Нэлли Воробьёва, красотка двадцати пяти лет, прогуливалась по Карлову мосту, наслаждаясь удивительно тёплой погодой в октябре. Она даже пожалела, что нацепила короткую кожаную курточку, которую купила в Праге совсем недавно, так как ей стало жарко.
Девушка расстегнула куртку одной рукой, второй крепко прижимая к себе сумочку, словно любимого младенца или золотой слиток, каким-то образом украденный из банковского хранилища.
Она была наслышана о том, что и в Праге, увы, действуют карманники. А после Парижа, где экскурсовод напугал их искусными ворами до дрожи и непроизвольного мочеиспускания, кивая на многочисленных арабов, которые просили милостыню целыми семьями, с удобством устроившись на тротуарах, подстелив многочисленные одеяла, она вообще ощутила себя настоящим параноиком, который и во сне прячет ценности вместе с кольтом 45 калибра под подушкой.
Или, точнее, сначала складывает их в сейф, а потом сейф запихивает под подушку, чтобы защищать денежку малую собственным тщедушным тельцем от возможной угрозы.
Однако в Праге она более-менее расслабилась, так как тут, к её изумлению, была более тёплая и сказочная атмосфера, чем даже в сердце Франции.
В Париже действительно казалось, что вокруг одни туристы, любопытно крутящие головами и снимающие всё подряд, и темнокожие опасные типы, которые шныряли в любой толпе на улицах, буквально нашпигованных достопримечательностями, словно акулы среди мелких рыбёшек. Или акулы же среди тонущих людей.
Нэлли тогда искренне удивилась тому, что ей пришлось собрать кучу документов, чтобы получить визу – причём, половина документов была фальшивкой, состряпанной с помощью её бывшего парня, который просто побоялся не выполнить её скромную просьбу.
Или же так обрадовался их расставанию, что готов был напоследок подарить ей всё, что угодно… Чтобы никогда больше не видеть.
Она даже не вникала, что там было написано… Скорее всего, что она владелица прибыльной фирмы с кучей денег на счету. Или, как минимум, что она не меньше года официально работала и много зарабатывала.
Ей невольно вспомнилось, как в Париже нищие темнокожие личности, непонятно как вообще попавшие во Францию (что-то она сомневалась, что у них вообще были справки с работы и счета в банке), беспрепятственно лезли к туристам и, как минимум, "толкали" им сувениры, например, в виде эйфелевой башни. Либо самой обычной, маленькой и металлической, либо размерами побольше и со встроенными лампочками.
Бывалые путешественники из их туристической группы посоветовали покупать сувениры именно у чернокожих, так как те продавали их намного дешевле, и с ними можно было торговаться.
Правда, Нэлли торговаться нифига не умела, поэтому ничего и не купила, только яркий зелёный шарфик с видом той же эйфелевой башни и с соблазнительной надписью: "Париж – сердце романтики!". Шарфик был прелестным, удивительно шёл к её зелёным глазам, но… На нём она обнаружила унизительную надпись: "Сделано в Китае".
Во время прогулки по роскошным улицам Франции она поняла, что 99% всех воров в Париже были арабами или неграми. И ей было интересно, доказывают ли они полиции, что у них на каждый день имеется не менее шестидесяти пяти евро! Ведь такое доказательство финансовой защищённости от невзгод могли затребовать у туристов.
И те, как миленькие, кинулись бы убеждать, что у них с собой достаточно кэша или бабла на карточке. И зарезервирован отель, а также имеются обратные билеты.
"То есть, от доброты душевной, французы наводнили свою жемчужину – Париж – разными опасными личностями, а потом туристы должны ходить, словно по минному полю, и держаться изо всех сил за сумку, помня, что вскрыть её умелец может за несколько прикосновений.
А если у тебя украдут документы и деньги, то полиция, как нам сказали, даже не будет ничего искать. Милая доброта получается. Наверное, такой закон ввели те богачи, которые живут под круглосуточной охраной в таких крутых местах, где они за свои ценности и жизнь не опасаются. А темнокожих эмигрантов видят только в роли своих слуг".
Эти мысли мелькали у неё в голове, пока она фланировала по забитому людьми мосту, морально отдыхая от того, что вокруг почти все были светлокожими и хорошо одетыми. Имелись и бомжи, но в таком незначительном количестве, что им просто-таки хотелось подать… Чтобы у них хватало сил защищать свою рабочую территорию от других бомжей, например, тех же эмигрантов из Сомали и Арабских стран.
"А если парижанам так жалко бедных арабиков, могли бы поселить их всех в катакомбах. Там и места много, и как раз вроде бы нищие в таких местах и проживают. Тем более, что, судя по видео с ютуба, там проворачивают грязные делишки местные бандиты, так что, если они друг дружку поубивают, будет только благо для Франции", – подумалось ей.
