Приведя себя в порядок, Холт спустился вниз и вышел из ворот на улицу. Эш тут же взревел, а когда скакнул навстречу другу, отряду стражников пришлось метнуться в сторону.
Дракон сбил Холта с ног и лизнул его в лицо. Подросток перекатывался с боку на бок, притворно пытаясь увернуться, пока ему не удалось ухватить Эша за коготь, чтобы удержать того на месте.
– Ты уже не такой мягкий, как раньше!
– Мягкий человек уже через многое прошел! – откликнулся Холт, задыхаясь и смеясь одновременно.
Они поиграли еще немного, пока Эш не успокоился, и связь их потеплела. Холт обнял дракона за шею, заметив неодобрительный взгляд Озрика. Оставив его без внимания, подросток проверил черную полоску от плаща Броуда, которой были завязаны глаза Эша. Она не слетела во время последнего сражения, но Холт на всякий случай затянул ее. Он радовался тому, что у них осталась эта лента в память о Броуде, пусть даже наступит время, когда Эш еще больше увеличится в размерах, и повязку придется заменить.
Пока что рост Эша замедлился. Пира была примерно вдвое меньше Клеша, а Эш – еще меньше и более поджарый, чем драконица. Холт был худощавым, как и его дракон. Подросток надеялся, что постепенно тело его изменится. Эш тоже должен будет подрасти, но Холт всегда тревожился о своем драконе. И это вряд ли когда-нибудь изменится.
Он провел рукой вверх и вниз по шее Эша.
– Вчера ты был великолепен. Прилетел именно туда, куда было нужно.
– Со спуском трудно ошибиться. Меня больше радует, что по пути я сжег много насекомых.
– В будущем придется сжечь еще больше.
– Они пожалеют, что встретились с нами на поле боя.
– Пока наша связь не ослабеет или твое ядро не иссякнет.
Холт проверил состояние ядра белого дракона. Теперь их связь была сильнее и надежнее, а окно в душу Эша стало шире. Лунные пылинки более отчетливо выделялись из вихря других типов магии. Само ядро приобрело более определенный рельеф. Холту показалось, что в его центре он увидел нечто белое, плотное и вращающееся.
Броуд рассказывал, что ядро, созревая и набирая силу, будет и внешне меняться тоже. Интенсивность связи от этого не зависела, но лучше понимать, что происходит с душой его дракона, Холт был обязан. Тем более, что это принесет пользу в будущем. Учитывая магический тип, к которому принадлежал Эш, подросток уже догадывался, во что превратится этот белый шар, формирующийся в самой сердцевине его души.
И когда Холт сосредоточился исключительно на этом шаре, он снова услышал, как зазвучала музыка. Жесткие ноты смягчились, ритм стал спокойнее, сильнее, но в мелодии все еще звучала печаль, подобно одинокому голосу, плывущему в бесконечной ночи. Эш был единственным в своем роде, к тому же слепым. И эти эмоции окрашивали его песню. Но в ней не было жалости к самому себе. Стойкость. Решительность. Печаль, но не жалость.
Холт снова провел рукой по шее дракона.
– Мы будем сражаться до конца.
Пока Озрик разговаривал с охраной и со своей племянницей, Холт решил осмотреться. Остров, на который они приземлились, был достаточно велик, чтобы разместить два укрепленных сторожевых поста, охранявших мосты и небольшой участок суши в придачу. Узкая полоска заросшей травой земли, изгибаясь к югу, вдавалась в озеро. Подросток решил, что они приземлились именно в том месте, так как к востоку от них находился более крупный остров. Его границы защищал высокий вал, за которым виднелись стены и крыши города.
Плотные облака не позволяли определить время суток, но это точно был день – ни одна лунная пылинка не проникала в орбиту ядра Эша. И все же серый свет, пробивавшийся сквозь низкую густую пелену, был таким тусклым, что вдоль стен многих островов Сидастры уже зажигались факелы. Огни вспыхнули и на мостах, и на осадных платформах. Отсюда, с земли, Холт не мог оценить масштаб этого места, но один остров и здание в его центре выделялись среди остальных.
И от их вида подросток восхищенно замер.
Это сооружение можно было бы принять за гору с ровными белыми стенами и красными вершинами. Даже на таком расстоянии размеры строения поражали воображение. На его возвышениях и вокруг этой горы были установлены многочисленные башни с баллистами и платформами для катапульт. Это место, без сомнений, было неприступно для атаки с воздуха.
Сколько же людей жило и трудилось в этом дворце? Холт тихо присвистнул при мысли о размерах кухни. Он представил себе бесконечное скопление дымящихся кастрюль, горящих очагов и рабочих столов. Топот сотен слуг в таком похожем на пещеру пространстве наверняка сопровождался оглушительным эхом.
