Только оказавшись снова в компании людей, я понял, насколько одичал за последнее время. Путешествие приучило меня полагаться исключительно на самого себя и быть постоянно на взводе. Слишком большая ответственность легла на мои плечи в нагрузку к не слишком умелым попутчикам. Кому-то из них не хватало полезных навыков, кому-то – опыта. Большинство спутников до этого жили в городах, и в условиях дикой природы они частенько терялись. Иногда в буквальном смысле.
По итогу мне пришлось приглядывать не только за детьми, но и за самими сопровождающими. Особенно после того, как отряд потерял двух бывших военных, оставшихся в родной Ростовской области. С тех пор каждый день стал для меня сущей нервотрёпкой. Увы, мои прежние соратники пойти со мной не смогли. Немногочисленным последователям высшей сущности нужно было срочно укреплять Новороссийск, включая непоседливую Жень-Женю. Сама она с радостью бы рванула со мной, не будь намертво привязана к более ответственному брату. Солод с Кириллом остались вместе с орками, потерявших немало воинов в той заварушке. Кисса не отпустила бы их даже под страхом смерти – её клан остро нуждался в пополнении генофонда, а другие новороссийцы старались держаться от них подальше. Солодухин поначалу тоже не горел желанием оставаться у дикарей, но ему требовалось время, чтобы научиться себя полноценно контролировать. После перерождения его периодически «накрывало», и справиться с приступом буйства могли только другие орки. Даже от меня в этом деле толку маловато.
С Талией ещё проще – ей в команде Синголло самое место. Благо эльф-некромант помог Пелагее худо-бедно контролировать прорвавшиеся после смерти способности. Увы, гибель в горящем сарае для неё была не первой, но до этого окружающих спасало лишь то, что все они находились на воде. До дна доченька просто не доставала, а на самом лайнере поддерживали образцовую чистоту и порядок. Похитители же усыпили детей газом, не предполагая, что среди них затесался полноценный лич…
Всё случилось ещё в Лермонтово. Морпехи из конвоя совершили настоящий подвиг для спасения жителей, но эвакуация всё равно проходила в тяжелейших условиях. Выжившие мало что соображали от непрекращающегося ужаса последних дней, и многие люди попытались прорваться к морю раньше времени, несмотря на увещевания из корабельных громкоговорителей. Им казалось, что суда вот-вот поплывут дальше, бросив их на растерзание тварям. Тяжело сидеть дома, когда из окон верхних этажей ты видишь безопасное убежище. Кажется, только руку протяни, и ты уже на борту, под защитой корабельных пушек.
Среди паникёров оказалась и свежеиспечённая семья Черновых. Стоило только выстрелам поблизости немного стихнуть, как они покинули мой коттедж и вместе с соседями бросились бежать. По дороге к ним присоединялись новые люди, старавшиеся инстинктивно держаться вместе. В итоге набралась небольшая толпа из местных жителей и застрявших тут курортников.
Но спокойно добраться до побережья у них не вышло – по пути они нарвались на несколько недобитков, ползающих по улицам. Возможно, те выползли прямиком из моря, привлечённые шумом. Люди ещё больше перепугались, возникла давка и неразбериха, в которой Пелагею едва не затоптали. Маленькую девочку сильно приложили о мостовую, и последнее, что она запомнила, – это надвигающегося на неё гигантского краба.
В себя она пришла уже на пристани, среди груды каких-то коробок, где свалили в кучу личные вещи эвакуированных. Праха вокруг оказалось в избытке после зачистки от морских гадов. Оказывается, Настя наконец-то вспомнила, что у неё есть дочь, и принялась её судорожно искать. Этим она невольно запустила механизм возврата лича из небытия, а предметом привязки стал брелок-карандаш, случайно завалявшийся в дорожной сумке.
