Ольга просыпалась очень тяжело. Тянущая боль внизу, ощущения дискомфорта, пустоты, подавленности неимоверно давили на сознание, выдавая жестокую оценку своего состояния. Латрова знала, что уже просыпалась, помнила отрывками женщину в белом халате, спрашивающую о ее самочувствии, и потом вновь… погружалась во тьму.
Медленно повернула голову вправо и наткнулась на соседнюю кровать, на которой сидела светловолосая девушка в шелковом халатике персикового цвета. Она читала журнал и жевала яблоко, недовольно хмуря нос, и очень громко чавкая.
На вид ей было примерно пятнадцать – шестнадцать лет. Довольно симпатичная, высокая, курносая блондинка. На белоснежном лице красовались миленькие канапушки, а больше всего привлекали взгляд – огромные голубые глаза. Рассматривая страницы, она выговаривала слова: «Очуметь!» или «Капец!», когда чем-то восторгалась или была недовольна.
Латрова попыталась приподняться и тут же почувствовала внизу обильное выделение. Осторожно присела, закрывая на секунду глаза от головной боли, и, приподняв простынь, увидела, что между ног у нее пеленка, пропитанная кровью.
Прикрывшись, поднесла руки к вискам, сильно сдавливая, пытаясь осознать, что потеряла ребенка. Чувство горечи пусть и на небольшом сроке рвало душу. Она хотела малыша… Но не судьба. Боженька решил по-другому.
Всхлипнула и прикрыла рот ладонью, пытаясь взять себя в руки. Мысли одна за одной врывались в сознание, и она резко выдохнула:
– Алина.
Она осторожно опустила ноги вниз, желая встать. Тошнота и легкое головокружение не дали ей этого сделать, отчего она чуть не упала на пол, вовремя схватившись за спинку железной кровати.
– Э-э-э, вы что, женщина?! Вам, наверное, нельзя вставать. Они же тут около вас бегали… и бегали. А вы сразу встаете, – выдала девушка, соскочив с кровати, помогая Ольге присесть. – Я.. это… сейчас медсестре скажу, что вы очнулись. Посидите.
Латрова кивнула и кое-как легла, чувствуя боль в положении сидя. Через пять минут в помещение вошло две женщины. Одна в белом халате, очках, несомненно, гинеколог, а вторая в синей спецодежде держала градусник в руках, который положила на тумбу и ушла.
– Добрый вечер, Ольга. Я – Завольская Елена Петровна, ваш лечащий врач, – спокойным тоном проговорила брюнетка с длинными волосами, подойдя почти вплотную к кровати.
– Здравствуйте, – прохрипела женщина и тут же добавила: – Я… потеряла… малыша. Верно?
Завольская внимательно посмотрела на нее и, кивнув, проговорила:
– Да. Самопроизвольный выкидыш на сроке пять – шесть недель. Сильное кровотечение. Проводим вам общеукрепляющую терапию в сочетании с противовоспалительными и антибактериальными препаратами, которые позволят избежать появления других осложнений. Сейчас я вас посмотрю, а потом будете отдыхать.
После того как врач проверил грудь, живот женщины, спрашивая о ее ощущениях, произнес:
– Хорошо. Теперь отдыхайте. Через три дня УЗИ, а пока сдаете анализы, выполняете назначения и отдыхаете.
– Я… Спасибо, – очень тихо произнесла Латрова и с мольбой спросила: – Скажите, где… где моя дочь? Алина. Она осталась одна.
Завольская нахмурилась и сразу же выдала:
– К сожалению, у меня нет никакой информации о вашей семье. Наверняка она с мужем… или с родными.
– Он… он разбился утром… Больше из родственников никого нет, кто бы мог помочь.
Женщина нахмурилась, понимая всю ситуацию, и уточнила:
– Может, знакомые, соседки? Или она в доме одна? Сколько вашей дочери?
Слезы навернулись на глазах у Ольги, и она даже слова не смогла сказать, лишь отрицательно кивнула, а потом все же прохрипела:
– Два года шесть месяцев.
Елена Петровна нахмурилась и поинтересовалась:
– В вашем доме есть стационарный телефон, чтобы проверить есть ли кто там?
