня будет много денег. Я все равно буду много ходить по лесу, собирать принтеры, уважать чужую жизнь и любить своих друзей и свою собаку.

Ноэл притих, обдумывая слова Тихомирова. «Про родину он хоть тут, слава богу, промолчал. Мне только патриотических речей тут бы не хватало», – почему-то с некоторым облегчением подумал Зак. Он опустил голову и смотрел себе под ноги, что было весьма кстати – они как раз дошли до лестницы и стали подниматься по ней.

– Пожалуй, соглашусь с тобой. Но, поверь, Денис, так случится не с каждым, просто ты – уникальный человек.

– Неправда! – живо отреагировал на его слова Тихомиров. – Я уверен, что деньги не поменяют Мвиту и Сару – они останутся точно такими, как сейчас. Нас восемь, – продолжил он, – то есть… – Инженер немного замялся. – То есть, сейчас нас шестеро…Так вот, почти над половиной отряда деньги не имеют власти. И это немало!

– Судя по твоим словам, ты считаешь, что остальная часть отряда продается, дело лишь в цене? – уточнил Зак. – Немного обидно слышать такие слова в свой адрес.

– Я не имел в виду вас, мистер Ноэл. Над вами деньги тоже не имеют силы. Но они вам нужны, чтобы стать могущественнее.

– То есть, получив власть, я перейду в стан твоих врагов, Денис?

– Не совсем так, мистер Ноэл. Просто наши дороги навсегда разойдутся. Вот и все, – улыбнулся инженер. – А что касается остальных, то я думаю, что они сильно изменятся, разбогатев. И от этого мне становится грустно…

Ноэл задумался над словами Тихомирова, и был вынужден согласиться с его мнением. Он очередной раз изумился проницательности Дениса, которой сложно было ожидать от, казалось бы, такого непрактичного и наивного человека, как он. Закари пожалел, что затеял этот разговор. Чтобы как-то скрасить впечатление от беседы, он все-таки спросил Дениса:

– Но ты так и не сказал, что если у тебя вдруг окажется тьма деньжищ? Что ты будешь делать? Столько денег, что за всю жизнь не истратить?

– Это было бы неплохо, – думая о чем-то своем, ответил ему Денис. – Это было бы здорово…

Инженер улетел мечтами куда-то в другое место, а может, и время. Ноэл понял, что продолжать разговор бессмысленно. По крайней мере, до тех пор, пока его спутник не вернется из мира грез.

Ноэл пообещал себе, что вернется к этой теме и все-таки постарается узнать, чему так радостно и тепло улыбается этот тощий неуклюжий русский, и почему он, Зак, не может найти в этой жизни ничего такого, что могло бы вызвать у него такое же выражение счастья на лице.

А пока Ноэл принялся проанализировать, почему его так задели слова Дениса. Зак всегда любил то, чем занимался. Он был авантюристом, дельцом, бизнесменом, жуликом и искателем приключений. Ему нравился его образ жизни, его слабости и пристрастия, его хобби и привычки. Закари ценил свою свободу, которую не ограничивали никакие рамки законов, кроме тех, которые он установил сам для себя. К сожалению, подобный образ жизни не пришелся бы по вкусу ни одной из имеющихся государственных систем на всей планете. И Ноэл, живя на Центральном континенте, на самом деле был человеком вне государства. Впрочем, свою родину он особо никогда не ценил, и она ему отвечало горячей взаимностью. Денег у него было достаточно, но он хорошо понимал, что для полной независимости от государства ему нужны не деньги. Ему нужна была власть. И крайне неприятным открытием для него оказалось понимание, что поднявшись на самую вершину социальной лестницы, в глазах некоторых людей он, наоборот, опустится в пропасть презрения. Казалось бы, ну и какое ему дело до мнения этих чудаков? Но почему-то Ноэла это беспокоило.

Когда он затевал этот проект, Заку все казалось предельно понятным: цели, задачи, способы достижения. Но по мере приближения к цели Ноэл чувствовал, что в его сознание начинает проникать неуверенность в своей правоте и непонимание, зачем он все это устроил. Ноэл, конечно, продолжать уговаривать совесть и лелеять свой махровый цинизм, но с каждым разом у него это получалось все хуже и хуже. Подобные проявления чувств Зак считал слабостью и старался гнать их из своей жизни. Вот и сейчас он решил, что надо перестать копаться в своих сомнениях – они уже дошли до цели, и отказываться от плана было бы глупостью.

– Пришли, – прервал его размышления Денис.

– Что это? – с любопытством поинтересовался Ноэл.

– Возможно, своеобразный ящик Пандоры, мистер Ноэл, – Тихомиров обернулся и внимательно посмотрел на Закари. – И вам надо принять решение, будете ли вы его открывать или нет.

В самом центре Западного Эрга, далеко за протянувшейся по всей границе Стеной, мертвые пески пустыни нагромоздили огромные барханы вокруг руин недостроенного города. Фундаменты и нулевые циклы зданий уже были основательно разрушены временем и неприветливым климатом, но если иметь возможность подняться в небо, то с высоты еще можно было бы увидеть контуры заложенных улиц, прямоугольники цоколей, и даже какое-то огромное развороченное строение недалеко от заброшенного города. Масштаб застройки, несмотря на то, что все конструкции находились в очень плачевном состоянии, производил сильное впечатление. Это должно было быть какое-то огромное промышленное предприятие – фабрика, завод или энергостанция. Обгоревшие останки стен уже были наполовину засыпаны песком. Однако опытный глаз мог бы заметить, что в этом месте когда-то очень давно произошла катастрофа – то ли взрыв, то ли пожар, или землетрясение. А может, и все сразу.

Внимательный путешественник, оглядевшись по сторонам, обязательно бы отметил, что вся территория разрушенного предприятия была тщательно зачищена – нигде не высились горы строительного материала, не валялось разбитого и испорченного оборудования, не было покореженных деталей, осколков полимеров, стекла или металла. Создавалось впечатление, что какой-то великан-чистюля прошелся с пылесосом или веником по всем разрушенным постройкам, заглянул в каждый угол и старательно подмел в свой гигантский совок разбросанный катастрофой «мусор». Остальную работу сделали солнце, ветер и песок, за сто лет практически восстановившие привычный облик пустыни.

В прошлом веке человечество еще только училось жить в новых климатических условиях, и сейчас во многих местах планеты еще можно найти следы таких построек. Они были попытками наладить новую жизнь, подстроиться под изменившийся климат. Мировое правительство, финансируемое крупнейшими богатыми странами, в спешке размещало на непригодных для проживания территориях согнанных со своих земель коренных жителей бедных стран, беженцев и многочисленных мигрантов. Для них пытались создавать некие условия, позволяющие если не жить, то хотя бы сносно существовать – строили дешевое жилье и жизнеобеспечивающие сооружения – водохранилища, энергостанции, медицинские комплексы. Но планета не везде разрешала людям остаться. Многие грандиозные проекты приходилось останавливать и бросать, не выдержав сопротивление природы. Иногда свою лепту вносил и человеческий фактор – террористы и многочисленные банды порой оказывали столь яростное сопротивление попыткам заселить новые территории, пусть и плохо пригодные для жилья, что компании-застройщики разрывали контракты с Мировым Правительством и уходили с недостроенных объектов.

Со временем игра в благотворительность всем надоела. Строить и помогать переселенцам вообще перестали, разумно решив, что это теперь «их» дело, «их» земля, и пусть сами и решают, как им дальше жить. На Центральном континенте окончательную точку во всем этом поставила защитная Стена, раз и навсегда разделившая бывшую Африку на два противоположных мира.

Денис закончил сварку дверной плиты и с удовольствием посмотрел на свою работу – на поверхности практически не было видно следов шва.

– Чему ты там так улыбаешься, Тихомиров? – возникла за его спиной Сара. – Уничтожаешь следы моих трудов? – пошутила она.

– Ага, – ухмыльнулся Тихомиров. – Ты славно расколола дверь, мне не составило большого труда ее восстановить, хотя направленность взрыва, на мой взгляд, ты использовала не полностью. Я бы немного скорректировал направление, и тогда мне работы было бы еще меньше.

– Что? – возмутилась Сара. – Ты считаешь, что я недоработала?! Ты в своем уме, инженер? Я сделала свою работу идеально! Ты же понимаешь, что была угроза обрушения части скалы сверху! Ты хоть понимаешь, о чем ты говоришь? – разошлась Сара.

– Я просто заметил… – начал было Тихомиров, но Сара уже было не остановить:

– Тебе бы только делать всем замечания! Разве от тебя можно дождаться хоть какого-то мало-мальски признания? Ты вечно всем недоволен! Послушать тебя, так только ты умеешь все делать правильно!.. – продолжала бушевать девушка.

– Так, в чем дело? – появилась на крик Мвита. – Кто-то кого-то обидел?

– Да!

– Нет!

– Ну, ясно, – ухмыльнулась Мвита. – Мистер Ноэл зовет всех внутрь, хватит спорить, пошли!

Сара угрюмо посмотрела на Тихомирова, сжала губы и зашагала внутрь лаборатории, гордо подняв голову. Инженер еще полюбовался плодом своего труда, собрал инструмент и тоже отправился вслед за девушками.

Вся группа уже собралась в переговорной комнате. Они расселись вокруг стола, Ноэл взял слово:

– Мы выходим завтра. Прежде, чем мы отправимся в каньон, я хочу, чтобы вы знали: независимо от того, доберетесь вы до дома или нет, – в этом месте он остановился на мгновение, – я выполню свое обещание, которое я давал каждому из вас. Если это не смогу сделать я, за меня это сделает мой партнер. Каждый получит то, о чем мы договаривались еще до начала экспедиции, и это также касается человека, которого с нами нет – Майка Фостера. Свое вознаграждение получите вы или ваши близкие, – он обвел взглядом свой отряд. – Я уже сделал соответствующие распоряжения. На ваш счет будет переведена очень солидная сумма денег. Вы не будете ни в чем знать нужды и сможете потратить эти деньги по своему усмотрению.

В отряде наступило глубокое молчание. Каждый переваривал эту новость по-своему. Тишина затягивалась, и Ноэлу даже стало немного неловко.

– Подозреваю, что не у каждого в отряде была цель заработать на этой экспедиции, – добавил Закари. – Пусть эти деньги, в таком случае, будут приятным дополнением к другим вашим целям и планам. И потом, есть много способов, как эффективно или не очень избавиться от целого состояния, если деньги вас не интересуют. Тут каждый будет решать сам, – Зак сделал еще одну паузу. – Это моя благодарность за ваше участие в моем плане.

– Это здорово, – вдруг произнес Денис с просветлевшим лицом. – На ранчо хватит?

– Хватит, хватит, – рассеянно буркнул Ноэл. Потом встрепенулся:

– Так ты хочешь стать землевладельцем? – с удивлением спросил он. – А как же твое презрение к богатству?

– Я построю там отель, – довольным голосом продолжать вещать Денис.

Вся группа уставилась на него так, будто он признался, что поет в опере.

– Ты? Отель? – с недоверием переспросила Сара. – Охренел, что ли?

– И ранчо! Ага! – продолжал мечтать Денис.

– Зачем? – мягко спросила его Мвита. Ноэл обратил внимание на эту интонацию и выражение лица девушки. Ему показалось, что она слегка улыбается, как будто она знала, какой услышит ответ. И он ей заранее нравился. Хотя вряд ли это было так – Денис никогда ни с кем не делился своими планами на этот счет. Скорее всего, Мвита просто верила в то, что их «безнадежный» инженер просто не в силах иметь недостойные цели, и поэтому с улыбкой ожидала услышать что-то хорошее.

Ободренный ее улыбкой, Тихомиров решился выдать свою сокровенную мечту.

– Для кошек, – просто ответил он. – Привезу всех бездомных кошек, каких найду. Поселю всех там, со всего света, ну, или сколько влезет. Найму людей, которые за ними будут присматривать…

Он обвел глазами своих изумленных соратников. Почему-то Денису сразу все поверили. На лицах Ноэла и Матиаса он отчетливо видел изумление, граничащее с жалостью. Сара улыбалась, а глаза Мвиты излучали столько тепла, что Денису стало даже неловко. Лицо Ченга было абсолютно непроницаемым, впрочем, как обычно – китаец отлично скрывал свои эмоции.

– Хм… ну, это твое дело, – прочистил горло Закари. – А почему кошек?

– Ну, они такие… забавные, очень ласковые, – пояснил инженер. – Я люблю кошек.

– А я думала, ты любишь собак, – немного осипшим голосом проговорила Сара. У нее странно блестели глаза.

– Собак тоже люблю, но кошек больше. Лисичка не в счет, – быстро поправился он. – Она особенная.

– Никто не спорит с этим, – согласилась Сара. – Она всем нам спасла жизнь, когда обнаружила бандитов. Так что мы ей все признательны и тоже любим ее.

