Алекс стояла на кухне рядом с плитой и мелко нарезала овощи, которые затем отправляла в сковороду.
– Ну что, ты получала еще что-нибудь от Луки? – спросила она, взглянув на меня через плечо. Я сидела рядом с кухонным блоком, качала ногой и время от времени утаскивала со сковородки очередной ломтик морковки. Алекс ужасно готовила, но это ее никогда не останавливало.
– Эй! – вскрикнула Алекс и попыталась стукнуть меня по руке, но мне удалось вовремя ее отдернуть.
– Если ты опять пересолишь морковку, она станет несъедобной, так что я просто провожу спасательные работы, – ответила я и получила в ответ взгляд, полный ненависти. – Ладно, я больше не буду, – сказала я и сложила руки на коленях.
– Мы постоянно переписываемся, – ответила я на ее предыдущий вопрос.
– Ты выяснила, кто он такой?
– Нет, – сказала я. – И у меня нет ни одной идеи.
– Он хотя бы сказал, откуда тебя знает?
– Я только знаю, что ему двадцать четыре и он учится в другом университете. А увидел он меня, когда приходил в наш университет к другу. Его друг знает меня, и так этот Лука выяснил, как меня зовут, – я пожала плечами.
– Из тебя каждое слово приходится тянуть клещами! – воскликнула Алекс и отложила нож. Терпение – это, может быть, и добродетель, но Алекс ею точно никогда не обладала. Утаивание информации было, по ее мнению, преступлением.
– Да мне особо нечего рассказать. Я его почти не знаю.
– Он тебе нравится? – она заговорщицки подмигнула.
Я не сразу ответила, пытаясь сдержать улыбку.
– Скажем так, мне кажется, он милый.
– Как хорошо! А о чем вы пишете друг другу?
– Обо всем на свете. Ну, общие темы: интересы, музыка, увлечения.
– А фото он тебе уже прислал?
– Ну, не совсем…
– В каком смысле «не совсем»?
– Ну, в смысле, не прислал, – мой голос звучал тихо и неуверенно, потому что я знала, что Алекс просто не сможет отнестись к этому с пониманием. Она бы раздобыла его фотографию сразу же после первого письма, например, силой или при помощи полиции.
– Почему? – и правда, в ее голосе не было и намека на понимание.
– Я не знаю, – я смотрела в пол. – Он сам не предложил, а у меня не хватает смелости попросить прислать фото.
Алекс демонстративно отложила нож, уперла руки в боки и посмотрела на меня. Черт, я не завидовала ее будущим детям.
– Эмили! – сказала она. – Он тебя знает, а ты его – нет. Он должен прислать тебе фото, так что не тушуйся и скажи ему, пускай присылает!
Алекс заметила мои сомнения, набрала полную грудь воздуха и продолжила критиковать мои отношения с мужчинами.
– Представь, вы встретитесь, а он будет выглядеть, как Ив Глокенбург, – она захихикала и получила от меня затрещину, потому что это было совсем не смешно.
– Во-первых, его звали Зёрен Нордманн, а не Ив Глокенбург, а во-вторых, он был не так уж плох.
– Ты шутишь? – захохотала она. – Он таскал тебя на каждую «Стар Трек»-конвенцию и планировал вашу свадьбу в вулканском стиле!
Ну, если подумать, то, наверное, Алекс была права.
– Серьезно, Эмили, ты должна увидеть его фото, прежде чем вы встретитесь.
– Встретимся? – я посмотрела на нее с удивлением.
– Ну а как же? Ведь у вас не получится пожениться онлайн!
– Так, не торопись, – сказала я, не только успокаивая ее, но и сама пытаясь успокоиться. – Мы переписываемся всего неделю, и я пока даже не думала с ним встречаться, мне страшно от одной мысли об этом!
– А ну-ка скорее привыкай к этой мысли! – сказала она, взмахнув в воздухе ножом.
– Хм, – пробормотала я в надежде, что мы наконец сменим тему. Про встречу мы поговорим потом, лет через пять.
– Эмили, нам что, стоит снова обсудить твои комплексы?
