Глава 8

Павел

Она очень хрупкая.

Но в то же время очень сильная.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не послать осторожность к черту и не сделать то, что считаю нужным. Любую другую я бы уже стиснул в руках и поцеловал. Я даже уверен, что Ольга ответит, поддастся мне и не будет отталкивать. Но потом пожалеет, и завтра станет еще сложнее. Она найдет очки, шторку… другого водителя.

– Всё давно зажило. – Я улыбаюсь ей, надеясь, что она ответит тем же. – Как в прошлой жизни было.

– Тебе правда не страшно?

– Мне хорошо с вами.

– Я о другом…

Ольга замолкает и опускает взгляд на свою ладонь, которую забыла на моем теле. Я давно отпустил ее запястье, но она продолжает осторожно держаться за меня, почти невесомо указывая на место шрамов. Я чувствую прикосновение ее тонких пальцев, от которых исходит приятное ласковое тепло. Она ведь хочет… Сама тянется и сама запрещает себе.

Он так ее запугал? Что нужно сделать с женщиной, чтобы она боялась даже шаг сделать в другую сторону? Каким ублюдком надо быть? И какую часть ее кошмара я видел? Может быть, я только думаю, что знаю, что происходит между ними. А за закрытыми дверьми творится то, из-за чего она сейчас как зверски сжатая пружина, которая скорее пойдет на излом, чем разожмется.

Черт!

Так что я видел? И что я понимаю? Я точно знаю, что Ольге плохо от одного его присутствия, я в малейших деталях выучил выражение ее лица, когда Дмитрий оказывается рядом. Это смесь отвращения и выцветшего испуга, словно он живет глубоко в ней, но она уже устала бояться и переживать по каждому поводу.

Ольга не похожа на себя, когда он рядом. Совершенно другой человек, который оживает на глазах, стоит мужу покинуть комнату или выйти из машины. Я столько раз видел эту перемену, что даже перестал удивляться и научился пережидать бурю, как она.

Но я не могу больше так… Я должен найти выход.

И я подаюсь вперед сам, чтобы она дотронулась сильней. Ольга все-таки пугается, будто у меня там свежая повязка, и уводит ладонь на мое плечо. Судорожно сминает ткань моей рубашки, проигрывая желанию, и тут же включает стоп, прикрывая глаза.

– Хватит, Ольга.

Я обнимаю ее за плечи и уверенно прижимаю к себе, угадывая, как женский смазанный выдох обжигает грудь. Она резко дергается в первое мгновение, а потом затихает и больше не сопротивляется, наоборот, обмякает в моих руках и не шевелится. И прячет лицо, словно случится страшное, если наши глаза пересекутся. А я хочу видеть ее, хочу успокоить и дать выдохнуть, чтобы она наконец поверила в меня.

Доверилась.

– Паша…

– Все хорошо. – Я провожу ладонью по ее голове, откидывая сбившиеся волосы назад. – Я тут, я рядом.

– Я надорвала твой карман.

– И плевать.

– У моего мужа есть такая рубашка.

– Черт, я не знал…

– Не знаю, зачем сказала. – Она вновь шумно выдыхает и кривится, прижимаясь ко мне лицом. – Прости.

Я помогаю ей отпустить кусок ткани, за который она зацепилась, и переплетаю наши пальцы. Меня самого сносит оттого, что она в моих руках. Так близко и так крепко, и ее сладкий запах бьет по мозгам. В голове стоит густой туман, сквозь который скверно думается.

Но я стараюсь прислушиваться к ней и жду, когда она привыкнет к моей близости и хотя бы чуть выдохнет. Потому что она обнимает меня и отвечает, но все равно как натянутая струна.

– Ты опять пахнешь сигаретами.

– Да, на парковке… Я курю, когда туплю. Я подумал о чемодане в последнюю очередь. Поймал мальчишку уже на этаже, он почти дошел до номера и посмотрел на меня как на идиота.

Мой голос действует. Она расслабляется и постепенно переносит вес на меня. Или успокаивается оттого, что я не распускаю руки и никуда ее не тяну. Меньше всего я хочу напоминать ее мужа, который не знает слова “нет” и всегда делает только так, как он хочет.

– Ты заплатил ему?

– Да. Не помогло. Наверное, он понял, что я с другого этажа. Чего со мной любезничать?

– Ты выглядишь на этот этаж. – Ольга мягко усмехается, а я улыбаюсь, угадывая потеплевшие нотки в ее мелодичном голосе.

– Это комплимент?

– Факт, Паша. – Она плавно ведет щекой по моей груди и ненадолго замолкает. – У тебя так быстро бьется сердце. Тук-тук, тук-тук.

– Я даже знаю причину.

Она коротко смеется, а потом запрокидывает голову и смотрит мне в глаза.

– Мне сейчас хорошо, – признается она. – Я забыла, что так может быть.

Я все-таки ухожу, когда она начинает засыпать. Ольга успокаивается в моих руках, плавно вбирает воздух и выдыхает, задевая ворот рубашки. Она прикрывает глаза и замолкает, все-таки монотонная дорога и нервотрепка по поводу забывшегося водителя берут свое. Я отношу ее в спальню и снимаю ее туфли, на что девушка беззаботно улыбается. А мне становится так трудно развернуться и идти своей дорогой, потому что хочется стоять и молча смотреть на нее. И еще знать, что она не проснется тут же и не начнет крутить плохие мысли, испугавшись того, что произошло между нами.

