Прошла неделя, другая, а вестей от Аннеты все не было. Александра успела уже привыкнуть к уединенной жизни, которую они с мужем вели в Петербурге. Жизни, лишенной светских развлечений, без обязательных визитов к многочисленной родне, обмена новостями, модных вечеров, балов, которые с наступлением осени гремели в северной столице. Уездные дворяне, выручив деньги продажей урожая или же просто взяв в долг, везли подросших дочерей в дома к влиятельным родственникам, которые могли обеспечить приглашения на балы. И хотя Москва тоже славилась на всю Россию как ярмарка невест, понятно было, что самые выгодные партии составляются здесь, в Петербурге.
Поэтому до самого поста, до середины ноября, балы и маскарады шли непрерывной чередой, хотя настоящее веселье должно было начаться когда наступит Рождество. Но графиня Ланина была от всего этого в стороне. Разумеется, она могла бы поехать на маскарад, скрыв свое лицо под маской какой-нибудь Зари-Заряницы или Феи Ночи, но ей почему-то было не до веселья. Она теперь знала, что Соболинский здесь, в Петербурге, и не вполне была уверена, как поведет себя с ним, случись им встретиться. Разумом она понимала, что надо дать понять Сержу, что всякие отношения между ними отныне невозможны, но сердце… Сердце билось при одной только мысли, что он окажется в опасной близости.
«Как-нибудь я с этим справлюсь», – думала Александра, но на всякий случай избегала бывать в местах, где могла бы повстречаться с прежним своим любовником.
Меж тем на землю лег снег, и все вокруг стало каким-то особенно чистым и светлым. Один день был похож на другой, Алексей Николаевич вставал засветло, подолгу работал в своем кабинете, пока графиня занималась домашним хозяйством, хотя и небольшим, но требующим женского глаза. Прислуги у них было не много, все люди проверенные, умеющие держать язык за зубами. Ожидание, быть может, томительное для мужа, Александра переносила легко. Она уже успела соскучиться по снегу, по морозному воздуху, при глубоком вдохе обжигающему нёбо как острый перчик, но потом наполняющему легкие свежестью, а рот какой-то особой, ни с чем не сравнимой сладостью.
Наконец объявилась Аннета. И с хорошими вестями.
– Твое письмо, Алексис, дошло до государя, – взволнованно сказала она кузену. – Сначала он разгневался, но потом смягчился. Но ему надо время. Николай Павлович должен привыкнуть к мысли, что ты с женой здесь, в России, и опять готов послужить отечеству. Месяц-другой придется обождать. Как только закончится пост, в Царском Селе будет дан бал-маскарад для широкой публики. Поэтому вы можете там быть, хотя бы и без официального приглашения. Остановитесь в доме у моего сына, я распоряжусь, чтобы вам приготовили покои. Вечером, перед балом, я буду ждать вас в Большом дворце, комнаты придворных дам находятся наверху, под самой крышей, да ты, Алексис, знаешь, – погрозила она пальчиком кузену.
– Не будем вспоминать прошлое, – тонко улыбнулся граф.
– Поскольку графиня не представлена императрице, ваш визит в Царское Село и присутствие на балу будет тайным, с милостивого разрешения государя. Такое возможно только на маскараде, будем считать, что это наша удача. На балу надлежит быть в маскарадных костюмах. Во время танцев Николай Павлович даст тебе, Алексис, аудиенцию, я уж об этом позабочусь. Ну что, душа моя? – пристально посмотрела Аннета на графиню. – Рада?
– Не знаю, – честно ответила она.
– Вот и посмотрим, на что ты годна, – бесцеремонно сказала Аннета и поспешила откланяться, сославшись на неотложные дела.
В середине декабря посыльный передал графу Ланину афишу. Текст был написан по-французски.
– Бал-маскарад состоится шестого января, – взволнованно сказал жене Алексей Николаевич. – Всем гостям надлежит быть в костюмах конца ХVIII века, дамы в пудре и больших фижмах, мужчины в напудренных париках и камзолах. У нас мало времени, боюсь, все модные портные уже заняты заказами. Придется их перекупать. Что ж, все они люди и до денег падки, а у нас они есть. Решается наша судьба, Сашенька.
Оставшееся до маскарада время прошло для графини в приятных хлопотах. Выбор ткани для костюмов и подходящих к ним украшений, бесконечные примерки, заказ париков и, опять же, примерки. Перед предстоящими в ближайшие месяцы празднествами все в Петербурге буквально сбились с ног, и заказчики и мастера. Все лучшее было разобрано загодя, за хорошего портного светские львицы были готовы душу дьяволу продать, если бы таковая сделка была возможна.
Наконец маскарадные костюмы графа и графини Ланиных были готовы. Деньги на это потрачены огромные, лучшему портному пришлось заплатить втрое, но тут уж нельзя было ударить в грязь лицом. Хоть и будучи в опале, но граф Ланин по-прежнему оставался одним из богатейших людей России, и его жена, появившись впервые на придворном балу, должна была затмить всех своей красотой и нарядом. Только это могло послужить в глазах государя оправданием безрассудного поступка графа. Николай Павлович и сам был небезгрешен, если к его сердцу и был ключик, то он лежал в прелестных женских ручках.
Образцы для маскарадных костюмов взяли с фамильных портретов, Алексей Николаевич специально посылал за ними в особняк на Фонтанке.
