Глава 4
Холод свежих простыней не позволял Герасиму согреться. В его распоряжении оказался целый этаж – немаленькое чердачное помещение, облагороженное и приспособленное для жизни, но, как водится за пределами России, холодное. Если верить показаниям термометра, всего семнадцать градусов.
Для Геры это было не в новинку. Исколесив Старый Свет вдоль и поперек, он знал все о том, как пережить студеную ночь в доме без центрального отопления. Пункт первый: окунуться в мучительно-горячую ванну (как вариант – полить себя кипятком из душевой лейки). Пункт второй: распаренное тело незамедлительно укутать в одеяло (а лучше в два).
В тот вечер Герасиму не удалось ни того ни другого. К моменту, когда он повернул вентиль горячей воды, бойлер оказался пуст. Слив остатки тепла, Ландау обрек себя на купание в обжигающем холоде. Да и вместо одеяла на кровати лежал тонкий синтетический плед – еще одно восточноевропейское чудачество, непонятное русскому человеку! Посему, чтобы согреться, пришлось накрыться с головой и дышать ртом. Этому фокусу научили зимние каникулы во Франции и мартовская пятидневка в Египте.
Случайная мысль заставила улыбнуться. Ландау так долго мечтал о хорошей жизни, что теперь казалось абсурдным гостить у посторонних людей. В день, когда на его счету впервые сложилась шестизначная сумма, Гера поклялся приучить себя к комфорту. Не брать стыковочные рейсы с долгими пересадками, не ночевать в хостелах и гостевых домах, не питаться в дешевых забегаловках. И вот он здесь, в богом забытой румынской деревне, ежится под флисовым покрывальцем, натягивая вторую пару носков на окоченевшие стопы. Была ли в этих лишениях хоть капля здравого смысла? Черта с два! В лучшем случае так проявлялась тяга к приключениям. В худшем – глупость.
– Так, а что там у нас с камерами? – прошептал Гера, включая планшет. – Повезло, если они еще на месте.
Экран, поделенный на двенадцать квадратов, разнообразием не баловал. Самый обыкновенный дождливый лес – мрачные пейзажи, словно нацарапанные тушью на грязно-сером холсте. Одну за другой блогер проверил картинки. Ничего, кроме колышущихся на ветру деревьев и редких птиц, которых непогода застала врасплох.
– Скука смертная. Ну какой же я дурак, повелся на цыганские байки… – протяжно зевнул Гера и взглянул на часы.
Почти три. Летом в это время уже вовсю занимается рассвет. Но угрюмый ноябрь тем и славен, что солнца не видать до полудня. Опустив голову на подушку, Ландау понял, что наконец согрелся. По телу разошлось приятное онемение. Стало возможным вынырнуть из-под одеяла. Планшет переместился на прикроватный столик, а сам Гера лег на живот и глубоко задышал. Путаясь и слипаясь, мысли в голове парня становились все более вязкими. В считаные мгновения он уснул.
«Бип-бип-бип» – внезапно раздалось в ночной тиши. Лениво приоткрыв один глаз, Ландау попытался вычислить источник звука. «Бип-бип-бип» – шум повторился, а Гера привстал и взглянул на планшет. Горящий экран показывал толпившиеся оповещения.
– Какого хрена? – указательный палец смахнул блокировку.
Камеры фиксировали активность. Судя по тому, в каком порядке они реагировали, кто-то шел тем же маршрутом, что и Гера несколько часов назад. Быть может, Питти решил вернуться и собрать технику, пока до нее не добрался кто-нибудь из местных? Но в таком случае регистраторы снимали бы темноту кармана. Нет, кто-то определенно выбрал похожую тропу. Кто-то или что-то…
– Ну, давай же! Где ты? – Гера окончательно проснулся.
