У нее даже мысли не возникло, что Юру о своем визите надо предупредить. У девушки было только одно желание – чтобы тот оказался дома. Расплатившись с таксистом, Таня пулей влетела в подъезд. Она бывала тут несколько раз, всегда вместе с мужем. Юра жил на первом этаже, на площадке – всего одна дверь. Таню всегда удивляла такая странность – на стене возле двери не было ни звонка, ни какой-нибудь другой сигнальной системы. Стучать бесполезно – внешняя, железная, дверь была обита таким мощным утеплителем, что кулак ударялся, как в подушку. Но даже если кому и удавалось врезать посильнее, то вторая дверь – деревянная, также утепленная – полностью гасила звук.
Но Таню это не смутило. Она поступила так же, как всегда поступал Стас, – наклонилась, подняла лежавший в углу обломок кирпича и заколотила в железную раму косяка. Этот кирпич валялся тут уже года полтора и служил именно для этой цели. Им активно пользовались все Юрины друзья.
Таня стучала, пока не услышала, что щелкает замок. А потом в щели показался сам Юра:
– Ну какого черта… Татка, ты?!
– Ну да. – Она швырнула кирпич обратно в угол. – Можно?
– Ну, в общем… – Юра как-то странно замялся, а потом решительно распахнул дверь. – Иди. Только сразу на кухню, понимаешь? Быстренько.
Таня не понимала, но подчинилась, тем более что дверь в кухню была прямо напротив. Сам Юра скрылся в ванной. Там зашипела газовая колонка и полилась вода. Таня стояла у окна и наблюдала, как рабочие пытаются вытащить из подъезда напротив огромную ржавую батарею. Батарея застряла в узких дверях. Раскалывать ее было поздно – негде размахнуться. Мужики озадаченно взирали на дело рук своих и совещались. А вода в ванной все шумела. Юра явно не торопился и мылся основательно.
В комнате негромко играла музыка, потом она оборвалась и послышался голос диктора. «Интересно, почему это он погнал меня в кухню?» Девушка прислушалась, но, кроме радио, ничего не услышала. Сделала несколько шагов, пересекла холл, заглянула в комнату… Увидела, что Юра кое-что переставил. Очень красивый розово-серый диван – предмет зависти Тани – раньше стоял в углу комнаты. Теперь он оказался у окна, да вдобавок приобрел дополнительное украшение: на диване лежала женщина и лениво листала иллюстрированный журнал. Таню она не заметила. Зато девушка, увидев ее, остолбенела. Дама на диване была совершенно голая. Она даже не собиралась прикрыться какой-нибудь одеждой, в изобилии валявшейся на полу. По-видимому, ей было не холодно.
Таня на цыпочках отступила и укрылась в кухне. Она уже поняла, что явилась некстати. Теперь положение мог исправить только хозяин. К счастью, Юра вышел из ванной через несколько минут и сразу заглянул на кухню:
– Поставь пока чайник, я сейчас.
– А ничего, что… – Таня сделала большие глаза и кивнула в сторону двери.
Юра понял и обозлился:
– Об этом раньше надо было думать! Воспитанные люди сперва звонят, потом приходят!
Таня молча взялась за чайник. Юра вернулся очень быстро. Он успел натянуть брюки и свитер, пригладил мокрые волосы. Дама, как видно, ни чая, ни кофе не захотела. Она по-прежнему не издавала ни звука. Таня была уверена, что женщина так и лежит на диване, уткнувшись в журнал.
– Снимаешь обнаженную натуру? – тихо поинтересовалась Таня, налив себе чая.
– Нет, но, может, буду, – Юра вздохнул и потянулся за печеньем. – Ох, как меня все задолбало… К тебе это, в общем, не относится. Как дела?
Обменявшись с хозяином дежурными мнениями насчет кризиса, Таня решила приступить к делу. Но первый же вопрос Юру просто изумил:
– Да ты что?! Как можно предчувствовать катастрофу?! Я, может, тоже сегодня вечером долбанусь на своем драндулете. Что очень вероятно, у меня резина лысая… Выбрось дурь из головы, Татка. Кто тебе такое наплел?
Девушка промолчала. А Юра, секунду на нее поглядев, вдруг хлопнул в ладоши:
– Ксенька! Точно! Это ее штучки! Слушай, не пускай ее в дом! Она к тебе еще гадалку приведет или какого-нибудь колдуна. Останешься без штанов.
– Да что ты врешь, Ксения нормальный человек. – Таня сразу погасла. Юра явно ничего не знал. Слишком искренне он удивлялся.
– Она каждый вечер раскладывает карты, – сообщил парень. – Клянусь! Лешка мне рассказывал. И выкладывает ему, что будет завтра, что послезавтра. Как помешанная в это верит.
– Мне она никогда не гадала, – отрезала Таня. – И я в это мракобесие не верю.
– Ну так что ж ты глупостями занимаешься? Предчувствия… Скажи на милость. Я видел Стаса буквально дня за три… – Юра заговорил сдержаннее, видно, до него вдруг дошло, что рядом сидит вдова. – Тань, он был совершенно обычный. Мы даже выпили. Уж пьяный-то он все бы рассказал.
