Он ознакомился с моим предложением и, отложив в сторону бумаги, с неким скептицизмом посмотрел на меня:
– Почему именно местное производство?
– А как же патриотизм?
– Исходя из того, что я сейчас увидел: расчеты, построение логистики даже в общих чертах, я могу судить о том, что в вопросе пусть не глубоко, но ты разбираешься. Так зачем тебе местное производство, где цена опта выше, чем та же розница у Китая или Турции. Закажи себе партию с AliExpress и торгуй на здоровье.
– Считайте, что это моя блажь, Марк Генрихович. Патриотка я. Хочу поддержать местного производителя, а то у вас совсем беда с розничной торговлей. Все на «оптовку» работаете, новые рынки не обхватываете, маркетинг у вас на уровне 90-х, сарафанное радио и точка на вещевом рынке. Ну, куда это годится в условиях жесткой конкуренции и цифровых технологий. Ну, а если совсем серьезно, то сам посуди, сколько времени мне понадобится на обсуждение оптовой заявки в том же Китае и ее доставки сюда. Не все люди готовы ждать, и чаще всего выбирают того продавца, который готов доставить выбранный покупателем товар в кратчайшие сроки. Выбрав производство в своем городе, я закрываю этот пункт полностью. Второе: при возникновении любых конфликтов, предположим, пришла запоротая партия пододеяльников, сколько мне понадобится сил и времени на решение вопроса, возвращение неликвидного товара, обмен или возвращение потраченных денег с той же Турцией? Я даже боюсь предположить! Тут же все просто, я пришла и лично на месте решила все по пунктам. Я не строю империю, я не создаю сеть магазинов по всей нашей необъятной, я – малый бизнес, можно сказать, микроскопический и начинающий, и мне на данный момент нужен производитель, который подпишет со мной сотрудничество, потому что это, – я кивнула в сторону бумаг, – рабочая схема, вложений и рисков с твоей стороны она не требует.
– Я подумаю, Екатерина Станиславовна, – он склонил немного голову, не сводя с меня заинтересованного взгляда, хотя на его губах играла легкая усмешка.
Расценив это как корректно завуалированный отказ, я поднялась, собираясь покинуть кабинет.
– Четверг, в два часа, ресторан «Латинский квартал» на Ленина, буду тебя ждать, обсудим, – неожиданно дополнил.
Я же, подавив удивление готовое отразиться на моем лице, утвердительно кивнула и, прихватив сумочку, вышла за дверь, чертыхаясь. Вот угораздило же меня… Вежливо поздоровалась с Геннадием Степановичем, к которому я так рвалась полчаса назад и который, лениво зевая, выполз из соседнего кабинета. И не обращая внимания на все еще недовольный взгляд секретарши, поспешила покинуть это логово дьявола.
Во вторник родители улетели во Вьетнам, а мой братец решил продолжить налаживание родственных связей, пригласив меня к себе на дачу. Выглядело это, конечно, как варварский набег на мой холодильник, может, поэтому я и согласилась?
– Мелкая, поефали с нами на дафу? – проговорил с набитым ртом мой вечно голодный родственник, за обе щеки уплетавший селедку под шубой, которую нагло и без разрешения, вытащил из холодильника.
– Прожуй сначала, а потом говори, – бросила в ответ, набирая в чайник воды.
– Говорю, поехали завтра с нами на дачу. Отдохнем: свежий воздух, речка, шашлыки, что еще надо летом посреди трудовой недели.
– Ага, баня, водка, девки, – продолжила я известный перечень.
– Мелкая-я, – потянул Сашка, округлив глаза, – тебя испортил большой город! Что за крамольные мысли в твоей голове. Я женатый человек. Жена, дети и ящик с инструментами, чтобы, наконец, достроить беседку, а то Лена мне всю плешь уже проела.
Весомых причин отказать брату у меня не было, мой проект застопорился до момента оглашения Вернером решения, Танькину халтуру я доделаю сегодня вечером, поэтому, пораскинув своими перспективами, я согласилась.
И вот, на следующий день, сидя на садовых качелях и наблюдая за суетой Ленки, которая хлопотала, накрывая стол в саду для ужина, за беготней мальчишек по участку, я даже в какой-то момент начала этим всем наслаждаться. Действительно, тихо, спокойно, с каким-то своим особенным домашним колоритом.
Но весь мой релакс быстро закончился. Открылась калитка, и во двор с громким приветствием вошел Калинин… и не один, а с девушкой, видимо, с той самой Миланочкой, невестой и будущей благоверной, пробуждая своим появлением в моей душе взрывоопасный коктейль эмоций и заставляя меня скрипнуть зубами при виде этой белобрысой, что на полных правах держала Романа за руку. Нас, конечно же, представили друг другу. С Ленкой они были уже знакомы, поэтому белобрысая как пионер-тимуровец вызвалась помогать с ужином, а я, достав бокал и плеснув в него вина, снова вернулась в сад, заняв излюбленное место на качелях, наблюдая за братом и Калининым, которые обсуждали конструкцию крыши беседки.