Белый напудренный парик был Александре особенно к лицу, подчеркивая его безупречный овал, а пышные фижмы делали ее осиную талию еще тоньше, казалось, ее можно легко обхватить одной рукой. Роброн лазоревого цвета из плотной, тяжелой ткани оттенял яркие глаза, и милое личико графини просто сияло от восторга, когда она смотрела на себя в зеркало. Вздернутый носик, ровная линия бровей, алые губки. Оставалось только набелить и нарумянить лицо согласно моде того времени да начернить брови. Коробочка с мушками, вещь также необходимая в конце прошло века, ждала своего часа.
Алексей Николаевич, хмурясь, примерил свой маскарадный костюм. Теперь он был точь-в-точь как важный сановник с фамильного портрета, какой-нибудь министр или даже канцлер, и Александра не преминула это заметить.
– Сдается мне, что все это мистификация, – покачал головой Алексей Николаевич, оправляя камзол. – Что-то не верится мне в добрые намерения государя. Похоже, он просто решил меня проучить.
– Ну так давай не поедем!
– Ехать надо, – твердо сказал граф. – Посмеяться надо мной никто не посмеет, а злословить все одно будут. Мне к этому не привыкать. Зато ты у меня красавица! Этого не смогут не заметить.
– Но ведь на мне будет маска, – лукаво улыбнулась графиня.
– Это очень удобно, когда визит должен остаться тайной. Для того, я полагаю, и придуманы маскарады. И никакая маска, дорогая моя, не способна скрыть твоей грации и замечательной фигуры. Что ж, посмотрим, чем все закончится. Будь готова, что на маскараде ты встретишь Соболинского, – предупредил граф.
«Как хорошо, что на мне будут маска и парик! – подумала Александра. – Я буду знать, что Серж там, но он не будет знать, что я на маскараде. Что я вернулась. И я смогу сдержать слово, данное Алексею Николаевичу».
Наконец назначенный день настал. Александра так готовилась к нему, что даже не заметила, как прошел декабрь. Главный ее праздник был впереди. Вечером, накануне шестого января, они с мужем прибыли в Царское Село. Аннета разместила чету Ланиных в доме своего старшего сына, хоть и не свободно, но вполне комфортно. Во дворце же шли последние приготовления к балу.
– Я в списке почетных дам королевы, – с гордостью сказала Аннета. – Вместе с императрицей.
– Какой королевы? – удивленно спросила Александра.
– Королевы Бобины. Маскарад решили сделать по примеру Франции, где есть традиция в Крещение печь пирог и заделывать в него боб. Кому он достанется, тот делается Королем Бобом. Он выбирает Королеву и назначает придворных. Король Бобов нынче граф Вильегорский.
– А королева?
– Россет, кто ж еще? – недовольно сморщилась Аннета. Видно было, что она ревнует к более успешной и заметной при дворе даме.
– Отчего же не Нелидова?
– Нелидова, как и я, в списке почетных дам. Государь всегда соблюдает приличия.
– Но в случае со Смирновой-Россет этого не скажешь, – тут же возразила Александра.
– А ты, ma chére, никак остра на язычок! Те фаворитки, душа моя, которые пристроены, то есть, удачно выданы замуж, общественному мнению уже не опасны. А Нелидова девица, да к тому ж беременна. Теперь уже и заметно. Вот ее и прячут. Что ж, завтра и ты увидишь государя. Я беру тебя под свое покровительство. Танцевать-то умеешь?
Александра улыбнулась. Да вы ей только позвольте, танцевать! Дайте же услышать эту божественную музыку, вальс! Она только теперь поняла, как же соскучилась по балам. А тут не просто бал, а бал-маскарад! Раньше Александре не доводилось на них бывать, для дам Сен-Жерменского предместья, где они с мужем жили в Париже, это считалось недопустимым. Даже королевский двор не мог сравниться строгостью этикета с этим чрезвычайно замкнутым мирком истинных аристократов, славящихся не столько своим богатством, сколько снобизмом. Только на Венецианском карнавале графине Ланиной удалось, наконец, примерить маскарадный костюм, но то было празднество, вынесенное на улицы города, и для молодой женщины, решившей насладиться им сполна, небезопасное. Она окунула в это веселье лишь кончики пальцев, если так можно выразиться, да и то ее руки были в перчатках. Но теперь… Теперь она горела желанием узнать, что же такое бал-маскарад в России, в самом блестящем и светском ее городе, Петербурге.
… В огромную парадную залу с хорами графиня Ланина вошла в необычайном волнении. Кузина Аннета, похоже, решила не отходить от нее ни на шаг. Это покровительство Александру заметно сковывало, она не могла понять, чего хочет от нее знатная родственница. Она отметила, что на груди у Аннеты, с левой стороны, красуется усыпанный бриллиантами портрет императрицы. Это был знак отличия Головиной и особой милости со стороны ее покровительницы.
Официального приглашения у графа Ланина не было, но их беспрепятственно пропустили в покои гофмейстерины. Карета же осталась у подъезда, не обозначенного в списке, что само по себе уже было унижением. Публика съезжалась на бал согласно чинам, и то, что Алексею Николаевичу нельзя было, как прочим тайным советникам, прибыть к парадному подъезду, означало, что он им теперь не ровня. Александра слабо разбиралась в тонкостях дворцового этикета, но граф, прекрасно зная церемониал, нахмурился и долго расспрашивал Аннету: уверена ли она, что государь даст ему аудиенцию?
