Заоблачная земля. Фертран
После скучных лекций Трис Павс и Даны Дризер мы были свободны и как старшие студентки отправились в Фертран, прогуляться и посетить рекомендованный Джоном Лиммером ресторан. Туда, как он выразился, приходили самые достойные представители городской аристократии. На столь лестные отзывы первой купилась Хельга, но мы с Ингрид тоже были не против – средства имелись.
Под завистливые взгляды первокурсников наша компания погрузилась в корзину воздушного шара. Аэростат отцепил тросы и поплыл в долину Фертрана. С погодой повезло, безоблачное небо обещало теплый вечер. Мантии мы оставили в школе и внешне ничем не отличались от обычных горожанок. Свое длинное платье неброского темно-серого цвета я купила несколько дней назад на ярмарке. Ингрид оделась в белую шелковую блузку и длинную плиссированную юбку. Хельга влезла в узкие брюки и туфли на высоком каблуке, дополнив образ черной невесомой мантией с поясом. С сомнением покосившись на высоченную шпильку, я хмуро поинтересовалась:
– Ты уверена, что не сломаешь себе ногу на фертранской мостовой?
– Охмурить кого-то хочешь? – покачала головой Ингрид. – Мы вроде просто погулять хотели.
Хельга прищурилась и самодовольно усмехнулась:
– Девочки, настоящая женщина всегда должна быть одета так, словно именно сегодня ей предстоит встреча с судьбой всей ее жизни. А что касается туфель, так я могу дать вам адрес мастера. Делает невероятно удобную обувь.
Я перегнулась через ограждение. Редкие лиственные деревья выделялись яркими красными пятнами на зеленовато-голубом фоне сосен. Осень я любила, чуть меньше, чем весну, но все же есть в ней что-то тихое, спящее, природа отдыхает после жаркого лета, нет пекла и штормов… Воздушный шар не набирал высоты, летел вдоль склона в долину, над черепичными крышами, освещенными закатным солнцем.
Спустя полчаса мы уже стояли на земле и сверялись с расписанием: главное – выяснить, во сколько отправляется последний рейс в школу. Убедившись, что успеем вернуться до отбоя, отправились гулять.
Мы прекрасно провели время – прошлись по главному скверу Фертрана, где еще работали фонтаны, в парке поглядели на чудные кривые деревья с необычными листьями, отливающими стальным цветом. Побывали на ярмарке, которая, кажется, не прекращала работать ни днем ни ночью, покатались на каруселях. На душе было легко и радостно.
Часы показывали восемь, когда мы уставшие, но довольные брели в сторону центральной улицы.
– Ноги отваливаются, может, ну его, этот ресторан? – взмолилась Ингрид. – Если свернуть здесь, то успеем на предпоследний рейс воздушного шара.
– Ты что? – возмутилась бывшая актриса. – Надо идти! Когда еще выберемся? Завтра четыре занятия – полный день, а вечером мы с Яной заступаем в наряд на северные ворота, а потом там вообще задница в графике!
Баронесса надула щечки и посмотрела на меня, ища поддержки. Не скажу, что горела желанием идти в это светское заведение, – Ингрид права, завтра еще предстоит бессонная ночь на воротах, надо бы пораньше лечь спать… Но с другой стороны, последний воздушный шар прилетает без пяти минут одиннадцать, а это не очень поздно. И все же я решила поддержать актрису только по одной причине – хотелось нормально поужинать, в столовой сейчас уже ничего не осталось.
– Давайте быстро поедим и в школу, – предложила я.
– Правильно! – поддержала меня Хельга, а малышка лишь страдальчески вздохнула.
Ресторан «Фертранские ворота» располагался в богатом районе города рядом с самыми дорогими бутиками, салонами красоты и Хельгиным театром. Здания на этой улице пристраивались друг к другу впритык, но фасады различались расцветкой и оформлением. Витрины магазинов подсвечивались огнями. Чего тут только не было: продавали сувениры, дорогущую одежду, какие-то лечебные травки, жаль, на дверях уже висели таблички «закрыто», надо будет наведаться сюда днем. Прохожих почти не наблюдалось, зато патрульных гвардейцев мы встретили раза три. Редкие экипажи проезжали по улице в основном в сторону сквера или сворачивали во дворы. За Торговой улицей находились дома и зимние резиденции местных аристократов.
