Смеркалось, когда Влад и Амалия подошли к дворцу императора – они не стали связываться с каретой, тем более что идти им было минут пять. Улица, как всегда перед балом, была запружена различными экипажами с напыщенными кучерами.
Граф и его телохранительница прошли мимо этого сборища «майбахов» Средневековья и направились к широким дверям, возле которых зоркие охранники следили за тем, чтобы никто лишний не смог попасть на собрание цвета империи. Стражники уже знали графа Савалова, поэтому пропустили его без лишних вопросов. Влад приказал Амалии оставить дома ее неизменный меч и сменить костюм, обтягивающий ее как вторая кожа, на не менее соблазнительное, но более соответствующее моменту бальное платье с высоким разрезом по бедру. Увы, туфель на шпильках для нее не нашлось, да и телохранительница не стала бы надевать обувь, мешающую охранять тело господина.
Белоснежное шелковое платье при ходьбе открывало взору собравшихся ее смуглую стройную ногу, но при этом не стесняло движений, и в случае опасности девушка могла мгновенно отреагировать на нападение. То, что при ней не было ее привычного меча, ничего не значило – Амалия сама по себе являлась совершенным оружием, поскольку владела различными способами борьбы – как с мечом, так и без него. Ее хрупкое на первый взгляд тело обладало огромной силой, сравнимой с силой нескольких тренированных мужчин, и скоростью, многократно превышающей скорость обычного человека.
Ее господин, магистр магии граф Савалов, а проще Влад, был самым могущественным магом этого мира, в который он попал с Земли в результате удара шаровой молнии. Кроме того, Влад был еще величайшим лекарем и воином.
Сегодня они шли на бал императора, чтобы встретиться с ним и получить нужный Владу указ, разрешающий ему пойти войной на соседей-дворян, заливших территорию его графства кровью. Крестьян убивали и угоняли, деревни разоряли, имущество и продовольствие разграбляли. За всем этим стоял двоюродный брат императора – герцог Ламунский, который нацелился получить трон империи.
Бальный зал, залитый светом магических светляков, сверкал и переливался. Свет отражался на лакированных поверхностях столиков изысканной формы, инкрустированных золотом и самоцветами, в колоннах, отполированных до зеркального блеска, и в многочисленных драгоценностях приглашенных на бал знатных людей.
Гости были увешаны этими безделушками, вне зависимости от того, женщины это или мужчины. Вероятно, им казалось, что от количества сокровищ зависит их социальный статус в глазах окружающих: не дай бог, окажется, что у графа Мануйлова на один перстень меньше, чем у графа Серкова! Это же трагедия!
Влад очень прохладно, и можно даже сказать презрительно, относился к этим проявлениям тщеславия – мажоры, они в любом мире мажоры, надели ли они на себя килограммы драгоценностей или уселись в подаренный мам-папой тонированный автомобиль – все равно они останутся болванами.
Все, что он позволил себе и своей спутнице, было строго функционально и необходимо: перстень с красным алмазом, являющимся накопителем Силы, и почти такой же, только попроще, – на Амалии. Этот камень подпитывал ее защиту от магического и физического разрушительного воздействия.
Влад оглядел залу, людей, происходящее – пышное безумие этой оргии не вызвало у него почтения или восхищения, все, что ему было нужно, – получить необходимый документ от императора и свалить отсюда как можно быстрее. Танцы он не любил, массовые скопления народа – тоже, они навевали мысль о каких-то сражениях, а ему и так в жизни хватало этого добра.
Амалия, наоборот, как будто наслаждалась потоком людей, сверкающим каскадом драгоценностей, оно и понятно – почти всю свою сознательную жизнь девушка провела в роскоши: ее семья и бывший муж были богатейшими людьми ее страны, и, видимо, у нее в душе всколыхнулись воспоминания.
Влад с улыбкой посмотрел на свою спутницу и спросил:
– Что, нравится?
Она улыбнулась и, прижавшись к его плечу головой, ответила:
– Не больше чем вы, господин Влад!
Его улыбка увяла, когда вспомнил, как он добился этой всепоглощающей любви.
Фактически Амалия была его рабыней, даже больше чем рабыней… Когда-то он сам попал в рабство на южное побережье материка, а она некоторое время являлась его хозяйкой и, пользуясь тем, что он был заключен в антимагический ошейник и ничего не мог противопоставить, использовала его в качестве сексуальной игрушки, рассчитывая впоследствии насладиться его мучительной смертью. Она была испорченным, кровожадным, избалованным существом, не знавшим никаких моральных запретов в стремлении к любым, в том числе и запретным, удовольствиям.
Захватив ее в плен, Влад полностью реконструировал ее личность, воспользовавшись магией драконов, внушил преданность себе, граничащую с безумием, – если бы он приказал девушке вспороть живот и развешать свои внутренности по кустам, она сделала бы это с радостью и любовью к нему. Впрочем, за то время, что он с ней путешествовал и жил в одном доме, Влад заметил, что слияние старой личности с новой, модифицированной, дало неожиданный результат: Амалия стала искренне его любить, любить так, что уже не было понятно, стало ли это результатом его работы над ее натурой или же любовь и дружба между двумя людьми, мужчиной и женщиной, проводящими все свое время вместе, и в бою, и в постели, возникли независимо от его магического участия.