Зал был полон гостей. Александра слышала от мужа, что на больших придворных балах бывает по нескольку тысяч приглашенных, и что для высшей знати присутствие здесь обязательно, но при виде такого скопления дам и господ в маскарадных костюмах она все равно слегка потерялась. Разве возможно здесь быть замеченной? Просто танцевать – и то тесно! В глазах рябит от кружащихся пар! Александра вдруг почувствовала себя прежней деревенской девочкой, Золушкой, впервые попавшей на бал, под парадным платьем которой бьется доброе сердце простушки, замарашки при метле и грязных кастрюлях. Нет, не создана графиня Ланина для придворных интриг, напрасно муж возлагает на нее такие надежды.
Оркестр уже играл вальс, и у Александры невольно заныло сердце. Через прорези отделанной кружевом полумаски она вглядывалась в танцующих, пытаясь угадать среди них Сержа.
– Королевская семья, – шепнула Аннета, указывая на группу дам и кавалеров в особенно пышных маскарадных костюмах.
Александра почему-то подумала, что один из них государь. Самой же заметной из дам была невысокого роста, но необычайно изящная брюнетка. Судя по тону ее кожи и чертам лица, она просто обязана была быть брюнеткой! У нее был безупречный профиль и, кажется, большие красивые глаза. Лицо дамы было наполовину скрыто маской, а высокий парик венчала сияющая корона. Александра поняла, что это и есть Россети, королева бала. В ее движениях было столько величавости и поистине королевского достоинства, что Александра невольно позавидовала. Вот кого, должно быть, все здесь обожают!
В группе людей, окруживших Смирнову-Россет, выделялся тучный господин в огромном парике. Он выглядел так комично, что Александра невольно улыбнулась.
– Толстый, большой, жирный – рейт-паж королевы, – шепнула Аннета.
– Как-как?
– Его «придворная должность» на этом балу. В миру он комендант Царского Села, Григорий Захаржевский. Министры… Министр Неправосудия, он же принц Ольденбургский, министр Мира Чернышев, министр Публичных Мраков и Разноголосицы, министр Публичного Здравия, – продолжала перечислять «придворные» должности Аннета.
Александра уже откровенно смеялась.
– А это наши «выдающиеся» дамы, – ядовито улыбнулась Аннета. – Посольша царицы Чечевицы, Флора, Лунный Свет… Ведьмы, – злорадно сказала Головина.
– Ведьмы?
– Огарева и Чичерина. Ведьмы и есть.
– А та страшная дама? Тоже ведьма?
– Баба-Яга. Только это не дама. Это князь Волконский.
Александра звонко рассмеялась.
– Что ж, Гедеонов на славу постарался, – сухо сказала Аннета. – Директор Императорских театров. Он тоже здесь, в маскарадной должности Обер-канцлера Вселенских Беспорядков. Я рада, душенька, что сумела вас рассмешить.
– Скорее, Гедеонов.
– Погодите-ка, я найду вам кавалера, – с этими словами Аннета наконец от нее отошла.
– Алексей Николаевич, – просительно посмотрела на мужа Александра, – быть может, тур вальса?
– Молодые красивые женщины на балу должны танцевать, – вздохнул граф. – А их ревнивые старые мужья стоять у стены со своими возрастными родственницами и злословить на счет танцующих. Не беспокойся, мой друг, сейчас Аннета все устроит.
– Дозвольте предложить вам тур вальса, мадам?
Александра и не заметила, как к ней подошел кавалер в напудренном парике и расшитом золотом камзоле. Кажется, он был молод и, возможно, хорош собой, но на нем, как и на ней, была маска. Александра не успела выразить свое согласие, как ее тонкую талию обхватила сильная мужская рука, а дальше… Голова у нее закружилась, это было то приятное, чрезвычайно волнительное кружение, которое всегда охватывало ее во время вальса, и с которым были связаны, пожалуй, самые сладкие в ее жизни воспоминания.
Краем глаза она заметила, как муж о чем-то шепчется с Аннетой, и лица у них при этом взволнованные и загадочные. Александра заметила также, что и на нее смотрят. На то, как она летит по зале, запрокинув, словно под тяжестью напудренного парика, изящную голову. Вальсирование в таком наряде требовало определенной ловкости, пышные фижмы мешали, но с другой стороны, между дамой и кавалером не возникало опасной близости, которая была неизбежна на обычном балу. Потому и решено было не разучивать танцы прошлого века, ограничиться лишь нарядами. В конце концов, это ведь была только пародия на бал. Веселая святочная игра, полная сюрпризов.
– Вы изумительно… изумительно вальсируете… – шепнул Александре ее кавалер. Она почувствовала его горячий взгляд в самой ложбинке своего глубокого декольте, украшенного бархатной мушкой, и по телу разлился жар.
Это чувство было ею давно уже забыто. Она даже представила на минуту, что ее талию охватила стальная рука Сержа, что это он несет ее по сияющему паркету, словно ветер несет по волнам шхуну с расправленным парусом. Туда, к горизонту, где небо сливается с морем и в голубых просторах их ждет такая долгожданная, такая пьянящая свобода… Под толстым слоем румян щеки ее разгорелись, из груди вырвался гортанный смех. Не успел ее оставить один кавалер, как тут же подхватил другой. Александра, бесспорно, привлекла к себе всеобщее внимание.