– Значит, мало выпили, – пожала плечами Таня и встала. – Ладно, я побегу. Извини, что оторвала от дела…
Юра тоже встал и нерешительно предложил:
– Может, материально помочь? Я пока могу. Что дальше будет, неизвестно, но…
От денег Таня отказалась. Уже у самой двери она обернулась и еще раз поблагодарила Юру за фотографии. Напоследок девушка сказала:
– Одну из твоих фоток Стас носил в бумажнике, и в тот день тоже… Она, конечно, сгорела.
Юру передернуло. Он предложил отпечатать для Тани нужный снимок – у него сохранились пленки. Но девушка отказалась:
– Зачем? У меня полный конверт этих снимков.
– Не скажи, – вздохнул Юра. – Я видел твою фотку у него в бумажнике, когда он расплачивался в кабаке. Портрет таким крупным планом был один. Все остальные – скорее, средний план. Так что я сделаю, позвони мне на неделе…
И за девушкой поочередно захлопнулись обе двери. Таня вышла во двор, постояла у крыльца, глядя, как рабочие продолжают воевать с батареей. Наконец раздались оглушительные удары по чугуну – как видно, другим способом неподатливый агрегат вытащить не удавалось, его решили разбить. Грохот стоял такой, что сработала сигнализация у всех машин, припаркованных во дворе. Таня взглянула на часы и пошла прочь. Проходя мимо окон Юриной квартиры, она взглянула на них. И увидела, как в окне кухни показалось бледное женское лицо. Женщина взглянула на рабочих, на Таню, на машины… К груди она прижимала какую-то скомканную тряпицу, небрежно прикрывая наготу. Таня поспешно отвела взгляд и прибавила шагу.
«Я только время потеряла, надо было начинать с Саши, – ругала она себя, пытаясь отыскать исправный таксофон. – Самый близкий друг и собутыльник Стаса. Только в Москве ли он? Обычно его не застанешь…» На этот раз она решила позвонить, прежде чем приезжать. Ответила Сашина подруга и успокоила ее – тот был в Москве, более того, как раз собирался ехать домой. Таню горячо пригласили зайти в гости, и она с радостью согласилась.
– Хорошо выглядишь! – Это были первые слова, которые вырвались у Тани.
Агна (Сашина подруга ненавидела, когда ее звали Агнессой) и в самом деле поразительно изменилась. Она похудела килограммов на пять, загорела и выкрасилась в платиновую блондинку. Это как-то не вязалось с ее прежним запущенным обликом. Агна жалко улыбнулась:
– По сравнению с тем, что было, конечно… Саши пока нет. Выпьем?
Таня заколебалась и нашла в себе силы отказаться. Обильные алкогольные возлияния последних дней сделали свое дело – сегодня утром она с трудом разлепила глаза. Веки опухли так, что пришлось положить на глаза примочки из чайной заварки, прежде чем накрасить ресницы.
– А я выпью, – снова вздохнула Агна. – Что-то на душе черно…
В Сашиной квартире было, как всегда, чисто и уютно. Сколько раз Таня тут бывала – столько и удивлялась. В этом доме как будто всегда ждали гостей. Нигде ни пылинки, оконные стекла блестят, ковры начищены, в раковине грязной чайной ложки не увидишь. И это при отсутствии домработницы. Правда, была Агна… Таня не раз спрашивала себя, что важнее для мужчины – чистый дом или ухоженная жена? Для себя она этот вопрос как будто решила: главное – все-таки нравиться Стасу. Агна сделала ставку на домашний очаг. Обычно она появлялась на людях в каком-нибудь странном, нелепом, но ярком наряде, непричесанная, без признаков косметики, с унылой, просительной улыбкой. Но сегодня ее вид поражал, о чем Таня ей и заявила.
– Сидела на диете? – поинтересовалась она, устроившись за кухонным столом.
Агна быстро, как будто украдкой, налила себе полстакана красного вина, не отрываясь выпила и отломила кусочек сыра.
– Какая диета, все это нервы, – ответила она, доставая с подоконника сигареты. – Наоборот, ем больше, чем всегда. Да не смотри ты так на меня! Какая разница, хорошо я выгляжу или плохо! Все это зря, все!
Спустя пять минут Таня была в курсе дела. Оказалось, что загар Агна приобрела на родине, в Одессе. Волосы выкрасила сама, в домашних условиях. А пять килограммов потеряла исключительно из-за выяснения отношений с Сашей.
– О господи, – вздохнула Таня. – Когда вы наконец поженитесь? По-моему, вы уже пять лет вместе… Он что – все никак не решится?
– Да никогда он не решится! – зло и нервно отрезала Агна. – Это тебе повезло, что москвич согласился жениться… Да еще и прописал!
