«– Ребята, говорит форпост у старой церкви. Всю ночь зверье донимало. Патронов совсем не осталось. Выручайте.
– На связи Червь. Я к вам вышлю двух ребят, ожидайте их днем.
– Отлично, спасибо, будем ждать».
Вторник, 8 декабря. День
Ночь прошла спокойно. Митяй разбудил спутника на рассвете. Плотно позавтракав, они выступили на Болота. Миновав Рубец, сталкеры разошлись. Газон отправился к бару, где намеревался провести весь день. Митяй первым делом собирался опустошить свой старый тайник, где с незапамятных времен оставил сверток с пожитками. Особых ценностей там не было, за исключением научного медицинского комплекта, который он как-то выкупил у одного из контрабандистов за полцены. Такой комплект запросто можно обменять на хороший пистолет, а если повезет – и на обрез с коробом патронов в придачу. Газон предложил сходить вместе, но следопыт вежливо отказался.
Тайник располагался на севере Болот, в руинах затонувшего хутора. Район был достаточно гиблым и редко навещался людьми. Идеальное место для схрона.
Пройдя вдоль разлома, Митяй свернул по узкой тропе и вскоре добрался до сгнившей моторной лодки. Эту картину дополняли чьи-то человеческие останки, являющиеся своеобразным ориентиром для бродяг. Поза покойника говорила о явном присутствии аномалии. На карте этот участок был отмечен черным крестом – местом захоронения сталкера. Снизу была поясняющая подпись: «Шустрый. 13.05.16».
Еще один небольшой могильник Митяй встретил на полпути – возле покосившегося трансформатора лежали несколько венков, а рядом красовался вкопанный в землю крест с натянутым поверх противогазом. По легенде здесь погиб сталкер Лысый, который пользовался авторитетом у всех слоев общества. Никто точно не знает, что приключилось с Лысым. Его нашли сидящим на камне без каких-либо следов насилия, а рядом лежала вскрытая банка тушенки. Причем местные звери стягивались на запах, но приближаться к погибшему не решались. Так обычный трансформатор стал местной достопримечательностью. Иногда люди приносили сюда искуственные цветы, но чаще оставляли мелом слова памяти и скорби.
«Вечная память тебе. Земля тебе мягкой постелью, а не Зоновской почвой гнилой. Лысый: помним, любим, скорбим! Твои друзья Ракка и Озер».
Тяжело вздохнув, Митяй прислушался. Воет ветер, лениво скрипят оборванные провода. Вдалеке слышатся редкие выстрелы.
Ничего особенного.
Когда памятник знаменитому Лысому остался позади, Митяй увидел то, что осталось от хутора. Несколько домиков давно развалились и ушли под воду, но по центру было что-то вроде сгоревшего скелета старого сарая, который держался на честном слове. Местами крупные дыры были заколочены стальными листами либо прикрыты картоном. На оконных глазницах красовались полиэтиленовые пакеты. Пол был затоплен, и над ним местные бродяги проложили доски. Рядом всегда была повышенная химическая опасность и много кислотных аномалий, поэтому гостей тут ждать не приходилось. Над всей этой конструкцией возвышалась наклонившаяся водонапорная башня.
Тропа уступила место сгнившему мостику из досок, который привел к руинам.
К великому удивлению Митяя, лагерь был занят людьми. Едва подобравшись к хутору, сталкер лицом к лицу столкнулся с оборванцем.
Это был ребенок, мальчик лет тринадцати. Грязный, в поношенной куртке на вырост и спортивных штанах. Кожаная бескозырка раза в три больше, чем голова под ней. Типичный уличный беспризорник. Вот только что он забыл в Зоне?
Изумление мальчика было таким, что он застыл на месте как вкопанный – с поднесенной ко рту рукой, держащей кусок сухого хлеба. Митяй растерялся и отшатнулся от пацана, который рывком бросился к руинам дома, где затаился среди ржавых бочек.
Митяй опомнился:
– Эй! Постой! Я не причиню тебе вреда!
В ответ прозвучал взрослый басистый голос:
– Ты кто такой?
– Сталкер, просто сталкер, – успокаивающе сказал бродяга, на всякий случай показывая вперед ладони.
– Я без оружия.
– Что тебе нужно?
Говорящий не показывался, и Митяй понемногу начал терять терпение.
– Может, хоть выйдешь, представишься?
В ответ тишина. Судя по всему, парламентер был не один и выслушивал советы своих помощников. Ответ был коротким:
– Уходи! Это наш дом.
– Братан, да без проблем, живи, сколько влезет, – проговорил сталкер. – Только я здесь как-то свои вещички оставил. Не против, если я заберу их?
Ему ответил кто-то другой, более молодой:
– Хочешь ограбить нас?
– У нас ничего нет! – прозвучал третий голос.
