Через пять минут начинался урок, а Сироткиной так и не было. Мельников поглядывал на дверь, очевидно, её ждал, а Вика беззаботно покачивала ногой, уставившись в телефон. Белов прислал ей кота, который ел новогоднюю гирлянду, и Вика великодушно улыбнулась поклоннику. Чувство собственной важности взлетело у парня до небес, но счастье длилось недолго. В класс вошла завуч школы Заболотная Ираида Павловна, которую за глаза все, включая преподавателей, называли Кикиморой. Эта худощавая женщина в строгом темно-синем костюме с длинными руками и маленькими ножками взглянула на разрисованную доску. Сходство было потрясающее. Белов оправдал свое звание лучшего граффитчика района, и Кикимора с крохотными бусинами вместо глаз и растрепанными волосами на бледно-зеленом фоне как будто подмигивала своему прототипу.
Губы живой Кикиморы, и без того тонкие и блеклые, превратились в едва заметную полоску, а глаза засверкали в преддверии торжества всевластия. Проступок был налицо, нарушителя ждала кара. Кикимору затрясло от предстоящих пыток и грядущего возмездия.
– Где приветствие учителя? – отчеканила она, постукивая ручкой по столу в такт своим словам.
Ученики послушно встали. Последними – Белов и его компания. Кикимора щурилась, глядя на художника.
– Сте-реть, – по слогам произнесла она.
Класс молчал. Никто не собирался ничего стирать.
– Повторяю, стереть с доски! – она повысила голос и снова простучала три раза.
– Это эксплуатация детского труда, – развязно произнес Белов. – Статья Уголовного кодекса Российской Федерации.
Кикимора фыркнула. Скрип старой вставной челюсти услышала галерка. Качнулся стул, зашелестели тетради у кого-то ближе к двери, скорее всего, из-за ветра, скатился с парты карандаш и упал с характерным стуком на пол, чей-то телефон издал короткий звук старинного телефонного аппарата и тут же замолчал.
– Выключить!
Шорох тетрадей с первых парт показался Белову странным, а телефон, звонивший где-то рядом с ним, ещё страннее. Он хорошенько прислушался к звуку и теперь уже был уверен, что это Викин. Белов к ней развернулся и стал показывать глазами на стол. Вика замотала головой. Телефон у неё был выключен.
Тут в дверь постучали. Кикимора замерла. Дверь со скрипом отворилась, и в класс вошел незнакомый юноша. Его прилизанные волосы поблескивали от света потолочной лампы, а огромный черный рюкзак оттягивал корпус назад. Он выглядел каким-то болезненным по сравнению с остальными школьниками.
– Кто вы? – выдавила Кикимора.
Юноша шел к завучу медленно, будто знал, что делает, знал, кто это и с чем ему предстоит столкнуться, и, что ещё страннее, совершенно этого не боялся. Как будто на нем был какой-то магический плащ уверенности.
– Как кто? Идиот, – шепотом ответил Вике на вопрос Кикиморы Белов. – Костлявый какой… Точно отличник.
Вика промолчала и уставилась на новенького. Она увидела его серые глаза и длинные ресницы, потом отметила, что так волосы никто не укладывает и что очки у него старые, такую оправу уже давно не носят, и успокоилась. Он точно ей не пара.
– Я ещё раз повторяю, вы кто? – громко проскрипела Кикимора.
– Я Артем Волков. Я буду здесь учиться.
– Документы ваши где? Почему в середине года? Вы из какой школы и почему опаздываете? – гневно тараторила завуч.
– Звонка не было ещё, я не опоздал. Документы у директора, она велела сюда идти. Это ведь тридцать пятый кабинет?
Кикимора кивнула.
– Значит, мне сюда.
– Того гляди, обольется потом, – пробормотал Белов.
– Кто? Кикимора или этот? – засмеялась Вика, пренебрежительно кивнув головой в сторону юноши.
– Не завидую я ему… – чуть слышно сказала Женя, наблюдая за происходящим. Она попыталась сфотографировать новенького, но сенсор не реагировал на холодные руки.
Звонка всё ещё не было. Кикимора оглядела весь класс и тихо заговорила:
– Внимание, класс! Сегодня физкультуры не будет. Майя Ивановна Рекуц тяжело заболела. Заменить её пока некому.
Класс загалдел. Все были рады, за исключением Белова, который готовился к поступлению на факультет физической культуры и спорта. Вика приободрилась, а Женя смотрела в окно и не слышала объявление.