Таню передернуло. Она слышать не могла этих рассуждений на тему «прописка», «москвич» и «повезло». Когда, вскоре после свадьбы, она приехала с мужем в Калининград, старые школьные подружки окружили ее при первой же встрече и стали жадно расспрашивать – как же Стас согласился прописать иногороднюю?! Ни о какой любви со стороны Тани, как все считали, и речи не было. Был только ее тонкий расчет и поразительная удача. Таня видела, как ее внезапно зауважали подруги, и ее чуть не стошнило от их завистливых расспросов.
– Агна, перестань, – тихо сказала она. – Я думаю, не в жадности дело.
– А в чем? – В голосе Агны послышались слезы. – Я уже второй год – бомж! Понимаешь – абсолютный бомж, у меня даже украинской прописки уже нет! С тех пор как институт кончила – нигде не прописана! Ну хоть бы временно прописал! Нет, даже на регистрацию не согласен, ни на что! Если меня менты остановят – будет так весело, так весело! А когда я ему говорю, он только отмахивается – меня дескать не остановят!
– Ну а почему тогда не поехать домой и не прописаться там? – осторожно спросила Таня. – Пусть у тебя в паспорте будет хоть какая-то прописка. Все лучше, чем ругаться из-за такой ерунды.
Агна тихонько взвыла:
– Черт возьми, да кто меня сейчас там пропишет, у меня советский паспорт, я не принимала украинского гражданства! И если бы ты знала, что я сейчас пережила… Если я куда-то уеду, то обратно он меня не пустит. Я вообще боюсь из дома выходить.
– Ты же была в Одессе? – поразилась Таня. – Что у вас случилось?
И Агна, дрожа от негодования, рассказала о том, как ее встретил Саша по возвращении из Одессы. Она ездила к родителям одна, Сашу не пустила срочная работа. Агна позвонила ему сразу же, как взяла обратный билет, и он обещал ее встретить.
– Мои нагрузили меня до зубов… – возмущенно объясняла она. – Два ведра вишни на варенье, сетка с персиками… Как будто все это здесь нельзя купить! Уж на вишню Сашка как-нибудь заработал!
Оказалось, что на вокзале Агну никто не встретил. Она с трудом вытащила багаж на перрон и потом мыкалась у вагона добрых полчаса. Делала скидку на то, что Саша попал в пробку. Потом на то, что у него сломалась машина. Потом решила, что он внезапно заболел. Когда мысли приняли такое направление, Агна не выдержала ожидания. Наняла носильщика, который все это время упорно стоял рядом, уверенный, что дамочка ждет напрасно. Села в безумно дорогое такси, проклиная вишню, персики и все прочие фрукты с ягодами. Отправилась домой…
– Ключ у меня был свой, – срывающимся голосом сообщила она. – Таксист донес ведра до двери, я еще за это приплатила. Когда я открыла дверь…
Саши дома не оказалось. Зато в спальне, на широкой семейной кровати, Агна увидела женщину, которая увлеченно занималась маникюром. Судя по всему, она жила тут не первый день. Агна сразу поняла это, узрев многочисленную косметику на трюмо – на том самом месте, где раньше лежала ее собственная скромная пудреница.
– Эта тварь, – всхлипнула девушка, – спросила, кто я такая. Я сказала, что жена Саши… А она так заржала!
«Тварь» наотрез отказалась выметаться. Агна онемела от такой наглости и прождала Сашу до вечера, сидя на кухне. «Тварь», ничуть не смущаясь, несколько раз там появлялась, чтобы взять что-нибудь из холодильника. Агна боролась с желанием выколоть ей глаза кухонным ножом, ошпарить кипятком, вообще убить. «Тварь» вела себя потрясающе хладнокровно. Она и глазом не моргнула, как будто Агны здесь и не было. Наконец приехал Саша.
– Он просто обо мне забыл! – Агна уже плакала, и Таня даже не пыталась ее утешить. – Сказал, что куда-то сунул бумажку, где был записан мой поезд… Явно врал! Сказал, что, в общем, эта женщина ничего для него не значит… Это уже когда она ушла… А до этого…
До этого, как выяснилось, Саша тоже вел себя странно. Нет, он не метался между двух огней. Агну поразило, как он отнесся к «твари». Если ей – старой постоянной подруге – он только сказал подождать на кухне, то с «тварью» разговаривал часа полтора, запершись в спальне. Причем ни разу не повысил голос! Агна все это время была на грани обморока и ждала только появления Саши, чтобы по-настоящему потерять сознание. Потом она услышала, как парочка нежно прощается в прихожей, стучат каблуки «твари» и хлопает входная дверь.