В глазах Сары плескались невыплаканные слезы нежности. Она смутилась и отвернулась в сторону. Ноэл смотрел на девушку, не в силах оторвать взгляд, настолько трогательно она выглядела в этот момент. Зак сам был готов разрыдаться от нахлынувших на него эмоций.

– А я смогу основать еще один фонд, – чтобы разрядить момент, произнесла Мвита. – У меня уже давно есть план, и теперь я смогу его осуществить. Благодаря вам, мистер Ноэл, – обернулась она к Заку.

– Благородные люди имеют благородные цели, – улыбнулся Ноэл. – Я буду рад, если ваш план осуществится, мисс Ндомо.

– Мвита, – поправила по привычке она.

– Мвита, – по привычке улыбнулся Ноэл.

– А я уеду из Китая, и открою свой бизнес, – вдруг произнес Ченг.

– Какой? – полюбопытствовал Денис.

– Это коммерческая тайна, – важно заявил китаец.

– Правильный подход, Ченг, – похвалил его Матиас. – Я, пожалуй, тоже открою более спокойный бизнес. И тоже, пожалуй, перееду из Бразилии, – добавил он с небольшой усмешкой, так, что нельзя было понять – говорит он это серьезно или шутит, чтобы просто поддержать разговор.

На этих словах Ноэл вскинул глаза и внимательно посмотрел на Рика. На его лице явственно читалось сомнение, но вслух он ничего Матиасу не сказал.

– Слушайте, мы так никогда спать не уйдем, если будем слушать все планы. Может, отправимся на отдых? – предложила Сара.

Все с радостью согласились. Сегодня впервые за много дней людям удастся спать под крышей. Чувство защищенности и успех экспедиции немного пьянили и давали возможность расслабиться. Не хотелось думать о завтрашнем дне и о том, что им опять придется рисковать жизнью и сражаться со стихией. Им было хорошо, и это главное. Все научились жить настоящим моментом и ценить то, что можно было получить здесь и сейчас. Люди начали расходиться по отведенным для сна комнатам.

– Сара! – окликнул девушку Ноэл, когда она выходила из переговорной комнаты.

– Да?

Они остались одни в комнате. Возникла маленькая пауза, которую первым прервал Зак.

– Ты ничего не сказала о своих планах на будущее. Как ты планируешь распорядиться своим гонораром?

– Семьи у меня нет, – Сара опустила голову в раздумьях, – я одна на всем белом свете. – Она с трудом подбирала слова. – Наверное, вернусь к себе на родину, найду свою команду, а там посмотрим, – резюмировала она, немного смущаясь.

– Опять будешь бегать от закона, и заниматься сомнительными заказами? Тебе не надоело знаться со всякими криминальными личностями и рисковать своей жизнью?

– Но я ничего другого не умею делать… Да и кому…

«…какое до меня дело», – собиралась закончить она свою мысль, но в этом месте ее беспардонно прервал Ноэл:

– Никуда ты не вернешься, и думать забудь, – приказным тоном произнес он. – Бизнес мы тебе придумаем легальный, хватит заниматься криминалом.

– Зачем?

– Что – зачем? – не понял Ноэл.

– Закари, вы зачем мне это все говорите? – она подняла на него свои бездонные глаза.

Ноэл решительно посмотрел в них, взял Сару за руку и произнес:

– Потому что я теперь до гробовой доски твой, девочка. Я тоже один на всем белом свете, но рядом с тобой мне больше никто не нужен, Сара, – он понял, что девушка с удивлением и испугом смотрит на него. – Я утонул в твоих глазах. Я люблю тебя – окончательно и бесповоротно. Я понял это в тот день, когда впервые увидел тебя в клинике. Я не идеал, но буду любить тебя до конца своих дней, если ты позволишь. Что ты ответишь? – спросил он охрипшим голосом.

Сара опустила голову и о чем-то напряженно думала. У Зака упало сердце. Он держал в руках тонкую, крепкую ладошку и молился, чтобы Сара сказала «да». Отказ он бы не пережил.

Девушка подняла голову. Глядя на ее плотно сжатые губы, Закари похолодел. По его мнению, она не выглядела влюбленной. В глазах у Ноэла потемнело.

– Есть проблема, – услышал он.

– Какая? – машинально спросил Зак.

– Я ненавижу, когда мной командуют и принимают за меня решения, – ответила Сара.

– Понятно, – осторожно ответил Ноэл, боясь спугнуть удачу. – А я… а я… я просто ненавижу командовать и принимать за других решения, – нашелся он. – Все сходится!

Это была такая наглая, нелепая ложь, что Сара не выдержала и засмеялась. У Зака отлегло сердце.

– Сомневаюсь, – смеялась она. – Но если правда, – тут Сара стала серьезной, – если ты когда-нибудь попробуешь мной командовать или ограничивать мою свободу, я немедленно от тебя уйду. Понятно?

– Понятно, – опять машинально произнес Зак. – А что это означает? – он совершенно перестал соображать. – Я не понял…

– И этот человек руководит целой экспедицией! – Сара театрально вздохнула и закатила глаза. Затем она взглянула на растерянного Ноэла и улыбнулась:

– Это «да». Окончательно и бесповоротно. Я тебя люблю, Зак.

Мировое Правительство занимало довольно сложное положение на современной политической арене. Изначально призванное заменить Лигу наций, эта структура должна была заниматься управлением и развитием стран с учетом их взаимных интересов. Но всех под эгиду Мирового Правительства загнать не получилось – оппозиция заняла позицию «продуктивного нейтралитета» и очень эффективно гнула свою линию. То есть, существование такого правительства эти страны как бы признавали, и даже прислушивались, когда им было выгодно, но отказывались подчиняться, когда их интересы ущемлялись. Такую политику «мировое сообщество» регулярно порицало, пыталось вернуть оппозиционные страны в «семью». Получалось это плохо, но страны были большими и далеко неслабыми, поэтому им прощалось бунтарское поведение, все возмущались, но изменить ничего не могли. Так и жили.

Идея создания Мирового Правительства возникла после первого переселения народов. К этому моменту уже образовались новые границы и появились государства, в которых смешались представители множества стран, появились мультикультурные общества, у огромной части населения Земли стерлись понятия «национальные интересы» и «историческая память». Разумеется, эти понятия было бы довольно сложно сохранить, когда в один момент человек вдруг становится гражданином государства, где все жители раньше жили в разных странах. Нет понятия большинства и меньшинства, общей истории, традиций и культуры. Такие проблемы пережили не только вновь образованные государства. Страны Северной Америки тоже весьма пострадали от миграции. Но она проявилась с другой стороны – из Соединенных Штатов Америки и Канады выехало так много людей, естественно, самых богатых и образованных, что это привело к полному экономическому краху государств. И в результате общие национальные интересы были утрачены, а вместе с ними и какой-либо политический и экономический вес на мировой арене.

По замыслу политиков Мировое правительство должно было выступать гарантом «мира равных возможностей». Правда, при этом из этой системы элегантно выперли самую бедную часть населения мира – Эрг, но в тот момент это казалось такой незначительной уступкой во имя прогресса и всеобщего процветания. Конечно, некоторые правдоискатели тех времен робко пискнули, что, мол, негоже отгораживаться от тех, кому вы больше всего нужны. Мировое Правительство первого созыва свято поклялось, что как только будут решены первоочередные задачи «во имя блага всех людей», они сразу примутся помогать Эргу. Видимо, задач накопилось столько, что они до сих пор решались, потому что у правительства руки до Эрга так и не дошли.

Отношение Мирового Правительства к Эргу всегда было модным критиковать. Именно этим постоянно занимались страны оппозиционного блока – Китай, Россия, страны региона Плодородного Полумесяца. Со своих политических трибун руководители этих государств постоянно взывали к совести Мирового Правительства и стран, которые имели политический вес и могли влиять на этот процесс. В ответ и Правительство, и упомянутые страны резонно отвечали – «вам надо, вы и помогайте». На этом оппозиция начинала буксовать и вяло пререкаться уже внутри себя по принципу «я, что ли, крайний? у нас своих забот полно», и все усилия сходили на нет. Конечно, существовала адресная помощь Эргу, было много благотворительных организаций, частных пожертвований – люди бескорыстно помогали беднейшему региону планеты, но существенной пользы это не приносило, увы.

Второе, чем довольно успешно занялось Мировое Правительство, было деление сфер влияния стран. Когда в мире царил хаос и паника, никто не понимал толком, чем кончится огромная миграция людей, к чему приведет потепление, и как дальше жить. Речи не было о том, чтобы вернуться к рыночным отношениям – настолько запущенной в тот момент оказалась экономика всех стран. Именно в этот момент Мировое Правительство выступило с инициативой о перераспределении сфер специализации стран с последующим закреплением этого решения в международном соглашении.

Как и ожидалось, с этим решением больше всего опять был не согласен оппозиционный блок. Оно и понятно, когда ты в оппозиции, ждать, что тебе достанется что-нибудь приличное, не стоит. Эти страны больше всех сопротивлялись предложенной реформе, но, естественно, уступили нажиму со стороны большинства. В результате неимоверных усилий, подковерных интриг, подкупов в национальном масштабе и прочих сопутствующих такому эпохальному решению атрибутов на свет появилось международное «Соглашение о перераспределении сфер специализации стран». Соглашение действовало и по сей день и свято соблюдалось, несмотря на всеобщее недовольство.

Третье, чем довольно успешно занималось Мировое Правительство, было построение «эффективных» взаимоотношений с Корпорацией «Глобал Принт». Насколько эти связи были эффективны для мира, судить было сложно. А вот для самого Правительства они, безусловно, были весьма и весьма продуктивными. Прикормленные политики сидели на коротком поводке у компании, причем, даже не особо скрывая такого положения дел. Так было всегда, и казалось, что баланс сил никогда не изменится – слишком уж прочным было положение Корпорации в мире. Но в последнее время неудачи одна за другой преследовали компанию, и руководство «Глобал Принт» должно было принимать срочные меры, чтобы не ввергнуть компанию в пучину кризиса, который может привести к ее развалу.

За окнами вертолета вновь виднелась сельва – бесконечные верхушки деревьев, изредка перемежающиеся участками болот и руслами многочисленных рек. Лес больше не выглядел чужим, и это было удивительное чувство. Возможно, свою роль играло то обстоятельство, что они возвращались домой. Что конкретно они называли бы теперь домом, было до конца не ясно, но, по крайней мере, они были на пути в Олинду. А потом каждому предстояло решить, чем они будут заниматься дальше.

Похоже, определились с планами пока только двое – Ноэл и Сара. По их счастливым лицам было видно все без слов. Мвита была за них искренне рада. Она украдкой посмотрела в сторону Тихомирова и Рика Матиаса. За время экспедиции девушка прониклась уважением к ним обоим. Пожалуй, впервые в ее взрослой жизни она оказалась в ситуации, когда мужчины, окружающие ее в течение многих дней, не попытались с ней флиртовать и добиваться ее расположения. Это было крайне для Мвиты непривычно – обычно у нее отбоя не было от ухажеров. «Ченг, конечно, еще мальчишка, – подумала она, – у него сейчас в голове что угодно, только не девушки. А вот двое других – уже большие мальчики. И я им благодарна, что они пытались ко мне приставать, это было бы ужасно. Ну, Тихомиров – не от мира сего, он бы, пожалуй, и не догадался флиртовать, а вот Матиас… – она задумалась. – Мне казалось, что я ему нравлюсь, это так явно чувствовалось. Почему он не пошел дальше?».

Впрочем, как бы то ни было, Мвита была рада, что не пришлось давать Рику от ворот поворот и портить и без того непростые отношения в отряде. Она еще немного подумала и решила, что Матиас – профессионал, а такие люди не смешивают работу и флирт.

Она улыбнулась и стала вспоминать их путешествие. Мвита пыталась понять, согласилась бы она на участие в экспедиции, если бы знала, каким сложным и опасным оно окажется. Тщательно все взвесив, девушка пришла к выводу, что она не жалеет о том, что отправилась в сельву. А ведь еще совсем недавно она была уверена, что не годится для участия в авантюрных предприятиях. Никогда нельзя быть ни в чем уверенной – это правило Мвита усвоила раз и навсегда. И чтобы не сдвинуться на переживаниях, стоит относиться к неудачам и успехам проще. Получилось все, как планировала – отлично! Не вышло, как задумывала – ничего, будет еще одна попытка! Такое отношение к результатам – или их отсутствию – намного облегчало жизнь.

«Когда у меня появился этот «здоровый» цинизм? – грустно подумала Мвита. – Я ведь раньше такой не была».

Она притихла и задумалась. Ей вспомнились события пятилетней давности. Она ездила со своей миссией в Эрг. Это было уже пятый или шестой ее рейд с гуманитарной помощью, но именно в тот раз она совершила поступок, который перевернул ее мировоззрение.

