В следующий раз я заглядываю в окно с большей осторожностью, на миг задержав дыхание, чтобы не заорать снова. Там темно: никаких огней. И никаких мертвяков. А я уже чуть штаны не промочила, так бы и пригодились новые, едва успела их забрать. Дожилась, Эвара. Мерещится всякое. Невесело хмыкаю. Мне уже не до терзаний по поводу разбитого горшка и грязи, что я развезла по крыльцу.
Бегу до следующего мастера: может, и новая верёвка готова? Крюк подождёт, привычный и надёжный вернулся, благодаря Амирану, в мои руки. Острой необходимости идти к кузнецу нет.
Но что делать с мастером, изготавливающим для меня амулеты? Седой артефактор и в погожие дни не отличался доброжелательностью. Выполнял заказы так, будто делает это бесплатно по великому одолжению. И всегда с таким лицом встречал заказчиков, что те понимали – посетители они нежелательные.
Но сначала – мастер-верёвочник. Тот, как и кожевник, заперся в доме, но на настойчивый стук и уговоры всё же отдаёт свёрнутую верёвку окно. И тут же закрывает ставни. У него тоже нет в доме стёкол. Дорогое это удовольствие. Иногда и вовсе неподъёмное.
Уже не обращая внимания на поведение мастеров, запихиваю верёвку в новый мешок и возвращаюсь торопливо к Мраку. Старый артефактор живёт в другой стороне. Заодно проверю коня. Уже лучин тридцать ношусь между домами, но так и никого не встретила. То странное жильё, где мне привиделось умертвие я обхожу стороной, проигнорировав самую короткую дорогу.
Мрак немного успокоился. Ветер утих, и небо снова чуть посветлело. И до стольного града не долетают страшные вопли из Забытого леса. Но меня так беспокоит, что девчонка сидит дома одна, нужно забрать вещи побыстрее и воротиться к ней. Наверняка Оника уже трясётся от страха в одиночестве. Немного треплю коня между ушами, повторяю наказ ждать меня и снова срываюсь с места. К артефактору – и еду домой!
Я впадаю в крайнее удивление, когда останавливаюсь перед дверью пожилого Витара и даже не успеваю постучать круглым кольцом о деревянное полотно:
– Эви, входи. Я ждал тебя.
«Послышалось», – первое что думаю я, уловив скрипучий голос артефактора. Никогда прежде он не звал меня по имени.
– Эви, долго тебя звать? – уже нетерпеливо произносит мастер, приблизившись к двери.
Неуверенно захожу.
– Запри дверь и пойдём со мной. – Старый Витар кивает мне, скрываясь внутри дома.
Осторожно ступаю за ним. Вокруг бардак, полы довольно грязные. В маленькой тёмной комнате, куда мы прошли, в порядке только рабочий стол мастера, инструменты на нём лежат в ряд на кожаных подстилках, и непонятные мне приборы стоят вереницей друг за другом. Шкаф до потолка заставлен ингредиентами для амулетов и книгами. Что стол, что шкаф выглядят инородно во всеобщем хаосе.
Более чем странное поведение заставляет меня напрячься сильнее. Мастер никогда никого не приглашает в дом. Если у него настроение чуть поблагосклоннее, то можно рассчитывать получить свой заказ в прихожей, заваленной всяким хламом. А если он не в духе, что бывает чаще всего, то выносит амулеты прямо за дверь. Я привыкла к его столь неприязненному гостеприимству. Пожилой артефактор умело изготавливает амулеты, особенно те, что рассыпаются до пыли и пепла, и не задаёт вопросов. Он без сомнения знает, чем я занимаюсь, но никогда не читает нотаций и не относится ко мне хуже, чем к другим. Может, потому что одинаково не любит всех?
– Держи свой заказ, дочка, – неожиданно тепло улыбается Витар и протягивает мне холщовый мешочек.
Я удивлённо поднимаю брови, ощутив его вес. Амулетов в мешке больше, чем я просила! У меня не было в планах тратить дополнительные златые, которых осталось не сказать, чтобы много. И Онике было бы неплохо оставить деньжат. Те две сотни, заработанные на «чёрном сердце», не планирую тратить, мне нужно вернуть долг Амирану, ведь он расплатился за коня, а я не хочу чувствовать себя обязанной. Нужно было сразу отдать ему златые, но я растерялась, когда он вручил мне бумагу на Мрака. Так неожиданно это было.