Она по привычке называла его на «вы» и господином – так повелось, и он не протестовал, потому что ему самому так было удобнее.
Амалия, как и Влад, была не совсем человеком, а может, и вообще не человеком. Он модифицировал не только ее разум, но и тело: девушка была невероятно красива, а ее стройная фигурка (очень миниатюрная) наводила на мысли о ее слабости, хрупкости и нежности, но это было далеко не так. Амалия – живая машина убийства, с многократно усиленными мышцами, с увеличенной в десятки раз скоростью реакции – для нее муха не проносилась в воздухе, а медленно проплывала, как облако в небе.
Влад иногда подумывал, а смог бы он сам победить ее в реальной боевой рукопашной схватке? При модификации тела Амалии он внес в него такие изменения, каких не было даже у него – до себя никак руки не доходили.
Эта девушка стала его гордостью, результатом деятельности его высочайшего магического умения. А к тому же – просто отличной подругой, любовницей и напарницей, на которую можно положиться в любой ситуации. Ее магический перстень с закачанной в него Силой Влад замкнул на систему регенерации своей телохранительницы и на отражение физических и магических атак – ничто не могло коснуться ее: ни нож, ни стрела, ни меч, ни магический удар, пока в кристалле перстня содержалась Сила. Увы, запасы Силы в перстне были хоть и огромны, но тоже не безграничны – во время жестокой затяжной битвы они могли истаять за считаные минуты.
Его защита, конечно, была мощнее – он являлся магом, сильнейшим магом этого мира – по крайней мере, в этой части континента… Его магический узел вмещал столько Силы, что не снилось ни одному из магистров магии, что стояли теперь у стены тесной группой и ожидали появления императора. Этот узел был замкнут на восстановление, регенерацию его тела, так что убить его было трудно, практически невозможно – пока имелась Сила в узле или перстне.
Перстень Влада тоже являлся произведением магического искусства – редкостный красный алмаз, считающийся самым лучшим накопителем Силы, вмещал ее столько, что можно было загнать туда несколько объемов самого узла, и был замкнут как на узел, так и на защиту владельца. Как и у Амалии, он прикрывал хозяина от физических ударов и магических вторжений.
Поле, предохраняющее Влада и Амалию, невозможно было видеть или осязать, оно находилось на расстоянии примерно двадцати сантиметров от их тел и не пропускало только те физические объекты, которые оказывали на него ударное воздействие. Тут имелись, конечно, свои минусы. Например, можно было убить владельца магического артефакта, если медленно вдавить в него кончик меча, – поле бы не стало против этого протестовать. Но кто медленно втыкает меч? И кто будет ждать, когда в него медленно воткнут меч? Остальное – огонь, сдавливание, утопление, тоже не воспринималось артефактом как агрессия.
Возможно, это и было упущением, но, как преодолеть эти преграды, Влад не знал, а времени на эксперименты у него не хватало – проблем было как блох на бродячей собаке. Впереди намечалась война с соседями-дворянами, наущаемыми вездесущим герцогом Ламанским, война с подземными жителями – человекоящерами (а точнее – ящеролюдьми), обустройство своих земель, развитие клиники и много, много дел, требующих его непосредственного участия.
Люди в зале тихо переговаривались, отчего в воздухе висел непрерывный гул – кто-то громко смеялся, кто-то тихо шептал своему собеседнику на ухо, а кто-то в углу незаметно прижимал свою спутницу к стене, наговаривая ей нежные слова в расчете на ночное продолжение разговора. Время шло.
Наконец огромные, высокие, светлого полированного дерева двери открылись, и мажордом трубно закричал:
– Его императорское величество император Истрии Метислав Третий!
В залу почти вбежал молодой человек, лет около двадцати, богато одетый и увешанный цепями, орденами и кулонами, на его русой голове с трудом удерживалась небольшая корона, сверкающая крупными бриллиантами и изумрудами, – корона императоров Истрии. Его лицо, помятое и какое-то истасканное, было бледным, с пятнами лихорадочного румянца на щеках. Он что-то бурно говорил своему спутнику, главе гильдии магиков, и, пробежав через бальную залу, уселся на трон, отдуваясь и покрывшись испариной.
Влад подумал: «Похоже паренек совсем не уделяет внимания физкультуре и слишком много – алкоголю. Впрочем, какая мне разница? Главное, чтобы индульгенцию на искоренение мятежных дворян подписал. Конечно, можно было бы придушить их и без разрешения, но потом будет столько проблем, что лучше этого избежать».
Музыканты в углу заиграли какую-то плавную мелодию на незнакомых Владу инструментах, впрочем, ноты они и в Истрии ноты – плавная музыка звала к танцу, и скоро пространство наполнилось парами, сходящимися и расходящимися в сложных па и пируэтах.