За ужином все о чем-то шутили, говорили о совместных знакомых и планах, а я, не обращая внимание на всеобщее приподнятое настроение, потягивала очередной бокал вина, и ковыряла вилкой в тарелке кусок запеченной курицы. Участвовать в этом балагане не имела никакого желания, ибо мысли только об одном – слова отца будто на репите звучат в голове: «Не влезай в чужую семью». Я пообещала и сейчас об этом жалела. Жалела сильно: до побелевших костяшек на пальцах от сильного сжатия вилки, до тумана в голове, до слепой решимости переступить через данное слово…
– Катя, подай, пожалуйста, хлеб, – внезапно своим лилейным голоском произнесла Милана, растягивая губы в дружелюбной улыбке, вырывая меня из пучины мрачных мыслей. Ни дать, ни взять – ангел во плоти, так и хочется спросить: «Нимб не жмет?».
– Конечно, – сдержано, стараясь быть вежливой и не разрушить идиллию столь приятного для всех вечера, я протянула ей стоящую с хлебом тарелку, уже в открытую пялясь на ее смазливое личико. – Мила, а у тебя губы натуральные или это заслуга современной косметологии? – все же не удержалась, б**ть…
– Свои, конечно, я ничего не делала, – она снова улыбнулась, изображая дружелюбие и хлопая своими длинными ресницами.
– Смотрятся словно силиконовые, как у Барби.
Голоса за столом поутихли. Сашка закашлялся и, потянувшись за стаканом воды, взглядом дал понять, что мне лучше заткнуться. О`кей, братец! Сама уже поняла, что тормоза дымят.
– Нет, у меня все свое, что дала природа, с тем и живу, – немного смутившись, ответила эта белобрысая, раздражая меня еще больше.
Только мозгов, видимо, она тебе не дала, подумала я про себя и, максимально мило улыбнувшись ей, сделала глоток вина.
– Милке рано еще задумываться о каком-то силиконе, она и так у меня красавица! – произнес тут же Калинин, целуя эту швабру в губы прямо на моих глазах.
От резко накатившей волны негодования и острой ревности мне моментально захотелось взвыть, но отведя в сторону взгляд, я лишь снова пригубила вино, сдерживаясь, подавляя, выстраивая рамки и натягивая на лицо фальшивую улыбку. Сашка, дабы сгладить ситуацию и вернуть все в дружелюбное и позитивное русло, включил стендапера и начал травить свои байки. Атмосфера разрядилась, и за столом снова раздался смех. Спасибо, брат. От души.
Спустя час брат повел Ромку в сарай показывать, какой материал приобрел для крыши беседки. Белобрысая, изобразив заинтересованность, увязалась с ними. Я же, откинувшись на спинку стула, потянулась к бутылке с вином.
– Кать, ты сегодня наклюкаться решила? Уже четвертый бокал осушаешь. Такими темпами мы тебя через час в кроватку уложим, – смеясь, проговорила Ленка, собирая со стола грязные тарелки.
– Боишься одна с этим цирком остаться?
– Нет, – она окинула меня задумчивым взглядом и подхватила с тарелки пару ягод клубники, – знаешь, я только сегодня поняла, как сильно ты изменилась.
– Я не изменилась, я просто повзрослела.
– Нет, не в этом дело. Ты стала злее, что ли. Я запомнила тебя смешливой, улыбчивой девчонкой, а сейчас у тебя даже взгляд другой стал, тяжелый.
– Я тоже помню тебя другой: целеустремленной, готовой пробивать лбом стены на пути к своей мечте, даже помню, как ты грезила своей собственной свадебной студией, – я не хотела бить словами, но не подумав хорошо, не желая того ударила по больному.
Ленка застыла, взгляд потух. Сглотнув, она нервными движениями сгребла в стопку остатки посуды.
– Я к тому, что все меняется с течением времени, и мы не исключение, – я поднялась со своего места, опустошая бокал и встречаясь взглядами с Ленкой: ее наполненный сожалением о несбывшемся и мой подобный тоже с сожалением, что напомнила и, не желая, резанула по больному.
– Я не жалею, – раздалось, когда я уже прошла мимо нее, направляясь к домику. Остановилась. – О своем выборе, я не жалею. Я люблю Сашу и мальчишек, и они самые важные люди в моей жизни, они ее смысл, Кать.
– Я знаю, – не оборачиваясь, мягко с пониманием, что ей это надо. Ей необходимо, чтобы эти слова были услышаны, чтобы подкрепить свое собственное оправдание, озвучить его и крепче в него уверовать.
Как же часто мы торгуемся не только с другими людьми, а с самими собой.
Вызов такси, театральное представление для брата из серии «перебрала, головка бо-бо, пора в кроватку» и удушающее одиночество в салоне чужого авто по пути домой. Занавес.