Талия окликнула Холта, и вместе с королевской гвардией они направились через северные ворота к мосту. Эш остался на земле, но Пира поднялась в небо, низко кружа над их головами. Перед ними открылся еще один населенный остров. До дворца оставалось еще четыре моста.
Холт держался позади Талии, избегая подходить слишком близко к королю.
– Сообщения о том, что рой уничтожил Форт Орд, поступили пять дней назад. Чувствую, что штурма Сидастры не избежать.
– Насколько велик рой? – спросила Талия.
– Я надеялся, что, будучи Всадником, ты сама мне об этом расскажешь.
– Для меня это первое настоящее вторжение, дядя.
– Оно же может стать и последним. Осмотри оборонительные сооружения. Именно этим и следует заниматься Ордену, верно?
– Я не… – но тут она осеклась и с решительным видом повернулась к Холту. – Идем!
Пира спикировала вниз, и Талия прыгнула ей на спину прямо с моста. Несмотря на то, что многое уже повидал, Холт был впечатлен. Озрик двинулся дальше. Однако его гвардейцы смотрели на Холта так, словно ожидали, что он повторит подвиг принцессы. И тогда подросток тоже вскочил на Эша.
– Тебя что-то беспокоит.
– Ничего серьезного, – пробормотал Холт, хотя это было не так. – Когда мы были вдали от всех… только с Броудом и Талией… это помогло мне забыть, как на самом деле устроен мир. Летим прямо за Пирой!
Они оба сосредоточились на плеске воды под мостом, чтобы начать обмен чувствами. И Эш взмыл в воздух вслед за драконицей принцессы.
Острова разнообразных размеров и форм тянулись во все стороны. Большинство группировалось на западе, но четко выделялись три «кольца»: внешнее, внутреннее и центральное. В самом сердце центрального кольца и находился дворцовый остров.
Между главными «кольцами» располагались небольшие участки земли, использовавшиеся в качестве опор для моста, ворот или причалов. Некоторые острова между внешним и внутренним кольцами были полностью отданы под требушеты[3] – огромные осадные машины, чтобы швырять камни в армию, расположенную на любом берегу.
Оборонительные сооружения виднелись повсюду. Платформы и башни для баллист были во множестве расставлены по всему городу, а крыши приспособлены для чего угодно – от установки осадного снаряжения до стрельбы из лука. Но главное, что Сидастра была прекрасна. На островах центрального «кольца» были проложены широкие бульвары, а вдоль дорожек высажены деревья с аккуратно обрезанными кронами. Внизу проплывали имения с цветущими садами, хотя их роскошные краски и поблекли в сером свете, а еще фруктовые рощи, лабиринты живой изгороди и величественные статуи, изображавшие знатных жителей города и Всадников.
«Место, которое стоит спасти, – подумал Холт. – Даже если бы в нем не осталось людей».
Свидетельства Призыва можно было увидеть в бесчисленных струйках дыма и пара, поднимающихся над островами. Для того, чтобы привлечь рой, десятки тысяч людей отправились в столицу, временно увеличив ее население. Сидастра должна была стать их убежищем.
Холт посмотрел на запад. Там, за белыми стенами города, собирался рой. Насколько близко подобралась сюда Скверна? До столицы им было день лета, но упыри и другие наземные насекомые так быстро передвигаться не могут.
В темных небесам раздавалось далекое жужжание. Их преследователи явно зависли в этих неестественных облаках, где, скорее всего, скрывался их самый могущественный враг.
И если до конца остается уже недолго, Холт обязан найти своего отца сегодня. Прямо сейчас.
К югу от западного квартала располагался одинокий остров, соединенный с ним мостом, гораздо более длинным, чем остальные. Большой столб дыма тянулся к небу с самой дальней оконечности этого небольшого клочка суши – должно быть, там жгли костер. А еще этот остров оказался единственным, соединенным напрямую с берегом. Туда же выходили большие западные и восточные ворота города. Здесь все казалось темнее и мрачнее, и это место окутывала такая зловещая аура, что у Холта кровь стыла в жилах.
– Я чувствую Зеленую Гниль, – сказал Эш.
– Может, у нас получится помочь?
Но пока они решали, что делать, Талия и Пира отправились патрулировать город. Эш последовал за ними, и после пары кругов над Сидастрой они подлетели к большому, украшенному белой плиткой дворцу.
Они приземлились внутри его стен, где вскоре к ним присоединился Озрик со своей свитой.
– Итак?.. – спросил король.
Талия спрыгнула со спины Пиры.
– Для первой атаки солдат достаточно, но было бы неплохо разместить больше людей в западном квартале. Осаждающий рой обычно идет на приступ волнами. Штурм продолжается от нескольких дней до, иногда, недель. Но этот, похоже, чего-то выжидает. Вероятно собирает все свои силы. Боюсь, мы не сможем отразить нападение, если весь рой обрушится на нас сразу.
Озрик даже не изменился в лице. Он махнул рукой в сторону дворца.