Влад не любил танцев и относился к ним довольно презрительно (Ну а что еще делать, когда за всю жизнь так и не научился танцевать? Только презирать танцы!), потому спокойно стоял возле стены и наблюдал за происходящим, не предпринимая ни малейшей попытки поучаствовать в этом птичьем базаре.
Он внимательно смотрел на то, что происходит возле императора. Санрат что-то втолковывал Метиславу, тот морщился, потом кивнул и отмахнулся от магика рукой, завершив их переговоры.
Санрат нашел глазами Влада, слегка улыбнулся и кивнул – мол, все нормально. Влад кивнул в ответ и на долю секунды прикрыл глаза в знак согласия.
А бал так и продолжался – пары кружились, музыка сменилась более бодрой и украсилась залихватскими взвизгиваниями каких-то незнакомых инструментов и трелями дудок, напоминающих свирели.
Влад случайно взглянул в лицо своей спутницы и с удивлением заметил, что она с некоторой грустью и тоской смотрит на кружащиеся пары.
– Амалия, ты чего загрустила? Хочешь потанцевать? Тебе знакомы эти танцы?
– Знакомы. У нас танцевали примерно то же самое, с небольшими отличиями. Может, пойдемте потанцуем?
– Извини, мне Санрат делает знаки, нужно идти к нему. А ты постой тут – сейчас тебя кто-нибудь пригласит, уверен. Потанцуй – почему нет?
– Спасибо, господин Влад! – Амалия радостно улыбнулась, потом нахмурилась. – А как вы без меня? Мне как-то странно оставаться тут одной, без вас!
– Ну как я без тебя? Буду тосковать, писать слезливые письма, а потом приеду с первым же караваном, и мы сольемся с тобой в экстазе! Ну чего ты, правда, я отойду ненадолго – развлекайся. И смотри, не убей никого из этих разнаряженных индюков! – Усмехнувшись, Влад пошел к нетерпеливо постукивающему ногой магику, стоявшему чуть в стороне от трона.
– Приветствую, уважаемый Санрат! Что случилось? Зачем я вам понадобился?
Магик внимательно посмотрел ему в глаза и слегка пожал плечами.
– Договоренность с его императорским величеством достигнута. После бала указ императора будет подписан, и вы его получите. Тут неприятное известие пришло от моих осведомителей. Вначале спрошу вас: вы с нами, с императором? Только говорите без утайки!
– Хм… я уже говорил вам, – удивленно пожав плечами, ответил Влад. – У меня нет притязаний ни на трон, ни на место главы гильдии. Само собой, я с вами! Тем более что император должен подписать указ – ну как я могу быть против вас! А что все-таки случилось?
– Заговор, многоходовой, сложный, и против императора, и против меня. Ваш заклятый друг герцог Ламунский желает сесть на трон, а кое-кто из моих недоброжелателей желает занять мое место. Наша с вами задача – помешать этому, а потом искоренить заразу, если мы хотим и дальше нормально жить. Итак, наша с вами задача – продержаться этот бал и спасти императора. Ну и самим выжить… Я могу на вас рассчитывать?
– Конечно. Кто вовлечен в заговор, не знаете? Кто из магиков, кто из стражи, из знати?
– Точно – нет. Есть подозрения, но… я не уверен.
– А почему бы нам не увести императора?
– А что это даст? Сейчас нам известно, где они будут атаковать, а потом? Лучше уж сразу вскрыть этот нарыв. Главное – выстоять, защитить императора, а затем верные гвардейцы и магики нас поддержат.
– А если не поддержат?
– Тогда убьем всех! Но Метислава спасем! Это и мое, и ваше будущее, наше благосостояние и удача. Заверяю вас, ваши услуги трону не будут забыты, а уж свободу действий, финансирование и все, что вам нужно в борьбе с Ламунским и его союзниками, вы получите в гораздо большем объеме, чем просили. Только давайте спасем императора.
– Я понял. Пойдемте тогда к нему поближе и будем настороже. Я готов к бою. Впрочем, я всегда готов… жизнь у меня такая. – Влад усмехнулся и подмигнул Санрату.
Санрат слегка улыбнулся и сказал, добавив тепла в голос:
– Вот чем вы мне нравитесь – все называете своими именами, нет этих придворных ужимок и иносказаний. Ну что же, пойдемте прикроем императора. Посмотрим, как будут развиваться события.
Они прошли к трону, на котором сидел император и с интересом наблюдал за танцующими парами, норовя заглянуть в вырез к дамам, из-за чего его шея вытягивалась вверх, и он был похож на гуся. Впрочем, дамы не имели ничего против монаршего внимания и сами выставляли свои прелести, чтобы он на них посмотрел.
Корона Метислава сползла на сторону и вот-вот могла свалиться под ноги кружащихся под музыку дворян, словно символизируя этим шаткость монархического строя.
