На мусорной свалке, самостийно и вольготно расположившейся прямиком за моим домом, я обнаружил однажды утром старинный кованый сундучок, и в преотличном состоянии, между прочим.
С лёгкостью сбив изящный висячий замочек, я открыл крышку, и увидел, что сундук буквально доверху набит стопкой черных кожаных папок, с аккуратнейшими наклейками на каждой: все папки были пронумерованы.
Сундучок, не смотря на не слишком большие размеры, оказался крайне тяжёлый, да, собственно, и не нужен был мне.
В общем, я его оставил за домом, на свалке, совершенно справедливо полагая, что на него скоро найдутся любители, что, кстати, и произошло. А вот весь ворох папок я оттащил к себе в кабинет, рассчитывая на досуге разобраться в их содержимом.
Я вообще люблю рыться в старых бумагах, так что, забирая домой, заранее предвкушал удовольствие, какое получу от ознакомления с ними.
Первое, что я выяснил, так это то, что вся моя добыча в совокупности представляет собой обширный свод записок некоего Александра Жульковского.
Нет, то была не автобиография господина Жульковского и не его дневник. Вовсе нет.
Это бы своего рода свод досье, в центре каждого из которых находился какой-нибудь общественный скандал. Это были записки, но только они не несли в себе ничего субъективно-личного.
Я начал знакомство с полученными материалами наугад, а именно с папки номер «13». Она меня весьма, и даже чрезвычайно, заинтересовала, показалась в некоторых отношениях необычайно поучительной, и, более того, – жгуче современной.
В итоге я набрал содержимое этой папки на своём ноутбуке и теперь решаюсь предложить вниманию читателей.
Кто же такой титулярный советник Александр Жульковский? И знать не знаю, и ведать не ведаю и вряд ли когда-нибудь узнаю, да, собственно, вовсе и не стремлюсь к этому. Я понял только, что он служил в канцелярии сыскного департамента министерства внутренних дел. Так, во всяком случае, явствует из карандашной пометы на первом же листе предлагаемой вниманию читателей рукописи.
Но главное, что мы имеем теперь наконец-то более или менее связный рассказ о величайшем и хитроумнейшем воре, далеко превзошедшем гоголевского Чичикова, а именно рассказ о камергере императорского Двора Александре Политковском, и об его, так сказать, финансовых похождениях.
Упомянутый только что Политковский как раз и оказался главным героем, – нет, не героем, а персонажем, к которому имеют отношение все бумаги, собранные в папке номер «13». Это я уже их хронологически рассредоточил и распределил по главам, и, там где было необходимо, снабдил моими собственными дополнениями и уточнениями.
ЕФИМ КУРГАНОВ.
г. Париж
18-го мая 2012-го года
Во время Крымской войны государь, возмущённый всюду обнаруживающимся хищением, в разговоре с наследником выразился так:
– Мне кажется, что во всей России только ты да я не воруем.
Наместник Кавказа князь Александр Иванович Барятинский в отпуск свой прибыл в Санкт-Петербург.
Я пригласил князя к себе на ужин.
Среди вопросов, заданных мною, был, в частности, и такой:
– Князь, вы достигли замечательных успехов в покорении Кавказа, но, сколько мне известно, в администрации вашей господствуют воровство, взяточничество, лихоимство. Отчего вы это терпите?
Барятинский отвечал с присущим ему бесстрашием:
– Будешь искать умных людей, останешься с одними дураками.
(из дневника императора Александра Второго).