Я ненавидела, когда она начинала говорить о моих комплексах, и Алекс это прекрасно знала. Потому что не было у меня никаких комплексов! Я была немного не уверена в себе. Ладно, черт возьми, у меня действительно были комплексы.
– Во-первых, у меня нет комплексов, – заявила я. – А во-вторых…
– Что во-вторых? – переспросила Алекс.
– Ну, просто, – я пожевала нижнюю губу и продолжила: – Он кажется очень умным, он так хорошо пишет. А кроме того, у него отличное чувство юмора.
– Так, а в чем твоя проблема? – Алекс нахмурилась. – Наконец-то после всех идиотов ты встретила человека с мозгами.
Я закатила глаза, потому что Алекс как обычно преувеличивала. И вообще, не ей критиковать мой вкус в мужчинах, что я тут же и сказала:
– Зато ты всегда выбираешь отличных парней!
Она энергичнее заработала ножом.
– Это другое.
Я только собралась рассказать ей, почему она не права, как услышала какой-то шум в коридоре. Дверь открылась и закрылась. Я вздохнула. Моя полоса удачи закончилась, Элиас скоро узнает, что я тут. Но я почти сразу поняла, что ошибаюсь, потому что по звуку шагов было понятно, что вошел кто-то в туфлях на каблуке. Может, у Элиаса новое увлечение? Тогда все женщины мира в моем лице скажут ему спасибо.
Мы с Алекс вытянули шеи, чтобы рассмотреть, кто идет, когда в комнату уверенно вошла девушка, будто бы сошедшая со страниц глянцевого журнала. На ней было короткое платье, похожее на теннисный костюм. Платье облегало отличную фигуру, практически не оставляя простора для воображения. Девушка была высокой, на целую голову выше меня, и у нее были потрясающие ноги, которые выгодно подчеркивала короткая юбка.
Она была идеальной, и я почувствовала себя настоящим уродцем на ее фоне. Откуда она такая взялась? Прямиком из мужских фантазий?
Я не могла оторвать от нее взгляд, и поэтому заметила, что ее прическа была слегка растрепанной: несколько светлых прядей выскользнули из пучка, обрамляя лицо. Девушка была загорелой, ее лицо сияло, а на щеках играл румянец. Нетрудно было догадаться, чем они с Элиасом занимались в его комнате.
– Привет, – сказала она, проходя мимо и натянуто улыбаясь.
Даже когда за ней закрылась входная дверь, я продолжила смотреть ей вслед. А когда я все же обернулась к Алекс, она смотрела на меня такими же большими глазами. Мы одновременно сглотнули.
– Вот и все, что я хотела сказать на тему комплексов, – пробормотала я.
– Это что такое было? Живая картинка из «Фотошопа»? – сказала Алекс. – Настоящие люди так не выглядят!
Нам обеим нужно было время, чтобы прийти в себя, и Алекс первая сумела встряхнуться и вернуться к своим овощам. А я чувствовала себя все так же странно. Раньше я считала, что Элиас неприхотлив в выборе женщин, а теперь не могла понять, почему он решил включить меня в свой список трофеев. Ведь у меня не было с этой девушкой ничего общего. Я даже сомневалась, что мы принадлежим к одному биологическому виду.
Придурок, который мог бы дать ответы на мои вопросы, в этот момент вышел из своей комнаты, и мое настроение упало ниже плинтуса. Когда Элиас заметил меня, он остановился на долю секунды, но тут же заулыбался и прошел в гостиную.
К счастью, если можно так сказать, он был одет, и только пояс на низко сидящих джинсах был расстегнут. Кроме того, на нем была черная футболка с номером 69 на груди.
Он прошел на кухню и прислонился к стене напротив меня.
– Ну, Эмили, как тебе моя кузина? – сказал он с ухмылкой.
Я подняла брови.
– Это была твоя кузина? А семейные праздники вы где проводите, в свингерском клубе?
Он продолжил ухмыляться.
– Ну, прости, золотко. Надо заранее предупреждать, когда ты придешь, тогда тебе не придется с ней сталкиваться.
Он бросил взгляд на часы на стене.
– Но тебе повезло, у меня как раз окно в расписании, я могу заняться тобой.