– Да, – с надеждой выдохнула женщина. – Есть. Запишите…
Услышав нужные цифры, Завольская сразу же ввела их в телефон и набрала. Гудки шли, но никто не брал. Гинеколог позвонил несколько раз и, наблюдая панику в глазах матери, успокаивающе сказал:
– Вы не переживайте. Я сейчас проведу обход и вновь позвоню. Полежите. Побольше пейте воды… – женщина посмотрела по сторонам и добавила: – Так, вы же поступили без сознания. Ладно. Я скажу медсестре, и она принесет сладкий чай. В столовой должен был остаться, как и посуда. Отдыхайте. Температуру не забудьте проверить! Я зайду на обратном пути.
Латрова с тревогой смотрела женщине вслед, не зная, что и думать. Она не находила себе места, беспокоясь за свою девочку. А если… приходила свекровь?! Наталья Андреевна так их ненавидела, что даже в такой момент трагедии не упустит возможности унизить и обидеть ее маленькую девочку.
Чем больше думала, тем сильнее беспокоилась, не находя себе места. Через час гинеколог так и не пришел. Ольга вся издергалась, нервничая и накручивая себя. Все мысли были о дочери. Где она? Что случилось после того, как она потеряла сознание? Кто вызвал бригаду?
Если позвонили в скорую, то кто-то был дома. Дверь она не закрывала, Оля точно помнила. В тамбур могли зайти только те, у кого есть ключи. Либо соседка, либо свекровь, других вариантов нет. Людмила Алексеевна рано утром уходит и, скорее всего, ее уже не было. Значит…
С каждой минутой Латрова все больше убеждалась, что ее малышка находится у злобной мегеры. Она попыталась встать, и только на третий раз ей удалось. Немного постаяв, поняла, что может и ходить, осторожно, держась за что-нибудь.
Внезапно дверь открылась и в комнату вошла медсестра. Осмотрев женщин, она произнесла:
– Латрова, температуру измеряли?
Осознавая, что даже не вспомнила о ней, Оля закусила губу и прохрипела:
– Нормальная. Скажите, а где… Елена Петровна? Она мне обещала… зайти.
Молодая женщина подошла к тумбочке и взяла электронный градусник. Окинув внимательным взглядом все в комнате, повернулась к девушке и проворчала:
– Соринская, перестаньте есть сгущенку банками! С такими анализами и питанием, вас никто отсюда не выпишет. Хочу напомнить, что у вас – сахарный диабет!
Девушка недовольно насупилась и быстренько спрятала баночку в тумбочку, рассчитывая достать ее, когда вечно надоедливая медсестра уйдет.
«Много они знают! Сгущенка полезна!» – подумала она и отвернулась к стене, надевая наушники и, включая музыку.
Тем временем медсестра подошла к двери и, взглянув на Латрову, проговорила:
– Экстренные роды. Елена Петровна в операционном блоке. Думаю, это надолго. А что вы хотели?
Оля, не желая вновь ждать кого-то, прохрипела:
– Позвонить. Умоляю. Я не знаю с кем моя дочь…
Женщина недовольно насупилась, а потом посмотрела на часы, отмечая, что уже десять часов и кивнув, проговорила:
– Пойдемте к сестринскому посту. Сможете?
Латрова уверено кивнула, зная, что сможет, по-другому нельзя. Вымучено улыбнулась и просипела:
– Вы идите, я сейчас… дойду.
Медсестра кивнула и, сняв чужой халат с крючка на двери, протянула ей и вышла.
Очень медленно двигалась Ольга по коридору, чувствуя необычайную усталость и легкое головокружение. Ноги почему-то тряслись, но нестерпимой боли она не чувствовала. Болезненность внизу живота была, но терпимая.
Добравшись до поста, выдохнула, чувствуя, что вся вспотела. Когда ей дали трубку, женщина облизнула сухие, потрескавшиеся губы и дрожащими пальцами стала набирать нужные цифры.
Соседка не отвечала на городской, а сотовым телефоном она не пользовалась, хотя сын ей подарил его прошлым летом. Не могла женщина понять и запомнить, какие кнопки нажимать, о чем всегда жаловалась Латровой. Ольга пыталась еще несколько раз дозвониться, но безрезультатно, поэтому набрала стационарный номер своей квартиры.
Гудки пошли, и сразу же раздался грубый голос:
– Слушаю.
Пытаясь не паниковать, Латрова только на второй секунде выдохнула:
– Скажите, а куда я попала?