– Могу поклясться, что я вас не знаю, – сказал ей очередной партнер.
– Тем лучше. Ведь это интрига?
– Кто вы, маска?
Она легко рассмеялась.
– Юная, красивая, богатая… – это уже шептал другой. – И кто же счастливец?
– Откуда вы знаете, что я замужем?
– Вы замужем… Но у вас нет любовника…
– Вы забываетесь, сударь…
– Да, я совсем потерял голову… От вашей красоты…
– Но ведь на мне маска… Откуда вы знаете, что я красива?
– У вас синие глаза, этого довольно… Из какого тайного приюта муз вы сюда прибыли? Кто вас отпустил? Он безумец…
– Ах, я так счастлива!
О нет, она не сказала это, а всего лишь подумала.
– Я вижу, ты счастлива.
Муж. Боже мой! Как она могла забыть, что замужем?!
– Твоя женушка пользуется большим успехом, кузен, – заметила Аннета. Кажется, гофмейстерина была довольна.
Вдруг Александра почувствовала, как ее сердца будто раскаленная игла коснулась. Она даже на мгновение перестала дышать. Ей показалось, что в одном из летящих по паркету кавалеров в напудренном парике она узнает Сержа Соболинского. Знакомый наклон головы, чеканный профиль и яркие глаза, кажется, синие. Они не виделись три года, черты его лица старательно были ею забыты, к тому же на нем были черная полумаска и напудренный парик.
«Нет, это не он…»
– Разрешите предложить вам тур вальса?
Теперь она летела навстречу Сержу, также сменившему партнершу, если, конечно, это был он. На какое-то мгновение они оказались совсем рядом. Она даже почувствовала аромат его духов, горячее дыхание и такой знакомый запах его волос и кожи. По крайней мере, Александре казалось, что она его чувствует, хотя, возможно, это были всего-навсего проделки ее памяти, которая до сих пор помнила каждую мелочь, каждое слово, сказанное во время их с Сержем недолгих свиданий. И тут мужчина повернул голову в ее сторону. Даже под маской было заметно, что он взволнован. Александра старалась не смотреть на него. В объятьях своего кавалера она пронеслась мимо.
Потом она на минуту остановилась, чтобы отдышаться. Партнер ее оставил, и тут графиня Ланина увидела, что привлекший ее внимания мужчина, так похожий на Сержа, направляется к ней. Александра беспомощно оглянулась. Она вдруг почувствовала себя голой, казалось, что под маской он видит ее лицо, а под платьем все ее пылающее тело. Господи, он же так хорошо ее знает! Каждый изгиб, каждую родинку. Еще минута, и на ее талию опустится его рука…
«Нет! Я этого не вынесу! Только не это! Не сейчас!»
Словно услышав ее мольбу, музыка кончилась. Вальс должен был смениться мазуркой, и здесь Александре требовалась помощь Аннеты.
Кузина же, как нарочно, куда-то исчезла. Александра взяла у проходившего с подносом лакея бокал шампанского и присела на стул, стараясь быть незаметной. Шампанское было ледяное и необычайно вкусное. Она сделала несколько глотков и немного успокоилась. Это могла быть ошибка. Она приняла за Сержа кого-то другого. Как бы ей хотелось, чтобы это была ошибка!
– Скоро полночь, – раздался рядом голос мужа.
Она вздрогнула:
– Как? Уже полночь?
– Золушка боится, что ее карета превратится в тыкву? – рассмеялся граф. – Не думаю, что тебе стоит об этом волноваться. Хотя, если ты не хочешь снимать маску…
– Снимать маску?
– А ты разве не знала об этой милой традиции? По окончанию бала нам всем придется снять маски. Я вижу, мой друг, тебе было весло. Ты, без сомнения, пользуешься опасным успехом.
– Опасным?
– Что с тобой? – заволновался муж. – Ты каждый раз повторяешь мои же слова, словно думаешь о чем-то. Или о ком-то?
– О нет! Мне и в самом деле весело, Алексей Николаевич! Но как же наше дело? – спохватилась вдруг Александра.
– Аннета пошла напомнить о нем государю.
– Ах, вот куда она исчезла!
– Я тоже вскоре уйду. Не думаю, что аудиенция продлится долго, а вот ожидание… Ожидание может оказаться не только томительным, но и тщетным. Прости, мой друг, что испортил тебе мазурку. Тебе нужна была дама для пары. Я вижу здесь своих старых друзей, с их женами и юными дочерьми, которые все танцуют, но боюсь им об этом напоминать. Лучше не знать, что потерял друга, чем и в самом деле его потерять.
Тут граф и графиня увидели, что к ним торопится Аннета.
– Государь назначил тебе, Алексис, ждать его в одной из лож. Идем, я тебя провожу. Сейчас начнется котильон, а Николай Павлович большой его любитель. Времени у нас не много.
– Надеюсь, он обо мне не забудет? – усмехнулся граф.
– Если только не увлечется какой-нибудь красавицей.
– Что ж, будем надеяться, что смогу составить ей конкуренцию.
– Идем же, Алексис, – нетерпеливо сказала Аннета.
Вследствие своего возраста сама Головина уже не танцевала, ей оставалось только, стоя у стены, обсуждать наряды и поведение присутствующих на балу дам, да опекать молоденьких родственниц. Александра забыла спросить мужа, есть ли у гофмейстерины дочь, и если есть, в каком она возрасте? Должно быть, на выданье или уже замужем. Тогда почему ее здесь нет? Надо будет справиться у Алексея Николаевича.