– Дальнейшее обсуждение стратегии следует продолжить внутри.
В этот момент Холт снова обрел дар речи. Обсудить с королем стратегию сражения и интриги Харроуэя принцесса сможет сама. А он займется своими неотложными делами.
– Ваше величество, – начал Холт, – с вашего позволения я хотел бы найти своего отца. Он должен быть среди беженцев из Крэга. Если, конечно, сумел добраться сюда.
Внимание Озрика снова полностью переключилось на Холта. Пронзительный взгляд короля, казалось, пригвоздил подростка к месту.
– Я полагал, что Всадники отказываются от семейных уз. Защита этого города важнее, чем один человек.
Холт посмотрел на Талию, но принцесса только виновато потупилась.
– Ваше величество, вы абсолютно правы, и Всадники Ордена действительно приносят такие клятвы.
Для обсуждения подобных вещей стоило тщательно подбирать слова. Поэтому Холт старался говорить медленнее. Лучше уж так, чем если бы Озрик нашел его манеры слишком простыми.
– И все же у меня пока не было возможности принести клятву.
Король нахмурился.
Опасаясь, что Озрик раздумывает, арестовать ли его сразу или нет, Холт продолжил:
– Хотя Всадники не участвуют в войнах между королевствами и не помогают своей семье каким-либо другим способом, привязанность невозможно полностью скрыть – была принесена клятва или нет. Сегодня вы сами тепло приветствовали свою собственную племянницу.
– Это так, – признал король.
– Тогда вы, конечно, понимаете мое желание узнать о судьбе отца, даже если однажды я поклянусь разорвать с ним все связи. Если выяснится, что он… умер… мое положение будет определено, и я смогу незамедлительно вернуться сюда.
Выражение лица Озрика было непроницаемым.
– Дав клятву, ты бы находился под командованием одного из членов Ордена. В этом вопросе я полагаюсь на свою племянницу, хотя и так вижу, что ты, Холт Кук, сам себе хозяин. Я не вправе приказывать, но все же советую тебе прислушаться к ее авторитетному совету. Человека судят не по своеволию, а по тому, как хорошо он исполняет свой долг.
Талия нервно кусала губы. Холт бросил на нее умоляющий взгляд. Конечно, принцесса не попросит его остаться только чтобы успокоить своего дядю.
– Иди, Холт, – сказала она.
– Спасибо. – Подросток неловко склонил перед ней голову, как будто их дружба в одно мгновение испарилась.
– Очень хорошо, – заметил Озрик. – Хотя не стану тебя обнадеживать. Гражданские лица с дальнего запада по прибытии были помещены на карантин. Многие из них заразились Зеленой Гнилью, и лишь у нескольких человек симптомы не проявлялись так долго, чтобы им разрешили пересечь границу.
У Холта все внутри перевернулось. Если он опоздал…
– Мои люди могут тебя сопровождать, – добавил король.
– В этом нет необходимости. – Перед глазами у Холта встал одинокий и печальный остров.
– Как пожелаешь. – Озрик двинулся дальше, и стража последовала за ним.
Но Талия осталась рядом с Холтом.
– Мне жаль, – негромко проговорила она. Подросток только кивнул – ему было сейчас не до разговоров. – Я надеюсь, ты найдешь его. Надеюсь, он… Надеюсь, еще не слишком поздно.
Холт кивнул, но промолчал – голос не слушался его. Теперь, когда пришло время узнать о судьбе отца, тяжесть наихудшего исхода казалась невыносимой.
– И еще, – негромко сказала Талия, – постарайся не привлекать к себе слишком много внимания. – Она обернулась проверить, не подслушивает ли их кто, прежде чем продолжить: – Люди Харроуэя могут быть где угодно. Как только я поговорю с дядей, он начнет действовать. Нам понадобится ваша с Эшем помощь на случай, если решить все мирным путем не удастся.
– Конечно, – откашлявшись, выдавил Холт. – Мы справимся с этим вместе. Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, – добавил он, вспомнив о доказательствах, что брат Талии Леофрик упоминал в своем письме.
– И ты тоже. – И принцесса побежала вслед за королем.
Пира, выпустив в его сторону дым, рыкнула: «Удачи, малыш», и последовала за Талией.
Эш приготовился снова взлететь.
– Нет, Эш, – остановил его Холт. – Оставайся здесь с Пирой. Поешь немного. Я же могу чувствовать твой голод, помнишь?
Эш заурчал и замахал хвостом.
– Я всегда голоден! Но твой отец гораздо важнее.
– Спасибо, – тихо сказал Холт.
Он нуждался в том, чтобы Эш пошел с ним – больше, чем хотел признаться. Или Эш все-таки догадался? Иногда, даже без обмена чувств, им не нужны были слова.
Холт забрался на спину дракона, готовый к последнему этапу своего путешествия.