Я бросила на него полный ненависти взгляд и сложила руки на груди.
– А как насчет того, чтобы мое колено занялось твоими яйцами?
– Это предложение? – сказал он, улыбаясь. – Милая, я готов к любым экспериментам.
– В любое время, в любом месте, – прорычала я.
Элиас подошел к холодильнику, взял бутылку с водой и вернулся на прежнее место. Я смотрела, как он пьет, и снова обратила внимание на футболку.
– Что такое шестьдесят девять? – спросила я. – Количество женщин, с которыми ты переспал, твоя любимая позиция или твой IQ? Думаю, третий вариант.
– Может, это сантиметры? – осведомился он.
– Тогда бери свой шланг и иди в душ.
Элиас рассмеялся в ответ, и даже Алекс захихикала.
– Элиас, ты просто не можешь удержаться, тебе обязательно надо сказать пошлость, да? – спросила она.
Я показала пальцем на Алекс, улыбнулась и кивнула. Слышал? Но он никак не отреагировал на слова сестры, а продолжил пить воду и бросать на меня многозначительные взгляды.
Иногда мне было интересно, что происходит у него в голове, когда он так на меня смотрит, но, наверное, хорошо, что я не знаю. Я покачала ногой, блуждая взглядом по комнате и избегая смотреть на Элиаса, пока случайно не заметила часы. Оказывается, уже было намного позднее, чем я думала. Я целую неделю откладывала звонок маме, и сегодня мне нужно было обязательно позвонить.
– Прости меня, дорогая, – сказала я, обращаясь к Алекс. – Мне пора, мама ждет звонка. За последние пять минут средний уровень IQ в комнате резко упал, так что я предпочту позвонить ей, а не оставаться тут.
– А для кого я тогда готовлю? – воскликнула она, уперев руки в бока.
– Мне тоже интересно, – ответила я и попыталась легко спрыгнуть на пол, но оступилась и чуть не врезалась головой в холодильник. Элиас, конечно, не мог не заметить мой позор и хохотал.
– Дверь вон там, – сказал он мне. – Или у нас в холодильнике спрятан лифт, а я про него ничего не знаю?
– Очень смешно, – ответила я, покраснев. – Можешь сунуть голову в духовку и проверить, нет ли там лифта!
Я выпрямилась, одернула одежду и пришла к выводу, что в самом деле слишком засиделась. Попрощавшись с Алекс и проигнорировав идиота, который продолжил веселиться, я направилась к входной двери.
– Элиас, ну хоть ты со мной поешь?
Я услышала ее слова и обернулась. Элиас почесал затылок.
– Знаешь, я не хочу есть, и еще я собрался в душ! – Элиас вскочил со своего места и сбежал из кухни. Значит, не одна я была невысокого мнения о ее стряпне. Мысленно пожелав им приятного аппетита, я вышла из квартиры и стала спускаться по лестнице. По такой жаре это было так себе развлечение, но все же лучше, чем подыматься.
Когда я добралась до дома, то все-таки заставила себя набрать мамин номер. В конце концов, мне не стоило медлить, ведь легче было позвонить и покончить с этим.
Моя мама была… моей мамой. Мне было с ней нелегко, и она частенько пользовалась моей добротой. Когда мы разговаривали по телефону, я мысленно отключалась, пока она болтала обо всем на свете, не упуская ни одной «важной» мелочи.
Очевидно, понятия о важном у нас с ней совершенно не совпадали. Но я стойко терпела эти разговоры, притворяясь, что внимательно слушаю все провинциаьные сплетни.
Поэтому я старалась звонить родителям как можно реже или звонила, когда дома должен был быть только папа. Разговоры с ним были приятными и ни к чему не обязывающими, они помогали мне сбросить напряжение от учебы.
Не то чтобы я ненавидела свою мать, напротив, в глубине души я ее любила. Просто она очень меня утомляла и страшно действовала мне на нервы.
Целый час она болтала, вываливая на меня свои новости, прежде чем мы наконец заговорили обо мне. Я откинула голову и закрыла глаза рукой, пока она забрасывала меня вопросами.
– Да, я в порядке.
– Да, у нас тоже очень жарко.