– Я спросила, кто это такая, – Агна утерла глаза и налила себе еще вина. – Саша даже толком не объяснил… Сказал, что, вообще-то, лучше мне было остаться в Одессе. Что у него, оказывается, сейчас какие-то искания, и вообще, своя личная жизнь, новые планы… Что все должно меняться… Ужасно это слышать после пяти лет… Еще в мае он почти согласился расписаться… Я его убедила, что не буду претендовать на квартиру в случае чего. Господи, ведь это же была пустая формальность! Если бы я тогда настояла на своем, я бы вела себя с этой стервой как законная жена! А я… Я…
Она задохнулась и залпом выпила вино. Таня чувствовала себя страшно неловко. Собственно говоря, Агна никогда не была ее подругой. Она относилась к разряду знакомых. Стас называл Агну не иначе, как «хитрая южная женщина». Он-то был уверен, что Саше придется туго, если тот согласится расписаться. Что кротость и домовитость Агны продлятся только до штампа в паспорте. Стас говорил, что Агна умом не блещет, уж тем более – красотой. Что это просто хорошая горничная, не больше. Таня, в общем, была с ним согласна. Но про себя замечала, что Саша тоже хорош – мог бы нанять настоящую горничную за деньги, чем морочить голову Агне, которая второй год мается в Москве без прописки. Тем не менее она скорее была на стороне Саши. И вот теперь ее пытались перетянуть в другой лагерь, ждали сочувствия и осуждения негодяя…
– Может, еще не все испорчено, – без особой уверенности сказала Таня. – Ну побаловался мужик, пока ты отдыхала… В конце концов это она ушла, а ты осталась.
– Она ежедневно звонит, и он часто не ночует дома! – взвизгнула Агна.
Таня признала, что в таком случае дело обстоит серьезно. И получается, что Агне лучше всего уехать добровольно. Иначе будет очень трудно избежать позорных выяснений отношений… Да и Саша, похоже, все для себя решил. Но Агну не устраивал и этот вариант:
– Ничего он не решил! Это просто дурость, ведь бабе за тридцать! Видела бы ты ее! Вульгарная, как…
– Ну так борись! – устало бросила Таня. Она сидела как на иголках, то и дело глядя на часы. Откровения Агны интересовали ее все меньше. Ситуация слишком походила на сериал, а сериалы Таня не любила. Агна агрессивно заявила, что будет бороться. Отсюда и новая прическа, и косметика, и все прочее.
– Пять лет промучилась с этим взрослым младенцем, чтобы меня отсюда выбросили?! Ни черта! Он у меня еще до Нового года женится! Когда я забеременею! Мы предохраняемся, но теперь я презерватив иголкой проколю!
У Тани чуть зубы не заболели от таких откровений. Она уже собралась сказать, что это будет нечестно, прежде всего по отношению к ребенку… Но тут в дверь позвонили.
– А наши запасные ключи он отдал этой твари! – напоследок сказала Агна. В следующий момент она надела на лицо улыбку и отправилась отпирать.
Увидев гостью, Саша молча обнял ее. Таня почувствовала знакомый запах его одеколона. У нее чуть слезы не брызнули – вспомнились похороны, поминки… Саша все это время был рядом с нею. Саша и еще, конечно, Славка. Если бы не они – она бы тогда же рехнулась. И это Саша заставлял ее пить как можно больше – чтобы забыться.
– Давно не звонишь, – Саша бережно усадил ее за стол. – Ты здорова? Агна, дай чего-нибудь поесть.
– Не «чего-нибудь», а голубцов, – повысила голос Агна. Приветственные объятия ей явно не понравились. Раньше, когда Таня приходила с мужем, это выглядело иначе. Но теперь Таня представляла куда большую опасность. Обостренное чутье Агны сразу это уловило.
– Саш, у меня к тебе есть вопрос, – Таня достала сигареты. – Выйдем на балкон?
Саша моментально согласился. На Агну жалко было смотреть – таким поведением Таня плюнула ей в душу. Но девушка не могла ждать другого момента, чтобы поговорить без свидетелей. Да и есть ей не хотелось.
На вопрос, не замечал ли Саша в поведении друга каких-нибудь странностей, тот ответил не сразу. Таня уже выкурила сигарету и выбросила окурок, а тот все просил дать ему подумать. И наконец сказал, что особо странного ничего не припоминает, но вот была одна знакомая…
– Женщина? – перебила Таня. – Чья знакомая – твоя или его?
Оказалось, новая знакомая появилась у Стаса. О своем недавнем приключении Саша даже не упомянул. Если бы Агна не пожаловалась, Таня ничего бы не заподозрила.
– Тань, ты только не подумай ничего такого, – неловко попросил он. – Там были чисто деловые связи… Но баба его клеила жутко. А вот ему, насколько я понял, было до лампочки…
Таня попросила не щадить ее чувств. Уж если она пережила смерть мужа, то все остальное тоже как-нибудь переживет. Саша, запинаясь и надолго умолкая, поведал о своих впечатлениях. Оказалось, что как только Стас познакомился с этой женщиной, его поведение изменилось. Он стал каким-то дерганым, нервным. Больше, чем обычно, пил. И как-то, когда друзья созвонились, Стас мельком упомянул о каком-то неприятном обязательстве.
– О чем? – Таня затаила дыхание. – Как он это назвал?
– Обязательство. – Саша закурил вторую сигарету. – Только я не понял, сколько он должен.
– А если это были не деньги?
– А что тогда? – удивился тот. – Думаешь, что-то другое?
Однако Саша и сам не смог вспомнить, чтобы друг прямо упомянул про деньги. Таня выяснила одно – это обязательство каким-то образом связано с той новой знакомой.
– Ты видел ее?