Мвита всегда, с самого детства – так воспитали ее родители – верила в уникальность каждого живущего на земле существа, и никогда даже не допускала мысли, что она сможет посягнуть на данное человеку природой право жить. Кто она такая, чтобы решать это? Ты – достоин жить, потому что ты добрый, платишь налоги и любишь свою бабушку, а ты – нет, потому что ты обижаешь соседскую собачку и завел любовницу, а еще продаешь наркотики одному миллиарду людей. Так, что ли? А если ты любишь бабушку и не обижаешь собачку, но все-таки продаешь наркотики – тогда что? Мвита в молодости много думала над этим вопросом и не нашла однозначного ответа, в конце концов решив, что для этого есть правительство, полиция и суд. Такие случаи не решают рядовые граждане вроде нее, даже если на их пути встают мерзавцы и негодяи. Их надо сдать в полицию, пусть там разбираются.

Но вот беда – в тот раз до ближайшего участка с полицейскими – сотни километров и огромная Стена, за которую еще надо как-то попасть. А мерзавец – вот он, тут. Промедли минуту, и сволочь уйдет за угол, оставшись без заслуженного наказания, и унесет с собой отобранную гуманитарную помощь, которую всего лишь несколько минут назад получила одна несчастная, замученная лишениями женщина, в надежде прокормить своих изголодавшихся детей. Мвита решила догнать беднягу и передать ей дополнительную упаковку концентратов, но увидела ее уже открывающей дверь своей убогой хижины. И тут Мвиту окликнул коллега, задержав ее на несколько драгоценных минут.

Прямо с порога хижины Мвита натолкнулась на маленькое тельце ребенка, ничком лежащее на полу с неестественно вывернутой шеей, следом она увидела еще одного малыша, не подававшего признаков жизни, а в темном углу хрипела с перерезанным горлом та самая женщина, которую догоняла Мвита. По полу ползал какой-то мужик в полосатом балахоне, собирая раскатившиеся по комнате банки с концентратами в яркий мешок, в котором привезли гуманитарную помощь активисты движения «Открытый мир». Он чувствовал себя настолько уверенно, что даже не позаботился прикрыть дверь дома. Скорее всего, грабитель уже ждал ее в хижине, зная, что хозяйка стоит в очереди за продуктами. Наверняка, он сначала убил детей, а женщину зарезал, как только она переступила порог своего дома.

От увиденного ужаса Мвита на мгновение застыла. Время остановилось. Она не могла оторвать глаза от двух маленьких тел, лежащих у нее под ногами. И тут мужик на четвереньках вдруг поднял глаза и наконец-то увидел неподвижную молодую женщину в проеме дверей с банками концентратов в руках. На ее лице и в глазах он увидел страх, боль и отчаяние – вполне уместные для этой ситуации эмоции и хорошо ему понятные. Владелец полосатого балахона сально улыбнулся и стал медленно подниматься на ноги. На его лице не было ни тени страха. Мвита приросла ногами к полу и не могла пошевелиться. Скорее всего, бандит подумал, что она испугалась, и это его, похоже, весьма обнадежило. Прирезать еще одну женщину – это плевое дело, а лишняя пара концентратов ему не помешает. В руке бандита тускло сверкнул нож…

Возвращаясь из этой поездки, Мвита, забившись в дальний угол трейлера, вновь и вновь обращалась к тому моменту, когда она перешагнула порог нищей постройки. И сейчас она понимала, что сделав шаг внутрь, Мвита переступила не порог, а черту, которая разделила ее жизнь на «до» и «после». Она входила в дом, веря, что жизнь любого человека священна, и всего лишь один шаг ей понадобился, чтобы эту веру разрушить собственными руками. Никогда в жизни она не испытывала такого сильного чувства ненависти, как в тот момент.

«Я была готова разорвать его на куски, – вспоминала Мвита. – У меня было только одно желание – наказать. Нет, это была не месть, – пыталась анализировать она свои поступки. – Я не знала эту женщину, и у меня не было личных чувств к убийце. Я просто поняла в тот момент, что он не должен жить. Ни при каких условиях. Я чувствовала себя орудием возмездия, действующим от имени всего человечества. Эта тварь не заслуживала правосудия», – с каким-то холодным удовлетворением подумала девушка.

Мвита не чувствовала никакого страха, боли или растерянности, все ее эмоции перекрыла слепая, бешеная ярость. От нее звенело в ушах, стучало сердце, и Мвита буквально почувствовала, как похолодели ее щеки, несмотря на удушающую жару на улице. До конца жизни она запомнит эту улыбку с гнилыми зубами и сальный взгляд на отвратительной роже убийцы. Она так ненавидела его в тот момент, что швырнула одну из банок нападающему прямо в лицо, практически не целясь и будучи совершенно уверенной в своей меткости – она просто не имела права промахнуться. Удар был такой силы, что полосатый балахон с воплями свалился навзничь на пол, схватившись за выбитый глаз. Он извивался в криках на земле, когда к нему молча подошла хрупкая, изящная женщина и с размаху ударила его по голове второй банкой. А потом ее взгляд случайно упал на вывалившийся из руки убийцы нож…

Вертолет немного тряхнуло, и Мвита очнулась. Кажется, она задремала. Это хорошо, потому что каждый раз, когда она вспоминает об этом случае, у нее начинается озноб и раскалывалась голова. Она до сих пор не могла свыкнуться с мыслью, что убила человека. Но при этом она ни о чем не жалела, и совершенно не раскаивалась в том, что сделала.

«Хотя, нет, – подумала девушка. – Кое о чем я жалею – что не могу убить его еще раз».

– Ты в порядке? – оглянулся на нее Тихомиров. – Неважно выглядишь.

– Перегрелась на солнце, – слабым голосом ответила ему Мвита.

– Тогда это ерунда, – улыбнулся Денис. – Жаркое солнце для тебя не проблема, я уверен. Ты же столько раз ездила в Эрг! Это городским жителям может быть опасно, но не тебе. Ты не такая!

Мвита ничего не ответила, она посмотрела на свои руки, придирчиво, внимательно – никаких следов крови на них не было, но ей все равно казалось, что они липкие.

– Ты прав, – обратилась она к Тихомирову. – Я уже давно другая.

Рон Густаво направился навстречу вышедшим из ущелья людям.

– Дружище! – он бросился обнимать осунувшегося, почерневшего и еще больше похудевшего Ноэла. – Как я рад!

Он обернулся к остальным участникам экспедиции:

– Я очень рад видеть вас живыми и невредимыми! Добро пожаловать! Мой лагерь – к вашим услугам.

Со всеми предосторожностями отряд подошел к входу в лагерь, был пропущен внутрь, и, наконец, можно было сказать, что путешествие было практически закончено.

Они шумно ввалились в большой холл, с которого начинались жилая зона лагеря и замерли на месте, оборвав разговоры на полуслове…

К ним, неловко ковыляя и пошатываясь, но уже улыбаясь во весь рот, медленно подходил Майк Фостер, вытянув обе руки для приветствия.

– Майк! – завизжала Сара и бросилась обнимать его.

– Фостер, как я чертовски рад тебя видеть! – завопил Денис. – Ты отлично выглядишь.

– Скажешь тоже, – смущенно забубнил Фостер, – я второй день только, как поднялся, – улыбнулся он Тихомирову. – И только этим утром меня перевезли из госпиталя, я всего на пару часов тут дольше, чем вы…

– Приятно видеть тебя живым и почти здоровым, Майк! – хлопал его по плечу Матиас.

Минут пять длились бурные объятия и обмен короткими приветственными фразами. Все были страшно возбуждены и очень шумели.

– Я не вижу Митчелла, где он? – вдруг, оглянувшись по сторонам, спросил Майк.

В помещении возникла мертвая тишина. Никто не хотел первым рассказывать Фостеру о предательстве Митчелла.

– С ним все в порядке? – изменившимся голосом спросил Майк.

– Митчелл нас покинул, Майк, – ровным голосом произнес Ноэл. – Навеки, боюсь.

– Что случилось? – метнув взгляд на враз насупленные лица товарищей, резким голосом спросил Фостер.

– Боюсь, – повторился Зак, – он оказался не тем человеком, за которого он себя выдавал. Я его убил.

Ноэл произнес это ровным, абсолютно нейтральным тоном. От его слов веяло таким равнодушием и холодом, что всем стало не по себе. Сара потемневшими глазами посмотрела на Закари, как будто впервые его увидела. Возможно, так оно и было – она еще не видела, каким жестким и даже жестоким может быть Ноэл. Эта сторона его жизни для Сары была еще неведома. В груди пробежал легкий холодок страха. Затем Сара припомнила себя и свое состояние, когда они с Ноэлом отправились в регион Плодородного Полумесяца, и там она расправилась с Нассибом, собственноручно его застрелив.

«Зак видел меня в тот момент, когда я стреляла. Я помню выражением его лица, когда я вернулась в машину. Я его напугала…» – пришло в голову Саре.

Да, она напугала своим поведением Ноэла, но тогда она не придала этому значения – ей было важно только то, что она сама в тот момент переживала. Зато сейчас Сара хорошо понимала, что чувствует Ноэл – человек, расправившийся с врагом – и поэтому постаралась побороть страх и вернуть свое доверие.

– В чем дело, мистер Ноэл? – прищурившись, поинтересовался Майк. – Не тем человеком? Вы это знали, когда мы отправлялись в экспедицию? – в голосе Фостера послышались стальные нотки. – Знали?

Ноэл в упор посмотрел на Майка, выдержал его взгляд и ответил:

– Не знал, но у меня были веские подозрения.

Майк с изумлением блуждал по лицам своих соратников, ничего не понимая.

– Мистер Фостер, – обратился к нему Ноэл, – вам все подробно расскажут ваши коллеги.

Затем он посмотрел на свою команду и добавил:

– А сеньор Густаво, наверняка, с удовольствием поведает вам историю о чудесном выздоровлении Майка. Дело в том, – обратился он уже ко всем присутствующим, – что у вас впереди несколько дней отдыха в гостеприимном лагере нашего друга.

– У вас? – переспросила Сара. – Что это значит, Зак? Ты куда-то уезжаешь?

– Да, мне непременно надо отлучиться по делам, – улыбнулся он Саре. – Это крайне важное и срочное дело, которое я никоим образом не могу отложить. Извини, дорогая, – под конец своей речи миролюбиво произнес он. – Это, правда, очень важно. Я скоро вернусь, – он незаметно оглянулся на стоящего позади него Матиаса.

Сара пытливо посмотрела на Ноэла. Было видно, что она расстроена. Но она сдержалась и лишь кивнула головой.

– Я понимаю, – тихо, одними губами произнесла Сара. – Возвращайся быстрее…

– Обязательно, – с чувством сказал Рик.

Ноэл отправился с Густаво сделать срочные распоряжения насчет их отправления, остальные гурьбой двинулись вглубь помещения, по коридору, чтобы разойтись по комнатам и привести себя в порядок. Майк довольно бодро ковылял вместе с остальными, и совсем не напоминал того еле живого человека, которого было решено отправить в капсуле жизнеобеспечения на Большую землю. Старейшины племени отозвались на просьбу Ноэла – они выделили шестерых охотников для того, чтобы день и ночь нести капсулу с раненым Фостером до того места, где их сможет встретить спасательный вертолет, отправленный из Олинды. Матиас долго и тщательно инструктировал индейцев, как выйти на место встречи. Затем Тихомиров несколько раз показал мужчинам, как запустить маяк, по которому на них выйдет Рон Густаво. Убедившись, что охотники все правильно поняли, отряд передал с рук на руки раненого, и индейцы ушли к Большой земле. Взамен Закари пообещал обеспечить деревню едой, чтобы жители не голодали из-за отсутствия нескольких взрослых мужчин-охотников.

Методы охоты Ноэла и Матиаса были, конечно, менее спортивными и гуманными, но в данной ситуации они решили закрыть на это глаза. Вернее, они оба никогда и не страдали излишней щепетильностью на этот счет, а уж в тот момент и вовсе было не до приличий. Но им было важно не задеть чувства самих жителей и не настроить их против себя. А также не хотелось нарваться на негативную реакцию Мвиты и Дениса – именно они в отряде были очень чувствительны к вопросам сохранения окружающей среды. Тем не менее, Ноэл и Матиас со своей задачей лихо справились, надолго обеспечив деревню запасом мяса.

Весь отряд пребывал в сильном напряжении, ничего не зная о судьбе Майка больше недели – до тех пор, пока в один из сеансов связи с Гомесом тот не подтвердил, что Майк, наконец, находится в безопасности. Капсулу с тяжелораненым встретил Рон Густаво и переправил в надежный госпиталь недалеко от своего лагеря, где его уже ждала квалифицированная медицинская помощь.