К нужному заведению мы подошли в половине девятого, наконец отыскав его на небольшой площади напротив театра. Швейцар, заметив, что мы подходим к самому лучшему ресторану пешком, сначала напрягся, но, рассмотрев модный наряд Хельги и наши браслеты, успокоился. Прозрачная дверь перед нами распахнулась.
– Леди, прошу вас, проходите.
Мы с Ингрид переглянулись и последовали за решительной Хельгой. Она лучше нас вписывалась в эту богемную атмосферу.
Первый этаж сверкал сотней светляков, парящих под потолком. Очевидно, для создания такого эффекта здесь держали специального мага. Стены отливали позолоченной лепниной, на полу лежали ковры, на столиках сияли ложки, вилки и фарфоровая посуда. Окна занавешены шторами с золотистой вышивкой. Вокруг порхала обслуга в одинаковых белоснежных рубашках, брюках и перчатках с серебряными подносами в руках. Яркость била по глазам. И как-то вычурно все… Посетителей было много, Хельга внимательно их всех рассматривала, а Ингрид потрясенно вертела головой.
– Леди, добро пожаловать, – навстречу вышел управляющий – высокий, чисто выбритый красавец-мужчина с короткой стрижкой в жутко дорогом смокинге. – Разрешите приветствовать вас, гордость Заоблачной земли, в самом лучшем ресторане Фертрана.
Бывшая актриса лучилась обаянием, а баронесса покраснела, когда этот господин поднес ее ладошку к губам. Я лишь сдержанно кивнула – не быть мне богемой. По моему скромному мнению, та кафешка на набережной, где пекли невероятный лимонный пирог, гораздо уютнее. Но Джон говорил, что тут прекрасно готовят…
– Разрешите предложить вам эти места, – красавец указал на ближайший к нам пустой стол недалеко от прохода.
– А вон туда нельзя? – почти перебила его я, указывая на дальний угол в тени.
Управляющий на миг запнулся, а потом с сожалением покачал головой:
– Простите, леди, там забронировано, разрешите проводить вас на балкон, там не так светло, но не менее удобно и все места свободны.
Быстро кивнув, я покосилась на подруг. Хельга хмуро поджала губы.
– Зачем на балкон? – шепотом накинулась на меня она. – Тут самые важные люди Фертрана. Смотри, это знаменитый актер с женой, а там владелец швейной фабрики, а вот это…
– Мы сюда поужинать зашли, разве нет? Не хочу сидеть посреди душного зала под прицелом десятков глаз.
На балконе горели фонари. Открывался прекрасный вид на театр, фонтан и маленький сквер, тихо играла музыка. Замечательно. Так гораздо лучше.
Время шло медленно, мы пили легкое вино, слушали рассказы Хельги, точнее, делали вид, что слушали. Ингрид расположилась на кожаном диванчике, а я сидела в кресле и наблюдала, как приезжают и уезжают экипажи с театральной площади. Взгляд неспешно скользил по музыкантам, игравшим в нише недалеко от лестницы, и по остальным посетителям. Несколько минут назад расплатились и ушли две дамы преклонного возраста, вот покатилась их коляска, объехала фонтан и исчезла в ночном мраке. Вот пришли два господина, один – высокий, в дорогом черном костюме с бабочкой, другой – седой военный, одетый в армейскую жилетку с эполетами. Похоже, только со службы… В противоположном углу рядом с фонарем сидел широкоплечий мужчина с волосами средней длины, на соседнем стуле лежала короткая куртка с блестящими металлическим заклепками…
– Девочки! Смотрите! – вдруг воскликнула Хельга, подаваясь вперед.
Вздрогнув от неожиданности, я проследила за ее взглядом. Из подъехавшего экипажа вылез виновник неприятного летнего происшествия, благодаря которому обо мне написали фертранские газеты. Проведя ладонью по черным волосам, пилот-ас поправил накрахмаленные манжеты, осмотрелся и решительно двинулся к ресторану.