Некоторое время картинки оставались неподвижными. Никаких подозрительных перемещений. Ландау почти убедил себя в том, что тревога оказалась ложной, как вдруг один из квадратиков ожил. Нервно ткнув пальцем в экран, блогер увеличил изображение и не поверил глазам: по размытой дорожке ступала девушка. Босая, полностью обнаженная, с длинными распущенными волосами. Ее лицо походило на гипсовую маску, но тело перемещалось плавно, на удивление грациозно. В правой руке незнакомка несла мешок, левой она касалась тяжелых ветвей, роняющих на землю жухлую листву. Гера подскочил, отбросив плед. Даже в самых смелых мечтах он не рассчитывал поймать такой эксклюзив! Давно забытое чувство азарта велело ему спешно собраться.
Ноги скользнули в штанины, голова прошла в туннелеобразный ворот бадлона. Не желая тратить время на поиск носков, Ландау схватил сумку с аппаратурой и стремительно покинул чердак. Деревянная лестница скрипела так, будто дом строили в позапрошлом веке. Спускаясь на носочках мультяшным грабителем, Гера оказался на первом этаже. Количество пар обуви, хаотично разбросанных у двери, поначалу ввело в замешательство. Очевидно, не все гости вечера осилили путь домой. Кое-кто решил воспользоваться гостеприимством хозяев и заночевал тут. Раскат храпа, донесшийся из кухни, подтвердил теорию. Сунув ноги в Air Max-ы, ютившиеся в сторонке, Ландау тихонько сдвинул защелку и просочился наружу. Именно там, на крыльце, им впервые овладела паника.
– Господи ты боже мой! – выдохнув густой пар, блогер осознал, что этой ночью все по-настоящему.
Бесчисленное множество раз он снимал постановы. Знал, что капнуть в глаза, чтобы расширить зрачки, и как незаметно раздавить в носу капсулу с краской, имитируя кровотечение. В его кармане всегда лежал большой магнит, чтобы в нужный час прибор, замеряющий показатели ЭМП, начал сходить с ума. Блогер овладел фокусами, на которые способны свет и тень, обучил себя правдоподобно пугаться в кадре. Наверное, поэтому, он без малейшего сомнения выбежал в ночную прохладу… но тут же протрезвел.
Все, что он видел в кадре – абсолютно реально. Та девушка – не актриса, а лес – не искусно подснятый парк. За спиной не окажется помощников, зажимающих от смеха рты. Никто не кинет на плечи одеяльце и не поднесет горячий кофе из термоса, когда закончится съемка. Не будет вообще ничего, кроме самого Геры и промокшей чащи, в которой безумная незнакомка расхаживала в чем мать родила.
– Идти или остаться? Идти? Или остаться?! – словно в бреду повторял Гера. – Черт, черт, черт!
Толкнув себя вниз по ступеням, Ландау отворил калитку и что было мочи рванул в сторону высоких елей, туда, где пролегала мистическая тропа. Крепить GoPro пришлось на ходу. Затянув ремешок, блогер опустил камеру чуть ниже, чтобы та снимала происходящее на уровне глаз. Ручной Panasonic перешел в режим ночной съемки, избавив от необходимости включать фонарик. Полная боевая готовность!
Миновав последнюю камеру, что сняла полуночницу, охотник за нечистью встал как вкопанный. Где она? Куда дальше? Свежие следы в размокшей от дождя почве указали направление. Гера уверенно двинулся сквозь заросли кустарника. На удивление, ему не было страшно. В конце концов, чем грозит встреча с обнаженной барышней? Разве что приступом дикой неловкости!
– Ну же, подай голос, подруга, – напряженно процедил Гера, вновь потеряв след.
– Te sun, Hekate! Аuzi chemarea mea! – словно в ответ раздалось неподалеку. – Vino și acceptă sacrificiul meu! Marea mamă a tuturor vrăjitoarelor! Arata-mi fata ta! – женский голос раскатами грома поразил ночную тишь.
Стараясь не шуметь, Ландау прорывался сквозь ветки, недовольно морщась от холодных капель, ударявших ему в темечко. Несколько раз он едва не поскользнулся, лишь чудом удержав баланс. Голос становился все отчетливее и, казалось, яростнее. Наконец силуэт незнакомки мелькнул среди листвы. Опустившись на корточки, парень затаился. Из подлеска ему открывался изумительный вид на завораживающее своей странностью действо.
