В Стамбуле – ночь. Из лавки продуктовой
я брел по переулку наугад —
уже давно средь улиц заблудился
и молча древний город изучал.
Луна лежала ломтиком лукума
на бархатной витрине; иногда
по стенам тени быстро пробегали,
как будто весть хорошую несли…
Итак, я шел из лавки продуктовой,
и вдруг среди бутылок и камней
я увидал притихшего ребенка,
что на меня испуганно глядел.
Он грязен был, оборван. Словно саблю,
держал он палку в согнутой руке,
и от меня готов был защищаться —
без палки в его мире не прожить.
Я протянул ему два апельсина,
и впился он в веселые плоды,
а я пошел, собою впечатленный,
бренча монетами в тяжелом кошельке.
Чуть позже я в гостиничном уюте
зеленым чаем жажду утолял,
и вдруг внутри покоя и довольства
пришла мне мысль: «А что ж ты не отдал
все апельсины?».