В благодарность за оказанную услугу участники экспедиции оставили жителям, в основном силами Дениса и Сары, простейшую систему подачи воды из реки на берег. Крокодилы теперь останутся голодными – механический насос, приходящий в движение силой рук, бесперебойно будет снабжать деревню водой, и наверняка спасет не одну человеческую жизнь.

Зак обожал Антарктида-Сити и город отвечал ему взаимностью. Здесь Ноэл чувствовал себя как дома, тут прошли годы его молодости, сюда он часто приезжал по делам и просто, чтобы навестить многочисленных друзей.

Глобальное потепление, конечно, сильно изменило климат ледяного континента, но не настолько, чтобы люди могли чувствовать себя здесь абсолютно безопасно. Для переселенцев были разработаны и созданы специальные гигантские купола, которые прекрасно выполняли свои защитные функции. Сейчас жизнь в Антарктида-сити по уровню благополучия стремительно приближалась к столице Центрального континента – Кили, а возможно, даже в чем-то ее превосходила.

В то же время, рядом с комфортабельными сияющими кварталами под прозрачными колпаками существовала и совсем другая жизнь – более суровая и прозаичная Промышленная зона. Обитатели этих территорий, в основном нелегальные эмигранты и менее обеспеченные слои населения, трудились, обеспечивая жизнедеятельность Антарктида-сити. А сердцем Промзоны был Порт. Бедные районы располагались под открытым небом, подвергаясь довольно сильной солнечной радиации, перепадам температур, страдая от засилья криминала и недостатка социальной защищенности. Несмотря на достаточно суровые условия проживания, недостатка в рабочих руках здесь не было. Ведь огромный современный город всегда обеспечивал жителей Промзоны работой и давал возможность прожить, и поэтому сюда постоянно стремились люди со всех уголков планеты в поисках лучшей жизни.

Ноэл с удовольствием вновь оказался в любимом городе. Сразу по прилету он встретился там с Гомесом, который все последнее время, пока Зак был в экспедиции, руководил тылом и постоянно поддерживал связь с Ноэлом с Центрального континента. Партнерам было необходимо встретиться и обсудить дальнейший план действий. Зак благоразумно решил, что сейчас ему не стоит соваться в Кили и вообще на Центральный континент, чтобы не дразнить Корпорацию и Мировое правительство. В этом отношении Антарктида-Сити был как нельзя более подходящим местом для подобных переговоров.

– Мне не терпится узнать некоторые подробности экспедиции, мистер Ноэл, – усаживаясь в машину, сказал Гомес. – Надеюсь, вы утолите мое любопытство?

– Обязательно, дружище, – усмехнувшись, ответил Ноэл. – Но всему свое время, потерпите еще немного, и я все вам расскажу. Но сперва расскажите мне свои новости, – с этими словами Зак направил машину в Порт.

Существенные изменения структуры Порта произошли всего лишь раз – во время активной застройки Антарктида-Сити. Эти два события происходили с разницей всего лишь в несколько десятков лет, но из-за этого появились две территории – Старый Порт и Новый Порт. Как водится, раз появляется хоть какое-то, пусть даже на уровне названия, отличие, то сразу возникает граница. Старый и Новый Порты сразу же начали бороться за лидерство. И это противостояние велось и по сей день – глупое, вялое, но упрямое и жестокое.

Граница разделила Порт на два враждующих лагеря, где соперничество тлело исподволь, каждый день набирая тихую мощь, а затем неожиданно прорывалось наружу из-за какого-нибудь незначительного пустяка – мелкой словесной перепалки, пьяной потасовки в кабаке после смены, неудачно проведенной сделки, сорванной конкурентами «другой стороны». По всей территории порта возникали драки, перестрелка, погромы, поджоги и прочие мелкие радости, исторически свойственные любому приграничному социуму.

«Удивительное дело, – думал Ноэл, подруливая к воротам Нового порта, – стоит только линию посередине комнаты нарисовать, и вот у тебя уже не одна комната, а две разных территории. И обитатели комнаты немедленно начинают соотносить себя с этой линией и коситься на своего «заграничного» соседа. Почему так? – удивлялся Зак. – Ну, допустим, я понимаю, когда люди считают чужаками жителей другой страны. Но даже внутри своей же страны жители разных, например, городов тоже запросто считают своих соотечественников чужаками – «иногородними».

Ноэл и Гомес успешно преодолели пропускной пункт, затем Закари направил свою машину к одному из причалов. Все это недолгое время в пути Гомес старательно рассказывал Ноэлу последние новости, касающиеся их общего бизнеса и, главное, его текущего проекта. Под монотонный, обстоятельный рассказ партнера Заку особенно хорошо думалось. Впрочем, он не пропустил ни одного слова из того, что ему сообщил Гомес. Ноэл умел одновременно слушать и думать о разных вещах.

«Ну ладно, разные города, это я еще понимаю, – продолжил свои размышления Зак. – А в одной деревне раньше люди дрались с соседями с другой улицы? Это вот зачем? Чем одна улица отличается от другой в рамках одной задрипанной деревни? Дальше – больше. На своей улице были разделения на дворы, и попробуй мимо нашего двора пройти! – Ноэл ухмыльнулся своим мыслям. – Но стоило появиться на горизонте жителям их же деревни, но с противоположного берега реки – и вот уже левобережные сплотились и готовы всем миром совместно мутузить правобережных. Так в чем же сакральный смысл этого явления?»

– Чему вы так радуетесь, Ноэл? – поинтересовался Гомес.

Тот заметно нервничал, хотя внешне старался не подавать виду. Но за мнимым спокойствием Зак видел нетерпение и сильное напряжение, периодически прорываемое в виде какой-нибудь едкой реплики или ворчливого вопроса.

– Почему любые границы – географические, административные, территориальные – так сильно объединяют и, одновременно, разобщают людей? – задал Ноэл свой вопрос Гомесу.

– Надеюсь, вы не только об этом думали всю дорогу? – поддел партнера Эусебио. – Вы так напряженно хмурили лоб, что я уж было, решил, что вы составляете какой-то новый грандиозный план, и никак не ожидал услышать подобный вопрос.

– Мистер Гомес, я понимаю ваше негодование. Но, клянусь, я не пропустил ни одного слова из вашего рассказа. А мысль о границах посетила меня буквально минуту назад, и вот, я решил узнать ваше мнение. Что скажете?

– Граница четко показывает, что мое, а что чужое, – пожал плечами Эусебио. – Дальше, в зависимости от того, что ты видишь за чертой своего владения, наступает закономерная реакция. Типа «а почему у меня нет такого замечательного чего-то?» или «у нас на территории лучше, чем у них за чертой». Затем выбирается наиболее подходящая для данной модели поведения реакция…

Ноэл с интересом слушал ответ приятеля. Его всегда интересовал этот вопрос, и время от времени он к нему возвращался. Не то, чтобы Зак не любил границы – он очень неплохо относился к соблюдению границ частной собственности, например, или сохранению личного пространства, но некоторые аспекты для него оставались непонятными и вызывали массу вопросов.

«Давненько меня не тянуло на философию, – усмехнулся про себя Зак. Обычно такие явления были признаками сильного нервного и физического переутомления. – Боже, когда же мне удастся немного отдохнуть и восстановиться?»

Ноэл с нетерпением проследовал внутрь ангара и толкнул знакомую дверь. Небольшой кабинет ван Дейка с приходом посетителей сразу стал тесноват.

– Как я рад, старина! – утопая в необъятной куртке ван Дейка, полупридушенным голосом поприветствовал друга Закари.

– Заставил ты нас поволноваться, Зак! – прогремел Эдвин. – Мы с мистером Гомесом были постоянно на связи, я уже заждался тебя. Столько времени прошло – а от тебя ни слуху, ни духу!

– Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что я навязал тебе работу телохранителя?

– Нисколько, Зак! Ты меня знаешь, такая работа мне по душе. К тому же, – он посмотрел в своих гостей, – девочка настолько мила и общительна, что я прикипел к ней всей душой. Никому не дам ее в обиду.

– Проблем не было? – поинтересовался Зак.

Эдвин плюхнулся на стул, постучал пальцами по столу, немного задумавшись.

– Как тебе сказать, Зак, – он помолчал. – Ее искали. Перерыли весь Сити, добрались до Промзоны, и даже пытались разнюхивать тут, в Порту…

Закари перестал улыбаться, на его лице появилось жесткое выражение, губы сжались, глаза прищурены – было видно, что слова ван Дейка пришлись ему не по душе.

– Ты знаешь, кто искал?

– Частная фирма, – чужаки, мы их тут не видели до этого. Но подготовка у них была на самом высоком уровне. Грамотные ребята, – подытожил Эдвин, – и опасные. Не хотел бы с ними столкнуться…

– А сейчас какая обстановка? – поинтересовался Ноэл.

– Притихли, но я уверен, что они не ушли. Хорошо, что ты тут не чужак, Зак. Твое появление в наших краях не вызовет подозрений.

– Как сказать… – промолвил Закари и задумался.

Сразу по возвращению отряда в лагерь Густаво в Катимбау Матиас потребовал от Ноэла выполнить свое обещание.

– Мистер Ноэл, я отправляюсь за Габриель с вами.

– Исключено, Рик, – отрезал Ноэл. – Вы же не хотите, чтобы нам на хвост сели ваши… – Зак замялся, подбирая слова, чтобы не обидеть Матиаса, – ее похитители? Вашу девушку ищут, и наверняка делают это … очень настойчиво. Вы уверены, что хотите привести к ней хвост?

– Почему вы уверены, что это случится?

– Потому что если поеду я один, то это не вызовет столько подозрений – я разъезжаю по всему миру, так как у меня обширные деловые интересы. Вы никуда не выезжаете из Южной Америки, и ваше путешествие непременно вызовет неподдельный интерес у ваших врагов. К тому же, вдвоем нас гораздо проще засечь. Я знаю, как добраться до вашей невесты незамеченным. Я делал это множество раз, Матиас, за мной точно не будет хвоста.

Матиас колебался, было видно, что он не может принять решение.

– Рик, – мягко произнес Ноэл, – я понимаю, что вам сложно мне довериться. Но однажды вы мне уже поверили – там, в лаборатории. Идите уже до конца. Поверьте мне.

Матиас поднял на Зака глаза, и Ноэл поразился, увидев в них страх и боль. Эти чувства, казалось, были совершенно незнакомы холодному и циничному Рику Соло.

– Хорошо, Зак. Привезите ее.

Зак пообещал Рику, что доставит Габриель в целости и сохранности в самое ближайшее время. И теперь ему надо было выполнить обещанное. Он поднял глаз на ван Дейка.

– Ты считаешь, что за тобой может вестись слежка? – повторил свой вопрос Эдвин.

– Не думаю, – ответил Зак. – Но ты меня знаешь, я всегда предпочитаю подстраховаться.

Еще по дороге в порт Ноэл обсудил ситуацию с Гомесом. Тот тоже интересовался, насколько безопасно сейчас Заку перемещаться в одиночестве по миру.

– Дружище, пока еще никто из моих врагов не знает, что мы вернулись. Наши информаторы пока молчат – Митчелл не заговорит никогда, а Матиас будет молчать, по крайней мере, до тех пор, пока я не привезу ему девушку.

– Вы ему не доверяете, Ноэл? – с тревогой в голосе спросил Гомес.

Закари глубоко задумался. Вопрос был непростым, и он сам уже долго размышлял над ним.

– Скажем так, я склонен доверять ему, Гомес. Я видел этого человека в деле, смог оценить его деловые и человеческие качества. У него есть понятие порядочности, хотя он старается выглядеть негодяем изо всех сил. Думаю, что ближайшие события все поставят на свои места, – резюмировал Закари.

– Когда вы вернете Матиасу девушку, он может выдать вас, ведь вы отдадите ему все свои козыри, – высказал Гомес сомнение, которое ранее терзало самого Закари.

– Вы хорошо разобрались в ситуации, дружище, – усмехнулся Ноэл. – Но нет, он так не поступит. На этого человека можно положиться.

– Ну что же, будем надеяться, что интуиция вас не подведет, Ноэл. – Но и не забывайте об осторожности, друг мой. Впрочем, – добавил Гомес, – я говорю ерунду. Вы никогда не забываете о ней. И не удивлюсь, если у вас припасены решения на все случаи жизни, – Эусебио покосился на Ноэла и замахал руками, – нет! Не надо мне ничего рассказывать, умоляю! Я итак уже плохо сплю, а тут с вашими идеями я вообще рискую остаться неврастеником. Держите свои козыри при себе, друг мой!

Закари в ответ только хитро улыбнулся и перевел свой взгляд на дорогу.

Сейчас Ноэл вспомнил об этом разговоре и еще раз прокрутил в голове свои соображения насчет Матиаса.

«Нет, я не могу так сильно ошибаться в этом человеке, – тряхнул головой Зак, – я обещал, и свое слово сдержу, я привезу ее».

Ноэл поднялся, прошелся по комнате и посмотрел на своих партнеров:

– Господа, у вас есть соображения, как мы вывезем Габи?