Хоть какой-то вышел толк от этой матери года…
Пелагея до самого конца не понимала, что с ней творится, а помочь или хотя бы подсказать было некому. Настя вскоре оставила её на другом корабле, перебравшись поближе к контр-адмиралу. Новый муж погиб, и начался поиск следующего кандидата, в котором ребёнок мог только мешать. Воспитатели же не могли похвастаться продвинутыми способностями и просто присматривали за детьми в меру своих скромных сил. Девочка чувствовала, что как-то связана с металлическим брелоком, поэтому тихонько забрала его себе из сумки, а позже отдала мне.
Теперь он всегда со мной, но беспокойство всё равно точит меня изнутри. Нервы в последнее время ни к чёрту.
Поэтому стоило только громкому щелчку ворваться в мой и без того беспокойный сон, как я тут же оказался на ногах с занесённым тесаком. Но это оказался всего лишь треснувший в костре уголёк. На дворе стояло раннее утро, а рядом обнаружилась наша новая спутница, с шипением растиравшая себе руку. Моё экстренное пробуждение заставило её невольно вздрогнуть.
– Ты чего?
– Сон плохой приснился, – буркнул я, садясь обратно. – А у тебя?
– Окалина стрельнула. – Она продемонстрировала мне свежее красное пятнышко на запястье.
Рядом обнаружились более старые отметины, некоторые из которых успели почти полностью рассосаться. Порезы, ожоги и даже явные следы от чьих-то когтей. Они шли до самого локтя, теряясь под закатанным рукавом куртки. Даже на смуглом лице, отмытом от золы, отчётливо белело несколько шрамов. Один из них наискосок пересекал пухлые губы, а другой едва не достал до левого глаза цвета хаки. Не знаю, как такое правильно называется, просто её зелёная радужка пестрила тёмными пятнами, вплоть до чёрных точек, вызывая ассоциацию с камуфляжем.
Однако многочисленные повреждения нисколько не портили внешность скрипачки. В ней чувствовалась какая-то неуловимая простота и бесшабашность, не свойственная изнеженным особам, так что все повреждения смотрелись вполне органично. Как царапины на походной посуде, которая никогда не встанет рядом с хрустальным сервизом. Эту девушку очень легко представить с гитарой где-нибудь в лесу, а вот в душном офисе – куда сложнее. Хотя по дороге она пару раз едва не угробила себя на ровном месте. С готовкой у музыкантши тоже не заладилось, поэтому Леонид решительно отстранил её от походного котелка и сам сварганил отличную похлёбку из какой-то пернатой дичи, подстреленной по пути. Не щелкун, к сожалению, но мяса на бульон хватило.
В кои-то веки я вкусно поел.
Тем временем костёр, который мы жгли всю ночь, дабы отпугивать хищников, снова стрельнул угольком. Тот оставил яркий росчерк в воздухе, попав Шухерезаде точно в плечо. Плотная ткань куртки спасла девушку от нового ожога, и она со вздохом стряхнула раскалённый кусочек древесины обратно в огонь. Помнится, прежде чем Стрелок забрал у неё нож, она успела сильно порезаться.
Видал я криворуких людей, но чтобы настолько…
– Это всё из-за проклятия?
– Ха, угадал! – Она с улыбкой кивнула в ответ, продемонстрировав глубокие ямочки на щеках. – Как-то раз я нечаянно вляпалась в какую-то магическую гадость под Тамбовом. Наверное, после бури не успела рассосаться, хотя там их давненько не было. Так мне, по крайней мере, сказали.
– Некоторые аномалии очень долго держатся, если поселились на массивном объекте, – поделился я сталкерской мудростью. – Так тебе просадило Удачу?
– Ну, типа того. Она у меня падает каждый день.
– И как же ты ещё жива?
– Фу, как нетактично спрашивать такое у дамы! – дурашливо отмахнулась от меня девушка. – В ней всегда должна оставаться загадка. И вообще, какому-то вшивому проклятию меня так просто не взять!
– Тоже мне, великая тайна, – проворчал Бергер, завозившись в собственном спальнике. – Некоторые «лабухи» могут усиления людям развешивать, вроде благословлений. В том числе, чтобы везло чуть сильнее обычного. Только там временный эффект.