Оказалось, что Саша видел ее один раз, и то в машине Стаса. Женщина не вышла из машины и не была ему представлена. Сидела на переднем сиденье, как бы отключившись от всего. Не смотрела в их сторону. Не курила. Не пудрилась, не красила губы, не читала. Вообще ни черта не делала, разве что моргала да дышала.
– Как она выглядит? – требовательно спросила Таня. – Сколько ей на вид лет?
Саша оказался отвратительным физиономистом. Таня поняла одно – женщина не была ослепительной красавицей. И вообще, выглядела довольно серо. Была одета во что-то такое… неприметное. На вид – уже не девочка, точнее сказать трудно. Саша запнулся, и в этот момент Таня услышала, как с кухни доносится голос Агны:
– Голубцы готовы!
Хозяева уговаривали ее остаться пообедать с ними. Агна старалась больше из вежливости. Она так плохо скрывала свои эмоции, что Таня ее пожалела. Сколько страданий из-за такой ерунды, как дружеский поцелуй в щеку! Саша пошел проводить гостью до лифта. Уже нажав на кнопку, он, понизив голос, предложил помочь деньгами. Таня улыбнулась:
– Все-таки хорошие были у Стаса друзья… Вот и Юрка предложил помочь. Спасибо, пока не нужно. Как твой бизнес?
Саша пообещал рассказать об этом потом, во всяком случае, не на лестничной площадке. И поинтересовался, как же Юрка выкручивается с арендой квартиры? Ведь он платит пятьсот долларов в месяц. Неужели и дальше будет там жить?! При нынешнем курсе? Хотя сегодня он идет уже по двенадцать рублей.
Таня шагнула в лифт… И только когда за ней закрылись двери и кабина со скрежетом поехала вниз, она поняла, что именно только что сказал Саша. «Сегодня доллар стоит двенадцать рублей? Но тогда Ксения уже выбила мне дверь! Сто лет ей не звонила!»
Ксения дверь не выбила, но, увидев подругу, очень обрадовалась:
– А я тебе звоню-звоню! У тебя нервы крепкие? Как думаешь, покупать баксы сегодня или еще подождать? Алеша говорит – есть вероятность, что доллар еще упадет. Но тогда, скорее всего, баксов уже не купишь. Кто же их будет продавать? А у валютчиков есть шанс нарваться на фальшивые.
Таня молча открыла сумку и показала толстую пачку денег:
– Пошли, покончим с этим сегодня. Не могу больше думать о валюте, есть проблемы поважнее.
Ксения выразительно взглянула на нее и присвистнула:
– Ну конечно. Кто о чем, а Танька о Стасе. Еще не успокоилась?
Таня замкнулась и не открывала рта, пока подруги в сопровождении Алеши не оказались на улице. Следующие полчаса они провели в Алешиной машине, разъезжая от пункта к пункту. Закрыто было почти везде. Алеша выходил, неторопливо приближался к легко узнаваемым темным личностям и вел переговоры. Потом возвращался в машину и поливал матом все, включая жену.
– А шли бы вы все! – в сердцах говорил он, сворачивая на следующую улицу и высматривая вывеску обменного пункта. – Еще и за Таньку отвечай с ее деньжищами… Они продают только по пятнадцать рублей, сволочи!
Наконец, уже ближе к центру, им повезло. Они нашли открытый обменный пункт и совершенно официально совершили покупку долларов. Причем Ксения купила две тысячи, а Таня – четыре с половиной. Она поверила в это, только оказавшись снова в машине и пересчитав купюры.
– Кому война, а кому мать родна, – сообщила счастливая Ксения. – Леш, умная у тебя жена?
Тот что-то буркнул. Таня упрятала деньги поглубже в сумку и задумалась. Спекуляция была совершена. И уголовно не наказуема – ведь обмен совершался официально. Но у нее почему-то остался неприятный осадок, как будто она кого-то обманула и деньги в ее сумке – чужие.
– Танька, ты что, корова, не рада?! – Ксения еле сидела на месте, ее всю передергивало от возбуждения. – Давай съездим на «Динамо», приоденемся?
Алеша забурчал погромче. Из его ворчания Таня поняла, что он не одобряет затею жены потратить прибыль на тряпки. Денег и так мало, а что будет дальше – неизвестно.
– Только не надейся, что такие дела можно будет проворачивать каждый месяц, – зло закончил он. – Вот проведут какой-нибудь закон насчет свободного хождения валюты – тогда узнаешь. Повезло один раз – ну и заткнись! Ты еще всем соседям раззвонишь, я тебя знаю.
Ксения скорчила рожицу и снова повернулась к Тане:
– А свекрови ничего не давай, слышишь? Скажи, что тебе зубы надо вставлять, что-нибудь придумай. Они у тебя все вытянут. Больше не звонили?
Таня качнула головой. Ни родители мужа, ни Славка больше ни разу не появились на ее горизонте. Это было странно и неприлично, но она уже не задумывалась над их поведением. Можно ли было ожидать чего-то другого? Раньше у нее было одно оправдание перед ними – любовь мужа. Теперь ее никто не любил и не защищал – и она всех раздражала, как нечто бесполезное, ненужное, лишнее.