– Присядем. – артефактор располагается за столом и выжидающе смотрит.
Приходится и мне покорно приземлиться напротив, так ничего и не понимая. Что хочет от меня старый артефактор? И это его добродушие подозрительно.
– Мастер Витар… – неуверенно начинаю я.
– Ты разберёшься с амулетами, что я тебе дал. Активировать их нужно точно так же, как и остальные. Сильно сжать или разломать. У тебя хорошее чутьё на магию, дочка. С ними, как и с другими, возьмёшь в руки, подержишь – и амулет отзовётся.
Артефактор, не спрашивая, наливает в две глиняные кружки ягодный морс из пузатого графина и одну двигает ко мне. Поднимает с вазочки на столе тканевую, вышитую детскими ручками салфетку, на ней неровные стежки собрались в цветочки и веточки. Вазочка доверху наполнена печеньем.
– Угощайся, дочка. И слушай.
Под взглядом мастера Витара, осторожно отхлёбываю из кружки. Она не очень чистая, как и всё вокруг. Но обижать старого мастера не хочу, и мне любопытно, что он мне скажет. Подаренные им амулеты только добавляют вопросов, магическими предметами не раскидываются просто так.
– Ты очень похожа на мою дочь, Эви. Как ты заметила, я обладаю скверным характером. Не смог принять того, что она вышла замуж за дикаря-пирейца и ходит замотанная в тряпье, одни глаза видно! Уже семь зим прошло, а она до сих пор не отвечает на почту. Не говоря уже про то, что не приезжает ко мне. Да. Да, знаю. – Голова мастера тяжело склоняется, и он громко вздыхает. – Дом Линнель уже там. И, наверное, она давно нарожала детей своему мужу. Не мог я тогда принять, что дочка выходит замуж за представителя королевства, где до сих пор не запретили рабство! – Витар бахает кулаком по столу, брякает посуда, а я чуть не подпрыгиваю на месте.
– Прости, Эви! – Он смотрит удручённо. – Речь не об этом! Плохие времена пришли в Роунхельм. Да что там говорить. Весь Южный Свет стоит под угрозой. Я уже стар и вряд ли переживу грядущее. Может, и новую зиму не увижу. Тебе амулеты, скопившиеся у меня за последние зимы, пригодятся, а у меня останутся пылиться в углу. – И вдруг выдаёт то, чего я не ведала раньше: – Откуда знаю? Во мне живёт не только дар артефактора, дочка. Совсем чуть-чуть я могу ведать будущее. Не как его видят оракулы, нет. Иногда ко мне приходит уверенность в каких-либо вещах и событиях. Так я увидел, что они помогут тебе. А уж каким образом и где, мне не ведомо.
Пожилой артефактор снова припадает к кружке. И я делаю небольшой глоток.
– Благодарю вас за амулеты, мастер. Вы уверены…
– Возьми их, Эви! – Витар снова вспыхивает, он раздражён моими сомнениями.
Характер и у меня тяжёлый, но в сравнении со старым мастером я безобидна, как ромашка летом на лугу!
– Хорошо-хорошо! Я возьму амулеты! – соглашаюсь я, чтобы успокоить старика. – А дочь… не отчаивайтесь! Почему бы вам не поехать к ней самому? Тогда она сразу убедится, что вы готовы принять её выбор.
Витар удивлённо рассматривает меня, будто не видел раньше.
– А ты права! Навряд ли я смирюсь с рабством в Пиреи, но я ведь там не останусь и вернусь домой, – заговорил он уже тише, рассуждая. – Увижу дочку и обратно! Спасибо, Эви! Не зря, не зря говорило мне чутьё, что нужно пригласить тебя сегодня к себе! А теперь позволь остаться мне одному. И пусть удача выстилает твои дороги, дочка.
Мастер Витар со свойственной ему ловкостью выставляет меня наружу. Как и в прежние времена. А я не думаю обижаться.
Спешу к Мраку с несколько улучшенным настроением, но, едва поднявшись, оно быстро падает ниже вымощенной дорожки, по которой я выхожу к стойлу для лошадей.
Потому что моего коня нет на месте.