– Я привык проверять любую информацию, если она касается моих планов, будь то случайная фраза, оброненная одним из действующих лиц в моих проектах, или сведения, полученные от информаторов, или любые материалы, которые могут открыть новые подробности уже известных обстоятельств.

– И что же это было в деле Рика Матиаса? – полюбопытствовал Гомес. – Ей-богу, я ума не приложу, как вы откопали его невесту. Я же сам доставал вам все сведения о Рике! – воскликнул Гомес. – Там не было ни слова о том, что у него есть девушка. Клянусь, я уверен, что об это не знал никто, кроме самого Матиаса – настолько тщательно он ее скрывал.

Они сидели в небольшой комнатке над складским помещением в ангаре у Эдвина. Несмотря на то, что особых удобств и роскоши ван Дейк предложить не мог, тем не менее, помещение было уютным, безопасным и вполне подходило для целей Ноэла. Наличие современного принтера дополнительно скрашивало обстановку. Закари практически не расставался со своей любимой сигарой и бокалом виски – у принтера в этот вечер было много работы.

– Ну, так что же? Вы нашли какой-то таинственный источник информации, который поведал вам о Габи? – продолжал докапываться Гомес.

– Нет, – улыбнулся Ноэл. – Не буду мучить вас догадками, Гомес. Мне рассказал об этом сеньор Густаво.

– Рон? А… а…откуда он мог знать об этом? Ведь не Матиас же ему сказал?

– Именно, – опять улыбнулся Зак. – Сам Рик Соло ему об этом сказал. И не только ему – он сказал об этом всей группе, просто никто не обратил на это внимание. А я обратил.

От этих слов Гомес буквально обалдел, потерял дар речи и выпучил глаза. Прошла, наверное, минута, пока способность Гомеса разговаривать восстановилась.

– Я решительно отказываюсь что-либо понимать, Ноэл! Вы говорите какими-то загадками!

– Отнюдь, мой друг. На первой встрече в Пернамбуку, когда участники экспедиции только знакомились со своим проводником, они задавали множество вопросов о Бразильском Белом пятне. Если помните, я вам об этой встрече рассказывал. А мне о ней подробно рассказал сеньор Густаво.

– И что же там было такого сказано, что вы вот так сразу догадались о невесте мистера Матиаса? – недоумевал Гомес.

– Вы помните историю Рика о том, как он впервые оказался в Белом пятне?

– Вы сказали, что он нанялся в какую-то поисковую операцию, но там почти никто не выжил.

– Ох, Гомес, вы такими темпами будете докапываться до сути до самого утра, – посетовал Ноэл. – Ребенок, которого на своих руках вытащил Матиас – и есть та самая девушка, дружище Эусебио.

– Но… как вы об этом догадались?

– Проверил кое-какие факты, сопоставил их, и все стало ясно. Несложно найти искомое, когда знаешь, где искать. Я нашел данные об авиакатастрофе, узнал, кто остался в живых. Затем навел справки в Олинде и в городе, откуда родом была погибшая семья, и постепенно картинка нарисовалась.

– Значит, наш герой влюбился в девушку, которую спас ребенком?

– Именно, – подтвердил Ноэл. – Отец Габриэль был очень влиятельным и богатым человеком, у которого было множество врагов. Прознав про его гибель, недоброжелатели без промедления бы расправились с оставшимся сиротой ребенком – лишь бы прибрать к рукам имущество и деньги погибшего. Матиас это прекрасно понимал. Именно поэтому он спрятал ребенка, которого несколько дней до этого нес на своих руках, подальше от чужих глаз. Девочка выросла, благодаря его заботе, Гомес, и превратилась в потрясающую красавицу! Как же можно было в нее не влюбиться?

Мужчины замолкли на мгновение, каждый подумал о своем. Гомес недоумевал, насколько проницательным оказался Ноэл, догадавшись в мельком оброненной фразе увидеть источник сведений, которые повлияли на будущее всего проекта. Закари же думал о том, что испытал Матиас, когда узнал, что его невесту взяли в заложницы, и пытался понять, что бы он чувствовал на месте Рика, и как бы поступил, окажись в подобной ситуации. Согласился бы он на сотрудничество с похитителями, и как далеко распространялась бы его лояльность?

– Дальнейшее уже было делом техники, Гомес, – продолжил Закари. – У меня обширные связи, вы это знаете… так вот, мои люди установили, где прячут девушку… Ну, а затем удалось ее отбить и спрятать у Эдвина. Остальное вы знаете.

– Ноэл, вы так скромно об этом говорите, как будто это было пустячное дело! – воскликнул Гомес. – А когда вы начали подозревать Матиаса?

– Я не верю в совпадения, дружище, – пояснил Ноэл. – Но в случае с Соло мне не к чему было придраться – его появление выглядело вполне правдоподобно. Но, тем не менее, я ему не доверял. Когда же я узнал историю с ребенком и раскопал правду, все встало на свои места.

– Но кто же был нанимателем Матиаса? Мировое Правительство? – высказал предположение Гомес. – Очень уж похож стиль работы! – добавил он.

– Нет, друг мой, – кивнул головой Зак. – Я не буду раскрывать вам эту информацию – для вашей же собственной безопасности. Но эти люди «подсунули» нам и сестру нашей Мвиты, – ледяным тоном произнес он.

– Так это была многоходовая комбинация? – догадался Гомес. – Сначала они подсунули нам Марлин, а когда нашли выход на Матиаса, они…

Голос у Гомеса прервался, он с выражением удивления на лице застыл и что-то лихорадочно соображал. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы мысль оформилась, и он смог ее высказать:

– Ноэл, так они ее убили, чтобы заменить Матиасом! Им не нужны были два шпиона в группе, а свою роль проводника Соло сыграл бы убедительнее, чем она – роль эколога. Ноэл… они просто вывели ее из игры! – с изумлением на лице выпалил Гомес. – Это же так теперь очевидно! Должно быть, люди в этой организации жестоки и циничны! Хотя, – задумался он, – есть такое выражение – «цель оправдывает средства». Право, уж не знаю, что сказать…

Он с растерянным видом уставился на Закари и пытался собраться с мыслями.

– Браво, мой друг, – усталым голосом отвесил комплимент партнеру Ноэл. – Матиас намного более профессионален в своей работе, да и поводок, на котором его удерживали, был куда как более прочным. Он уж точно не допустил бы никаких промахов – да, так оно и оказалось! А вот девушка… она куда как менее выдержана и уравновешена – они попросту не могли рисковать…

– Вы как всегда правы, Ноэл, – согласился Гомес. – Матиас – это именно тот человек, который и был вам нужен.

– А теперь представьте мои чувства, когда я это понял: группа сформирована, проводник, которого мы так долго и упорно искали, найден, мы уже одной ногой в джунглях, если так можно выразиться, и я выясняю все эти обстоятельства! Да я чуть с ума не сошел от досады и расстройства!

Ноэл вскочил, засунул руки в карманы брюк и, пыхтя сигарой, пробежался по комнате туда-сюда. Затем он тяпнул виски из своего стакана, затянулся, выпустил кольца дыма в потолок и, немного успокоившись, продолжил:

– Однако, я посчитал, что иметь засвеченного шпиона – это лучше, чем отказаться от него и искать нового проводника. В конце концов, у нового следопыта может не оказаться похищенной и спасенной девушки и, соответственно, удобного рычага давления. Поэтому я оставил Матиаса в группе.

– Должно быть, сложно было иметь дело с человеком, когда заранее знаешь, что он готовится тебя предать, – предположил Гомес.

– Не особо, – ответствовал Зак. – Я знал, что в группе есть еще один шпион. И я был уверен, что до самой лаборатории нам ничего не грозит. И, потом, я видел, как с каждым днем мрачнеет Матиас.

– Почему? От волнения?

– Нет, Гомес. Просто ему понравились люди, с которыми он оказался в одной команде, – пояснил Зак. – Получалось, что Соло было не все равно, с кем он имеет дело. Хотя он изо всех сил примерял на себя роль лицемера и циника.

– А как же Митчелл? Как два шпиона между собой ладили? – с любопытством спросил Гомес.

– Странное дело, – ответил Зак, – с Митчеллом Матиас практически не общался. Они до последнего дня так и не смогли найти между собой общий язык. Выходит, что Соло подружился практически со всеми, кроме предателя.

– Да-а-а… какая странная штука – жизнь, – философски изрек Эусебио Гомес и опрокинул оставшийся виски себе в рот.

– Соглашусь с вами, друг мой, – ответствовал Ноэл, пристально разглядывая дно своего бокала сквозь тонкий слой первоклассного напитка, только что выданного принтером.

– Ноэл, – вкрадчиво произнес Гомес, – можно я вас спрошу?

Закари с удивлением оглянулся на партнера. Его мягкий голос с немного жалобной интонацией показался ему странным. Ноэл нахмурил брови, ожидая какого-то подвоха.

– Ну, спрашивайте, дружище. Вы ведь все равно спросите, могли бы и не предупреждать…

– Вопрос немного … личного свойства, – замялся Гомес. – Надеюсь, вы на меня не обидитесь.

– Да что вы уж там такое хотите спросить? – не на шутку встревожился Зак.

– Друг мой, вы только что сказали мне, что ваш проводник мучился угрызениями совести – его угнетало сознание того, что он должен идти против людей, которые стали ему симпатичны.

– Да, я именно это и сказал, а что не так? – удивился Закари.

– Все так, – поспешил успокоить его Гомес. – А вас этот момент не … беспокоил?

– В каком смысле? – не понял Ноэл. – Я разве собирался предавать своих людей?!

– Нет, конечно! Но разве ваши планы …. – тут Гомес замялся и не смог закончить свой вопрос.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, Эусебио, – ответил ему Зак.

Он встал и прошелся по комнате, сцепил руки за спиной и покачался с пятки на носок, внимательно рассматривая пол под ногами. Когда Закари поднял глаза, Гомес увидел в них смущение. От неожиданности он растерялся, но взял себя в руки и поспешил вернуть лицу привычное невозмутимое выражение. Гомес искренне надеялся, что Ноэл не успел увидеть его реакцию – Закари не допускал проявление слабости, а тем более перед своим партнером, и в таком деликатном вопросе, как совесть.

– Вы попали в точку, Гомес, – глухо произнес Закари. – Если вы хотели меня смутить, вы преуспели в этом.

– Извините, Ноэл, – постарался загладить неловкий момент Гомес. – Я не должен был задавать вам такие вопросы. Это не мое дело! Черт меня попутал спрашивать!

– Нет-нет! Вы правы, Гомес, – возразил Зак. – Мне далеко не безразличны многие из отряда, и да, я с трудом уживаюсь сейчас рядом с ними, потому что кажусь сам себе ничтожеством.

– Это пройдет, – авторитетно заявил Гомес.

– Вы считаете? – поинтересовался Ноэл.

– Уверен, – успокоил Зака партнер. – Все вернется на свои места. Это на вас так влияют идеалы Тихомирова и мисс Ндомо. Эти люди – современные святые, да. Рядом с такими людьми сложно не испытывать угрызения совести, поверьте. Причем, по любому поводу.

– Раньше меня этот вопрос совершенно не волновал, между прочим. Но сейчас все как-то изменилось. Даже не знаю, как сказать…

Мужчины немного помолчали.

– Сара? – с пониманием в голосе спросил Гомес.

– Сара, – кивнул Зак.

Они опять помолчали.

– Мистер Ноэл, хочу вас поздравить, – начал Гомес. – Мисс Далил – замечательная девушка. И, не побоюсь отметить, вам давно пора было остепениться. Надеюсь, мы с вами останемся партнерами и в будущем, вы же не собираетесь отойти от дел?

– Не дождетесь, мистер Гомес, – усмехнулся Ноэл. – И спасибо за поздравление. Но сейчас пока не время расслабляться. У нас впереди важные дела.

– Я полностью в вашем распоряжении, мистер Ноэл, – подобрался Гомес. – Какие у нас приоритеты?

– Вы должны доставить Габриэлу к Матиасу, это – раз, – загнул палец Закари. – Затем, вызовите ко мне Тео, у меня есть один должок в Бразилии, это – два, – продолжал загибать пальцы Ноэл. – И, Гомес, займитесь источниками финансирования армии Вера Крус – мне не дает покоя этот несостоявшийся переворот, это – три.

– Веракрусовцы? – поднял бровь Гомес. – Впрочем, я уже ничему не удивляюсь. Уверен, что вы всегда берете верный след, Ноэл. Не знаю, как вам удается распутывать эти загадки, но верю в вашу интуицию.

– Что-то мне подсказывает, что в этом направлении надо поработать, – ухмыльнулся Ноэл.

– Хорошо, – коротко кивнул головой Гомес. – Следы от Алвеса тогда довели нас до Антарктида-Сити, дальше мы след потеряли, но всегда можно возобновить поиски. А чем будете заниматься вы, Ноэл? – поинтересовался партнер. – Конечно, помимо вашего дельца в Пернамбуку, – добавил он.