Алиева тяжело вздохнула.
– Ох, угораздило же меня связаться с такими грубиянами… Ну да, моя фартовость постепенно сходит на нет. Поэтому я и хочу избавиться от этой чёртовой метки, пока она меня не доконала. Мне обещали помочь, если я справлюсь с заданием.
– И как, удачно? – съехидничал охотник, окончательно поднимаясь.
– Ну, скажем так, результат не нулевой…
– Так кто тебя нанял? – продолжил я допрос, раз уж подвернулась возможность разговорить спутницу.
– Какая-то тётка в балахоне, – пожала плечами скрипачка. – Лица не разглядела, но рядом с ней даже стоять было жутко. Голос у неё странный, как будто из-под земли со мной говорила, хотя сама стояла рядом. Потом и вовсе растаяла, в туман превратилась.
– И ты ей поверила?
– Она потушила проклятие на несколько дней. Полностью. Это более чем убедительно.
– И что будешь делать теперь?
– Ну, для начала, доберусь с вами до Великого Врага и дам весточку. Там будет видно.
Я призадумался.
В том, что спасённая нами путешественница работает на кого-то из высших сущностей – нет никаких сомнений. Весь вопрос, на кого именно, и что от меня хотят. Ни хранительница Новороссийска, ни воронья бабушка под описание вроде бы не подходили. Возможно, кто-то новый из их приятельниц. Это напрягало, но тут уж ничего не поделаешь.
Если честно, в глубине души я знал, что рано или поздно это случится. Последователи так или иначе замешаны в большой игре Покровителей, а у меня теперь ещё за плечами один из чудо-детей. Отрицать это глупо – у Пелагеи слишком выдающиеся способности, даже по меркам нынешних вундеркиндов вроде Борьки с Никой. А вокруг магических самородков всегда царит нездоровый ажиотаж. Слишком большой потенциал в них бурлит, ожидая своего часа.
Однако это не значит, что нужно свесить лапки и покорно плыть по течению. У меня есть конкретная цель, и я её выполню, несмотря на все происки недобогов. С этими успокаивающими мыслями я побрёл к небольшому ручью, на который нам посчастливилось наткнуться под вечер. Ночь мы поделили на три части, чтобы присматривать за округой и поддерживать костёр, но сейчас спать меня уже не тянуло. Вскоре окончательно рассвело, так что проснулись и остальные под оглушительное пение птиц. Тут никакого будильника не нужно, особенно в разгар весны.
Со вчерашней вылазки за дичью Леонид притащил ещё и крупные яйца, поэтому с утра он на скорую руку сварганил завтрак, от запаха которого я едва не захлебнулся слюной. Но главный сюрприз поджидал меня, когда все уже уселись трапезничать. Моих подопечных было не узнать – умытые, одетые и подозрительно тихие. Будто подменили. Я уже подумал, что они опять что-то натворили, пока Стрелок не отправил Пелагею заново к ручью. И она безропотно пошла, будто послушная девочка, а не самый вредный лич на свете.
Мне же она в своё время все нервы истрепала своим нежеланием соблюдать гигиену. Прах ей хоть и подчиняется, но пачкает всё равно. Да и её любимое хобби рисовать подручными предметами никуда не делось.
Я проводил дочь удивлённым взглядом, а потом с немым вопросом повернулся к Бергеру.
– То, что она может восставать из пепла, не даёт ей права есть грязными руками, – заявил он, невозмутимо принявшись за свою порцию.
– Как тебе удалось?
– А, ты про это… Слыхал выражение, что добрым словом и револьвером можно добиться гораздо больше, чем просто добрым словом?
– Ну да.
– Так вот, твоя мелюзга добрых слов вообще не понимает.
