Павел
Он снова довел ее до слез.
Это происходит почти каждый день. Я научился по одному ее дыханию определять, что она сдерживается и упрямо не дает воли эмоциям. Ольга стесняется то ли меня, то ли своей слабости и делает частые выдохи, чтобы побыстрее прийти в себя.
– Павел, – зовет она тихо, наклоняясь к моему водительскому креслу. – У вас есть зарядка?
– Да, конечно.
Красный огонек светофора дает время, чтобы подключить провод и принять из ее тонких рук телефон. Только что в него орал ее муж, да так, что даже я слышал каждое гнусное оскорбление и ублюдскую усмешку. Я бросаю сотовый на соседнее место и коротко смотрю в зеркало заднего вида, пытаясь зацепить девушку взглядом. Ольга очень красивая, настолько, что перехватывает дыхание, если зазеваться и начать пялиться. Я не видел таких женщин прежде, хотя имел и выбор, и возможности.
Но она особенная. Даже добавить нечего.
– Вы хотели кофе, – напоминаю я и включаю поворотник, чтобы подрулить к ее любимой лавке.
– Не надо… Я передумала.
У нее красные глаза и шалят пальцы после разговора с мужем. Поэтому она не хочет выходить из машины. А не “передумала”.
– Я схожу, – бросаю я. – Я бы сам выпил, если вы не против.
– Спасибо. Латте…
– С ванильным сиропом. Я быстро.
Я выхожу из машины и быстрым шагом направляюсь к деревянному киоску, который всем своим видом хочет показать, что их бренд за природу, мир во всем мире и прочую ЭКО-религию. Но кофе у них вкусный. Ольга не из тех клиенток, которые воротят нос от персонала и делают вид, что ходят по какой-то другой земле. Она часто угощает меня, протягивая стаканчик с эспрессо. Еще так красиво улыбается, скромно и как будто извиняясь за свою воспитанность.
Я бы давно ушел с этой дерьмовой работенки, будь она другой. Черт, у меня же целый автопарк! Я перерос водительские “погоны” еще два года назад, когда открыл свой бизнес, но выхожу на проклятые смены, чтобы иногда получать эспрессо из ее рук.
Такая глупость…
Обратно в машину я не тороплюсь. Я даже задерживаюсь у скамейки, выпивая свой кофе, чтобы дать ей пару лишних минут наедине. Может, все-таки поплачет… Нельзя всё держать в себе, а Ольга явно привыкла терпеть, стиснув зубы до боли.
– Быстро не получилось. – Я пожимаю плечами, когда открываю ее дверцу, и вдруг вижу, как она торопливо прячет лицо.
– Ничего страшного. – Девушка не глядя протягивает ладонь за кофе, а я не решаюсь вложить в нее стаканчик.
– Ольга, – я осторожно зову и проклинаю всё на свете, что настоял и остановился у ларька.
– Что?
– У вас дрожат руки.
Она издает неопределенный звук и резко притягивает ладони к груди, пряча их под воротом кремового строгого пиджака. Она опускает лицо, и ее правильные черты скрывают каштановые вьющиеся волосы. Впрочем, я и так помню, что у нее синие глубокие глаза и пухлые губы, которые она трогает лишь бесцветным блеском. И я знаю, что она сейчас нервно закусила нижнюю губу и прикрыла глаза.
Я успел выучить все ее привычки.
– Дайте, – я говорю громче, чтобы разбудить девушку, и вставляю стаканчик в нишу в двери.
– Что?
– Это уже судорога.
Я на свой страх и риск протягиваю к ней ладони и расцепляю жесткий замок из скрученных пальцев на груди. Девушка дергается всем телом от моего бесцеремонного прикосновения, но следом замирает и завороженно смотрит, как я разжимаю ее пальцы один за другим. Медленно и уверенно.
– В машине регистратор, – говорит она ослабевшим голосом и переводит взгляд на лобовое стекло, на котором висит двухсторонняя камера.
– Я умею его обманывать. Я давно работаю на вашего мужа.
Ей становится легче от моих прикосновений. Я не позволяю себе лишнего, а только мягко перебираю ее ладони в руках, согревая своим теплом. И мне самому становится чертовски хорошо.
– Теперь можно и кофе. – Я киваю ей и выпускаю из рук.
Вновь подаю латте.
– Вы можете посидеть рядом? – неожиданно спрашивает она и не решается посмотреть мне в глаза, останавливаясь на вороте белой рубашки.
Я молча ныряю в салон и занимаю место рядом с ней. Девушка тут же двигается к другому окну, словно существует безопасная дистанция, которую надо обязательно сохранить, но я ловлю ее за локоть, останавливая. Само выходит, как потаенный глубоко-глубоко рефлекс, который вдруг срабатывает и удивляет меня, а ее и вовсе сбивает с толку.
– Вы сказали рядом, – я нахожу слова и смотрю в ее сторону, хотя не надеюсь встретить ее взгляд. – Не убегайте.
Я глупо шучу, чтобы разрядить обстановку, и откидываюсь на мягкую спинку. Переношу пальцы ниже, возвращаясь к ее нежной ладони, и уверенно переплетаю наши руки.
– Как кофе?
– Хороший. – Она рассеянно кивает и не может отвести глаза от наших рук, которые держатся друг за друга.
Такое происходит впервые. И я чувствую ток, который расходится от ее кожи по моей. Аромат ее цветочной воды с нотками Востока. Ощущаю ее яркий страх и лютое сомнение. Потому что ей сейчас тоже хорошо и она боится непозволительной реакции своего тела. В конце концов она поворачивает голову и смотрит мне прямо в глаза, обжигая женским, бушующим внутренней силой взглядом. В нем красной строкой идет простой вопрос:
– Ты понимаешь, что ты делаешь?
Я киваю.