Когда Аннета и муж ушли, Александра вдруг почувствовала себя потерянной. Ей стало немного грустно, потом немного скучно, хотя сейчас-то и начиналось все самое интересное. Ужин, а после него котильон. Шутки, игры, танцы с налетом фривольности. Под маской было дозволено все: откровенный флирт, назначение свиданий, обмен записочками.
Перед самым ужином объявилась Аннета. Она отвела Александру в залу, где были накрыты столы. Место графине Ланиной досталось опять-таки не по чину. Хорошо, что муж этого не увидел, его такое откровенное пренебрежение задело бы. Сам же ужин был роскошный, но возбужденная танцами Александра съела самую малость. Она была взволнована, поэтому деликатесы, от которых ломился стол, занимали ее мало. После ужина все опять потянулись в зал для танцев.
«Аннета должна была подыскать мне подходящую компанию. Какую-нибудь свою возрастную подругу или родственницу, с которой мы вместе могли бы поскучать, стоя у стены», – с досадой подумала Александра. Среди толпы разряженных дам и господ она чувствовала себя одиноко.
И опять укол в самое сердце. Господин, так напоминающий графине Ланиной Сержа, опять направлялся к ней! Она поднялась, собираясь сбежать.
– Куда же вы так торопитесь, очаровательная маска? – услышала вдруг она низкий мужской голос и поспешно обернулась.
Осанистый мужчина высокого роста, почти великан, сильно перетянутый в талии, похоже, собирался ангажировать ее на танец. Графиня Ланина невольно почувствовала благодарность к своему спасителю и бестрепетно вложила свою маленькую руку в его огромную ладонь. Ей показалось, что музыка на мгновение смолкла, а потом вдруг заиграла с новой силой.
Галантный кавалер ввел ее в круг танцующих. Александра чувствовала лихорадочное волнение от опасной близости Сержа, ей показалось вдруг, что все на нее смотрят, и взгляды эти большей частью осуждающие.
«Они все видят! Все понимают! Господи, да что же это со мной?!»
– Вы прекрасно танцуете… Я знаю всех женщин при дворе, которые хорошо танцуют, но вас не знаю, – сказал ее кавалер.
– Вы здесь служите, потому и знаете всех? – рассеянно спросила Александра.
– Служу? – великан вдруг гулко расхохотался. – Пожалуй, что и так! Служу, вы угадали. А вы… То есть, я хотел сказать, ваш муж. В каком он чине?
– Ни в каком. – «Лучше сказать неправду, чем все объяснять. Моя история слишком длинна для одного танца. Да и зачем ему это?»
– Отчего же он не служит?
– Оттого, что он честный человек, – простодушно сказала Александра. Она вообще была рассеянна и больше смотрела по сторонам, чем на своего визави.
– По-вашему, все в России воруют?
– О нет! Что вы! Знаете известный анекдот? Государь после очередного своего вояжа за границу, проехав по дорогам России, сказал наследнику: «Похоже, в этой стране только два человека не воруют, ты да я». Ой! – спохватилась вдруг она. – Я не имела в виду придворную службу! Я говорила о чиновниках.
– Я вас так и понял, – спокойно ответил ее кавалер.
«Что-то музыка долго играет, – подумала Александра. – Этот танец давно уже должен был закончиться!»
– Это единственный анекдот о государе, который вы знаете? – улыбнулся великан.
– Разумеется, нет. Я знаю их много.
– Тогда расскажите мне хотя бы еще один, пока не кончился танец.
– Неужели при дворе не рассказывают этих анекдотов? Не верю, что и вы их не знаете!
– Мне не рассказывают.
– Отчего же? Вы не умеете над ними смеяться?
– Вам же удалось меня рассмешить, прекрасная маска. Я с нетерпением жду продолжения.
– Что ж… Вот вам еще один! Николай Павлович спросил у своего посланника в Дрездене, отчего тот не женат. На что получил ответ: «Ваше Величество, вы же запретили азартные игры, а их всех азартных игр женитьба – самая опасная».
– Выходит, что ваш муж – весьма азартный человек, – сказал, смеясь, ее кавалер. – Жениться на такой женщине – это авантюра. Красива, умна, остра на язычок и так отважна.
– Отважна? Нет, что вы! Я трусиха. И с чего вы взяли, что я красива?
– Вы очень красивы, – Александра почувствовала, как великан нежно сжал ее руку. – И я тоже очень азартный человек. Может быть, мы сыграем в эту игру вместе?
– В какую игру? – слегка испугалась она.
– Перестаньте! Вы все понимаете…
Она беспомощно оглянулась. Вот вам, маскарад! И что теперь делать? По счастью, в этот момент танец наконец закончился. К ее кавалеру подлетела не кто-нибудь, а сама Королева Бобина и со смехом увлекла в круг играющих. Кажется, там загадывали фанты. Александра поспешила исчезнуть.
Ни мужа, ни Аннеты по-прежнему не было. Графиня Ланина осталась одна, и время теперь тянулось для нее медленно, а не летело, как в начале бала. Александра рассеянно взяла с полноса, угодливо поднесенного лакеем, еще один бокал ледяного шампанского и уединилась в одной из комнат, где были накрыты столы с закусками. Ей отчего-то было тревожно.