Охотник погрозил пальцем шептавшимся Борьке с Никой, и те тут же уткнулись в свои походные тарелки. А я лишний раз убедился, что поступил правильно с объединением. Вместе путешествовать не только веселее, но и полезнее. После завтрака Шухерезада сделала девочкам причёски, заодно подровняв отросшую копну Борьке под нашим присмотром, и вся троица впервые за долгое время стала походить именно на детей, а не на бродячих хоббитов. Да и вели они себя на удивление покладисто. Только изредка дразнили взрослую скрипачку, называя её «Аза-за». Та в ответ лишь улыбалась до ушей, разминая ямочки на щеках.
Сразу видно, что с нами ей нравилось.
Следующий дневной переход привёл нас прямиком к нужному месту. До прихода волшебства Великий Враг был ничем не примечательным селом, если не считать экзотичного названия. Хотя с ним всё просто – дело в местных оврагах, которые на мордвинском звучат как «инелей». Раньше «великовражских» поселений в округе имелось сразу несколько штук, а первые упоминания о них относились ещё к шестнадцатому веку, когда Россия была царством, а не империей. До наших дней сохранилась всего парочка населённых пунктов, причём один из них со временем превратился в настоящий форт, а не стал очередной серой надписью на карте.
Главную роль тут бесспорно сыграл пересечённый рельеф, от которого и пошло название. Село располагалось на естественной возвышенности, которое вполне тянуло на звание холма. Не совсем правильной формы, напоминавшей сверху перееханного велосипедом осьминога, но уж какая есть. Во всей лесостепной округе это самая крупная складка местности. А обороняться от всяких незваных гостей куда проще с возвышенности, пусть даже небольшой.
В отношении укреплений местные проделали впечатляющую работу. В первую очередь в глаза ещё на подходе бросились монументальные стены из светлого камня, превратившие село в настоящую средневековую крепость. Они шли вдоль всего холма, изредка упираясь в высокие смотровые башни, откуда торчали стволы зенитных орудий. Что сказать, к обороне тут подошли ответственно – такое без серьёзной артиллерии не возьмёшь. В принципе, Романиха шла тем же путём, хотя там местность более пологая.
Раньше населённый пункт окружали возделанные поля, но защитники прокопали канал по периметру, не забыв очистить старое русло ручья, делившее Великий Враг напополам, и завернули туда ближайшую реку. Теперь добраться до холма можно либо вплавь, либо по немногочисленным подъёмным мостам. Причём Стрелок с Шухерезадой сразу предупредили нас, чтобы никто не лез в воду, в которой плавает всякое разное. Внутри периметра осталось несколько небольших прудиков, так что проблем с питьём в крепости быть не должно.
Мы осторожно подошли к ближайшему мосту, и вскоре поднятая створка с металлическим грохотом пошла вниз. А я отчётливо почувствовал на себе множество чужих взглядов. Точно, отвык от цивилизации.
– Не дёргайтесь и ждите, пока сами не придут, – поделился очередным советом охотник, невозмутимо жуя травинку.
– Ещё чего! – тут же возразила исполнительница. – Их с места не сковырнёшь.
Тот ничего не ответил, но в итоге оказался прав. К нам навстречу вышла разношёрстная делегация. Пятёрка коренастых латников с арбалетами, на чьём фоне парочка обычных автоматчиков в более современной броне казались великанами, а также трое явных магов без оружия. Одного из них, невысокого пузатого бородача в чём-то отдалённо похожем на расшитый сюртук, система внезапно опознала как гнома по имени Ликот Твердозуб. Впрочем, другие крепыши тоже оказались не людьми, а представителями подгорного народа. Среднестатистическому человеку они были чётко по грудь, зато в ширине с ними мало кто мог посоревноваться.
Смотрелись они странновато, учитывая громоздкие доспехи, но смеяться над ними как-то не тянуло.
– Вернулся, значит, – произнёс вышедший вперёд Ликот, глядя с недобрым прищуром на Стрелка. – Думали уж, ты сгинул.
Говорил он пусть и со странным гортанным акцентом, но вполне сносно.
– Просто пришлось заглянуть кое-куда, – спокойно обронил Леонид. – А там вот этих ребят прихватил по дороге. Вот и задержался.