Влад усмехнулся, подумав о том, что как часто власть, могущество достаются в мире не тем, кто этого достоин, а людишкам ничтожным, не заслужившим ни богатства, ни величия. По-хорошему – этого пацана с императорского трона давно надо гнать поганой метлой, но они с Санратом из своего шкурного интереса вынуждены защищать и поддерживать это ничтожество. Потом его мысли перескочили на заговор, и он согласился с тем, что если бы заговорщики не были такими мерзкими, как Ламунский и его прихвостни, то, пожалуй, он их поддержал бы…
Император увлеченно предавался своим радостям созерцания, не подозревая, какие страсти творятся рядом с ним. Метислав знал одно – ему можно все, потому что это Он.
Неожиданно музыка стихла, взвизгнув последний раз дудкой запоздавшего флейтиста, и в тишине, нарушаемой гулом удивленной толпы, прозвучал голос высокого гвардейца, в котором Влад узнал одного из офицеров, перед которыми выступал в день представления его в качестве фельдмаршала:
– Господа! Дворец окружен отрядом военных, решивших сместить безвольного и ничтожного императора в пользу его властительного родственника, герцога Ламунского! Во избежание кровопролития предлагаю бывшему императору Метиславу сдаться, гвардия на нашей стороне!
В зале кто-то истерично завизжал, послышался стук – вроде как на паркет упала чья-то обеспамятевшая тушка, толпа дворян резко отхлынула к стенам зала, оставив на середине группу военных – человек пятьдесят, все увеличивающуюся из-за прибывающих через двери новых и новых мятежников.
Влад нашел взглядом Амалию, до этого танцевавшую с каким-то молодым хлыщом, выглядевшим теперь бледным и старавшимся скрыться за спинами присутствующих. Она была спокойна, сосредоточенна, как пушка, направленная в цель.
Влад поймал ее взгляд и незаметно повел головой: «Не надо! Стой на месте!»
Группа магиков – человек двадцать, весь цвет гильдии, так и осталась возле стены, не предпринимая никаких действий в защиту императора и не присоединяясь к заговорщикам, и было неясно, кто есть кто из них, мятежники они или верны трону.
Повисло молчание, резко прерванное возмущенно-испуганным возгласом императора:
– Санрат! Что происходит?! Это заговор? Убейте их всех!
Его выкрик как будто запустил механизм агрессии, и толпа солдат с ревом бросилась к возвышению, где стоял трон императора. Параллельно из группы магиков у стены вырвались мощнейшие молнии, ударившие бы в Метислава, если бы Влад не заслонил того своим телом.
Голубые молнии с треском врезались в его защитные поля, поддерживаемые амулетом, а он начал битву сразу на два фронта: левой рукой отправлял поток молний в сторону группы магиков, а правой – в подбегавших к нему мятежников.
Через долю секунды подключился Санрат, крикнувший при этом:
– Не бей огнем! Сгорим все! Только молнии и воздух! Прикрывай императора!
Метислав сжался на своем троне и, похоже, обмочился – по его штанам расползалось пятно.
Толпа мятежных гвардейцев не добежала до трона метров десять – первые ряды полегли, как трава, срезанная косой, остальные же продолжали напирать, и гора тел убитых и оглушенных поднялась на метр над полом.
Владу подумалось, что, возможно, военных чем-то опоили – ну как можно с такой безумной готовностью подставляться под смертельные удары, если ты нормальный трезвый человек?
С магиками было хуже – их защита сдерживала удары и Санрата, и Влада – Метислава от гибели отделяли только спины двух его приверженцев.
В драку попытались ввязаться немногочисленные верные императору охранники – они выбегали из боковых дверей и с ходу набрасывались на своих бывших товарищей. Однако они быстро поняли, что лезть в эту бойню, под удары магов не имеет смысла – кто там будет выяснять, свои это или чужие, молния не разбирает, к какой группировке принадлежит тот или иной солдат, – так что они скрылись в глубине комнат.
Изловчившись, Влад собрал максимальный воздушный кулак и, перед тем как ударить, крикнул Санрату:
– Бьем по магикам! Вместе! По воинам не бейте!
Он жахнул по толпе солдат громадным невидимым тараном, размазав часть из них по стенам, чем вызвал рвоту у большинства присутствующих, забрызганных кровью и человеческими выделениями, и тут же полностью переключился на магиков.
Вдвоем с Санратом, оказавшимся очень сильным магом, они обрушили на гильдейцев целые потоки светящихся змеек-молний, перемежая их ударами воздуха.
Стена позади магов была разбита беспрерывными атаками воздушных таранов – с нее облетела деревянная обшивка, и отраженные защитными полями тяжелые выстрелы попадали в каменную кладку, выбивая из нее пыль и кусочки камней с застывшим раствором.
Краем глаза Влад видел, как в залу пытаются вбежать новые заговорщики, но тут же заметил, что в бой вступила его подруга-телохранитель Амалия, мелькнув, как белая молния.
Он на пару секунд отвлекся от зажатых у стены магов, чтобы увидеть, как девушка вертится юлой между солдат, кроша их двумя мечами, зажатыми в обеих руках. Каждое ее движение было смертоносным – враги падали как снопы, искалеченными или убитыми.
