Успехи графини Ланиной в высшем свете не остались незамеченными. Теперь о ней говорили все, она вдруг вошла в моду. Рассказ о маскараде в Царском Селе передавали из уст в уста, с особым выражением лица: «Вы же понимаете, что это означает? Зачем же об этом говорить?» Поэтому назначению графини Ланиной в статс-дамы никто не удивлялся, гадали только, кто же ее покровитель: сам государь или же цесаревич? Первым ее выделил Николай Павлович, но статс-дамой назначили к цесаревне. Такая стремительная карьера вчера еще никому не известной провинциальной девочки бурно обсуждалась во всех салонах Петербурга. У Александры появились подруги, чью «преданность» она вскоре оценила вполне.
Как-то ей с улыбкой показали письмо. Князь Н* писал своему другу, господину Д*, находившемуся на тот момент в отъезде.
«В свете теперь только и разговоров, что о графине Ланиной. О ее туалетах, ее бриллиантах, ее выезде. Все – шикарное, высшего достоинства. Графиня – настоящее открытие нынешнего сезона. Что сказать тебе, мой друг, о ней самой? Ее профиль далеко не безупречен, так же, как и ее манеры. Хотя, французский, надо признать, неплох. Не знаю, говорит ли она по-немецки и по-английски, не слыхал. Образование, видимо, оставляет желать лучшего, я не помню ее среди выпускниц Смольного. Ей не хватает величавости, сдержанности, аристократизма, умения держать дистанцию между собой и собеседником. Но в гостиной любого дома, среди самых богатых и знатных дам северной столицы, которая славится своими красавицами, вы первым делом замечаете ее и уже не можете отвести от нее взгляда. Какое-то особое сияние исходит от ее волос, от ее кожи необыкновенного цвета, цвета сливок, от ее синих глаз. Одна ее улыбка – и вы верный раб у ее ног. Словом, она настоящая, бесспорная красавица! И черт с ним, с профилем!»
– Мой брат влюбился в вас без памяти, едва только увидел, – шепнула дама, показавшая Александре письмо. Графиня поняла, что речь идет о том самом господине Д*, которому оно было адресовано.
– Разве я дала повод? – спросила раздосадованная Александра.
Разумеется, письмо было показано из-за обидного замечания о ее манерах и воспитании. Графине Ланиной намеренно хотели сделать больно, это была зависть. «Выскочка», – читала она между строк. И льстивый тон великосветских «подруг» не мог ввести ее в заблуждение. Александра хотела бы иметь настоящую подругу, ту, которая не ревновала бы к ее успехам в свете, но быстро поняла, что это невозможно. Такой стремительный взлет! Разумеется, все будут ждать, когда же она оступится, совершит непростительную ошибку. Что неизбежно, с такими-то манерами!
Оставалась одна надежда: Элен. Зачастую там, где мы надеемся на понимание и поддержку, нас ждет огромное разочарование, и напротив. Между Элен и Александрой с самого начала была взаимная неприязнь, хотя они и не были знакомы. Не значит ли это, что, вынужденные жить под одной крышей, они переменят свое мнение друг о друге и близко сойдутся?
Поначалу Александре показалось, что так оно и есть. Увидев ее, Элен улыбнулась ласково и расцеловалась с ней, будто ждала этой встречи с радостью и нетерпением. Александра вздохнула с облегчением. И в самом деле: приятная дама. Графиня Безобразова была ненамного ее старше и тоже очень хороша собой.
Внешне Элен была похожа на мать, графиню Лизу: те же тонкие черты лица, большие карие глаза и чудесные, необыкновенно густые волосы. Вот уж чьи манеры и чей французский язык были безупречны! Александра знала от мужа, что, выпускница Смольного, Леночка Ланина протанцевала на балах один сезон и тут же нашла себе блестящего жениха. Это был счастливый брак, дом Безобразовых слыл одним из самых приятных и гостеприимных в Петербурге, по вечерам там всегда собиралась блестящая молодежь, друзья графа, близкие подруги Элен, как и она, выпускницы Смольного. До появления в ее жизни Сержа Соболинского репутация Элен была безупречна. Этим она его, видимо, и привлекла. Теперь по ее лицу Александра пыталась угадать, помнит ли графиня Безобразова, кто был причиной всех ее несчастий? И каковы теперь ее чувства к Сержу? Знает ли она, что Соболинский в Петербурге? Что он теперь женат и очень богат?
Александра боялась увидеть младшего сына Элен, и не напрасно. Она с огромным трудом заставила себя поцеловать маленького Петю. И тут же отметила: похож. Хотя глаза у мальчика карие, как у его матери, но эти черные кудри, чеканный профиль, какая-то особая манера вскидывать голову… Вылитый отец!
«Как это переживет Алексей Николаевич?» – разволновалась она.
Граф с улыбкой обнял сына своего злейшего врага и приласкал.
– Дети ни в чем не виноваты, – сказал он Александре, перед тем как лечь спать. – Мальчик замечательный и, кажется, умница. Я рад, что ты приняла Элен в нашу семью. Иного я от тебя и не ожидал.
Александра изо всех сил постаралась подружиться с Элен и даже посвятила ее в свои планы относительно перестройки фамильного особняка. Они оживленно обсуждали отделку комнат, покупку новой мебели и с таким же жаром новые платья. Элен тоже оказалась модницей, и первый ее визит был к известному на весь Петербург портному. Туалеты пропустившей два столичных сезона графини Безобразовой казались теперь слишком провинциальными. Обновив свой гардероб, Элен принялась делать визиты своим многочисленным родственникам и знакомым. Жизнь потекла своим чередом, и Александра постепенно начала привыкать к своему новому положению.