Увидев это, наша сердцеедка подобралась и даже задышала чаще. Прямо как малолетняя поклонница, замирающая при виде кумира. Вот только нашей подруге уже давно не пятнадцать лет. Взрослая, опытная женщина… или я чего-то не понимаю?
– Ты не понимаешь, – словно прочитала она мои мысли. – И не смотри на меня так! Я лишь предположила, что Брэд может здесь появиться.
Все ясно… Вот почему мы сюда пришли.
– Милман… Кажется, это она! Любовь! Он мне нужен. Ты читала в регесторском журнале о знаменитостях статьи о его подвигах? Там… О боги, да что я тебя спрашиваю, ты же у нас, кроме лекций, совершенно ничем не интересуешься!
Чем дольше она болтала, тем четче я понимала: на этот раз у Хельги совсем снесло крышу. Что за ересь она несет? Может, тогда, весной, подруга слишком сильно стукнулась головой о стену в пределе ящера? Что в этом Милмане такого? Помимо самоуверенной глупости, смазливой внешности и пуда удачи, которая рано или поздно закончится.
– Вообще-то, это наш учитель по полетам, пока не найдут замену леди Павс, – вставила Ингрид, лениво ковыряясь вилкой в запеченных грибах.
– И что? Прежде всего он мужчина и маг полета! Без пары! Эх! Вы не видели его лица, когда он упал на землю, почти мне в руки!
– Это ты не видела моего лица, когда Вильс стаскивал меня с причальной башни, – буркнула я.
Нет, она не успокоится.
– Яна, Милман не виноват, что Лесли оставил свой пост в ту ночь. Ведь это контролер должен был быть на твоем месте. А между нами пробежала искра! Вот не думала, что может так трясти от чувств… Ты знаешь, уж кому-кому, как не мне, понять, что за мужчина передо мной, уж я-то повидала их на своем веку…
– Это-то меня и удивляет, – холодно парировала я. – Разве ты не видишь, он совершенно тебе не подходит?
Вспыхнув, подруга хотела было нагрубить, но в последний момент передумала и сердито сверкнула глазами:
– А это не твое дело!
– Эй, прекратите немедленно! – поспешила вмешаться Ингрид.
Я откинулась в кресле и начала рассматривать подсветку на фасаде театра, пытаясь справиться с раздражением. Конечно, подруга права, это не мое дело, и что я завелась? Бывшая актриса тоже замолчала, закусила губу и демонстративно отвернулась в другую сторону. В тишине мы просидели почти минуту.
– Не понимаю, почему ты так настроена? – уже чуть спокойнее произнесла она.
Куда уж тебе понять!
– Этот человек едва не убил Яну, – поддержала меня баронесса. – Хотя бы поэтому ты могла бы не крутить с ним шашни? Это просто некрасиво.
А вдруг и в самом деле Милман – любовь всей ее жизни, а я ей тут глаза пытаюсь раскрыть? Не поможет, пока здравый смысл не вернется из продолжительной прогулки. Не хочет наша актриса ничего слушать, а мне и правда стоило помолчать, придет время – сама поймет. Наверное.
– Ты же знаешь, он винил себя, – прошептала она. – Все обошлось. Все живы. Благодаря тебе. Может, хватит уже кривиться и скрипеть зубами? Прости его наконец. Давайте спустимся вниз, уверена, он скажет, насколько сильно сожалеет о случившимся.
Тяжелый случай просто. Желание что-либо доказывать подруге испарилось окончательно.
– Хочешь – иди, – посмотрела я в ее большие красивые глаза. – Меня не тяни.
Бывшая актриса медленно кивнула:
– Ладно, – и повернулась к баронессе: – Пойдешь со мной?
– Нет уж. Во-первых, я устала, а во-вторых, это нарушение всех приличий – так просто подходить к мужчине.
Поняв, что союзников здесь искать не стоит, подруга встала из-за стола:
– Только поздороваюсь и назад. Пять минут.
Я задумчиво смотрела ей вслед.