Убедившись в том, что никто не сможет напасть на него со спины, Влад полностью переключился на магов, окутанных сиянием от попаданий и огрызавшихся такими же мощными ударами.
Любой из них был слабее его по силе, но их было много, и нужно было что-то делать, и поскорее – неизвестно, у кого раньше закончится запас Силы в магическом узле и амулетах. Возможно, что они подготовились к заговору, взяв максимальное количество заряженных емкостей.
– Санрат, прикройте императора, я сейчас!
Влад бросился с помоста и одновременно подхватил с пола кинжал, выроненный кем-то из нападавших, затем кинулся к толпе бледных сосредоточенных магов, ведущих бой с Санратом, и, подбежав сбоку, схватил одного из них и медленно вдавил ему в грудь клинок. Тот захрипел и упал с удивленным выражением лица. Схватив следующего, Влад проделал то же самое.
Магики пытались сопротивляться, отталкивая Влада, но не могли противостоять его железной хватке – эти люди вообще никогда не отличались телесной мощью, полагаясь только на магические способности, а лекарь был модифицированным человеком и многократно превосходил обычных людей в силе и скорости.
Несколько человек попытались бежать, но тут же были пойманы Владом и убиты на месте. В живых остались трое. Они прекратили бой, встали на колени и, положив поднятые руки на головы, стали умолять:
– Пощадите! Пощадите, господа! Сдаемся на вашу милость!
Влад, не обращая внимания на происходящее, подошел к поверженным противникам и грубо ворвался в мозг первого из них. У того стоял ментальный блок, но лекарь смел его одним усилием воли – против драконьей магии этот человек не смог устоять, – и стал сосредоточенно подчинять магика себе, зомбируя, как и до этого поступал со своими врагами.
Перестройка личности заняла минуты две, и он переключился на следующего «пациента».
За пять минут покончив с оставшимися двумя, Влад облегченно вздохнул и посмотрел в зал, где продолжала зверствовать Амалия, в одиночку удерживающая вход в помещение. Перед ней уже громоздилась стена из трупов – солдаты лежали в три слоя. В основном они гибли в тот момент, когда хотели достать «дьяволицу», перелезая через своих погибших товарищей.
Бой в дверях затих. Видя такие страшные последствия того, что постигло их товарищей, рискнувших проникнуть в бальную залу, остальные лишь выглядывали из дверей, не решаясь подойти к этой залитой кровью чертовке в остатках бального платья.
Влад невольно усмехнулся – картина была потрясающей и даже возбуждающей: на Амалии от бального платья осталась лишь верхняя часть, а чуть ниже ягодиц болтались лохмотья. Он сразу понял, почему так случилось: как бы ни была ловка и быстра девушка, нападавших, пытавшихся вывести ее из строя своими клинками, было слишком много, и в те редкие моменты, когда они имели возможность ее ранить со спины или сбоку, вместо того чтобы попасть по ее телу, они вспарывали лишь платье. Амулет физической и магической защиты прикрывал тело девушки на расстоянии около двадцати сантиметров, а платье при движении разлеталось в стороны и выходило за эту границу и как следствие – было иссечено в лапшу.
Грудь девушки тоже была обнажена, и небольшие крепкие полушария вызывающе торчали вперед, как будто указывая затвердевшими сосками туда, куда следовало направить ее ярость. Лиф платья, как и следовало ожидать, не выдержал напора мышц и лопнул, так что остатки ее наряда держались только на талии, и при такой интенсивной деятельности в любой момент могли и вовсе свалиться.
Амалия не обращала внимания на такие мелочи, как обнаженные ягодицы и грудь, находясь в боевой стойке и ожидая нападения. Ее красивое лицо с небольшим носиком и пухлыми сочными губами было залито кровью, брызгающей из противника, потеки крови виднелись по всему телу, и Влад очень сильно надеялся, что это не ее кровь.
– Амалия, тебя не зацепили?
– Все в порядке! Эти пентюхи еще не выросли, чтобы меня зацепить! – гордо сообщила девушка. – Что будем делать, господин Влад? Их там сотни! Давайте всех убьем?
– Убьем, само собой, убьем. После того, как ты прикроешь попку, дабы не смущать подданных нашего героического императора своими прелестями.
– Героического? – усмехнулась Амалия. – Ага, точно, герой. А насчет моей попки – это последнее, что они видят, когда нападают сзади, так пусть хоть перед смертью насладятся.
– Ладно, шутки шутками, а надо как-то выбираться из этого дерьма. Эй, ты! Да, ты! Иди сюда! – Влад ткнул пальцем в одного из разнаряженных молодых дворян, подходящего по росту и сложению. – Снимай с себя одежду! Быстрее!
– Как вы смеете?! Я барон Смаров!
– Амалия, врежь ему, но только не убей!
Барон не успел продолжить фразу, когда нога девушки, сверкнув на мгновение в воздухе, врезалась ему под дых, выключив его сознание, как выключают настольную лампу нажатием кнопки.
– Сними с него одежду и одевайся!