С высоты третьего этажа ей было видно школьный двор и одинокого дворника, который то и дело шаркал старой метлой, вычищая до асфальта дорожку. Женя наблюдала за монотонными движениями усталого мужчины и даже два раза зевнула.
– Что, профессию себе присматриваешь? – прошептал Белов, который, очевидно, тоже смотрел на то, как убирали двор.
– Белов! – шикнула на него Вика.
Вдруг дворник перестал мести, отложил метлу и быстро зашагал в сторону сугроба, где стал всматриваться в затвердевший снег. Затем он немного счистил снег рукой, и Женя прищурилась. Мужчина быстро раскопал ямку, и тут уже девушка резко отвернулась.
– Труп, – заключил Белов.
– Белов! Фу-у-у! – прикрыла рот рукой Женя и задержала дыхание.
– Ты чего? – спросила Вика.
– Труп там, говорю же, – засмеялся Белов.
Женя пыталась ровно дышать.
– Придурок, – нахмурила брови Вика.
– Да что-то черное, откуда я знаю, что там, Вик?
Белов пожал плечами и уткнулся в телефон.
– Так можно я сяду куда-нибудь? – вдруг услышали ребята.
Новенький смотрел на завуча, ждал ответа. В дверях появилась Сироткина, которая опоздала на урок. Она прижалась к стене и дрожащим голосом заговорила:
– Ир-раида Павловна, м-можно в-войти?
Кикимора даже не посмотрела в сторону опоздавшей. Сироткина стала пробираться к своей парте, как партизан в лесу, и, когда оказалась на своем месте, старалась не шевелиться в надежде, что завуч занят кем-то другим.
– Куда вы хотите сесть, Артем?
– Мне бы поближе, а то зрение плохое…
Сцена казалась нелепой. Все знали, что лишний раз с Кикиморой разговаривать не стоит, попадаться на глаза тоже. Новенький стоял перед самым властным человеком этой школы и говорил ей, что делать. От этих двух веяло холодом. Двадцать шесть пар глаз наблюдали за странной картиной. Новенький пришел в середине года. Завуч была недовольна и его присутствием, и его видом, но делала то, что он просил.
– Ну всё, – кивнул Белов, – нашли нового козла отпущения, можно расслабиться.
– Да он точно отличник, – сказала Арина.
– Покажите мне место, – настаивал Артем.
– Садись куда пожелаешь, – засуетилась Кикимора. – Освободите место ему. Михайлов, что сидишь? Иди вон к Белову и его компании.
– Остальные пусть тоже сядут… Наверное… – почти шепотом произнес Артем, глядя на ребят, а Кикимора в знак согласия покивала.
Ребята сели. Аккуратно постриженный мальчик с фамилией Михайлов сглотнул слюну, накопившуюся за продолжительный диалог завуча и Артема, и тихо стал собирать вещи, чтобы освободить место чужаку. Хоть и не понимал, почему именно он должен уступать место, но сделал это беспрекословно, ведь в прошлом году Ярослав опоздал на пять минут на урок русского языка, а именно этот предмет вела Заболотная. Цена опоздания была для него слишком велика: завуч вызвала родителей и обвинила Ярослава в том, что «хоть он и старается оказаться в числе лучших учеников школы, дисциплина у него страдает, а значит, золотой медали ему не видать». С этими мыслями Ярослав пересел на последнюю парту, к граффитчикам и Абрамовой, а затем бросил недобрый взгляд на Артема. Слишком подозрительная была ситуация.
– Привет, Ярик! – улыбнулся Белов. – Добро пожаловать в наш клуб.
– Белов! – окликнула его Вика.
– Абрамова, вот ты где резвая, а где – сразу в кусты. Кто нам математику делать будет?
– Понятия не имею. Уж точно не этот придурок!
– Придурок, потому что тебе больше списывать не дает? – ухмыльнулся Белов.
– Белов, ты понимаешь, что если он мне не дает, – вычурно сказала она, – то он и тебе не даст.
– А ты уверена? – посмотрел он на Вику и подмигнул Михайлову. – А если я его поколочу?
Михайлов стиснул зубы.
– Я никому больше не дам списывать! – громко прошептал он. – Достали…
– Вик, а ты помнишь, что мне желание должна? – вдруг сказала Арина, поглядывая на первую парту, где раскладывал свои вещи новенький.
– Ну, дальше что?
– Выбирай жертву.
– Михайлов.
– А может, он? – Арина кивнула в сторону первой парты.
– Ты серьезно? – Вика надменно посмотрела на подругу, а затем медленно перевела взгляд на Артема.
– Ага, я серьезно.
Арина кивала, изучая новенького, а Вика растерянно смотрела в телефон.