Поляна идеальной круглой формы. В самом ее центре – вытоптанный пятачок, на котором не росла даже трава. От него, будто в каждую из сторон света, уходила дорожка. Нагая девушка стояла на коленях ровно посередине. Голова запрокинута, руки тянутся ввысь, груди часто вздымаются. Ее состояние походило на религиозный экстаз. Небо тем временем заволокло тучами. Кровавая луна не желала показываться сектантке, усиленно кутаясь в рваные одеяла ночи.
– Hecate! Vino și protejează-mă! – девушка сорвалась на хрип. – Eliberează-ți câinii și alungă lupul pe care l-am născut!
Плотная завеса в небе дала брешь. Будто луч прожектора, мощный столп света обрушился на поляну. Заметив это, незнакомка расхохоталась. Она запустила руки в мешок и вынула из него трехлитровую банку с молоком. Пластиковая крышка улетела в сторону. Несколько волн вырвались из горлышка, и вскоре тара опустела. Девушка продолжала нырять в котомку. Словно фокусница, она раз за разом вынимала что-то новое: рыба, куриные яйца, хлеб, а следом и что-то тягучее в горшочке, вероятно, мед или кленовый сироп. Угощения разлетались по перекрестку, приводя Герасима в недоумение.
Шпион-самоучка так сильно увлекся наблюдением, что далеко не сразу обратил внимание на шум, точнее, вой! Схожий звериный плач, какой довелось услышать ранее. Теперь он казался гораздо ближе и накрывал со спины. Ледяная дрожь взяла руки. Гера попытался сосредоточиться, но безуспешно. Зубы часто заклацали, коленные суставы размягчила слабость.
«Даже если это обыкновенный волк, дела плохи!» – подумал блогер и перевел взгляд на женщину. Та лихорадочно рылась в сумке. Нащупав искомое, она поднялась на ноги и сдавила предмет в ладонях. По ее предплечьям скользнули темные ручейки. С локтей что-то закапало.
– Hecate, protejează-mă… – в разы тише произнесла ведьма и заметно обмякла.
Гера повернул камеру и едва не вскрикнул от увиденного. Совсем близко, буквально в паре метров от него выросло нечто. Уродливое создание, ноги которого гнулись в обратную сторону. Редкая негустая шерсть сменялась проплешинами. Неестественно тонкие руки кончались скрюченными пальцами, что не знали покоя. Над впалым животом виднелся реберный щит. Перекошенные покатые плечи, толстая шея, испещренная жилами, и венец уродства – лицо! Вернее то, что располагалось на его месте. Губы парня задрожали в предчувствии рвотного позыва, но он продолжал смотреть.
– Ам-а-а-ам… – вязкая слюна спускалась с подбородка чудовища. – А-а-ам-ам-ам-ам… – подбираясь все ближе, оно опустилось на все четыре конечности и болезненно выгнулось, испустив леденящий душу вопль.
– Lasa-ma in pace! Nu te iubesc! – кричала незнакомка, пятясь и оглядываясь по сторонам.
Едва услышав последнюю реплику, создание оскалилось и зарычало. Несчастная взглянула на небо и уже вознесла руки для очередной молитвы, но не успела даже рта открыть. В один прыжок оборотень оказался рядом, повалил ее на землю и принялся рвать. Куски плоти разлетались в стороны, обнажая грудину и ключицы еще живой ведьмы. Она не кричала. В непонятном смирении она наблюдала за монстром, прогрызающем путь к ее сердцу…
Следующее, что помнил блогер, – это боль подвернутой лодыжки, невзирая на которую он бежал со всех ног. Сцена в лесу казалась ему до жути реалистичным сном, кошмаром, от которого в голове разливается тошнотворная муть. Несколько раз запнувшись, Гера все же упал. Светлые джинсы покрылись грязью, водолазка порвалась. Но вопреки всему парень продолжал двигаться. Лишь заперев калитку, он позволил себе отдышаться, рухнув на ледяной мрамор ступеней. А дальше – пробел в памяти. Черный безмолвный вакуум, словно пленку воспоминаний, грубо обрезали, не дождавшись титров.