– Я лучше голая буду, чем таскать обноски с этого придурка, – проворчала Амалия, но подчинилась и стала стаскивать с парня штаны и рубаху. Брюки были в обтяжку – что-то вроде лосин, рубаха белая, с кружевами, как раз более подходящая девушке, нежели мужчине.
Раздев барона и оставив его валяться на полу в бессознательном состоянии, Амалия сбросила с себя остатки платья, оказавшись обнаженной, огладила бока, осмотрела себя со всех сторон – нет ли повреждений – и под возбужденными и возмущенными взглядами прижавшихся к стенам господ и дам, так внезапно лишенных удовольствия блистать при дворе, натянула на себя баронское барахло.
Выдернув из драгоценного паркета воткнутые туда перед началом переодевания клинки, она взмахнула ими пару раз в воздухе и сообщила:
– Я готова поубивать всех этих уродов. Пойдем?
– Погоди. Следи за дверями, я сейчас! – Влад подошел к сидящему на троне и всхлипывающему императору, от которого шел стойкий запах мочи и вроде как…
«Обделался, – подумал лекарь. – Вот гадость-то какая… если бы ты не был нужен…»
– Санрат, вы как, целы?
– Цел. Вы можете взять в свои руки подавление мятежа? Все-таки вы как-никак фельдмаршал.
– Хорошо. Только вопрос: где верные императору войска? Где стража? Куда все подевались?
– Спросите чего полегче, а? Мне тут с его императорским величеством еще разобраться надо – он того и гляди спятит от страха! Идите и убейте всех, кто на стороне мятежников, потом разберемся, кто куда делся. А этих скотов чего оставили в живых? Головы им отрубить! – Магик показал на трех недавних противников, так и стоявших на коленях в углу.
– Теперь это наши союзники, – усмехнулся Влад. – Нам пригодится их помощь. Берегите императора – мы ушли!
– Давайте, давайте… Даем вам разрешение на любые действия по отношению к мятежникам – рубите их на кусочки! Император вас отблагодарит, господин Влад!
Лекарь в сопровождении своей телохранительницы и трех магиков, взятых им под контроль, вышел из залы, готовый биться со всеми, кто выкажет хоть малейшую агрессию, но, к своему удивлению, не обнаружил за дверями ни одного мятежника – они все сбежали, видимо поняв, что государственный переворот не удался.
На улице слышалось ржание лошадей, звон металла – похоже, шла драка между верными императору стражниками и заговорщиками. Влад поспешил на звуки битвы и увидел, как один отряд гвардейцев преследует другой. Мятежники быстро уносили ноги.
– Приветствую вас, господин Влад! – Лекарь увидел слева от себя отдувающегося генерала Маскова, небольшого роста колобка с окровавленной саблей в руках. – Император жив? С ним ничего не случилось?
– Жив. Приветствую, генерал! Рад, что вы прибыли. Вот только скажите: почему вы так медленно добирались до дворца и почему ваши люди участвуют в заговоре?
– Ну что я могу вам сказать? – удрученно развел руками Масков. – Ну вот так! Пока нам сообщили, пока мы собрались… Откуда было знать, что готовится заговор, да еще и элитными гвардейцами! Но мы успели вовремя, не так ли?
– Успели… если бы не мы с Амалией да не Санрат, император уже давно бы валялся с отрубленной головой, а вы бы как раз успели к торжеству заговорщиков. Что там в городе делается?
– Выбиваем мятежников. Они бегут из города под натиском верных императору войск. Дворец окружается гвардией – больше такого безобразия не произойдет.
– Надеюсь. Императором мне даны полномочия по подавлению мятежа, любые действия. Сейчас берите роту солдат и все – в дом Ламунского, надо взять мятежника… хотя я сильно сомневаюсь, что он там.
Влад с Амалией бежали по дороге из брусчатки, сопровождаемые грохочущей толпой солдат, и через некоторое время уже оказались возле особняка Ламунского.
Увы, особняк был пуст. Ветер переметал кусочки бумаги, пух из брошенных на пол перин и колыхал занавеси на окнах. Не было ни владельцев особняка, ни прислуги, и лишь в дальнем углу кладовки солдаты нашли трясущегося от страха парня с туповатым выражением лица. Оказалось, что это кухонный рабочий, ведать не ведающий, куда делись его хозяева. По его физиономии было видно, что этот вопрос занимает его гораздо меньше, чем кусок окорока, зажатый в правой руке.
Герцог сбежал, а значит, предстояла гражданская война. Ламунского нужно было уничтожить, его сторонников тоже. Безжалостно, под корень… или зомбировать… лучше второй вариант. Вот только для этого нужно было до них добраться.
– Генерал, я отправляюсь в свой особняк, проверю, что там делается, а вы организуйте защиту дворца императора – прочешите всю территорию вокруг, хватайте всех подозрительных, потом разберемся, кто есть кто. Придаю вам трех магистров-магиков, они будут защищать вас от мятежников и бороться с магиками, если таковые встретятся. Магистры, выполняйте распоряжения генерала, потом я дам вам другие указания! – Влад повернулся через плечо и, не дожидаясь комментариев генерала, вышел из особняка. Его мучила мысль: а что, если Ламунский одновременно решил напасть и на его дом?