Она на грани. И сама не знает, как отреагирует завтра.

В моем номере пахнет ванилью, что кажется грубой насмешкой. Как дешевый заменитель того сладкого аромата, который исходил от ее шелковой кожи. Я иду на балкон и снова курю, смотрю на центр города, который не думает засыпать и полыхает огнями и рекламными вывесками.

Мне самому надо спать, но сна нет. Я отлично знаю это состояние – чертова мобилизация, когда шальная доза адреналина гуляет по кровотоку. Нужно что-то делать, придумать четкую линию и действовать, ведь иначе будет хуже с каждым днем. Что ей мои руки и слова? Ей нужна защита от мужа, она боится его до дрожи, и это естественно, я знаю много людей, которые его боятся так же.

Я все прекрасно понимаю, хотя не показываю Ольге. И сколько у Дмитрия связей, и сколько вооруженной охраны, и сколько опыта по трамбованию под асфальт неугодных. Только что с того? Развернуться и уйти? И знать, что он продолжает издеваться над ней день за днем…

Так точно не выйдет. Поэтому вопрос лишь во времени, которого у меня немного. Я ведь сорвусь рано или поздно, если продолжу быть всего лишь водителем. Сколько еще его выпадов против нее я выдержу? А если он ударит ее на моих глазах, как тогда? Я от одного воспоминания сжимаю кулаки и представляю, как ломаю ему нос до смачного хруста. У меня тоже есть нужный опыт.

Но я умею терпеть, стиснув зубы. Если знаю, что скоро отыграюсь.

Я листаю список контактов, прикидывая, что вообще могу сделать. Потом отсылаю несколько сообщений, чтобы прощупать почву и понять, какие рычаги у меня есть. Он, конечно, босс, но не бог, мать его. Обычный человек со своими слабостями и скелетами в шкафу, до которых только нужно добраться.

Запугать женщину много умения не надо. Пусть со мной попробует.

Я злюсь, а это плохо. На автомате закуриваю вторую, но вбиваю ее в пепельницу и все-таки иду спать. А утром просыпаюсь по будильнику и быстро собираюсь. Спускаюсь на парковку и подаю машину к главному входу в назначенное время. У Ольги встреча в бизнес-центре, где ей сейчас с милой улыбкой общаться с журналистами и рассказывать о благотворительных проектах компании мужа.

– Доброе утро, – произносит она тихо, когда садится в машину.

Работник отеля захлопывает дверцу авто, а я коротко смотрю в ее сторону. На ней синий строгий пиджак и белая блузка, поверх которой блестит тоненькая золотая цепочка. А лицо другое… много косметики – спокойные оттенки, но непривычные акценты. Как надежная маска.

– Доброе. – Я киваю и подаю ей один из тех проспектов, что лежат в коробках в багажнике.

– Спасибо.

– Сразу в центр? Или позавтракаем? Время еще есть.

Ольга отрывает глаза от глянцевых страниц, в которые уже вчитывается.

– Тут есть неплохое место. – Я ладонью указываю на стекляшку, что нависает над дорогой с другой стороны. – Итальянская кухня, и людей в такое время немного.

– Ты там бывал?

– Я же всегда вас вожу. Уже обжился в городе.

Я ловлю взгляд синих глаз в зеркале заднего вида и приподнимаю брови.

– И? Хорошая же идея.

Ольга недолго колеблется, а потом кивает и отбрасывает проспект в сторону.

– При одном условии, – произносит она неожиданно мягко и наклоняется к моему креслу. – Ты перестанешь называть меня на “вы”.

– Олечка? Милая?

– Паша…

– Я всегда глупо шучу. Думал, ты привыкла.

– Ты вчера забыл у меня свой пиджак.

– Я специально. Чтобы не выдумывать новый повод целый час. Да и курение вредит здоровью.

Ольга кладет голову на спинку соседнего кресла и внимательно смотрит на меня. Я чувствую ее теплый взгляд кожей, как он проходит по моим рукам, которые лежат на руле, и плавно поднимается к лицу, где задерживается и заставляет ее дышать иначе. Мне же не мерещится? Нет же… И я поддаюсь моменту и протягиваю ладонь, касаясь ее щеки. Такая нежная кожа… у меня слишком грубые руки для нее.

Ее слишком легко поранить.

Но Ольга поворачивает голову и целует меня в раскрытую ладонь, а потом наклоняется вперед и упирается лбом в мое плечо. Вьющиеся каштановые волосы рассыпаются по рукаву рубашки, и я на секунду теряю дорогу и всё вокруг.

Нет ничего, кроме нее. И искреннего жеста, который она все-таки позволяет себе, и я вдруг окончательно понимаю, что вчерашний вечер уже не стереть. Всё началось с него и теперь пойдет дальше.

– Не хочу на встречу, – говорит она шепотом. – Хочу остаться с тобой.

– Она закончится, а я потом заберу тебя.

Девушка кивает, задевая меня подбородком.

– Нужен пиджак? – в ее голосе появляются веселые беззаботные нотки, которые смешат ее саму.

– Очень. Вечерами холодает.

Загрузка...