– О чем ты думаешь? – Голос подруги звучал уже раздраженно.
– Что? – очнулась Таня.
– Я спрашиваю – тебя домой отвезти?
Таня поинтересовалась, где они находятся. Название улицы показалось ей знакомо. Она попыталась понять почему. И откуда она знает этот синий навес над магазином секонд-хенда?
– Кстати, можно зайти к Валерке, – заметила Ксения.
«Ну конечно!» Таня убедилась, что была права. В этом доме жил Валера – самый старый друг мужа. Стас говорил, что они еще в детский сад ходили вместе. И конечно, Ксения с Алешей тоже его знали. Но Алеша снова показал свой крутой характер. Он заявил, что едет домой. А бабы, если им хочется, могут шляться по гостям.
– Вот чего не понимаю – что за кайф ходить в гости без приглашения! – резко заметил он.
– А что за кайф сидеть с тобой дома и слушать бесконечное нытье?! – взорвалась Ксения. – Ты меня даже не похвалил!
И прежде чем муж успел что-то сказать, она хлопнула дверцей и решительно направилась к знакомому дому. Таня извинилась и сказала, что тоже домой не поедет.
– Да делайте что хотите! – Алеша провожал взглядом жену, которая как раз сворачивала во двор. Через мгновение Ксения скрылась из виду. – Только осторожнее с деньгами. Хотя мне теперь все равно. Если тебя ограбят – я не отвечаю.
И Таня сказала, что, конечно же, он не обязан ее охранять.
Ксению она нагнала уже у двери Валериной квартиры. Та упорно жала на кнопку звонка и прислушивалась – есть ли звук?
– То ли звонок испорчен, то ли его дома нет, – мрачно сообщила она. – Он уехал?
Узнав, что Алеша сразу укатил, Ксения заметно расстроилась. Она еще раз нажала на звонок, спустилась на площадку и достала сигареты. Таня присоединилась к ней.
– Ну что за сволочные мужики, – неопределенно сказала Ксения. Это могло относиться к кому угодно, но Таня поняла, о ком говорит подруга. Несколько минут они молчали. И вдруг Ксения неожиданно расхохоталась.
– Что-то вспомнила? – с надеждой спросила Таня. Ей уже надоело это похоронное настроение.
– Вспомнила! Валерка же переехал! Вот, блин, хорошо, что там никого нет, а то бы мы вломились!
Таня удивилась. Еще месяц назад она звонила Валере домой по поручению Стаса. Телефон у него был прежний, и тот ни слова не сказал о переезде. Ксения объяснила, откуда у нее такие сведения:
– Я звонила ему накануне похорон, чтобы он тоже знал и пришел… А какая-то женщина сказала, что он тут больше не живет, и бросила трубку. Просила больше не звонить.
Действительно, Валера на похороны Стаса не пришел. Тогда Таня не придала этому значения. Друзья мужа занимались бизнесом, часто бывали в разъездах. И какая ей была разница – одним человеком больше, одним меньше? Если бы никто не пришел – ей было бы все равно.
– Ну, так поехали домой? – предложила Таня.
– Постой, но как же теперь с ним связаться? – Ксения погасила сигарету и задумчиво оглядела двери на площадке. – Должен ведь кто-то знать.
И она оказалась права. Первая же соседка, которая отрыла дверь на их звонок, выдала самую полную информацию. Когда дверь перед девушками захлопнулась, они медленно повернулись друг к другу.
– Она что, больная? – невыразительно произнесла Ксения.
Таня ничего не сказала. Валера умер? Умер за три дня до того, как погиб Стас? В тот самый день его и хоронили, и никто ничего не знал, и никто не пришел на похороны. Валера – удивительно жизнерадостный, смешливый парень – выбросился из окна подъезда, поднявшись на последний этаж своего дома? Это было похоже на дурную шутку. Но соседка, которая с ними разговаривала, как будто не шутила. Она говорила сухо и укоризненно. Ее последние слова до сих пор звучали у Тани в ушах: «Раньше надо было интересоваться, пока был жив!»
– Постой, так нельзя! – Ксения пришла в себя первой и снова позвонила в соседскую дверь. На этот раз им не открыли, послышался глухой голос:
– Что еще?
– Кто сейчас там живет? – прокричала Ксения. – Там была какая-то женщина!
– С ней и разбирайтесь! – прозвучал раздраженный ответ. – Оставьте меня в покое, я голову мою!
Подруги переглянулись. Ксения сделала еще одну попытку – позвонила к другим соседям. Но там никто не открыл, хотя «глазок» потемнел. Кто-то подкрался к двери и осторожно смотрел на девушек, не подавая голоса.
– Пойдем отсюда, – тихо сказала Таня. – Тебе ведь все сказали. Это правда.
– А я хочу знать, что там за баба! – Ксения в последний раз позвонила в дверь Валериной квартиры. С прежним результатом. – Может, кто-то его убил, а квартиру захватили! Знаешь, как это делается?