Почти бегом они бросились к своему жилищу, стоящему в пятнадцати минутах ходьбы ниже по улице. Еще издалека Влад заметил прилепленные по периметру поместья яркие магические светильники, освещающие кучи мусора, валяющиеся у ворот трупы и опаленную землю. У него захолонуло сердце – неужели уничтожили его друзей, слуг, его собак, все, что он тут пытался выстроить?
Влад с Амалией подошли к воротам, переступая через трупы, и лекарь громко постучал в окованную металлом дверь:
– Эй, народ, вы там живы?
– Живы, господин Влад! – Над стеной показалась знакомая голова Казала, закованная в металлический шлем. – Все живы, слава богам! Заходите скорее, мы вас ждем, переволновались все!
Массивные ворота приоткрылись, и Влад с боевой подругой вошли на территорию поместья.
Здесь все также было в беспорядке – лежали трупы незнакомых людей, дымилась разбитая веранда, а обитатели поместья, закопченные и окровавленные, стояли с мечами в руках.
– Сигизмунд, ты-то тут откуда?! – Влад с удивлением увидел растрепанного старого магика в великолепном алом халате, усыпанном золотыми звездами. – Какой у тебя наряд… мечта каждого мужчины!
– Был великолепный, – досадливо поморщился Макобер, – эти сволочи подпалили рукав, теперь только на выброс! А так хорошо начиналось! Прихожу, а тебя нет, и тут вот эта рыжая красотка – она чуть было не сдалась перед таким великолепием, как мой халат и я в нем! Женщины, как видят мои халаты, сразу падают к моим ногам и просят их утешить.
– Угу. Утешить старичка – дело святое, – ухмыльнулась Марина, тоже присутствующая в группе встречающих. – Если бы не эти сволочи, я бы сама подпалила ему этот ядовитый халат – чтобы за задницу не хватал. Вовремя они полезли. Кстати, господин Влад, кто это такие? Что вообще происходит?
– Мятеж. Была предпринята попытка захватить или убить императора и на его место водрузить Ламунского. Большинство из гильдии магиков – по крайней мере вся верхушка – на стороне заговорщиков. Вы все целы? Как тут, во дворе оказались мятежники?
– Сейчас все целы, – ответил Казал. – Немного поранили прислугу, но госпожа Марина всех вылечила. И собак тоже.
– Собаки? А что собаки? – встрепенулся Влад. – Что с ними?
– Умного ранили и одну из сук, но сейчас все здоровы. Они нас и выручили – подняли шум, когда нападавшие пробрались через стены позади поместья. Пока мы организовывали оборону, собаки порвали нескольких негодяев. Сейчас псы отдыхают у себя. Остальных захватчиков мы сбили со стен и порубили.
– А магики? Те, что нападали, где они? Я не вижу их трупов!
– Сбежали. Как только мы перебили солдат, тех, что с ними были, магики сбежали, поняв, что взять поместье не удастся, – пояснил Макобер. – Все они гильдейцы, все четверо нападавших, я их знаю. В общем, гильдии теперь нет, а есть магики за императора и против. Я правильно понял, Влад?
– Правильно. В целом так: сейчас в городе идет чистка от мятежников, но они уже далеко – вне города. Бегут в свои замки. Гражданской войны не избежать, это точно, остается воспользоваться ее плодами… Идите, мойтесь, переодевайтесь, я сейчас зайду к собакам и тоже приду.
Он побрел к конюшне, где в отдельной комнате жила стая разумных собак, и услышал сзади шаги.
– Я с вами! Мы лучше вместе вымоемся, чуть позже. – Амалия догнала Влада и пошла рядом. – Можно я с вами пойду?
– Да пошли, – устало кивнул Влад, – а то – шла бы отдыхать? Сегодня был очень, очень тяжелый вечер.
– Куда же я без вас пойду – вдруг что случится?
– Чудачка… ну пошли, чего там, – усмехнулся Влад, – сейчас проведаем собачек – и отдыхать.
Комната собак встретила его повизгиванием и волной любви – собаки его обожали, и чуткое эмпатическое восприятие Влада сразу дало ему знать об этом.
Он осмотрел кормящих сук – они были гладкими, еды возле них было много. Щенята спали, мягкие и теплые, как живые меховые шарики, сладко попахивая псиной и молоком матери.
Влад погладил огромную голову суки, насторожившейся, когда он вошел в помещение, она лизнула его руку. Все было в порядке, помощи не требовалось – можно идти отдыхать. Влад зашагал в дом.
Слуги уже выставили в зале поздний ужин, он на ходу схватил пирожок и сунул в рот – вначале нужно было вымыться, смыть с себя пот, кровь, сажу, а уж потом садиться за стол, иначе просто противно.
Ванна уже была наполнена горячей водой, и он с наслаждением погрузился по шею в расслабляющую жидкость. Рядом устроилась Амалия и стала ласково растирать его тело мочалкой-рукавицей – Влад погрузился в блаженное состояние, напоминающее транс.