– Загляну в карман к богу, – усмехнулся Закари.

Гомес вскинул на него глаза и с тревогой посмотрел на партнера.

– Ноэл, я…я не уверен, что правильно вас понял. Но если да, то вы отдаете себе отчет… то есть, я хотел сказать, что это весьма и весьма опасно!

– Не беспокойтесь, Гомес, я буду очень осмотрителен! Ведь я теперь почти женатый человек!

Жизнь в лагере во время отсутствия Ноэла шла своим чередом. Нельзя было сказать, что в отряде наступило затишье. Совсем даже наоборот – произошли некоторые важные события, которые существенно повлияли на взаимоотношения внутри отряда.

Начать с того, что спустя несколько дней после отъезда Закари в лагере появилась Габриэль Санс. Девушку доставил Эусебио Гомес, партнер мистера Ноэла. Где при этом был сам Ноэл, история умалчивала. С ее появлением Матиас изменился до неузнаваемости – он сиял от счастья. Габи быстро подружилась с остальными участниками проекта и очень всем понравилась – она была милой, веселой и остроумной девушкой.

А также Майк Фостер, получив причитающуюся ему премию от Ноэла, отбыл в неизвестном направлении. На секретности особо настаивал Ноэл, и он запретил распространять подобную информацию в отряде – в первую очередь, в интересах безопасности самих членов отряда. Перед тем, как уехать, он тепло попрощался со своими соратниками. Майку предстояла тяжелая и длительная реабилитация, прежде чем он снова сможет вести свой привычный образ жизни. Расставание с Майком прошло болезненно, и в отряде чувствовалось некоторое уныние и все теперь ждали возвращения Ноэла.

Однако, Закари никто не ждал с таким нетерпением, как Денис. Конечно, Сара тоже мечтала поскорее увидеть Ноэла и постоянно интересовалась у сеньора Густаво, есть ли новости и когда можно ожидать его в Олинде. Ее нетерпение было совершенно понятным и легко объяснимым, в то время как Тихомиров отчаянно скрывал свое острое желание встретиться с шефом как можно скорей. Чтобы ничем не выдать своего нетерпения, он старался как можно реже бывать в обществе своих друзей.

Сразу после отъезда Ноэла из лагеря инженер заперся в облюбованной им мастерской на окраине лагеря и не выходил оттуда, вызывая недоумение окружающих. На все их вопросы он отвечал туманными фразами о необходимости подумать над кое-каким поручением, которое он получил от Ноэла накануне его отъезда. Жизнь в лагере проходила мимо Дениса – он пропадал за закрытыми дверями и появлялся разве только чтобы перехватить что-то из еды и тут же отправиться в недра своего убежища. Заботу о Лисичке взяла на себя Мвита, Денис настолько зарылся в данном ему задании, что даже ей почти не уделял внимания. Впрочем, надо отдать ему должное, для начала он убедился, что за собакой хорошо следят.

В лагере недоумевали на этот счет, но вскоре перестали обращать внимание на странное поведение инженера. Тихомиров всегда был немного странноватым, особенно, когда дело касалось работы – он мог забывать о еде, питье или отдыхе, работая фанатично над каким-то новым проектом.

– Наверное, ему опять в голову пришла какая-нибудь гениальная идея, – высказала свое мнение Сара.

Они втроем – Сара, Рик и Ченг – сидели в гостиной их жилого комплекса в ожидании Габи, Мвиты и скорого ужина.

– С чего бы это? – с сомнением в голосе произнес Матиас. – Наверняка, он просто устал от походной жизни и под предлогом каких-то поручений заперся в своей берлоге.

– Напрасно ты так говоришь, Рик, – покачала головой Сара. – Он, действительно, гениальный инженер. Почему ты считаешь, что Денис не может работать над чем-то важным? Ты же не будешь отрицать, что он на голову опередил Корпорацию со своим принтером?

Сара испытующе уставилась на Матиаса. Ей нравился Тихомиров, и она не собиралась слушать досужие домыслы Рика на его счет. Ченг не произнес ни слова в этом споре, но тоже с любопытством посмотрел на проводника.

– Ни в коей мере, – ответил Матиас. – Я не спорю, что он гений. Просто хочу сказать, что этот человек не создан для экстремальной жизни. Его призвание – лаборатория, мастерская или испытательный полигон. В походе он вел себя достойно, но как только вернулся в привычную среду – сбежал в свою нору. Обычное дело.

– В этом нет ничего плохого! – с жаром бросилась защищать инженера Сара.

– О чем спор? – в комнату вошла Мвита.

– Не о чем, а о ком, – поправил ее Рик. – Я убеждаю Сару, что наш инженер не годится для походной жизни. Как только он попал в лагерь, сразу удрал в свою мастерскую – «чистить перышки». Я не прав? – улыбнулся Матиас.

Мвита с удивлением взглянула на говорящего, затем перевела свой взгляд на Сару. Она увидела нахмуренные брови девушки и ее пылающие щеки.

– Я не знаю, чем тебе не угодил Денис, – произнесла она твердо, – но считаю, что этот человек в походе проявил свои самые лучшие качества и способности, какие только можно было ожидать от участника экспедиции. Ты не прав, Рик, когда считаешь, что Тихомиров не годится для жизни в экстремальных условиях. Он идеально подходит для нее.

– Ты просто обиделся, что тот заперся от нас, и вбил себе в голову, что он избегает встреч с нами, – добавила Сара. – Я уверена, что со временем все прояснится, а ты реагируешь на это слишком болезненно.

– Рик, тебя задевает тот факт, что Тихомиров не делится с тобой информацией, – добавила Мвита. – Ну, так он и с нами ни о чем не говорит, если тебе от этого легче, – успокоила его девушка. – Если он ничего не рассказывает, значит, так надо. И так будет лучше для всех нас.

– Ты же ведь ничего нам не рассказал о Габи, пока она не приехала! – ввернула Сара. – А ведь мог бы!

– Это совсем другое, – огрызнулся Матиас. – Это – личное.

– На все есть свои объяснения и резоны, – подвела итог Мвита. – Давайте заниматься каждый своим делом, и тогда у нас все будет получаться.

– Так мы уже все общие дела переделали, – заметил Рик. – У нас больше нет общих целей.

В комнате наступила довольно длинная пауза. Слова, произнесенные Матиасом, прозвучали приговором для находящихся в ней людей. За месяцы подготовки и совместной работы люди привыкли друг к другу и болезненно воспринимали предстоящее расставание.

– Возможно, это не так.

Четверо людей с удивлением оглянулись на голос – в дверном проеме, залитом светом заходящего солнца, стоял Денис. У его ног присела собака, и одной рукой инженер слегка поглаживал Лисичкину голову.

«Где-то я видел что-то похожее», – мелькнуло в голове у Матиаса. Но подумать дальше он не успел, вместо этого у него вырвался вопрос:

– Что ты имеешь в виду?

– Ты сказал, что у нас больше нет общих целей, – проходя внутрь комнаты, ответил Тихомиров. – Так вот, я так не думаю.

Он плюхнулся на диван, взъерошил шевелюру, пристроил свои длинные конечности и, улыбаясь, уставился на присутствующих.

– О чем был разговор? Я много пропустил?

– Тихомиров, ты не увиливай от ответа, – насупился Матиас. – Рассказывай, давай, что у тебя на уме?

– У меня? – удивился Денис. – Ничего.

– А что ты тут туман наводил? Насчет наших общих планов? – продолжал настаивать Рик.

– Ты что-то узнал, Денис? – присоединилась Мвита.

– Да ничего я не узнал! Просто считаю, что вот так легко нам разойтись не получится, вот и все.

– Это почему?

– Вы действительно думаете, что после того, как мы залезли в секретную лабораторию Корпорации, нам удастся незаметно разбежаться в разные стороны? – задал вопрос всем присутствующим Тихомиров.

– Ну…, – замялась Сара, – у нас пока есть незаконченные дела.

– Э, да брось, – махнул рукой Денис. – Ну, с тобой-то итак все понятно, ты ждешь Ноэла, можешь про себя ничего и не говорить – ты никуда не денешься.

Сара слегка порозовела от смущения и опустила глаза, которые сияли счастьем.

– Фостер уже преспокойно уехал, – подала голос Мвита.

– И больше пока никто, заметь!

– Что ты хочешь этим сказать?

– Фостер уехал потому, – продолжал Денис, – что его не было в той лаборатории. Он даже при всем желании ничего не мог бы рассказать.

– Кому?

– Да это неважно. Никому он ничего рассказать не мог бы. Да, он шел по лесу, но не дошел. Он даже не знал конечной точки маршрута, – Тихомиров оглядел всех внимательным взглядом. – Не то, что мы.

– И какой ты из этого делаешь вывод? – тихо спросил его Матиас.

Слова инженера его сильно встревожили. Денис никогда не был паникером и всегда был очень лоялен к Ноэлу. Что за муха его укусила?

– Что нам, возможно, еще придется поработать вместе, – усмехнулся Денис. – Во имя нашего светлого будущего, – добавил он.

– И что именно ты собираешься делать? – поинтересовался Матиас.

– Буду ждать мистера Ноэла. А пока поупражняюсь в стрельбе и метании ножей. В любом случае, этот навык мне наверняка еще пригодится, – с этими словами Денис поднялся с дивана. – Сперва только поем хорошенько, а то проголодался за весь день, – добавил инженер.

И с этими словами Тихомиров направился к весело гудящему принтеру, радостно оповестившему округу тонким писком о том, что ужин, наконец, готов.

Вслед ему с удивлением уставились четыре пары глаз.

И тут Матиас вспомнил: «Это было в лагере Карвалью! Я видел почти такую же картину – этот лохматый русский инженер в прямоугольнике света, со своей собакой… Тогда он сообщил, что у нас есть путь к спасению… но мне почему-то кажется, что и сегодня он хотел сказать что-то важное»!

– Что это с нашим инженером? – прервала молчание Мвита, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Действительно, Денис странно себя ведет, – согласилась Сара. – Мне кажется, что он чего-то недоговаривает.

– А что тебя смущает? – поинтересовалась Мвита.

– Ну… а почему он поднял эту тему? – вопросом на вопрос ответила Сара. – И что за странные намеки?

– А мне больше всего не понравилась его идея, что придется опасаться преследований Корпорации. Мне что теперь, всю жизнь прятаться? – с возмущением в голосе произнесла Мвита.

– Если ты думаешь, что это не нравится только тебе, то ты ошибаешься, – неожиданно влез в разговор Ченг, – я тоже не в восторге от этой идеи. У меня есть свои планы.

– Ну да, – кивнула головой Мвита. – Я уверена, что никто из нас не планировал скрываться от преследований до конца своих дней.

– А меня не это больше всего встревожило, – задумчиво произнес Матиас, глядя в ту сторону, куда удалился Тихомиров. – Вы обратили внимание на то, что он собирается делать?

– Ужинать, – вспомнила Сара. – А что в этом необычного? – она с удивлением уставилась на Матиаса.

– Нет, – мотнул головой Рик. – Он собирается попрактиковаться в стрельбе и метании ножей, – многозначительно посмотрел на своих собеседников Матиас. – Тихомиров. Стрелять. Метать ножи.

Эти слова Рик произнес с паузой и подчеркнул их интонацией – чтобы собеседники вдумались в их смысл.

– Вы можете себе это представить? – обратился он к соратникам.

В комнате повисла тишина. Некоторое время люди изо всех сил напрягали свое воображение в попытке представить инженера за этими занятиями.

– Да ну, ерунда какая-то, – потрясла головой Сара. – Зачем ему это?

Она непонимающе уставилась на остальных. Очевидно, что у них тоже не появилось никакой полезной идеи, которая могла бы объяснить такое странное поведение Тихомирова.

– Могу сказать только одно, – сказал Рик. – Наш инженер – человек дела, и это решение принято неспроста.

– И что ты этим хочешь сказать? – спросила Мвита, с тревогой поглядывая на Матиаса.

– Он готовится к войне, – с этими словами Рик поднялся и вышел из комнаты, не желая больше развивать эту тему.

– Я всегда выполняю свои обещания.

– Я не сомневался в этом, Ноэл. Если бы это было не так, я бы не поверил вам там, в лаборатории, – добавил Рик.

– Спасибо за доверие, мистер Матиас, – произнес. Зак. – Я рад, что смог вас убедить в том, что не собираюсь обманывать. Признаюсь, я не был уверен в успехе, но надеялся на ваше благоразумие.

– Ваша репутация в определенных кругах хорошо известна, мне ничего не стоило навести о вас справки еще до отправки в экспедицию, Ноэл. Вас знают как человека слова, и это для меня много значит.

– Просто у меня есть свои идеалы, – пояснил Ноэл.