– К нам попали, – выдал мужчина, усмехнувшись своему ответу.
– Извините, я звонила на телефон квартиры, где еще вчера проживала.
– Ммм… да? Так мы только несколько часов назад заехали, нам сдали эту квартиру.
Женщина отвернулась от медсестер, поглядывающих на нее, и, уткнувшись лбом в холодную стену, промямлила:
– А девочка, Алина, где она? Моя дочь…
– В доме не было никакой девочки. Чистая квартира. Ни вещей, ничего. Мы заплатили сразу за три месяца, нам дали ключи и все. Ничего тут не было. Извините, – отчеканил новый постоялец и бросил трубку.
Ольга пыталась не паниковать, жадно хватая воздух, чтобы нормально дышать, но не получалось. Взяв себя в руки, она положила трубку, замечая, что женщины на нее не смотрят, и тихо поплелась по коридору.
Глаза ничего не видели из-за слез, и Латрова смахнула их, понимая, что горит. Температура. Оказавшись рядом с палатой, обратила внимание на дверь, ведущую на лестницу, откуда только что вышла женщина, держа в руках несколько постельных комплектов.
Вытерев глаза и выдохнув, Ольга поспешила туда, радуясь, что есть силы. Держась за перила, она двигалась вниз, надеясь, что сможет выйти из здания. Оказавшись на первом этаже, увидела несколько женщин, оживленно разговаривавших между собой, и вновь пошла к лестнице, не зная, как теперь быть.
Всхлипывания так и рвались с трясущегося тела, и она вынуждена была закрыть рот рукой. Повернулась к стене и с надеждой взглянула на пластиковое окно.
Подошла к нему, и раскрыла, считая, что должна спрыгнуть, ведь это единственный выход. Лето, трава… все будет хорошо. По крайней мере, она будет надеяться, что не кирпичи снизу. Кое-как взобралась на него, постоянно прислушиваясь к голосам, и осторожно стала спускаться, держась за дверцу.
Послышался звонкий смех, и Оля резко прыгнула, отчего в стопах ощутила ток, вызывающий боль и желание вскрикнуть. Подвернув ногу, оттого что пыталась идти, несмотря на судорогу, потихоньку поплелась вперед, радуясь теплому вечеру. Взглянув на себя, помрачнела, понимая, что одета в больничную ночную рубашку. Хорошо, хоть халат на ней, правда, чужой. Пусть не застегивается, но все же.
Женщина почувствовала себя неудобно, оттого что взяла не свое и обещала себе, что обязательно вернет, как увидит дочь. Это главное.
Выйти из территории больницы не составило труда. Ворота были открыты и прохожие из соседних домов проходили через них.
Иногда на Ольгу бросали заинтересованные, хмурые взгляды, но чаще раздавались смешки и хохот. Ей было все равно, она только укутывалась сильнее, с паникой в глазах посматривая по сторонам.
Не зная, как доехать до дома, ведь денег не было, тысячу раз прокляла себя за невероятную ситуацию. Мысль, что можно попросить довезти до нужного адреса, а там у соседки попросить, огромной надеждой засела в голове. А если не случится чуда, и ее малышки не будет у Ивановой, то тогда она пойдет к свекрови…
Пока думала, неосторожно подвернула ногу и упала на обочину, приземляясь на траву. Еле как поднялась и тут же отступила, прищурившись от яркого света фар, бьющих в глаза. Прикрыла их рукой, и сквозь пальцы увидела, как огромная машина въехала на площадку около больницы, и через секунду из нее вышел темноволосый мужчина. Свыше двух метров, мускулистый, широкоплечий и длинноногий. Одет в черные брюки и темно-синюю рубашку. Смуглая обветренная кожа придавала незнакомцу суровый и неприступный вид.
Он пошел к ней, и Ольга застыла на месте, перебарывая в себе страх и желание убежать. Но надежда, что она упросит водителя помочь, маячила в сознании, хотя вид машины и внешность мужчины не оставляли шансов.
«Зачем ему нужно помогать мне за копейки?»
Вытерев грязной рукой слезы, растерев их по лицу, Ольга с паникой на лице смотрела на незнакомца, приблизившегося к ней.
– Женщина, вам плохо? – произнес он, наклоняясь, чтобы увидеть ее лицо.