Обследовав свой магический узел, Влад обнаружил, что Силы осталось процентов десять – очень много истратил в борьбе с магами.
Он потянулся к реке Силы и стал перекачивать в себя магическую энергию, привычно борясь с соблазном продлить это удовольствие все больше и больше – это было сравнимо с оргазмом, и не хотелось отпускать это ощущение. Наконец минут через пятнадцать, узел был заполнен, и лекарь с сожалением отключился от источника.
Он проверил перстень-амулет у себя – тот был почти наполовину полон, емкость этого артефакта была невероятна, проверил кольцо Амалии – оно было почти пусто. Видимо, она все-таки пропустила множество ударов, и амулет потратил энергию на уклонение от них.
Влад закачал Силу в ее амулет и снова подключился к реке, повторно заполнив узел. Впрочем, емкость ее перстня была не очень велика, так что много энергии он не потратил.
Наконец парочка была отмыта, сияла чистотой и пахла ароматическим мылом. Амалия было потянула его к постели – Влад и раньше замечал, что кровавые разборки ее возбуждают, – но он решительно пресек поползновения, несмотря на ее надутые губки и грустный вид. Постельным утехам всегда найдется время, а вот восстановить силы хорошим ужином сейчас было гораздо важнее.
За столом уже сидели его соратники, оставив главное место для него, и рядом, справа, – для телохранительницы. На столе, с той стороны, где сидели его друзья и партнеры, заметно поубавился ассортимент блюд, и Макобер, виновато ухмыльнувшись, сказал:
– Ты уж извини, не дождались тебя. Так есть хотелось! Эта беготня по территории твоего поместья вызывает аппетит, сравнимый с голодом после постельных утех. Давно я так не веселился – пострелял вволю! Похоже, прежней системе гильдии в этом мире пришел конец. Неразбериха полнейшая. Чем займешься в ближайшее время? Есть какие-то мысли по поводу гражданской войны?
– Ну а какие могут быть мысли, только такие мысли, как у моей Амалии – пойти и всех убить, – усмехнулся Влад. – Завтра получу грамоту от императора, заберу всех гвардейцев, кого смогу, и вперед, в графский замок. Ты как, со мной? Или тут останешься? Там предстоят сложные дела… смотри, может, тут побудешь?
– Нет уж, куда твоя красотка, туда и я! – усмехнулся старый магик. – Тут меня не любят, не понимают – может, она хоть приласкает! И вообще, мне всегда нравились стройные брюнетки!
– Не дождешься! – фыркнула Амалия. – Вначале помолодей, а потом поговорим!
– Кстати, Макобер, а ты не хотел бы и правда помолодеть? – осведомился Влад. – Я могу тебе это устроить.
– Так ты же потребуешь полного повиновения, наложишь заклятие – я же знаю тебя, – хмыкнул Макобер. – Впрочем, твои заклятые вроде как неплохо живут. Я подумаю.
– Представь, ты – молодой красавец, на которого с ходу бросаются все женщины, падают у твоих ног штабелями, а ты эдак с ленцой: «Завтра твоя очередь, сегодня вот она, вот эта и еще эта!» Представил? И твои великолепные халаты не понадобятся – стоит только показаться им без них! В натуральном виде…
– О боги! Нам только этого не хватало, – буркнула под нос рыжая Марина, – и так от него житья нет, то за коленку схватит, то на ухо непристойности шепчет! А став молодым, он вообще проходу не даст. Господин Влад, а можно его сделать молодым кастратом? Чтобы пел тонким голоском, был толстеньким и добрым, как кот, и спал все время, как он.
– Ну какие вы, бабы, злые, – буркнул Макобер. – Завтра же меня сделаешь молодым, а я еще попрошу тебя модифицировать в нужном направлении, чтобы сделать меня мечтой женщин! Пусть тогда эта рыжая постоит в очереди, поплачет! Ну что, девушки, если никто не хочет мне составить компанию в постели, пошел я спать. Беготня по парку не добавила мне бодрости… вот если бы какую красотку под бочок… может быть, я и восстановил бы свои утраченные силы!
– Катись, катись отсюда! – почти синхронно ответили Амалия и Марина и рассмеялись, когда Макобер показал им непристойный жест, уходя в дом и придерживая на ходу полы своего подпаленного халата.
Влад посидел еще полчаса за столом, прислушиваясь к стебу своих соратников и наслаждаясь вкусной едой.
Марина рассказывала, как шли дела по строительству клиники пластической магии, Казал вставлял замечания, Вася и Аканфий комментировали.
Процесс строительства продвигался, как обычно бывает, со скрипом и некоторыми сложностями. Влад подозревал, что он притормозится еще и из-за войны. Население города, та его часть, что была добропорядочной и законопослушной, попрячется, улицы наводнят бандиты и всякая шпана – у них появятся возможности побунтовать и пограбить лавки и магазины.
Наконец Влад насытился и в сопровождении своей «тени» отправился в спальню, где и был подвергнут сексуальной атаке, проиграв сразу и бесповоротно гладкой упругой бестии.