– Тебе не кажется, что Хельге срочно нужно подыскать пару? Иначе она рискует опозориться не только перед всей школой, но и вообще перед всем Регестором.
Малышка неопределенно пожала плечами: понять актрису в ее любовных похождениях она даже не пыталась.
Пять минут давно прошли, как и все двадцать, мы съели почти всю еду, почти все вино выпили, а этой клуши все не было. Часы над лестницей показывали без четверти десять, и уже следовало просить счет.
– Надо сходить за ней, – все же не выдержала я.
Утаскивать Хельгу от Милмана – это последнее, чем мне хотелось сейчас заниматься.
– Иди, я посижу, – согласилась Ингрид.
Поднявшись из-за стола, я поправила платье и двинулась к лестнице, пропустив вперед музыкантов – двух молодых мужчин в светлых ливреях со струнными инструментами в руках. Один из них улыбнулся мне и трусцой сбежал вниз по лестнице, подгоняя на ходу своего коллегу. Вероятно, у них был перерыв. Замерев на середине пролета, я внимательно глянула вниз, пытаясь отыскать подругу и нового учителя по полетам. Пилот-ас улыбался и поглаживал ладонь Хельги… А подруга, залившись румянцем, не сводила взора с его губ, слушая какую-то весьма занимательную исто…
Мощный толчок в спину не дал мне додумать. В следующий миг я пролетела пять ступенек вниз и рухнула на колени, в последний момент успев сгруппироваться. Через секунду я скатилась по остальным ступенькам до огороженного золотой решеткой пролета. Ноги улетели куда-то вверх, я кувыркнулась вперед, со всей силы ударившись о металлические жерди. Только бы шею не сломать! Голова по инерции едва не пробила оградку. Мой мир зазвенел, померк на мгновение и взорвался радужными искрами. Затылок онемел и налился болью, схватывающей виски. Уф!!! Громко топая, ко мне приблизились черные сапоги и остановились рядом. Поморщившись, я с трудом подняла глаза, чтобы увидеть, как в тусклом свете мелькнули темные растрепанные волосы, щека в мелких оспинах и сжатые губы. Сверкнули заклепки, мужчина легко вскочил на узкий бордюр, натянул капюшон и мягко спрыгнул прямо в середину золотого зала. Не останавливаясь, зацепил ближайшего официанта плечом и ринулся на выход. В тишине звонко бились бокалы и фарфоровые тарелки. Посетители замирали, обернувшись к источнику шума. Схватившись рукой за решетку, я медленно поднялась. Боги, моя голова… Ох! И тут наверху раздался истошный женский визг.
Ингрид!
Развернувшись, я бросилась обратно на балкон, едва не растянувшись на пороге. В тусклом свете фонарей передо мной предстало жуткое зрелище. Прямо посреди балкона, на ковре, в луже крови лежал тот самый седовласый военный с широким кинжалом в груди. Рядом находился труп его товарища. Слева на своем диване сидела баронесса, поджав ноги, и кричала, безумно уставившись на убитых. Ее руки тряслись, на лбу блестел пот. Бездна! Паническая атака!
Сглотнув, я перешагнула через мертвое тело, загораживая его собой. Девушку била крупная дрожь, и она продолжала прерывисто кричать.
Голубые глаза наполнились слезами, но ступор, или в чем она там сейчас пребывала, настолько сковал ее, что не давал даже расплакаться.
Все так же загораживая трупы, я осторожно подошла к подруге, взяла в ладони ее бледное, перекошенное от ужаса лицо и рявкнула, пытаясь достучаться:
– Ингрид! Сейчас пройдет! Дыши глубже! Давай дыши!
Она по-прежнему дрожала, но неотрывно смотрела на меня. Вроде помогает! Визг уступал место резким и громким всхлипам:
– А-ах!.. А-ах… а-ах…
– Вот! Вот! Давай, девочка! – подбадривала ее я, а у самой внутри растекался ужас.
Демоны лоранийские, что это сейчас произошло?
И в эту секунду за спиной раздался истошный крик официантки:
– А-а-а-а! Убийство!!!