– Хм.
– Нет, мама.
– Точно нет.
– Нет.
– Да.
– Нет!
– Ты с ума сошла? Всем преподавателям больше пятидесяти!
– Нет, у меня совершенно точно никого нет.
– Да, я абсолютно уверена, никого.
– Мама, – я с трудом смогла вставить слово. – Хватит уже обсуждать моего несуществующего парня!
– Нет, у меня с этим нет никаких проблем, это у тебя проблемы!
– Нет, у Алекс тоже нет парня.
– Да, она жива и здорова.
– Мама, хватит, ты сводишь меня с ума!
– Мне совершенно все равно, чью мать ты встретила, когда вы пекли благотворительные пироги для жителей Африки!
– Да… я знаю…
– В университете все чудесно.
– Нет, мне не нужны деньги. Как дела у папы?
– Все ясно, – я заулыбалась. – Передавай ему привет.
– Мама, не обижайся, но я сегодня еще собиралась на пробежку. Да, я собираюсь бегать. Нет, это не так называется! Нет, я не буду спотыкаться. Хорошо, целую, потом еще поговорим. Да… пока. Нет, на пробежке я ни с кем не познакомлюсь! Да, я знаю. Пока!
Я повесила трубку и вздохнула. Моя мама, или «эта женщина», как я ее часто называю, однажды загонит меня в гроб, я никогда в этом не сомневалась. После окончания разговора я не сразу поднялась с постели. Сначала мне нужно было прийти в себя. А когда я более-менее оклемалась, мне на ум пришла тысяча причин, почему не стоит выходить на пробежку сейчас, а лучше сделать это завтра. Но я пересилила себя и поднялась, в конце концов, пора было привести себя в форму. Я решила, что пойду на пробежку, значит, я пойду на пробежку, черт возьми! Я подошла к шкафу, переоделась, завязала волосы в хвост, чтобы не лезли в лицо, и взяла плеер. Затем я в последний раз взглянула на себя в зеркало и вышла из комнаты, пока не прошел запал.
На улице меня застала жара, и я снова заколебалась. Для пробежки было слишком жарко, но я не знала, когда снова смогу себя заставить, поэтому решила не отступать.
Я направилась в ближайший парк и успела вспотеть, хотя бегать еще не начинала. Я собрала волю в кулак, надела наушники и включила регги, потому что под Боба Марли отлично бегалось. Все знают, что надо начинать медленно и постепенно наращивать скорость, что я и сделала. «Освободись от ментального рабства, никто кроме тебя не сделает твой разум свободным», – я тихонько подпевала «Песне об искуплении» и медленно бежала, стараясь не сбить дыхание.
Я бежала трусцой по узкой гравийной дорожке, петлявшей по парку. На мой взгляд, людей в парке было больше чем достаточно, и я радовалась, что хорошая погода не привлекла еще больше народа. Я попыталась отключиться от всего вокруг и сосредоточиться на своих ногах. «Делай вид, что умеешь, пока не научишься!» – это был мой девиз, но произнести его было легче, чем следовать ему. Вскоре я почувствовала себя так, будто оставила позади половину марафонской дистанции, а часы при этом показывали, что я бегу всего семь минут.
Я сжала зубы и сосредоточилась на том, чтобы ставить одну ногу впереди другой, ведь я не могла себе позволить сдаться так быстро. Я бежала, уставившись в землю и пытаясь побороть внутреннюю ленивую скотину, которой я была намерена показать, кто тут главный!
Но у ленивой скотины оказался припрятан туз в рукаве – вскоре у меня заболели ноги. Я мысленно выругалась. Когда я подняла голову, чтобы посмотреть, сколько осталось до цели, меня чуть не хватил удар. Передо мной спиной вперед расслабленно бежал обладатель бирюзовых глаз. Не может быть! Почему это всегда происходит со мной?
Элиас что-то говорил, но у меня в наушниках играла музыка, и я не слышала ни слова. В беззвучном режиме он нравился мне гораздо больше.
Я продолжила бежать, игнорируя его попытки со мной заговорить и жесты, которыми он показывал, что я должна снять наушники. Но когда он протянул руку, пытаясь стащить с меня наушники за шнур, я оттолкнула его и сняла их сама.