"Хотя, наверное, им Двора Чудес не хватает – припомнила она романы с Анжеликой, так как историю Франции помнила плохо. – Ностальгия замучила. А так как местные жители теперь зарабатывают в месяц по две тысячи евро, то они завезли нищих с менее благополучных стран. Только вот почему чернокожих?! Могли бы меня взять! Я бы с удовольствием примостилась на одеялко рядом с теми семьями арабов, которые просят милостыню. А потом можно было "поработать" пару месяцев – и построить себе дворец в своей стране. Ладно, следует признать, что я просто завидую им! Жить в Париже, пусть и будучи нищей… Я бы согласилась!".
Она полностью ушла в размышления, даже почти не обращая внимания на толпу, а также на почерневшие от времени скульптуры на мосту, автоматически поправляя растрепавшиеся от ветра слегка вьющиеся золотистые волосы до талии, сдерживаемые только тонким зелёным обручем, как её кто-то ощутимо толкнул.
"Ну всё, писец котёнку! Меня ограбили!" – панические мысли взметнулись в голове, словно жёлтые осенние листья от пронизывающего ветра.
Нэлли схватилась за сумку, ощупывая её и проверяя целостность.
Только через некоторое время, когда она десять раз проверила, всё ли на месте, и в первую очередь кошелёк и мобильный, Нэлли обнаружила, что вокруг застыла вязкая тишина. Гомон множества торговцев на мосту, туристов и молодёжных компаний внезапно стих, словно кто-то выкрутил громкость звука до минимума. Ну, или она оглохла.
Подняв, наконец, голову от своих чудом уцелевших богатств, небрежно перемешанных в сумочке из коричневого кожзаменителя, Нэлли обнаружила, что стоит на мосту. Только никого больше тут нет, даже нищих и юных музыкантов, зажигающих публику.
Да и скульптуры религиозного содержания тоже куда-то подевались, как и прелестные виды старинных пражских зданий.
Девушка, покачиваясь, словно была в туфлях на высоких каблуках, а не в удобных полусапожках, направилась к бортику и коснулась каменных перил, ледяных и почти чёрных, дрожащей рукой.
Зашипев, она отдёрнула мгновенно замёрзшие пальцы и уставилась дикими глазами на заледеневшую воду. Только у берега она заметила течение тёмно-серой воды, разбившее лёд.
А ещё ей стало очень холодно, ветер был совсем не приятно-прохладный, как ещё пару минут назад, а солнышко вообще, казалось, замуровалось в серые облака.
Нэлли автоматически накинула капюшон и застегнула курточку, застыв на месте и уставившись широко распахнутыми глазами на виднеющийся вдали густой лес с давно облетевшей листвой, мрачными елями и милыми зелёными ёлочками.
Ещё дальше, украшая линию горизонта, виднелся старинный замок с мрачными башнями.
– Мамочки! – выкрикнула она, нелепо дёрнулась, шагнула назад и, споткнувшись о выступающий из кладки камень, едва не приземлилась задницей на твёрдую поверхность.
Нэлли едва удержала равновесие, ощущая себя нелепой и неловкой героиней какого-нибудь комедийного мультика, выделывающей забавные трюки на радость публике. И при этом спотыкаясь на ровном месте и роняя на себя всё, что только находится в зоне доступа.
Кроме разве что домов и машин. Но в них всегда можно врезаться и разбить морду о ближайшую поверхность.
Злость на собственную неуклюжесть помогла немного обуздать панику. Да и ледяной ветер, который буквально врывался под одежду, словно назойливый насильник, остужал разгорячённые мозги и вспотевшее от страха тело.
– Что же случилось, что же со мной стало?! – возопила девушка и принялась бегать туда-сюда по мосту, время от времени спотыкаясь о камни, вывороченные из кладки.
То ли мост был очень старым, то ли всем, кто по нему передвигался через реку, было плевать на его состояние.
– Нет, хватит паниковать! – снова воскликнула она срывающимся, жалобным голоском и бездумно поправила сумочку на плече.
Ветер принялся швырять в неё снежинки и её собственные пряди волос, отчего видимость резко снизилась.
Однако она успела разглядеть, что кроме замка и леса, ничего стоящего внимания вокруг не имеется. По крайней мере, в зоне видимости без наличия подзорной трубы.
– Надо куда-то идти, а то я, нафиг, замёрзну! – дёрнула она головой, едва не плача – и от накатившего ужаса, и от холода, обморозившего лицо.
Прикрыв глаза ресницами, Нэлли снова вообразила себя на Карловом мосту. Ей представилось, как она поворачивает обратно и направляется к пивной "У палача", где ей назначил встречу прелестный юноша. Который даже был моложе её на пять лет, но которому было совершенно на это плевать. Да и разница была не такой уж существенной. Ей – двадцать пять, а ему – двадцать.