– Ну на фиг, давай Михайлов.
– Михайлов тебя и так любит, только списывать больше не получится. Михайлов – это слишком просто. Давай его.
– Ой ладно, если так хочешь… – закатила глаза Вика.
– А что ты на него не хочешь спорить? Понравился?
– Нет, просто он… Ну… Ладно, по рукам!
Вика протянула свою идеально ухоженную руку с обновленным маникюром.
– С тебя видео с признанием, – ответила Арина и протянула руку в ответ.
– Белов, разбей! – скомандовала Вика.
– А что тут происходит?
Белов то ли делал вид, что не слышал, то ли действительно был увлечен тем, как Кикимора повиновалась этому новенькому, но разбивать не собирался.
– Пока не скажешь, что происходит, не разобью, – прошептал он.
– Не спрашивают тебя! Умолкни! – огрызнулась Вика и посмотрела на Арину. – Мельников, разбей!
Мельников вяло протянул руку и положил её на руки девушек, изобразив совершение сделки.
– Идёт, – сказала Арина.
– Идёт, – ответила Вика, поймав на себе взгляд Артема.
Белов хихикнул и ещё раз спросил Вику, на что они спорят, но снова получил грубый ответ, означающий, что это не его дело.
– Он что, нас слышал? – прошептала Вика Арине.
– Ну да, он вампир, у него суперслух.
– Артем Волков – вампир, – заговорщицки прошептал Белов. – Скажи это… громко, Абрамова.
– Идиот! – прикрикнула Вика на Белова, но тот продолжал шутить и играть бровями, задевая тем самым чувство собственной важности у королевы школы.
Они перестали перешептываться, потому что Кикимора начала коситься в их сторону, и Вика взяла в руки телефон.
«Не внушает он доверия», – написала она сообщение и отправила Арине.
Арина в ответ пожала плечами, компания замолчала и включилась в тему урока. Русский и литературу завалить никто не хотел.
Уборщица никак не могла отмыть руки от белой краски, которую сама же и пролила на пол. Старую плитку было не спасти, а вот руки спасти хотелось.
– Твоё, – она протянула Вике красную резинку для волос.
Вика поправила прядь белоснежных волос и отшатнулась от женщины как от нечисти. Она стала смотреть на то, как Женя держит Сироткиной волосы.
– Арин, ты что, не может просто не есть так много?
– Слушай, я не знаю, что это, обычно меня не тошнит днем, – сказала Арина и её снова вырвало.
– Боже, как это мерзко.
Вика отошла подальше от подруги.
– Неужели нельзя обойтись просто спортом или психологом на крайний случай.
– У меня нет булимии. Это запах хлорки, Вик… – и подругу снова вырвало.
– Мерзость…
– Ох, девчонки… – уборщица выжимала тряпку. – Такие молодые, а уже столько проблем. Вот я в ваши годы…
– Вы границы личные соблюдайте, мы к вам не лезем, и вы к нам тоже не лезьте. Пожалуйста.
Вика выдавила из себя «пожалуйста», а уборщица прищурила правый глаз и стала разглядывать Викино лицо.
– Ты Абрамова?
– Абрамова, а что?
– Ты не родственница Кати Мироновой, которая у Черной Поляны погибла? На 86-й?
Вика перестала листать соцсети и засунула телефон в карман джинсов. Она забеспокоилась, взгляд её забегал с уборщицы на плитку, с плитки на Сироткину, с Сироткиной снова на уборщицу, затем на разлитую краску и на красную резинку для волос, которая валялась в мусорном ведре.
Пожилая женщина медленно покивала и развесила тряпку на батарее.
– Тоже знала её… Ясно… Ох, девчонки…
С этими словами она вышла из туалета. Вика облокотилась на стену и взглянула на потолок. «Дроздов любит Миронову», – прочитала она надпись. Лампочка не горела, и уже начинало темнеть.
– Вик, вы идете? – просунул нос в дверь Белов.
– Отстань, – закрыла дверь Вика. – Не видишь, Арине плохо!
– Вижу, что плохо, пусть тут одна разбирается, а вы на химию со мной. Сегодня контрольная.
– Андрюш, может, ты сегодня как-нибудь сам? – деловито прощебетала Женя. – Побей Мальцева из «А» или договорись с Бураевым. Попробуй без нас?
– Не без вас, а без Абрамовой. Она у Михайлова ответы берет, а ты не примазывайся!
– Слышишь, особо умный, давай иди один уже! –прикрикнула на одноклассника Вика.
– Я всё.