– Не скромничайте, Закари, вам это не идет, – усмехнулся Рик. – Лучше давайте перейдем к делу. Мне кажется, мы с вами завязли в нем по самые уши, разве не так?

– Соглашусь, – коротко ответил Ноэл.

Они сидели в кабинете Рона Густаво, в его лагере недалеко от Олинды. С момента возвращения отряда из Бразильского Белого пятна прошло всего пару недель, а Зак уже успел побывать на другом конце света, а также провернуть серьезное дело здесь, в Пернамбуку.

Дело в том, что Закари приводил в исполнение свой план мести сеньору Карвалью. Ноэл не мог простить ему то, что тот упустил их общего врага и обрек экспедицию на борьбу с бандитами, в которой чуть не погиб Майк Фостер. Да и весь план Закари оказался под угрозой срыва, а такие вещи Ноэл никогда никому не забывал.

Когда Карвалью надежно и благополучно отправился в мир иной, никто по нему не пролил ни слезинки. На его место тут же «самовыдвинулось» несколько перспективных полевых командиров из числа бывших соратников безвременно усопшего шефа. Покидая место действия, Ноэл был уверен, что в ближайшее время в этих местах точно не стоит ничего планировать – бандитские разборки будут в полном разгаре, пока оставшийся в живых везунчик не приберет к рукам «наследство» Карвалью.

Наконец, Закари вернулся в лагерь, где его ожидали пятеро от предыдущего состава отряда. Свою первую встречу в лагере Ноэл организовал с Матиасом – им, в итоге, надо было все расставить по своим местам.

– Итак, что вы хотите предложить мне, Соло? – напрямую спросил его Зак. – Я не люблю ходить вокруг да около. Свою часть обещаний я выполнил, теперь очередь за вами. Выкладывайте, что знаете.

– Окей, Ноэл, – кивнул головой Рик. – В прошлый раз мы с вами остановились на самом интересном месте. И сейчас я не собираюсь больше тянуть – мы оба выполнили свои обещания, и нет причин больше не доверять друг другу.

– Согласен. Впрочем, я начал вам доверять уже там, в лаборатории, – признался Закари.

– Но мне понадобилось чуть больше времени, – возразил Рик. – Но сейчас Габи со мной, вы сдержали свое обещание, и я тоже доверяю вам, Ноэл.

– Отрадно это слышать. Тогда предлагаю сделать очередной шаг – вы сообщаете, на кого конкретно вы работаете и какая у вас цель. А я расскажу вам, какой именно компромат я получил в лаборатории. Согласны?

– Похоже, что мне вы пока еще не слишком доверяете, Ноэл, – покачал головой Матиас. – Вы не готовы выложить все, что знаете. Ну что ж, – вздохнул он. – Давайте начнем открывать карты постепенно, если вам так проще.

– Скажем так, я готов поделиться тем, в чем уже разобрался, – уточнил Ноэл. – Но есть несколько моментов, которые мне еще предстоит прояснить. Я бы не хотел раньше времени о них говорить, вот и все объяснение моей кажущейся недоверчивости. Разберусь – поставлю вас в известность, Матиас. Я обещаю.

Рик внимательно посмотрел на собеседника, стараясь определить степень его искренности. Видимо, увиденное его устроило. Он улыбнулся и ответил:

– Отлично. Считайте, что мы договорились. Можете действовать по вашему плану, и, надеюсь, у меня не будет поводов усомниться в вашей честности. Что касается моего предложения, то я хочу предложить вам поработать против «Глобал принт».

В комнате возникла небольшая пауза.

– Как вы интересно выразились, Матиас, – усмехнулся на этот раз Ноэл. – Вы не сказали «поработать на Мировое правительство» или «поработать на благо своей страны»…

– На Мировое правительство вам наплевать, и мне это очень хорошо известно, а к своей стране вы не испытываете никаких чувств – зачем мне эксплуатировать понятия, которые вам чужды? Я же не идиот, а вы – не инженер Тихомиров, который ради своей родины готов сунуть голову в петлю. Я стараюсь оперировать понятиями, которые могут найти у вас отклик.

– А с чего вы решили, что мне будет по душе навредить Корпорации? Что мне с этого?

– Вы же собирались ей навредить с самого начала! – воскликнул Матиас.

– Вот тут вы ошибаетесь, Рик, – покачал головой Ноэл. – Я не собирался вредить Корпорации.

– Тогда что же, по-вашему, вы собирались с ней сделать? – оторопело спросил его Матиас.

– Я собирался ее возглавить, – скромно потупив глаза вниз, ответил Закари.

– Ты в этом уверен? – Зак так волновался, что с трудом владел собой. – Точно?

– В этом нет никаких сомнений, – кивнул головой инженер. – Я могу показать вам документы. К счастью, они находились именно в одном из тех секторов, которые нам теперь доступны. Я все время думаю, что если бы тогда не обнаружил этот канал связи, то сейчас мы бы понятия не имели, какие ужасные планы строит Корпорация!

Денис бегал по оккупированной им мастерской в лагере сеньора Густаво. Сразу по приезду в Олинду Ноэл включился в работу – встретился с Матиасом, а затем сразу же отправился на разговор с Денисом. Дело в том, что уезжая в Антарктида-Сити, Ноэл действительно дал Тихомирову важное поручение, о котором просил пока никому не рассказывать. Так вышло, что Ноэл и Тихомиров были единственными, кто знал, на что именно наткнулся Денис в лаборатории Корпорации. Находка оказалась столь важной, что Ноэл попросил инженера об этом не распространяться. Речь шла о заброшенном канале связи с информационной системой «Глобал Принт». Как и любое подразделение Корпорации, эта лаборатория когда-то имела свой способ связи с головным офисом. Когда Денис наткнулся на сервер, он был уверен, что никакой связи нет, и ничего не работает. Каково же было его удивление, когда он смог запустит древний, но работающий сервер, и попасть внутрь святая святых Корпорации.

Именно это показал Денис Ноэлу, когда поднял его с постели и повел в недра секретной лаборатории. Сказать, что Закари оторопел от увиденного – ничего не сказать.

Как понял Денис, доступ этот, в силу устаревших процедур и оборудования, был весьма ограничен и затрагивал лишь несколько секторов всей обширной системы «Глобал Принт», что конкретно оказалось в их поле зрения, еще только предстояло оценить. Но на это требовалось время, которым сейчас отряд не располагал. Поэтому, чтобы остаться на связи с системой, пришлось пожертвовать их лазерной антенной – она осталась в лаборатории, и обратную дорогу до Большой земли отряд прошел без связи. Это стало настоящим испытанием для Матиаса, который, в конце концов, доблестно вывел отряд из джунглей. Никто не пострадал, не потерялся, и экспедиция благополучно вернулась в Олинду, чему все в отряде были несказанно рады.

Уезжая в Антарктида-Сити, Ноэл поручил Денису оценить объем и ценность информации, которая им будет доступна. Как они уже поняли, их канал был устаревшим и имел доступ к ограниченным участкам системы. Зато был и плюс – их присутствие нельзя было заметить, потому что оно было санкционированным – лаборатория в Бразилии когда-то была подразделением Корпорации. Естественно, как и любой отдел, она имела доступ к общей базе. Лаборатория не была уничтожена, как это думали в Корпорации, поэтому канал оставался действующим, ведь никто не позаботился о том, чтобы его перекрыть.

Ноэл никак не мог поверить их везению. Благодаря этой находке Ноэл мог покопаться в документах «Глобал Принт», и это давало ему огромное конкурентное преимущество в его деятельности. Ведь Ноэл планировал шантажировать Корпорацию, чтобы занять один из основных руководящих постов, а то и вовсе – возглавить ее. И наличие дополнительных козырей в его игре оказалось бы далеко не лишним. А в том, что Корпорации есть, что скрывать, кроме лаборатории в Амазонии, Закари ни минуты не сомневался. Он мечтал вытащить на божий свет еще пару-тройку «скелетов в шкафу», и уже предвкушал эффект, который сможет произвести во время своих переговоров с руководством «Глобал Принт», а говоря попросту – во время ее шантажа.

Однако те сведения, которые накопал Денис, не только ставили под сомнение его планы попасть в ряды главных менеджеров Корпорации, а попросту перечеркивали их, делали невозможными. Ноэл не был готов к такому повороту событий и растерялся.

– Хорошо, Денис, – упавшим голосом проговорил Ноэл. – Мне нужно время, что спокойно все посмотреть. Хотя, я не сомневаюсь, что ты все понял правильно.

– Конечно, эта информация столь важна, что тут не может быть никакой спешки. Впрочем, вы очень быстро разберетесь. Я еле вас дождался, мистер Ноэл. С ума сходил.

Денис нахмурился и стоял с потерянным видом. Зак заметил это.

– Ты как? Шокирован новостями?

– Еще бы! – воскликнул Тихомиров. – И еще я просто в ярости! – выпалил он. – Сволочи!

– Дай мне несколько часов, я ознакомлюсь с документами и к вечеру буду готов все обсудить. А пока прошу тебя не принимать поспешных решений. Обещаешь?

– Я ждал вас неделю, мистер Ноэл, изнывая от нетерпения. До вечера я уж как-нибудь дотерплю. Вас ждет увлекательное чтение, – мрачно добавил он и вышел из комнаты Ноэла, оставив того в тяжких раздумьях о смысле жизни.

Зак немного посидел за столом, жуя кончик незажженной сигары и раздумывая над сообщением Тихомирова, а затем принялся изучать документы, которые тот «выловил» из информационной системы Корпорации.

Перед глазами Зака прыгали и расплывались разноцветные круни – он пытался сосредоточиться, но от полученной информации у Ноэла, наверное, подпрыгнуло давление. Он чувствовал, что сердце колотится где-то в горле, а стук отдается в висках. Не помогали даже виски и любимые сигары – дым раздражал, а вкус напитка показался отвратительным.

«Я дошел почти до конца, – с обидой и недоумением думал Ноэл, – и был уверен, что добьюсь своего, что я стану одним из менеджеров «Глобал принт». Я всегда к этому стремился. Я хотел, чтобы мир принадлежал мне! Но, черт возьми, я имел в виду фигуру речи, когда говорил себе об этом».

Закари был жестким и хладнокровным человеком, четко отстаивающим свои интересы. Но он никогда не убивал ради забавы, наживы или обиды – от его руки умирали только те, кто посягал на его жизнь или жизнь близких ему людей. Вопрос стоял именно так: либо погибнет Ноэл, либо его враг. Закари всегда оказывался более удачливым и поэтому сумел сохранить себе жизнь. На его руках было много крови, но мертвецы по ночам не беспокоили его сон. Единственное, что ему не давало спать – очередные грандиозные планы по достижению могущества, но от них никто не умирал.

«Я не готов развязать войну, чтобы в буквальном смысле прибрать к рукам всю планету, – понял Закари, заглянув себе в душу. – Мне хватает той крови, что есть на моих руках. Это кровь моих врагов, и они заслужили свою смерть, вступая в схватку со мной. Но убить тысячи людей, послать на гибель целые страны из-за жажды мирового господства – это слишком! На это я не пойду».

Ради того, чтобы осуществить свою заветную мечту, ему затем придется залить весь мир кровью. Денис Тихомиров, этот чудаковатый русский инженер, в одночасье разбил своей находкой все планы Ноэла. Он откопал в информационной системе «Глобал принт» документы, касающиеся намерений Корпорации развязать войну за мировое господство.

Судя по документам, подготовка к войне уже шла полным ходом. Под удар попадали огромные территории и государства, Корпорация была далека от жалости и понятий гуманизма. За скупыми строками экономических прогнозов и военных планов Ноэлу отчетливо виделись горы трупов, разоренные земли, новые экологические и гуманитарные катастрофы.

«Если я закрою на это глаза и ввяжусь в эти игрища, я навсегда потеряю Сару, – подумал Зак. – Она не простит мне смерть людей, войну, гибель своей родины, разорение стран – это будет конец моей любви».

Он посидел пару минут, пытаясь сосредоточиться и хотя бы о чем-нибудь подумать. В голове было пусто.

«Я не могу потерять Сару», – это было единственное, о чем он сейчас мог думать. Страх остаться без нее, и еще больший страх, что она может его разлюбить, возненавидеть или начать презирать буквально парализовал его на время. Ноэл испугался. Он никогда в жизни так не боялся, как в данную минуту. Он даже забыл, что надо дышать. Когда у Зака все потемнело перед глазами, он очнулся, сбросил оцепенение и жадно хватил ртом воздух. Постарался дышать глубоко и ровно, собираясь с мыслями. Постепенно ему удалось взять себя в руки.

«Чего я так испугался? Сара еще ни о чем даже не знает. И потом, я ведь даже еще не сделал никакого опрометчивого шага. Я еще могу все изменить», – с некоторым облегчением подумал Ноэл.