– Как тесен мир! – улыбался Элиас.
– Ужасно тесен, – прохрипела я. – В любом случае, всего хорошего. – С этими словами я свернула на другую дорожку.
– Эй, подожди! – воскликнул он, практически наступая мне на пятки.
– Чего тебе надо? – мне в самом деле не хватало воздуха. Может, и правда лучше остановиться?
– Не люблю бегать один, – ответил он, улыбаясь и продолжая бежать рядом со мной с таким видом, как будто просто прогуливался. Не могу передать, как это меня взбесило.
– Ты не любишь один бегать, ты не любишь один спать, а я-то тут при чем? – прохрипела я и попыталась бежать дальше, пока Элиас веселился в ответ.
– Такая маленькая, а такая язва, – сказал он самодовольно.
Зачем я вообще с ним разговариваю? Я буду его просто игнорировать! Я попыталась отключиться от болтовни Элиаса и сосредоточиться на ногах, которые уже молили о пощаде. Левой, правой, левой, правой…
Но через несколько минут моя мантра перестала работать. Я окончательно выдохлась. Элиас задал слишком быстрый темп. У меня закружилась голова, и я ощутила странное жжение в горле. Но я решила, что не опозорюсь, а если опозорюсь, то уж точно не перед ним! Я продолжила бежать, но каждый шаг давался мне все тяжелее.
– Слушай, ты как себя чувствуешь? – спросил он вдруг.
– Все нормально, – пробормотала я и продолжила бежать.
– Ты покраснела, может, передохнешь? – сказал он.
Наглый, высокомерный козел, не собираюсь я делать тебе одолжений!
– Не нужно, – хрипло ответила я.
– Точно?
– Да… и отвали от меня, в конце концов!
Я продолжила бежать.
– Эмили?
Кто-то звал меня по имени.
– Эмили!
Я медленно открыла глаза и тут же почувствовала жуткую, пульсирующую головную боль. Где я? Схватившись за лоб, я поморгала, пытаясь разогнать туман перед глазами. Сначала я увидела что-то огромное и синее. Я поняла, что это небо, только когда в глазах прояснилось достаточно, чтобы я смогла опознать еще и деревья.
Что со мной случилось? Почему у меня все болит? Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, что же со мной произошло. О нет… Я же…
– Тебе уже лучше? – я снова услышала тот же голос.
Я с трудом повернула голову, и мои худшие опасения подтвердились – надо мной стоял Элиас, который держал мои ноги приподнятыми и смотрел на меня с тревогой.
Нет, не может быть! Почему нельзя перемотать жизнь назад? Мне хотелось провалиться сквозь землю. Я опозорилась, свалившись в обморок на пробежке, и Элиас Шварц при этом присутствовал.
Я застонала и спрятала лицо в ладонях, пытаясь стать невидимкой или умереть. Но мои желания никогда не сбывались, не сбылись они и в этот раз. Элиас опер мои ноги о ствол дерева. Может быть, теперь он просто уйдет? Но вместо этого он присел рядом со мной и взял за руку, чтобы пощупать пульс.
– Не переживай, Эмили, – подмигнул он. – Все не так плохо.
Легко ему говорить, это не он, как дурак, валялся на земле.
– У тебя был небольшой тепловой удар. Если человек не привык заниматься спортом на такой жаре, он легко может случиться. Тебе нужен сахар, и еще нужно восполнить потерю жидкости, так что я сейчас принесу колу, и тебе сразу станет легче, – сказал он.
Я отвернулась и что-то невнятно пробормотала.
– Ты ведь останешься лежать?
Он что, шутит? Куда я денусь, пробегусь по магазинам? И, хотя мне хотелось вскочить и побежать, куда глаза глядят, я совершенно точно была не в состоянии этого сделать.
– Хорошо, – сказал он. – Я скоро вернусь.
Господи, почему такое вечно случается именно со мной? Да еще и на глазах Элиаса. Он будет напоминать мне об этом случае до конца жизни. Я страдала и проклинала судьбу до тех пор, пока Элиас не вернулся с бутылкой колы и не присел рядом на траву.
