Глава десятая

Отпускайте идиотов и клоунов из своей жизни.

Цирк должен гастролировать!

Ф. Раневская

Вот уже второй час я сидела на кухне, уставившись на белое полотно лежащего передо мной листа. По дороге домой из офиса мне пришла идея систематизировать хаотичные мысли, вихрем носившиеся в голове. Почему-то я была уверена, что это поможет, если не в поиске выхода из ситуации, то хотя бы в обретении относительного покоя. И вот теперь выяснилось: я даже не знаю, с чего начать. В очередной раз взяв ручку и поднеся ее к бумаге, я снова вздохнула и положила ее. Так, пожалуй, мне нужна передышка.

Налив воду в турку, поставила ту на огонь. Рассеянно глядя на безмятежную пока еще гладь, размышляла о том, что вот так же и моя жизнь из спокойной и размеренной неожиданно превратилась в кипяще-бурлящую. Насыпала в емкость кофе, старательно размешала, дождалась, пока появится пенка, и сняла турку с огня. Восхитительный аромат проник в ноздри, раздражил вкусовые рецепторы. Те послали сигнал мозгу, и рот тут же наполнился слюной.

– О, ты уже встала? И кофе сварила. – От неожиданности я едва не подпрыгнула на месте, лишь чудом не уронив чашку и не расплескав горячий напиток.

Обернувшись, увидела Андрейку. Он стоял передо мной как есть, во всей своей неприглядной красе – в нелепых боксерах с изображением ушастых зайцев, символизирующих знаменитую на весь мир торговую марку, и белой майке, которая была так к лицу Брюсу Уиллису в «Крепком орешке» и совсем не подходила моему возлюбленному.

Интересно, он будет ждать меня из тюрьмы? – вопрос возник в голове неожиданно, что называется, из ниоткуда. Так же стремительно отыскался и ответ на него.

– Извини, Андрей, но я думала, ты спишь, поэтому кофе сварила только себе.

Андрейка уж было хотел что-то возразить, но, встретившись со мной взглядом, благоразумно решил промолчать.

– Соня, – проникновенным голосом произнес он, взяв меня за руку. – Я хочу, чтобы ты знала… Я понимаю, каково тебе сейчас, и я… В общем… Я ни в чем тебя не обвиняю. Я все понимаю – Креольский был деспотом и тираном, и тебе от него доставалось особенно…

Надо же! Шефу пришлось умереть, чтобы мой возлюбленный наконец-то понял, что тот собой представляет. До этого мне не разрешалось жаловаться на нашего благодетеля. Даже когда тот был особенно невыносим, Андрей всегда находил возможность найти оправдание его поведению. И вот теперь вдруг выясняется, что он все про него понимал и знал. Удивленно внимая проникновенной речи Андрейки, я безуспешно пыталась понять, куда клонит мой возлюбленный, не в силах поверить в очевидное.

– Соня, просто я, как юрист… Весьма, кстати, неплохой, – как всегда, Андрей не упустил случай похвалить себя, – я советую тебе во всем признаться. Соня, если это ты… В общем, ты же знаешь, чистосердечное признание смягчает наказание. Обещаю, что лично буду защищать тебя на суде. Нам наверняка удастся доказать преступление в состоянии аффекта. А это уже совсем другая статья. На условный срок, конечно, рассчитывать не приходится, но при хорошем раскладе и примерном поведении ты будешь на свободе уже года через три. Максимум через пять! Но все это при условии, что ты во всем признаешься и согласишься сотрудничать со следствием. Иначе тебя ждет куда более суровое наказание. Ты же тоже юрист, Соня! Должна это понимать!

Наверное, мне следовало возмутиться. Или разрыдаться. Или вцепиться Андрею в волосы. Или расцарапать ему лицо. Или совершить какой-то иной отчаянный поступок. Но ничего такого я не сделала. Просто потому, что все происходящее меня отнюдь не удивило. Мужчина, с которым я прожила бок о бок целый год, никогда меня не знал и не понимал. И, как я это почувствовала теперь совершенно отчетливо, не любил.

Стоило ли удивляться тому, что он так легко признал меня виновной и даже приговорил и назначил наказание? Отнюдь.

Гробовое молчание воцарилось на кухне. Методично помешивая ложкой успевший остыть кофе, я размышляла о том, что теперь ко всем моим проблемам прибавилась еще и необходимость искать себе угол. На первых порах поживу у Маринки, а там будет видно. Надо только посмотреть во врученном судом постановлении, можно ли мне менять место жительства в пределах города. Насколько я помню – подписка не запрещает передвижение по одному населенному пункту.

– Послушай, Андрей, нам нужно собираться в офис. Давай поговорим об этом после, – наконец решила я нарушить тишину. Смесь обиды и удивления отразилась на лице парня. Конечно, он не привык к подобному обращению, но что делать – все когда-то бывает впервые.

– Соня, милая, о чем ты? Какая работа? Ты понимаешь, что тебе грозит?

Вместо ответа я ограничилась пожатием плеч. А затем и вовсе встала и покинула кухню.

– Ты со мной? – крикнула из комнаты, натягивая джинсы.

– Да, да, я все понимаю, – Андрей появился в комнате и принялся поспешно одеваться. – Посттравматический синдром и все такое. Это пройдет. Конечно, пройдет. Ты только не волнуйся, ладно? Все будет хорошо!

Ага, конечно, каких-то пять лет тюрьмы, если повезет, и на свободу с чистой совестью. И чего беспокоиться?

Загрузка...