Никто не заметил, как перед зеркалом завертелась Арина.
– Тебе же плохо только что было, ты точно пойдешь?
– Точно, – улыбнулась она. – И мне уже хорошо!
Арина гордой походкой вышла из туалета. За ней проследовали остальные. Мельников, который ждал компанию в коридоре, улыбнулся Жене, и они все вместе пошли на урок.
Ярослав сел на свое привычное место. Первая парта, ряд у окна. Егоров сказал, что плохо себя чувствует и на химию не пошел. Так Михайлов оказался за одной партой с Артемом.
– Ярослав, – кивнул он ему в знак приветствия.
– Артем.
– Это мое место. Я сижу здесь с первого класса. Мне нужна золотая медаль. Если тебе нравится сидеть на первой парте, то договорись с кем-нибудь другим. Я это место тебе не отдам. Нам придется подраться… Или… Как ты решаешь эти вопросы?
Артем кашлянул, вытаращил глаза и замотал головой:
– Я не буду с тобой драться. Я против драк.
– Все против драк, если не отбитые. Но иногда это необходимо.
– Иногда?
– Иногда.
– Давай без драк, Ярослав, – тихо произнес Артем и протянул ему руку.
– Как скажешь.
Михайлов кивнул, протянув ему в ответ свою руку. Состоялось рукопожатие.
– Мы сидим вместе. У нас альянс. Егорову придется несладко, – сказал Ярослав и стал раскладывать учебники.
Артем наблюдал за ним, и не только он, Абрамова тоже смотрела. Она вошла в класс вместе со своей свитой и двумя телохранителями, медленно прошла мимо его парты в конец кабинета и села на своё законное место на галерке. Остальные сделали то же самое. Ярослав ждал. Он прекрасно знал, что будет. Сейчас она немного поболтает со своими подружками, а затем кошачьей походкой подойдет к нему выпрашивать решение, как кошка молоко у хозяина, которое и так уже её, осталось только попросить. На этот раз он будет стоек. «Абрамова, ты сегодня у меня не спишешь, и вся твоя компания получит то, что заслуживает», – мысленно репетировал он речь.
– Красивая, – улыбнулся Артем.
– Стерва, – кивнул Ярослав.
– Не люблю таких. Ненавижу просто. Сразу понятно, что им нужно.
– Согласен.
– Ярик…
Абрамова оказалась рядом с отличником.
– Здравствуй, Вика. Что ты хочешь от меня сегодня?
– От тебя? От тебя, Ярослав, я уже ничего не хочу, – она приподняла бровь, а затем наклонилась к Артему. – Привет! Я – Вика.
– Артем, – кивнул он.
– Я знаю, – улыбнулась Вика.
Михайлов застыл. Это было очень подозрительно и обидно. Речь не пригодилась.
– Разбираешься в химии?
– Ну так, – пробормотал Артем.
– Хм, жаль, – Вика накручивала на указательный палец свой белокурый локон. – А то я думала, что ты можешь сесть к нам. Ты нам решишь химию, а мы тебе обеспечим безопасность и школу покажем, ты же новенький.
Вика умело сняла со свитера Артема длинную красную нить. Он вздрогнул.
– Соглашайся, и у тебя будет компания, – кивнул Михайлов. – Будут друзья, которым ты будешь делать домашку.
– Михайлов, не ревнуй. Я к тебе на физику приду.
Вика улыбалась так, что Михайлову стало не по себе. Он уже был готов сделать за неё контрольную, но что-то в его голове переключилось, и он резко нахмурил брови.
– Абрамова, лавочка прикрыта. Я тебе списывать больше не дам.
Вика продолжала свою игру, ждала, когда Михайлов сломается, но он и не думал идти на компромисс. Вика это поняла и разозлилась, но злость показывать перед новеньким она не хотела, слишком плохо для спора, поэтому она улыбнулась и стала кокетничать в полсилы.
– Михайлов, не пугай Артема, а то он подумает, что я какая-то тупая блондинка, а это не так. Артем, что скажешь?
– Нет, спасибо.
– Аплодирую стоя, – расправил плечи Михайлов и сел посвободнее. – Наконец-то тебе дали отпор, Абрамова.
– Тс-с! – цыкнула Вика.
– Токсичная стерва, – почти шепотом пробормотал Ярослав.
– Му…, – и звук дребезжащего от звонка металла не дал классу расслышать ругательство королевы школы в адрес одного из непокорных. У Вики слегка дрогнула губа, она прошла между рядами и села за парту.
Артем Волков расположился на первой парте вместе с Ярославом, и урок химии начался.