С великим трудом Тане удалось увести подругу. Дотащив ее до магазина секонд-хенда, девушка выбилась из сил. Ксения то и дело собиралась повернуть назад и добиться правды. На нее подействовал один аргумент: при них находятся крупные суммы в валюте. И эти суммы надо прежде всего доставить домой. А уж потом – искать правду, потому что занятие это довольно рискованное.
– Но какое свинство, – уже в такси заметила Ксения. – Я ведь помню, как они дружили. И никто, никто буквально не поинтересовался, где Валерка, что с ним… Ведь не мог он прыгнуть из окна ни с того ни с сего!
Таня не ответила. Она пыталась вспомнить, с кем жил Валера. Он всегда встречал гостей один, постоянной девушки у него не было. Родители жили в другом районе Москвы, а эту квартиру Валера купил самостоятельно. Девушка достала записную книжку… Конечно, там не было телефона родителей Валеры. Его собственный был, но что от него проку? Там отвечает какая-то женщина… Может быть, его мать?
Она поделилась догадкой с Ксенией, и та сказала, что очень может быть. А ответили ей так грубо потому, что никто из друзей не явился на похороны.
– Но ведь никого и не звали! – возразила Таня.
– На похороны не зовут, люди сами должны прийти! – нравоучительно ответила подруга.
– Но мы же и не знали!
– Может, кто-то и знал, но из-за твоего Стаса все из головы вылетело!
Таня в это не поверила. Из-за атомной войны об этом можно забыть, почему бы нет? Но из-за другой смерти?.. Неужели одно вытеснило другое? Она пыталась вспомнить – может, кто-то звонил, а она не взяла трубку? Может, прислали открытку, а она не прочла? Ксения тоже замолчала. Так, в молчании, они доехали до дома. Уже в подъезде Ксения вдруг встрепенулась и тоненьким голоском заявила:
– Мне страшно.
Таня удивилась. Это было совсем не в характере подруги. Но ей и самой было не по себе. И особенно угнетало то, что придется вернуться домой. Там было так пусто и тихо… Впервые ей в голову пришла мысль, что лучше уж жить с нелюбимым человеком, чем вот так – ни с кем. «По крайней мере, можно поругаться, – подумала она, отпирая дверь. – Нет, надо что-то придумать. Подберу котенка…»
Таня принимала ванну, когда услышала телефонный звонок. После седьмого сигнала сработал автоответчик – она подключила его перед уходом. Таня была рада наступившей тишине – ей как раз хотелось спокойно полежать в горячей воде и подумать. Но еще больше хотелось посоветоваться. Только с кем? Приятели Стаса погрязли в своих проблемах, и нелепо навязываться к ним со своими вопросами. Попросить Ксению погадать?
Выйдя из ванной и поставив чайник, она прослушала сообщение на автоответчике. И удивилась – звонил Юра, извинялся, что сразу не сообразил, и очень просил ее приехать. Желательно прямо сейчас. Он очень ее ждет, кое-что вспомнил о Стасе. Таня взглянула на часы. «Не слишком-то и поздно, просто раньше стало темнеть. Юрка мог бы приехать сюда, у него все-таки машина». Она набрала его номер, но там ответили частые гудки. Набрала еще раз, уже одевшись, – снова занято. Таня положила в сумочку ровно столько денег, сколько нужно на такси в оба конца. Остальное спрятала, и, как ей казалось, надежно: в мусорный мешок пылесоса.
К тому времени, как она добралась до Юриного дома, стало почти темно. Таня плохо разбиралась в сторонах света, но была уверена: этот ветер – северный, прямиком с полюса. «После горячей ванны – самое то! – Стуча зубами, она пробиралась по темному двору. – Подхвачу менингит, и здрасьте… Если б знала, что погода так испортилась, – сидела бы дома!»
На кухне у Юры она заметила свет. К счастью, свет горел и в подъезде – она до смерти боялась темных подъездов, с самого детства. Таня наклонилась, высматривая знакомый кирпич, но он пропал. Сигнализировать как-то иначе не имело смысла. В крайнем случае можно было постучать Юре в окно, но оно находилось довольно высоко, несмотря на первый этаж. С великой неохотой Таня снова вышла на холод, встала на цыпочки и забарабанила по стеклу кончиками пальцев. Подождала ответа, но в окне никто не появился. Занавеска висела неподвижно, за ней горел свет. Тогда она нашарила поблизости камень себе по руке, вернулась в подъезд и забарабанила в косяк.
Она стучала добрых две минуты, пока не выбилась из сил. Открывать никто как будто не собирался.
– Придурок! Если он пошутил… – Таня собралась с духом и еще раз врезала камнем по косяку, покрытому царапинами. От удара железо содрогнулось, и внешняя дверь бесшумно приоткрылась – на сантиметр, не больше.
Впервые Юра не заперся на все замки. Это было так удивительно, что Таня даже перестала сердиться. Она потянула на себя тяжелую дверь, потом осторожно толкнула внутреннюю… Открылась и она.
– Это я! – крикнула Таня, переступая порог.