Гости давно уже разбились на небольшие группы либо на пары, все оживленно что-то обсуждали, дамы откровенно флиртовали, их кавалеры готовились пожинать плоды своих побед. В маскараде наступил тот переломный момент, когда безудержное веселье сменяется утомлением, и взгляд все чаще обращается к окну: не забрезжит ли рассвет?
Александра тоже почувствовала, что устала. Только она была здесь в гордом одиночестве. Хотя она заметила среди дам и господ, веселящихся на маскараде, хороших своих знакомых, если только не ошиблась, угадывая под маской. Эти люди не раз бывали в их с Алексеем Николаевичем доме, в предместье Парижа. С некоторыми они потом встречались в Италии, в Риме, на вилле княгини Зинаиды Волконской, такой же изгнанницы. Княгиня давно уже покинула Россию и создала настоящий приют муз для русских художников и поэтов там, за границей. В свете ее второй брак с графом Риччи и переход в католичество всех шокировал, но Волконская пренебрегла его мнением. Что влюбленным до сплетен завистливой толпы? Александра искреннее восхищалась ее мужеством, видимо, чувствуя в княгине родственную душу.
Что же касается знакомых… Муж прав: лучше уж не знать о том, что люди, охотно пользовавшиеся твоим гостеприимством в Париже, здесь, в России, могут отплатить черной неблагодарностью, зная, что ты в немилости. Они ведь тоже наверняка узнали под маской графиню Ланину, но ни один из них не подошел к ней хотя бы поздороваться, не говоря уже о том, чтобы скрасить ее одиночество, как-то развлечь, пригласить на танец. Она ведь не представлена императрице, а ее муж потерял все свои привилегии, пойдя против воли государя. Никто не хочет навлечь на себя царскую немилость.
– Какой чудесный бал! – услышала вдруг она взволнованный женский голос.
– Ничего выдающегося. Слишком уж душно и тесно, а маскарадные костюмы прошлого века – полная глупость. Глупость и пошлость. Гедеонов – пошляк. Все грубо и безвкусно. А вот шампанское, да. Шампанское великолепно! – отозвался мужчина. Александра оглянулась и увидела даму в яркой желтой робе с пышными фижмами и господина в красном с серебром богатом камзоле. – Похоже, сократив чуть ли не втрое расходы на стол для своего семейства, государь смог устроить такое пиршество, – ядовито сказал господин. – Явно напоказ.
– Ананасы, персики, клубника… И это зимой! Какая роскошь! – продолжала восторгаться дама.
– Клубнички много, да… Ты заметила внимание государя к одной из дам? Умна, ничего не скажешь! Заинтриговала и исчезла! А он ее повсюду ищет.
– Но что скажет фрейлина Нелидова?
– Скажи лучше, что подумает жена? – расхохотался господин в красном камзоле. – Она уже решила, что дело в шляпе! То есть в шляпке. Не тут-то было!
– Ты думаешь, что…
Голоса вдруг смолкли. «Как неловко получилось! Я ведь подслушивала! – застыдилась Александра. – Что мне за дело до придворных сплетен?»
– Вот вы где, прекрасная маска!
Александра оглянулась. Дама в желтой робе и ее кавалер куда-то исчезли, а перед ней стоял тот самый великан.
– Бал уже заканчивается, – грустно сказала Александра. – Я, похоже, устала.
– Я хотел бы закончить его с вами. Идемте.
Это было сказано таким тоном, что она не посмела ослушаться. Ее маленькая рука опять легла в огромную ладонь великана. На этот раз она танцевала молча.
Кульминационный момент маскарада наступил незаметно. Музыка вдруг смолкла, и ее кавалер решительным жестом снял свою маску и парик. Александра оторопела. Перед ней стоял сам император! Разумеется, графиня Ланина видела его портреты, один из них висел в парижском доме мужа, в его кабинете, но она никогда не видела Николая Павловича вживую и даже представить не могла, что государь так высок ростом! Да и на свои парадные портреты, надо признаться, мало похож. Изображение-то сильно приукрашено! В жизни государь выглядит гораздо старше, на голове у него огромная лысина, а талия сильно перетянута, видимо для того, чтобы скрыть наметившийся живот. Но не узнать его все равно невозможно.
Александра смешалась и не сразу поняла, чего же от нее ждут? Меж тем и остальные гости стали со смехом снимать свои маски. Ей ничего не оставалось, как развязать тесьму. Маска упала, она еле-еле успела ее подхватить. Руки слегка дрожали, и Александра изо всех сил старалась, чтобы этого никто не заметил.
– Я вас не знаю, – сказал государь, глядя в ее взволнованное лицо. – Как ваше имя?
– Графиня Ланина, – сказала она, присев в глубоком реверансе. Сердце ее билось, в ушах шумело. «Как же я глупа! – думала Александра. – Что же я наделала! Что я ему наговорила! Меня никогда не простят! И Алексей Николаевич… Что будет, если он узнает?!»
– Ах, вот оно что! Так вы и есть та безродная девочка, которой Россия обязана потерей одного из выдающихся своих умов? А я – потерей друга.
– Моя мать урожденная княжна Михайлова-Замойская! – гордо сказала Александра.
– Ах, княжна…
Он как-то странно улыбался. Александра молчала, глядя в пол. Надо же было рассказывать государю анекдоты про него же самого!
– Что ж, идите… графиня. Вас, должно быть, уже ищут.