Всю гармонию отношений в маленькой семье Ланиных нарушил один только вечер. Александра знала, что рано или поздно это должно было случиться. Она теперь была светской дамой, а Соболинский по-прежнему оставался одним из самых заметных в свете мужчин. Они делали визиты в одни и те же дома, со многими семьями их связывали родственные отношения. Чем дальше, тем больше представители петербургской знати мечтали счесться с графиней Ланиной родством. Кто через мужа, а кто и через ее мать, урожденную княжну Михайлову-Замойскую. Нашлись даже такие, которые вспомнили ее отца, Василия Игнатьевича Иванцова. Выполняя долг вежливости, Александра отдавала всем им визиты. Каждый раз она с замиранием сердца входила в незнакомую гостиную: а вдруг Соболинский здесь завсегдатай? Как-то они встретятся?
Рано или поздно это должно было случиться. Но произошло, как всегда, неожиданно.
Александра заехала на минутку к графине Долли, как звали в свете Дарью Александровну Фикельмон, и отчего-то у нее задержалась. Вечер удался, что бывает нечасто. Прибывали новые гости, а кто-то уезжал, и немного уставшая от светской болтовни Александра присела в кресло, в уголке, беря паузу перед тем, как проститься с гостеприимной хозяйкой. Ей надо было сделать еще один визит, давно уже обещанный.
– Наконец-то! – услышала вдруг она.
Сердце замерло при звуке этого голоса. Александра подняла голову: перед ней стоял Соболинский. Ей показалось, что Серж несколько изменился за те три года, что они не виделись. Он словно поблек. Глаза были уже не такие яркие, смоляные кудри заметно поредели, овал лица немного расплылся и потерял свою безупречную форму. И все равно он был еще очень хорош собой, по-прежнему строен, тонок в талии, и взгляд у него был все такой же обволакивающий и в то же время властный. Взгляд хозяина, который хочет получить назад свою собственность. Она невольно сжалась и с трудом заставила сердце биться ровнее.
– Позвольте присесть с вами рядом, графиня, – с усмешкой сказал Серж и бесцеремонно опустился в кресло рядом с ней. – Наконец-то! – повторил он, и вдруг заговорил с неожиданной яростью: – Вот уже три года я гоняюсь за тобой по всему миру! После замужества вы с мужем изволили отбыть в Париж. Я тоже поехал туда вскоре после женитьбы, но – увы! Тебе угодно было посмотреть Италию. Мы чуть было не встретились на вилле у Волконской, а когда я понял, что в Риме тебя уже нет, я тотчас стал наводить справки о графе и графине Ланиных. И вскоре узнал, где тебя искать. В Венеции мы чудом разминулись на карнавале. И все потому, что на тебе был маскарадный костюм, будь он неладен! Какое-то время мне даже казалось, что я держу тебя за руку. Нас разлучила толпа. Ты прыгнула в экипаж и исчезла. Черт тебя дернул поехать смотреть на пирамиды! Мы могли бы встретиться в Египте, но ты опять была неуловима. Под видом свадебного путешествия я таскал свою жену по всяким античным развалинам, – с презрением сказал Серж. – Хорошо, что она не догадалась, какую именно Венеру я с таким упорством разыскиваю. Отнюдь не из мрамора. Поискав тебя с месяц на Востоке, я снова поехал в Париж. На следующий день я был вознагражден тем, что увидел тебя в опере. Я навел свой лорнет на ложу, в которой ты сидела, и увидел, что мне там нет места. Ты была окружена мужчинами. Я как сейчас помню: на тебе было голубое платье, твой любимый цвет, и, разумеется, роскошные бриллианты. Я твердо решил увидеться с тобой на следующий день, но ты опять загадочным образом исчезла. Два с половиной месяца о тебе не было ни слуху ни духу. Но я знал, что такая женщина не может исчезнуть бесследно. Я терпеливо ждал. Я понял, что ты решила вернуться в Россию. В Царском Селе, на маскараде, я сначала подумал, что мне показалось. Показалось, что я вижу именно тебя. Я слишком сильно этого хотел, и ты стала мне повсюду мерещиться. Признаюсь, сердчишко екнуло. Я хотел пригласить тебя на танец, потому что знал: как только ты окажешься в моих объятьях, я сразу тебя угадаю…
– Напомните мне, сударь, когда мы с вами встречались? И где? – оборвала его Александра. – Вы так много и горячо говорите. Мне кажется, вы меня с кем-то перепутали.
– Ах, ты хочешь, чтобы я тебе представился? – всерьез разозлился Серж. – Ты чуть не убила меня, но, видимо, у тебя короткая память.
– Я и в самом деле вас не помню, – она старалась казаться спокойной.
– Значит, ты решила поиграть в великосветскую даму. Хорошо. Пусть будет, как вы того хотите, – резко сменил он тон. – Вы теперь в моде, графиня, вас, видимо, все добиваются, – вкрадчиво сказал Серж. – Не думайте только, что я буду в их числе. Мне нет дела до вас, но у вас есть одна вещь…
Она вздрогнула.
– Вещь, которая принадлежит мне, – понизив голос почти до шепота, сказал Серж. – Я дорого за нее заплатил и хотел бы получить ее обратно.
– Я не знаю, о чем вы говорите.
– Бросьте это, графиня! Тогда, после дуэли, я какое-то время думал, что умираю, потому и отдал ее вам. Мне и в самом деле было так плохо, как не было еще ни разу в жизни. Я страдал… Не столько телом, сколько душой, потому что понял: я вас теряю. Мне было больно, а вы… А вы меж тем развлекались. Как быстро вы вышли замуж после того, как подставили меня под пулю! И двух дней не прошло! Я знал, что женщины непостоянны, но вы превзошли их всех!