– Помогите мне, пожалуйста, – прохрипела Латрова. – Мне… нужно найти дочь. Я… проснулась… в больнице, а она… она… одна…
Последние слова она выдавала совсем тихо, чувствуя, что не может больше говорить. Слезы стояли в глазах, и голос издавал лишь хрипы. Понимая, что выглядит ужасно и, наверное, нормальные люди посчитают ее не здоровой, но ничего не могла поделать. Даже возразить этому не могла. Только всхлипнула и развела руками, умоляя его каждым своим движением и взглядом.
Мужчина нахмурился, а потом проговорил:
– Садитесь в машину.
До конца не осознавая, что ей согласны помочь, Латрова пораженно застыла на месте, не в силах пошевелиться. Высокий крупный мужчина сделал шаг к машине, но, заметив, что женщина дрожит, продолжая стоять, направился к ней.
Почувствовав терпкий, но приятный запах туалетной воды и мужского аромата, Ольги стало не по себе. Она с испуганными глазами смотрела на огромного незнакомца, внимательно следящего за ней, подозревающего в чем-то плохом, что ей стало неудобно и стыдно.
Оля рефлекторно сделала шаг назад, но не удержалась и полетела на землю. Сильные мощные руки подхватили маленькую женщину на руки и понесли к машине. Открыв заднюю дверь, владелец джипа осторожно посадил ее на сиденье и уточнил:
– Все нормально?
Латрова кивнула и как только закрылась дверца, со страхом огляделась по сторонам. Кожаный салон, пропитанный мужским ароматом и ароматизатором с запахом морского прибоя, угнетал ее женскую сущность, отчего она прикрыла веки на секунду и вновь распахнула.
Что ее обрадовало и немного успокоило – темноволосая девочка с кудряшками, изумленными карими глазами смотрящая на нее. Совсем худенькая и очень красивая. На вид ей примерно около пяти – шести лет. Малышка улыбнулась Ольге доверчивой улыбкой и сказала:
– Я Вика. А тебя как зовут?
Прочистив сухое горло, женщина еле слышно ответила:
– Очень приятно. Ольга.
– А я…
– Вика, тетя плохо себя чувствует, поэтому посиди спокойно. Ольга, назовите адрес.
Кивнув, Латрова проговорила нужные слова и обняла себя за плечи, пытаясь не дрожать.
– У вас температура, – отчетливо проговорил он, поворачиваясь к ней лицом, когда машина остановилась на ближайшем светофоре.
– Да-а, наверное, – тихо пробубнила она, пытаясь смотреть куда угодно только не на громадного водителя, пугающего ее. Такой тип мужчин всегда заставлял Ольгу остерегаться и обходить их стороной.
Немного погодя, когда они вновь остановились, незнакомец внимательно посмотрел на Латрову, а потом на дочь, и проговорил:
– Вика, я завезу тебя домой, а сам… доставлю… тетю Олю к ее дочери. Хорошо?
– Да, папа, – поспешно согласилась девочка, а потом, понизив голос до шепота, уточнила: – А ты… надолго?
– Посмотрим, – отчеканил отец ребенка, а потом добавил: – Но ты же не одна, так что не переживай.
Виктория вздохнула и отвернулась к окошку, с обидой смотря на проезжающие машины, магазины и остановки. Когда они подъехали к огромному двухэтажному дому, огражденному кирпичным высоким забором с решетками, где росли небольшие ели, девочка с грустью посмотрела на Ольгу и прошептала:
– До свидания.
– До свидания, – повторила Латрова, сожалея, что большего и не может сказать. Все ее тело охватывала паника за свою малышку, и она могла только повторять, совершенно не вдумываясь в слова.
Жар и неприятное режущее ощущение внизу живота отнимали все силы, и она заставила себя улыбнуться, чувствуя, что ребенку это необходимо.
Мужчина буркнул: «Сидите» и вышел из машины. Он проводил дочь до кованых ворот, где к ним вышла молодая женщина в строгом платье серого цвета и, окинув недовольным взглядом девочку, принялась с усердием что-то говорить, махая руками.
Ее спаситель в ответ произнес несколько слов, и светловолосая женщина тут же схватила ребенка за руку и повела во двор.
Через несколько минут мужчина сел на переднее сиденье, секунду задержав внимание на пассажирке, и выехал на трассу.