– Ты сможешь подняться?
Легче сказать, чем сделать, кретин.
Я перевернулась и оперлась на руки, стараясь не думать о том, что именно Элиас помогал мне улечься. Я села. Голова ужасно кружилась, и, казалось, готова расколоться от боли. Я взяла бутылку колы и начала медленно пить.
– Тебе сейчас станет лучше, вот увидишь, – сказал Элиас.
Обычно я не верила ни одному его слову, но сейчас он оказался прав. Я не успела даже допить колу, когда почувствовала, что прихожу в себя. Я все еще чувствовала себя слабой, но минут через пятнадцать уже попыталась подняться.
– Эй, что это ты делаешь? – спросил Элиас, наблюдая за моими попытками. Очевидно, он не считал это удачной идеей.
– Мне уже лучше, я побегу домой, – ответила я, поднимаясь на коленки и пытаясь не потерять равновесие.
– Давай помогу, – сказал Элиас, поднимаясь вместе со мной.
– Все нормально, – отмахнулась я и тут же потеряла равновесие.
– Я вижу… – сказал он, подняв брови. Больше ничего не сказав и не спросив разрешения, он поддержал меня. Я понимала, что если начну вырываться, то буду выглядеть полной дурой, поэтому, стиснув зубы, позволила ему это. Я ужасно злилась сама на себя. Как мне вообще пришла в голову мысль пойти на пробежку?
– Моя машина припаркована там, – махнул он рукой в том направлении, куда мы шли. – Будет лучше, если я отвезу тебя домой.
Он собрался везти меня на своей машине? Я задумалась, хочу ли я проехаться на машине моей мечты, если мне придется сидеть в ней рядом с Элиасом.
Я молча пошла за ним, стараясь опираться на него как можно меньше. Из-за этого мы двигались очень медленно, но лучше так, чем повиснуть на нем.
– А давай я тебя понесу? – снова предложил он, когда мы преодолели полпути.
– Мечтай дальше. Ты и так беззастенчиво пользуешься ситуацией.
– Поверь мне, – рассмеялся он, – если бы я хотел воспользоваться ситуацией, то первым делом заткнул бы тебе рот кляпом.
– А тебя никто не заставляет со мной разговаривать, – ответила я, и больше мы не сказали друг другу ни слова до самой машины. Я невольно остановилась перед ней, чтобы насладиться зрелищем черного «Мустанга».
– Тебе нравится моя машина? – спросил Элиас.
– Я ее обожаю, – ответила я. – Есть одна проблема – она твоя.
Он снова рассмеялся, а я разозлилась. Сколько бы я ему ни грубила, его это только веселило. Почему он ничего не принимает на свой счет?
Элиас достал из кармана ключ от машины и поболтал у меня перед носом.
– Хочешь сесть за руль?
Я смотрела на него во все глаза. Он правда только что предложил мне повести его машину?
– Серьезно? – спросила я, с трудом удерживаясь от того, чтобы запрыгать от радости, хотя я была совсем не в форме для того, чтобы сесть за руль.
Но Элиас набрал воздуха и захохотал, а моя радость улетучилась, как песчинка, унесенная ветром.
– Забудь, золотце, – сказал он. – Я никого не пускаю за руль.
У меня отвисла челюсть. Я его когда-нибудь убью, богом клянусь! Однажды он зайдет слишком далеко, и я его прикончу. Он придержал дверь, продолжая ухмыляться, и я села в машину.
Я осмотрелась, и моя злость прошла. Я даже не представляла, насколько мне понравится впервые оказаться внутри машины моей мечты. Я глубоко вдохнула и улыбнулась: она божественно пахла. Даже присутствие Элиаса не могло испортить мне настроение, а это уже о чем-то говорит.
– Ты должна много пить, – сказал он и протянул мне бутылку с колой.
Я кивнула и взяла бутылку, на минутку даже забыв свое унизительное падение. Я с нетерпением ждала, когда мы наконец тронемся с места. Когда Элиас завел машину, мотор взревел, и я почувствовала себя немного пьяной. Сиденье подо мной вибрировало, и мне это нравилось!