Николай Павлович легким поклоном дал ей понять, что беседа окончена. Под взглядами придворных она, как сквозь строй, прошла в конец залы, где к ней кинулась Аннета.
– Я вас повсюду ищу! Граф так и не дождался аудиенции! Он все еще в ложе! Идемте, надо распорядиться, чтобы подали ваш экипаж.
– Я никуда не поеду без мужа, – запротестовала она.
– Вы не можете здесь оставаться. Ах, неужели же все напрасно! Бедный Алексис!
«Если он узнает, кому обязан царской немилостью… Что ж, в деревню? И слава Богу! Подальше отсюда! Как на меня сегодня смотрели! Я чувствую себя как после публичной экзекуции! Теперь мне все понятно! Они обсуждали новую пассию государя! И Серж… Видел он это или нет? Или же он уехал раньше? Какой позор! Позабавила же я сегодня двор! Завтра всем этим господам будет что обсудить!»
– Вы не можете оставаться в Царском Селе, – решительно сказала Аннета. – Вам надо сделать вид, будто вас здесь не было.
– Но…
– Пока никто не узнал… Хорошо, что вы были в маске.
«Ах, она еще не знает! Конечно! Ее же не было в тот момент, когда Николай Павлович спросил мое имя, и я вынуждена была во всем признаться! Ничего, ей скажут. Но лучше, если я в этот момент уже буду далеко. Бедная Аннета! Она ведь искренне хотела помочь своему кузену!»
– Хорошо, я немедленно уезжаю, – сдалась Александра. – Только переоденусь и распоряжусь, чтобы упаковали наш багаж.
– Поезжайте на Васильевский остров и ждите там мужа. Из дома никуда не выходите. Алексис пока останется здесь. Я все еще не теряю надежды.
В карете Александра уснула, сил у нее совсем не осталось, отвыкшие от танцев ноги невыносимо болели. Постепенно рассвело. Она немного успокоилась, увидев знакомый дом. За то время, пока они с мужем жили в Петербурге, Александра уже успела к нему привыкнуть. Сегодняшних волнений с лихвой хватило на все те спокойные дни, когда она жила в уединении, без светских развлечений.
Всего один визит во дворец, и… «И все кончено! – подумала она в отчаянии. – Я все испортила!»
Не надо ей было так увлекаться Сержем, возможно, что это был и не он. И опять во всем виноват Соболинский! Это же ее злой гений! Если бы она так не стремилась угадать Сержа под маской и избежать беседы с ним, она не наговорила бы глупостей государю. Была бы внимательнее, и по взглядам и поведению придворных поняла бы, кто ее кавалер. Ведь все было так очевидно.
Она так устала и переволновалась, что крепко уснула, едва очутившись в постели. Алексей Николаевич приехал лишь к вечеру следующего дня. Лицо у него было хмурое.
– Вышло так, как я и предполагал. Государь вовсе не собирался давать мне аудиенцию. Я напрасно прождал в ложе несколько часов. Похоже, это было наказание. После маскарада в ложу заглянул флигель-адъютант и сказал мне, что государь Николай Павлович очень устал. Аудиенция переносится на завтра. А сегодня…
– А сегодня? – эхом откликнулась Александра.
– Сегодня… Я тщетно ждал в приемной до того момента, пока мне не сказали, что государь спешно отбыл в Петербург. Похоже, мой друг, для нас все кончено. Либо саратовское имение, либо опять Париж.
– Разве Париж – это конец всему?
– Там пока спокойно. Но кто знает, как долго это продлится? Могут начаться волнения. Впрочем, есть еще Италия.
– Так поедем в Италию!
– Опять бегство? Ну, что ж… Я распоряжусь, чтобы приготовили наш багаж к отправке.
– Я бы хотела увидеть свою сестру и племянниц перед тем, как опять уехать за границу, – взмолилась Александра.
– Это не противоречит желанию государя. Пока стоит санный путь, мы можем пожить и в провинции. Но перед началом весенней распутицы нам надо будет уехать, Сашенька. Иначе мы надолго застрянем в глуши, и мои дела могут расстроиться. Без хозяйского глаза любое дело гибнет. Я не могу допустить нашего разорения.
– Хорошо. Месяца мне вполне достаточно.
– Так и решим.
Весь следующий день прошел в хлопотах. Муж ни разу не упомянул о приключениях Александры на балу, из чего она сделала вывод: не знает. А кто бы ему сказал? Опального графа по-прежнему все избегают.
«Когда-нибудь я ему расскажу. Наберусь мужества и признаюсь, кто во всем виноват. Но не сейчас. Я все испортила, наговорила государю глупостей, показала, какие у меня дурные манеры. Таким, как я, нечего делать при дворе. Там блистают женщины, подобные Аннете Головиной и Смирновой-Россет, Варваре Нелидовой. А я… Я еду в деревню!»
Александра с грустью обошла дом, который почти три месяца был их с мужем приютом. Пусть здесь нет ванной комнаты, парадной залы для больших приемов, большого штата прислуги. Но все равно, это очень милый и уютный дом. Жаль, что придется с ним расстаться!
– Ну что, готова? – ласково спросил муж.
– Да. Когда мы едем?
– Завтра утром.
– Наконец-то я увижу Жюли! Как же я по ней соскучилась!
Они сидели в гостиной, дожидаясь того момента, когда надо будет идти спать. Перед дальней дорогой надо было как следует отдохнуть.