Ей вспомнились пылающие взгляды, полные восхищения и желания. Она, как воочию, представила его симпатичное интеллигентное лицо, густые чёрные волосы, собранные в низкий хвост, рваные джинсы и футболку с американским флагом.
А ещё Том рассказал на английском, который она худо-бедно выучила, что является студентом из Нью-Йорка и обожает Европу. А ещё больше – красивых европейских девушек.
И он тогда же, едва успев представиться, после того, как их столкнуло в толпе, собравшейся смотреть, как в очередной раз заработают пражские куранты на Староместской площади, демонстрируя удивительное представление родом из средневековья, которое до сих пор не надоело туристам, шустро договорился о времени и месте встречи.
И даже нарисовал ручкой птичку на карте, которую ей выдали в туристическом информационном центре, в той точке, где они должны были встретиться. А ещё написал на обороте карты номер своего мобильного – на всякий случай. И попросил добавить его в вайбере.
"Может, я тогда, на площади, слишком сильно засмотрелась на фигурку Смерти, дёргающую за колокольчик – и та меня сглазила? Или Том на самом деле перехотел меня видеть, и сама вселенная, подчиняясь желанию избалованного американского паренька, отправила меня в иной мир, чтобы я глаза ему не мозолила? Да ну, бред!" – мысли вспыхивали в голове фейерверками, воспламеняя мозги.
Хотя телу было по-прежнему холодно. И с каждой минутой становилось всё холоднее.
"А вдруг я своей совершенной красотой разозлила какую-то богиню? Вроде как в своё время Психея взбесила Афродиту? И она выкинула меня в другой мир, чтобы меня наказать?" – пришла ей в голову совершенно дикая мысль.
Девушка вытащила из сумочки косметичку, а оттуда зеркальце, в которое и уставилась.
"Мда, красота невероятная! Физиономия бледная, нос от мороза красный, ещё и течет из него", – хмыкнула девушка и покачала головой, спрятав всё обратно.
Нэлли мысленно приказала себе перестать изображать из себя невесть кого, мнить себя пупом земли и центром вселенной одновременно. И сделать хоть что-нибудь для выживания.
Но в голову ничего дельного не приходило, так как постоянно отвлекал танцующий безумные танцы жутко паникующий мозг. Впрочем, теплее от переживаний почему-то не становилось.
И всё же некоторое время она стояла столбом на мосту, лишь переминаясь с ноги на ногу и хлопая ресницами в ступоре. Она помнила, что решила куда-то пойти, чтобы не замёрзнуть, а заодно и разведать обстановку, но ступор не покидал её.
"И всё же, раз меня для чего-то сюда закинули, значит, я должна выполнить какую-то офигенно важную миссию? – с надеждой подумалось ей. – Что-то вроде: убить дракона, свергнуть короля-тирана-самодура или жестоко прикончить злобную ведьму? А раз я такая важная личность, что ради меня так расстарались, то меня должны вскорости забрать отсюда и отвезти на нужную локацию".
Эта мысль внушила ей надежду не то, чтобы на счастливый исход, но хотя бы на то, что, по крайней мере, вскоре за ней придут или приедут на каком-то ездовом животном. Обстановка вокруг не вызывала ассоциации с приключениями в космосе, так что прибытия звездолёта, ведомого твёрдой рукой Дарта Вейдера, она даже не ожидала.
Девушка была убеждена, что после того, как за ней придут или приедут, она будет точно знать начальную точку будущего маршрута. А там уже можно будет разработать какой-нибудь план на коленке.
А ещё лучше – дождаться, когда у неё появятся сверхъестественные силы и полезные спутники – и тогда всё решится само собой.
Ждала она часа два, начав нервно – и для согрева – прохаживаться по мосту туда и обратно. Покидать уже почти обжитое место не слишком хотелось. Неизвестность изрядно пугала хрупкую и слабую девушку.
А ещё ей подумалось, что попаданцев нужно законодательно заставить в обязательном порядке брать с собой палатку, спальный мешок, мангал и различные приспособления для пикника. Плюс рюкзак с едой, водой и сменной одеждой. А в ином случае просто отказывать в визе для пересечения границы между мирами…
Нэлли периодически становилась на цыпочки, подходила к холодным перилам и до рези в глазах вглядывалась вдаль.
Но никого не было.
– Где мои квесты?! – заорала она, потеряв всякое терпение, сжимая в кулаки окоченевшие пальцы, которые она уже почти не чувствовала, что её изрядно напугало.
"И я не хочу играть в девочку со спичками Андерсена! Это слишком стрёмно! Да и нет у меня этих грёбаных спичек – я ведь приличная девушка, не курю", – мысленно взвыла она.