Но моя эйфория слегка уменьшилась, потому что Элиас водил так, как будто собирался участвовать в гонках. Он явно ничего не слышал про ограничение скорости, и действительно, зачем аккуратно поворачивать, если можно просто срезать путь?! Но я почему-то совсем не боялась. Несмотря на свой безумный стиль вождения, Элиас казался абсолютно уверенным в своих силах, и я тоже чувствовала себя уверенно.
Мы ехали так быстро, что уже через несколько минут оказались на месте. Эти несколько минут я наслаждалась каждой секундой.
Мы вышли из машины, и Элиас настоял на том, что отведет меня наверх, хотя мне этого совсем не хотелось. Но он не обратил внимания на мои слова и пошел за мной, почти наступая на пятки. И хотя мне было уже гораздо лучше, в основном благодаря поездке на «Мустанге», я все еще не очень твердо держалась на ногах. Но все равно, когда Элиас пытался меня подхватить, я отпихивала его в сторону.
Наконец мы добрались до моей комнаты, и Ева была очень удивлена, когда увидела, кто пришел со мной. Она была настолько растеряна, что даже не заметила, в каком я была состоянии.
– Привет, – выдохнула она, накручивая на палец длинную черную прядь. – Меня зовут Ева, а тебя?
Я закатила глаза, повернулась спиной к ним обоим и рухнула на кровать, как мешок с картошкой.
– Я Элиас, – сказал он и протянул ей руку. – Приятно познакомиться, Ева.
– Взаимно, – промурлыкала она.
Он очаровательно улыбнулся, а в глазах отразилось его обычное самодовольство. Элиас снова обратил внимание на меня и даже шагнул к моей кровати.
– Тебе надо еще что-нибудь, Эмили?
– Да, тишина и покой, – огрызнулась я.
– А как насчет: «Спасибо, Элиас, ты спас мне жизнь. Как я могу тебя отблагодарить?» – сказал он, подняв брови.
Я нахмурилась и закусила губу. Мне ужасно не хотелось это признавать, но он был прав, Я вела себя ужасно неблагодарно, и это было совсем на меня не похоже.
– Спасибо, Элиас, – выдавила я сквозь зубы, стараясь не показать, чего мне стоило произнести два этих слова.
В ответ я получила ослепительную улыбку. Когда уже этот Хассельхофф[2] заберет свой спасательный круг и отстанет от меня?
– Всегда пожалуйста, – сказал он. – Ну, что, завтра в то же время на том же месте?
– Очень смешно, – буркнула я, чувствуя себя полной дурой.
– Эмили, что с тобой случилось? – вмешалась в разговор Ева, у которой на лице было написано, что она не верит своим глазам, ведь ко мне пришел парень!
– Она немного переусердствовала на пробежке.
– На пробежке? – переспросила Ева и округлила глаза.
– Да, – самодовольно ответил Элиас. – Ей хотелось произвести на меня впечатление.
Я бросила на него злобный взгляд, мне захотелось стукнуть его чем-то тяжелым. Он нес чепуху еще минут десять, пока наконец не ушел. Как только за ним захлопнулась дверь, Ева тут же плюхнулась на мою кровать.
– Это Элиас? – спросила она, широко раскрыв глаза.
– Да, а что? – сказала я, пожав плечами.
– Тот самый Элиас, который к тебе постоянно пристает?
– Да, именно, – ответила я, изобразив отвращение, и закуталась в покрывало.
– Почему ты никогда не говорила, что он красавчик?
– А какая разница? – спросила я со вздохом.
Когда Ева наконец оставит меня в покое? Мне хотелось спать.
– Теперь, когда я знаю, как он выглядит, разница есть!
– Ева, ты ведь знаешь, что характер важнее внешности, – ответила я, прикрыла глаза и зевнула.
– Он произвел на меня хорошее впечатление, – сказала Ева, которая попалась на его удочку, как большинство девушек.
– Знаешь, как говорят: самый дружелюбный – всегда тот, кто хочет затащить тебя в постель?
Она сначала кивнула и только потом поняла, с чем соглашается. Я успела подумать: «Что за кошмарный день», – и провалилась в сон.