В ответ кто-то быстро заговорил – напряженным, неестественным голосом. Она вздрогнула, но тут же опознала радио. Видно, оно работало круглые сутки. С кухни доносился запах молотого кофе. Там горел свет. В других комнатах было темно.
Но и на кухне никого не оказалось. Ни Юры, ни его дамы – ни одной живой души. На столе стояла открытая кофемолка, на крышку густо налип кофе тонкого помола. Горела одна из газовых конфорок, но чайник стоял рядом, на столе. Таня машинально заглянула под крышку и поставила чайник на огонь. В спальне послышалось какое-то движение.
– Юра? – негромко и уже сердито окликнула его Таня. – Ты что, спишь?
Он не ответил. Таня молча ждала еще несколько минут. Она решила дать ему время одеться – он явно уснул, ожидая гостью. Потом Таня занервничала – в спальне было слишком уж тихо и все еще темно.
– Юр, ты вообще где? – крикнула она.
И услышав в ответ тишину, погасила сигарету, вышла в коридор, нажала один выключатель, другой… В спальне никого не было. А звук, который привлек ее внимание, раздавался за стеной – как видно, сосед по вечерам занимался мелким ремонтом. Глухие удары молотка вскоре утихли, и она вдруг поняла – в квартире вообще никого нет, кроме нее. Это чувство пустого дома было слишком ей известно. Это оно доводило Таню до безумия в первые дни после смерти мужа… Она застыла, боясь двинуться с места. Открытые двери – это при Юриной осторожности! Над этими дверями смеялись все его друзья – ведь Юра зарабатывал меньше всех, ему нечего было охранять! Тем не менее на окна он поставил решетки. И всегда спрашивал через дверь, кто это его посетил.
«Он мог выйти к соседям…» – подумала Таня, ничуть себе не веря. Вернулась в коридор и включила свет в большой комнате, там, где бормотало радио.
Она сразу увидела Юру. Он лежал на белой деревянной плите – сюда он обычно ставил или усаживал своих моделей. Таня и сама снималась в этом углу – у стены стоял огромный штатив с рулонами цветной бумаги. Юра мог подобрать любой фон по своему желанию, развернув бумагу от потолка до пола. Сейчас был развернут серый рулон. Развернут и порван внизу – там, где бумага касалась пола. И везде – на плите, на бумаге, на полу – были темно-красные пятна.
Тане стало плохо. Она знала, что надо хотя бы подойти, взглянуть, что случилось. Быть может, еще можно помочь… Но вместо этого она бросилась к входной двери. Запнулась о камень, ухватилась за косяк… Камень? Откуда здесь камень? Кирпич, которым она била в дверь сегодня днем, теперь лежал в коридоре. И он тоже был в крови. Она хотела закричать, но боялась услышать свой голос. Из комнаты доносилась веселенькая музыка – что-то очень знакомое. Что-то очень знакомое вертелось у нее в голове. Уходя из дома, Стас сказал: «Ты меня не жди». Она готовила обед и решила, что его слова относятся к еде. Стас, действительно, мог вернуться поздно, и Таня могла совсем оголодать. Но теперь она снова видела его глаза, слышала серьезный голос. Он немного задержался на пороге, как будто хотел сказать что-то еще. Потом ушел.
«Он знал! – Таня стояла, привалившись к стене, и упорно смотрела на кирпич у себя под ногами. Ни на что другое она смотреть не могла. – Он знал, что не вернется. Но шел не на смерть. Ему было неловко передо мной, но он не боялся… Не боялся. Как и Юра. Наверное, Валера тоже не боялся подниматься на семнадцатый этаж… Ведь он не мог умереть по своей воле! Никто из них не мог! Сегодня днем Юра сказал, что ничего предчувствовать нельзя. И уж тем более – свою смерть».
Милицию она вызвала, поднявшись на второй этаж к соседям. Ее неохотно впустили в квартиру. Помогли только ее заверения, что внизу лежит труп. Хозяева даже не вышли посмотреть на Таню. Она стояла в просторной, холодной прихожей и говорила по телефону под наблюдением пожилой домработницы.
– У него что, телефона нет? – неприветливо спросила эта женщина, когда Таня положила трубку.
– Есть. Как раз в той комнате, где лежит труп.
Таню трясло, и она не понимала отчего – от холода или от страха. Она знала, что сейчас придется спуститься к Юре и ждать приезда милиции наедине с трупом… Можно, конечно, запереться на кухне. Но от самой себя не запрешься. Она слишком хорошо запомнила и его позу, и пробитую голову, и кровавые пятна.
– Можете посидеть здесь, – неожиданно предложила домработница, указывая на диванчик в углу.
Видно, вид у Тани был совсем замогильный. Но девушка отказалась:
– Не стоит, я подожду их там.
Таня соврала. Все время до приезда милиции она простояла в подъезде, у двери Юриной квартиры. Она дико замерзла, но это все равно было лучше, чем сидеть наедине с трупом. Вся площадка была усыпана окурками ее сигарет. Таня сгребла их в угол носком туфли, на то место, где раньше лежал кирпич. «На этот раз на несчастный случай не похоже», – подумала она. И сама испугалась своих мыслей.