И наша малышка заревела с новой силой, вцепившись трясущимися руками в мои плечи. Мир взорвался. Сумасшествие! За спиной забегали люди, Ингрид снова визжала и трясла меня! У меня же это плечо болит! Кто-то топал и орал, летела посуда, внизу на улице что-то бабахнуло.
– Он убил!!! – визжала девушка, перекрывая все остальные шумы и оглушая меня. – Обоих!.. И… и меня!.. Но… но я увернулась! За… зарезал!!!
Пространство завибрировало. Совсем рядом что-то громко зашипело. И тут в небе над балконом вспыхнул огромный шар. Стало светло как днем. Глаза резануло болью, и я едва не рухнула на подругу, устояв в последний момент. Ингрид все еще пребывала в истерике и, не обращая ни на что внимания, надрывалась:
– Он… так… раз!!! И… и… я упала!!! Упала!!!
Боги! Да хватит же трясти меня! Успокойся уже!
Где-то поодаль, за любимым Хельгиным театром, в небо ушли столбы света, послышались хлопки, почти неслышимые в вибрации окружающего воздуха. Во дворе метались люди, ржали непонятно откуда взявшиеся кони, вопили посетители ресторана, плясали тени, творились какие-то разборки… Раздался оглушительный вой сирены, и следом загрохотал голос:
– Внимание!!! Всем оставаться на своих местах!
Казалось, неизвестный говорил у меня в желудке, виски пульсировали болью.
– Нет!.. Нет!.. – в ужасе задергалась Ингрид.
Да отцепись же от меня!
– Повторяю! Всем оставаться на своих местах! Проводится специальная операция! Сохраняйте спокойствие!
Я пыталась разжать трясущиеся пальцы баронессы, но не тут-то было. Ну и хватка. Тишину! Тишину бы нам, и она успокоится! Но нет же… Гады, сирену выключите! Бедное мое плечо! Ох!
– Представляешь… если бы… если бы… я не увернулась?! – изводила подруга мое ухо.
Еще немного, и я сама потеряюсь в этом хаосе! Где-то разбилась новая посуда.
– Тихо! Тихо! – призвала я нас обоих к спокойствию, делая глубокий вдох.
Сирену выключили. Наконец-то. Заткнуть бы еще этих орущих людей в сияющем зале. И погасить это маленькое солнце. Почему оно так вибрирует и искрит? Волосы сейчас зашевелятся!
Обернувшись, увидела, как по балкону ходят гвардейцы и какие-то маги. И трупы все еще тут! Ну а я чего ожидала? Прошло всего несколько минут. Ингрид их показывать нельзя, иначе опять завоет.
– Леди, – донесся низкий мужской голос, но во всей этой суматохе, каких-то хлопках и криках подруги, продолжающей меня трясти, я не сразу поняла, что обращались именно к нам.
Снова обернулась и в голубом свете огромного светляка увидела этого седовласого господина в синей гвардейской форме. На руке блестел браслет с гербом, как у лорда Гарса. Но Ингрид не дала мне все это осмыслить, она вновь разглядела труп и зашлась очередным воем.
Так. Стоп. Хватит. Сжав зубы, я резко сдавила тонкое запястье и толкнула подругу обратно на диван.
– Леди, – сухо повторил представитель Ведомства, теперь стоявший почти рядом. – Инспектор Норин, департамент правопорядка, прошу вас пройти с нами.
Обернувшись, я прочла в его глазах высшую степень подозрительности. Инспектор неотрывно наблюдал за баронессой, неспособной справиться с эмоциями. Оно и неудивительно.
– Яна! Я в школу хочу! Чего ему от нас надо?!
– Спокойно! – рыкнула я.
Этот господин был излишне напряжен, как и два мага за его спиной. Боги, может, они решили, что этих двоих убили мы?
– Нет, я не пойду!.. – Моя подруга забилась в угол дивана и вновь задрожала.
– Одну минуту, сэр, – собрав остатки хладнокровия, бросила я. – Ингрид, инспектор прав. Дыши глубже. Уверена, много времени это не займет. Ты ведь видела все лично, расскажешь и вернемся.
Но это не особо помогло. Ей бы сейчас остаться одной…