– Ваше сиятельство!
В дверях стоял взволнованный слуга.
– Что такое?
– К вам офицер с пакетом!
– Какой офицер? – удивился граф. – Я никого не жду.
– Не могу знать, ваше сиятельство. Просят принять.
– Пусть войдет.
Видимо Алексей Николаевич хорошо знал вошедшего. Они тепло поздоровались, потом офицер, а это был не кто иной, как флигель-адъютант самого государя, протянул графу пакет.
– Государь ждет вас завтра, Алексей Николаевич. Он даст вам личную аудиенцию, в своем кабинете, в Зимнем дворце. Рад за вас. Думаю, это новое назначение.
– Но отчего вдруг такие перемены?
Тут граф заметил, что его нежданный гость неотрывно смотрит на Александру.
– Позвольте вам представить, князь. Моя жена, графиня Александра Васильевна Ланина.
– Очень рад, – по-французски сказал князь, целуя ей руку. – Надеюсь, когда вы будете блистать при дворе, графиня, мне позволено будет напомнить об этом знакомстве.
Она смутилась и порозовела, но муж этого, кажется, не заметил. Он был занят своими мыслями.
– Ничего не понимаю! – взволнованно сказал Алексей Николаевич, когда князь ушел. – Государь отказался встретиться со мной частным порядком, что ни к чему его не обязывало, и вдруг – официальная аудиенция в Зимнем! Отчего вдруг такие перемены? Что нужно от меня государю?
– Возможно, он вспомнил о твоих заслугах.
– Нет, тут что-то другое, – нахмурился Алексей Николаевич. – Как знать? Быть может, для нас лучше было бы и в самом деле уехать в деревню, а оттуда за границу. Но теперь делать нечего. Завтра меня примет хозяин Зимнего и об этом, конечно же, сразу все узнают. На всякий случай, мой друг, будь готова ко всему.
Весь следующий день она провела в необычайном волнении. Александра почему-то подумала, что государь вызвал к себе графа Ланина, чтобы отругать его за непочтительность и глупость его жены. Ей было невыносимо стыдно, и она не могла найти себе оправдания. Она готовилась к неприятному разговору с мужем.
Алексей Николаевич вернулся под вечер, когда уже совсем стемнело.
– Ваше сиятельство, что с багажом прикажите делать? – спросил его камердинер Федор. – Едем мы или нет?
– Едем!
Александра ахнула. Так и есть! Это ссылка!
– В дом на Фонтанке, – весело сказал граф. – Езжай туда, Федор, скажи, чтобы с мебели снимали чехлы.
– Ну, слава Богу! – обрадовался Федор. – Выходит, домой едем!
И торопливо ушел.
– Значит, все хорошо? – спросила Александра, все еще не веря в случившееся.
– Мы беседовали не менее получаса, и государь был со мной чрезвычайно любезен. Даже назвал своим другом. Я получил новое назначение, – взволнованно сказал муж, прохаживаясь взад-вперед по комнате. – В комитет по строительству. Государь издал распоряжение о строительстве железной дороги Москва—Санкт-Петербург. Этому проекту было много противников. Указывали на непроходимые топи, неровный рельеф местности, нехватку средств. Видимо, нужны мои капиталы, – усмехнулся граф.
– И что же ты, Алексей Николаевич?
– Я согласился стать одним из акционеров и руководителей проекта. Это выгодное предприятие, поверь. Только человек недальновидный, ни разу не бывавший в Европе или ограничивающий пребывание там болтовней на водах с дамами, может не понимать, что без развитого транспорта Россия так и останется аграрной страной, где-то на задворках цивилизации. Железные дороги надо строить повсюду, это только начало, Сашенька. Я с радостью возьмусь за этот проект, но, увы, мой друг, это отнимет у меня много времени. Тебе придется занять себя самой. Государь хочет видеть тебя при дворе, в своей свите. Мне придется сдать тебя на попечение Аннеты. Она на правах гофмейстерины представит тебя императрице, и ты официально получишь право бывать на больших выходах и придворных балах. Кстати, мне вернули почти все мои привилегии. Теперь я просто обязан бывать при дворе, и ты, мой друг, тоже. Вот и сбылись наши мечты, – грустно сказал Алексей Николаевич. – Не хочу думать, что государь пожаловал меня только лишь для того, чтобы я не мешал ему наслаждаться красотой моей жены, – пошутил он.
Александра вспыхнула.
– Что-то случилось, мой друг? – пристально посмотрел на нее граф. – Я чего-то не знаю?
– Нет-нет, все хорошо.
– Тебе надо отдохнуть, – мягко сказал Алексей Николаевич и, подойдя к жене, взял ее руку и ласково погладил. – А мне надо поработать. От меня ждут подробную справку о состоянии дел. Возможно, что мне придется уехать, я должен видеть, что уже успели сделать и насколько это правильно.
– Надолго? – испугалась Александра.
– Не знаю. Но ты не должна об этом думать. Старый, скучный муж уедет по своим скучным казенным делам. Ты же, мой друг, развлекайся, веселись.
«Веселись! – думала она, засыпая. – Как же я покажусь на глаза государю? А ведь мне придется с ним видеться! И каждый раз он будет думать, какая же глупая и наивная девочка эта графиня Ланина и, к тому же, с дурными манерами. Да лучше бы мне было тогда провалиться сквозь землю!»