– Орк? – приподнял густую бровь представитель гномов. – Впрочем, если будет вести себя подобающе, то пусть проходит. Главное, что вы нас теперь скоро покинете. Это радует.
С этими словами он развернулся и потопал по доскам обратно в крепость. Двое его человеческих спутников – мужчина в потёртых джинсах и девушка в длиннополом платье – недовольно поморщились, будто им отдавили больную мозоль. Видимо, последняя фраза предназначалась для них.
– Я даже подумать не мог, что от тебя будет столько проблем! – в ярости прошипел мужчина.
Он являлся светлым хранителем восемнадцатого уровня, что бы это ни значило. Такой класс мне прежде не встречался, но наверняка он завязан за защитную магию. На это намекало и простое облачение, подходящее для обычного горожанина. Хотя его спутница вырядилась ещё непрактичнее. Пышный подол едва не подметал доски моста, а поверх платья она накинула вязаную шаль, частично прикрыв голову, но не лицо. Прежде всего взгляд цеплялся за бледную кожу, которую лишь подчёркивали вороные волосы и нарочито тёмный макияж. Даже помада на губах была почти чёрной. В эпоху моей юности таких барышень называли готками и старались держаться от них подальше.
Массивный нос и выдающиеся скулы выдавали в ней уроженку Кавказа, что подтвердила и подсказка.
Каринэ «Кара» Георгадзе
Класс – Бард
Уровень – 17
Предрасположенность – Смерть.
Ну надо же, ещё одна исполнительница! Скоро на целую труппу наберётся. Её музыкальный инструмент отыскался без проблем – прямо на внушительном бюсте, что поддерживал шнурованный корсет. Что-то вроде тёмной лакированной флейты, окантованной серебром, которая болталась на плотном шнурке. Прямо как амулет. Шухерезада себе подобного позволить не могла и таскала предка скрипки за спиной, перекинув ремень через плечо.
Друг на друга одноклассницы посмотрели с отчётливым холодком.
– А ведь нас предупреждали, что Бергер это плохая компания, – укоризненно покачала головой флейтистка.
– Радуйтесь, что отсиделись здесь и пропустили всё веселье, – хмыкнул охотник. – А то пришлось бы потом объяснять, куда вы пропали.
– Пропадаешь у нас только ты! – снова вспыхнул мужчина.
– Ладно, Шмель, хорош уже бухтеть. К чему хоть пришли в итоге?
Хранитель бросил быстрый взгляд в сторону коренастых арбалетчиков и молча поманил Стрелка за собой. Разговор явно не предназначался для посторонних ушей. Леонид демонстративно закатил глаза, но всё же покинул нас, хлопнув напоследок меня по плечу. Вместе с ними ушла и готическая девушка, двигаясь так плавно, будто плыла над землёй. Задержались только стражники, в нескольких словах обрисовав мне правила поведения в крепости. Ничего особенного – даже оружие никто не изымал и не обыскивал, ибо нет смысла. Некоторые маги и голыми руками могут бед натворить.
Потом нас всё-таки пригласили внутрь, но двух моих подопечных будто приморозило. Борька с Никой встали как вкопанные с выпученными глазами, и даже Пелагея не смогла их растормошить. А ведь мост долго опущенным держать не будут.
– Так! – не выдержал я. – Борислав, Николь! Что случилось? Неужели гномов испугались? Не бойтесь, они вас не съедят.
– Это она… – тихо произнёс мальчик, с явным трудом сглотнув ком в горле.
– Кто? – спросила Шухерезада, озадаченная не меньше меня.
– Та самая… – прошептала Николь.
В глазах обоих детей плескался неподдельный ужас, который и стал для меня главной подсказкой. А вот скрипачка никак не могла въехать, что их так напугало.
– Да кто, блин?!
Убедившись, что её музыкальная коллега удалилась от нас на порядочное расстояние, я прихватил девушку за локоть и тихо пояснил ей на ухо:
– Та, которая похитила их в своё время. Интересные, однако, у Лёни знакомые…