Он встал с кресла и прошелся из угла в угол, заложив руки за спину. Для человека, чьи грандиозные планы только что бесповоротно рухнули, Зак держался неплохо. Ноэл привык доверять своим инстинктам, и тот факт, что он испугался перспективы потерять Сару, а не провалить свой проект, сказал ему о многом.

«Я действительно люблю ее, и остаться без Сары для меня страшнее, чем остаться без Корпорации. И это главное», – слабая улыбка заиграла на его губах. Решение было принято, и Зак не сомневался, что сделал правильный выбор.

Он коснулся пальцем своей оптической панели, экран загорелся мягким светом. Одно мгновение, и на связи его уже ждет давний друг и соратник, Рон Густаво.

– Зак?

– Привет, Рон, дружище. Сделай одолжение, собери через час всю мою команду, мне надо с ними кое о чем переговорить. Сделаешь?

– Конечно, Зак. Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Густаво. – Ты выглядишь растерянным.

– Со мной уже все в порядке, спасибо. Немного расстроился из-за новостей со сводками по лодерам. А в остальном – все в порядке.

– Лады, Зак. Через час все твои люди будут в сборе, я прослежу.

– Спасибо, Рон! Ты мне очень помог.

Ноэл отключился, плюхнулся в кресло, соединил кончики пальцев обеих рук и глубоко задумался. В его голове рождался новый план.

– Вы отдаете себе отчет в том, что мы потерпели полное фиаско в Бразилии? – грозно спросил Леонардо Мостек своего ближайшего соратника и вице-президента «Глобал Принт» Калеба Герча.

Герч был тем человеком в Корпорации, который отвечал за ее внешнюю политику, то есть занимал пост, аналогичный министру иностранных дел в структуре любой государственной власти. Поскольку компания «Глобал Принт» официально не являлась самостоятельным государством, то не могла иметь министров в привычном понимании этого слова, а также, например, не имела собственной армии. Это, конечно, была полнейшая фикция, поскольку на деле у Корпорации имелись весьма неплохие, если не сказать больше, вооруженные силы и огромные возможности для их применения. Причем, практически безнаказанного. Однако, внешне все выглядело весьма благопристойно – военизированные подразделения имели довольно мирное и ожидаемое название – Служба безопасности. А руководители стран, в том числе Мировое правительство, усиленно закрывали глаза на всевозможные хронические нарушения, совершаемые «Глобал Принт» на нейтральных территориях, вроде Эрга или Европейских колоний – до них почти никому не была дела. Весьма слабо реагировали политики и на действия Корпорации в странах, не входящих в список «золотого миллиарда» – у себя бы разобраться и не потерять, что имеешь, куда уж там было до защиты интересов каких-то отсталых стран. «Лишь бы к нам не лезли» – вот был основной лейтмотив всей политической линии, которой придерживались богатые государства. С «Глобал Принт» никто из них не хотел и не собирался связываться. А если уж Корпорация совсем теряла приличия и начинала совать нос к кому-то из тех, кто имел политический вес и мог возмутиться (и делал это!), то в ход со стороны Корпорации шли подкупы, посулы и проплаченные контракты, а также – весьма часто – угрозы и скрытые намеки, которые порой были даже эффективнее, чем взятки.

Калеб Герч прослужил в Корпорации два десятка лет и был опытным и дальновидным политиком, однако на фоне недавних провалов «Глобал Принт» его позиция немного пошатнулась, и сейчас он очень старался наверстать упущенное. Для своей защиты он выработал линию поведения, которая позволяла ему максимально эффективно реабилитироваться в глазах Президента – он деликатно свалил всю ответственность на Службу безопасности.

– Вы знаете мою позицию по этому вопросу, господин Президент, – четко отчеканил Калеб. – С нашей стороны мы провели всю работу безупречно – движение было настолько удачно замаскировано под внутригосударственные социальные процессы, что даже при очень большом желании никому бы и в голову не могло прийти, что ожидаемый переворот – это запланированная и экспортированная операция. Я довел операцию до финальной стадии, после чего в дело подключились другие ведомства.

Под «другими ведомствами», естественно, имелась в виду СБ Корпорации, но вслух Герч об этом говорить не стал. Ему было нужно, чтобы Мостек сам произнес имя виновника. Потому что конфликтовать с Томасом Фагерхоллом – директором СБ – он совершенно не хотел. Фагерхолл был настолько опасен и хитер, что с ним боялись связываться все без исключения менеджеры компании. С директором СБ легко управлялся лишь сам Президент, которому было наплевать на все заслуги, знания и положение в компании, он признавал лишь одно – результат. А какими средствами он был достигнут или не достигнут – являлось несущественным, а к оправданиям и объяснениям Мостек никогда не прислушивался.

– С этим я разберусь, – господин Президент не клюнул на удочку Герча или сделал вид, что не обратил на его слова внимания. – У меня два вопроса – кто стоит за нашим провалом? И как вы оцениваете обстановку в Бразилии сейчас?

«Чертовски неудобные вопросы, – подумал с досадой Калеб, – виновников мы не нашли, и по второму вопросу тоже ничего позитивного сказать нельзя, а босс терпеть не может плохих новостей!»

– С вашего позволения, господин Президент, я начну ответ со второго вопроса – он в большей степени относится к моей компетенции, и здесь я могу ответить совершенно определенно.

– Как вам угодно, – буркнул Мостек, – но меня интересуют не догадки, а достоверные факты! Хватит с нас уже одной проваленной генеральной репетиции.

– Безусловно, мистер Мостек, – Герч иногда позволял себе так обращаться к руководителю, подчеркивая этим их долгие годы совместной работы на благо фирмы. – Поскольку все ключевые фигуры, на которые мы делали ставку в этой операции, ликвидированы, то политическое движение «Сыновей Истинного Креста» обезглавлено в настоящее время. Вместо политической борьбы за лидерство в партии претенденты стали делить наследство – территорию, оружие, человеческие ресурсы и развязали междоусобицу. Сейчас все, кто хоть сколько мог претендовать на роль лидера, занимаются военными разборками с конкурентами.

– Что, совсем никого, кто мог бы перехватить управление? – недовольно спросил Президент.

– У нас был на примете один из военных полевых командиров, кто вполне справился бы. С нашей помощью, разумеется, – добавил Калеб многозначительно. – Некто Луиш Карвалью, но он тоже исчез при невыясненных обстоятельствах.

– Вам не кажется, что слишком уж много этих «невыясненных обстоятельств» в этой операции?

– Такая мысль меня посещала, мистер Мостек, – кивнул головой Герч.

– Вы считаете, что это были целенаправленные действия против нашей операции? – босс проницательно смотрел в лицо Калебу. Шеф никогда не забывал своих вопросов, и всегда получал ответ от подчиненных, тем или иным способом.

Калеб Герч почувствовал, что настал ключевой момент их беседы и заволновался. От того, как он ответит, будет зависеть, куда будет копать Президент – под него или под Фагерхолла. Если сказать, что это было запланированное противодействие, то, пожалуй, прилететь может и его ведомству, дескать, просмотрели противника у себя под носом. С другой стороны, если сказать, что это случайность, а потом выяснится, что это был враг, или того хуже – предатель внутри Корпорации, то Мостек ему эту ошибку обязательно вспомнит. И еще неизвестно, что будет хуже. Что делать?

От волнения у Калеба вспотели ладони. Черт, он ведь готовился к этой беседе, и очень ловко отводил от себя удар. И все равно попался в ловушку своего шефа. Черт! Черт! Черт!

– Господин Президент, – Калеб говорил размеренно, тщательно подбирая слова, – за годы подготовки к этой операции мы ни разу не встречали враждебных действий или следов вмешательства в ход проекта. Из этого я сделал вывод, что на этапе подготовки нами не было допущено ошибок или утечки информации. Все проблемы, приведшие операцию к краху, начались на самом последнем этапе ее реализации. Вряд ли серьезные противники стали бы столь сильно рисковать и заходить в своем ожидании так далеко.

– Интересно, – задумчиво проговорил Мостек, поглядывая на Калеба. Он вспомнил свои размышления на этот счет, и тогда решил, что против компании, скорее всего, выступили нанятые Мировым Правительством экстремисты. Вице-президент, похоже, имел иную точку зрения на их провал.

Эта ремарка немного вдохновила Герча и он продолжил:

– Таким образом, если утечка и была, то она появилась на заключительном этапе. Построить сколько-нибудь эффективную систему противодействия нашим планам на этом отрезке времени мне представляется крайне маловероятным. Отсюда немного странные, нелогичные решения противника, свидетелями которых мы были.

– Что такого странного, на ваш взгляд, они сделали?

– Они были непоследовательны в своих намерениях. Сорвав операцию Филипе Алвеса, наши противники поделили его «добро» между правительственными силами и Луишем Карвалью. Зачем? Почему не все – кому-то одному?

– Продолжайте, – заинтересованно произнес босс.

– Затем был ликвидирован сам Карвалью. Я считаю это событие звеном одной цепи, поскольку никогда не верю с совпадения. Налицо отсутствие логики, либо корректировка ранее плохо проработанного плана действий. Например, выяснилось, что Карвалью не справился с возложенными на него задачами, слишком много возомнил о себе, не выполнил каких-то обещаний или что-то еще. В любом случае, если это был плановый маневр, то искать утечку надо, скорее всего, не у нас, а на стороне Филипе Алвеса.

– Далее, – поощрил Калеба шеф.

– Я выдвигаю и вторую версию – я не исключаю, что в Бразилии нам противостоял случайный, но весьма умный и опытный противник, которому мы по какой-то причине перешли дорогу. Но здесь мои компетенции заканчиваются, господин Президент. Этими делами мое ведомство не занимается, – скромно закончил Калеб отчаянную попытку обезопасить свое положение в компании на будущее.

Леонардо Мостек поднялся из-за своего массивного стола и прошелся по кабинету. Он задумчиво посмотрел в огромное панорамное стекло на восемьдесят пятом этаже их офиса. Казалось, он забыл о присутствии Калеба Герча. Но Калеб знал, что Мостек никогда ни о чем не забывал, если он не отпустил его из кабинета, значит, таков был план.

«Расслабляться рано, – напомнил себе Герч. – Посмотрим, что он скажет на прощание».

Президент развернулся и прошел к столу.

– Хорошо, Герч. Вы можете быть свободны. Я жду вас через неделю с подробным докладом по нашей операции в Эрге. Мы больше не можем позволить себе провалов. Вашей работы там будет немного, но сделайте ее как можно лучше – отношение общества и политических сил к Корпорации не должно измениться в худшую сторону! Это ваша основная задача. А с Бразилией я разберусь.

Покидая кабинет Президента, Герча мысленно потирал себе руки. В этой схватке победителем пока выходит он. «Посмотрим, – удовлетворенно подумал он, – как Фагерхолл будет выворачиваться из создавшейся ситуации».

– Денис, зайди ко мне.

– Буду через пару минут, – бодро отрапортовал инженер, как будто только и ждал вызова Ноэла.

И действительно, Тихомиров примчался в комнату Закари спустя одну-две минуты. Он влетел в комнату и с волнением уставился на Ноэла, как будто ожидал услышать от него план по спасению мира.

– Садись, – коротко распорядился тот.

Денис плюхнулся на стул напротив Ноэла, взъерошил рукой волосы на голове и нахохлился, мгновенно став похожим на какую-то сердитую птицу.

– Мистер Ноэл…

– Денис, – прервал его тот, – давай сначала договоримся, что ты меня будешь называть по имени. Свою работу ты сделал, и я больше не твой наниматель, а ты – не наемный исполнитель. У нас теперь равные позиции. Договорились?

Зак внимательно посмотрел на Тихомирова. У того на лице отразились противоречивые эмоции – от удивления до растерянности.

– В чем дело? – в упор спросил Ноэл инженера. – Что тебя смущает?

– Я думаю, что вы с мистером Гомесом – тоже в равных условиях, и давно друг друга знаете, но, тем не менее, вы не переходите на общение по именам…

– Это другое, – пояснил Ноэл. – Мы с Гомесом – давние партнеры, но у каждого из нас есть своя собственная деятельность, что позволяет нам сохранять определенную дистанцию. Впрочем, это не мешает нам быть хорошими друзьями.

– Я могу из ваших слов сделать вывод, что у нас с вами будет некая общая деятельность, которая не потребует сохранения дистанции? – Тихомиров испытующе посмотрел на Ноэла.

– Можешь, Денис, – кивнул головой Зак. – Если согласишься принять мое предложение.

– Хорошо, – немного подумав, ответил Денис. – Я готов его выслушать … Зак.

Ноэл улыбнулся. Пожалуй, эта была первая положительная эмоция с утра сегодняшнего дня. На душе стало немного легче после слов Тихомирова.

«Странное дело, – подумал с удивлением Закари, – я всегда был одиночкой и не нуждался в компаньонах. Почему сейчас я так остро хочу найти поддержку? Что изменилось?»