– Спокойно, вы не так меня поняли, – проговорил Митяй. – Я не собираюсь вас трогать. Я только хочу забрать свои вещи, что оставил здесь месяц назад.
– Как мы поймем, что это твои вещи, а не наши?
Бродяга обреченно развел руками и ударил себя по лбу.
– Так, хватит, мне надоело! Пусть один из вас выйдет, и я буду с ним говорить!
– Или что? – с вызовом бросил второй.
– Или мне придется войти внутрь, и тогда я буду говорить с вами уже по-другому, – серьезно проговорил Митяй.
Некоторое время ничего не происходило. Наконец показался низкорослый бородатый оборванец – таких в Новосибирской Зоне называли отбросами.
Низшая ступень в пищевой цепочке – самые обыкновенные бомжи, невесть как и зачем проникнувшие за Периметр. Такие питаются чем приходится и спят, где получится. Обычно кучкуются стайками и ведут кочевой образ жизни. Правда, вблизи Периметра. Сталкеров боятся как огня, как и всех носителей оружия. Хотя иногда ради куска хлеба выполняют разные поручения на уровне принеси-подай.
Люди в Зоне по своей природе худые, – сказывается дефицит нормальной пищи, но эти были больше похожи на живых скелетов. Бледные, со впавшими щеками, под глазами черные круги.
Однако вышедший бородач худым не был и для отброса выглядел весьма упитанным.
– Что хотел? – грубо начал бомж.
– Для начала, меня зовут Митяй, – представился сталкер. – Тебя как звать?
– Евгений Павлович.
– Хорошо. В общем, так, Евгений Павлович. Ранее в этом доме я оставлял свои вещи и хочу их забрать.
– Там ничего не было. – Бородач скрестил руки.
– Тайник надежно скрыт от посторонних глаз.
– Как бы то ни было, сейчас это дом моей семьи. Все, что прежде было здесь, теперь наше.
Митяй начал терять терпение.
– Давай так, – процедил он. – Вы позволите мне взять свои вещи, а я, так и быть, поделюсь с вами их частью. По-моему, это справедливо.
– Нам ничего не нужно, – хмуро сказал Евгений Павлович.
– Уверен? Даже несколько консервных банок?
Евгений Павлович немного изменился в лице.
– Ты ведь глава семьи, так? Наверняка все вы хотите есть. У меня припрятаны запасы еды на неделю. И я отдам их вам.
На свет вышел еще один бомж. Худющий, в шапке-ушанке и грязной телогрейке, дурно пахнущей мочой и фекалиями. Он хищно потер щеку.
– Честно? Не врешь? – с надеждой спросил он.
– Нет. Ну так что, по рукам?
Отбросы начали между собой о чем-то перешептываться.
– Почему мы должны идти с тобой на сделку, если можем сами найти твои вещи? – спросил глава семьи.
– Послушай, ты, – вскипел сталкер. – Либо вы расходитесь на хрен и возвращаете мне мое, либо я сейчас сломаю челюсть тебе и твоему другу и сам заберу то, что захочу!
– Ты сказал, что без оружия, – заметил Евгений Павлович.
– Сказал. Но это не значит, что я сказал правду.
– Выходит, ты нас обманул? Как же мы можем вести с тобой переговоры?
– Слышь, ты, борзый хрен! Я даю тебе последний шанс или окуну твою бородатую рожу в ту кислотную лужу! И сделаю это без любого оружия!
От такого напора бомжи опешили, второй даже испуганно отступил назад.
– Хорошо, мы согласны. – Он замотал головой. – Евгений Павлович согласен.
Худой облизнул губы, поправил шапку. Евгений Павлович немного подумал и сказал:
– В дом пустить не могу по личным причинам. Не хочу, чтобы дети видели чужака. Скажи, где оставил свои вещи, мы сами их принесем.
Митяй сжал кулаки.
– Если я почувствую, что меня дурят… – предупредил он.
– Никакого разводилова – если вещи и правда там, принесем.
– Хорошо, под стальным листом спуск в погреб, там сейф. Комбинация три тройки и девятка.
Евгений Павлович мотнул головой бомжу в телогрейке, и тот пулей бросился к дому.
Из оконца на него глазели несколько пар удивленных глаз. Похоже, внутри было не меньше четырех человек.
Посыльный вернулся скоро. Он мухой выскочил из дома и, пройдя по деревянному мостику, вручил Митяю два желтых медицинских комплекта. Пломбы были на месте, а значит, никто их не вскрывал.
Бомж в телогрейке отступил на шаг назад.
– Консервы мы забираем себе, ты обещал, – испуганно напомнил он.
Даже на расстоянии пары метров бродяга чувствовал, как сильно того колотит.
– Да, забирайте, – сказал он.
– Теперь ты должен уйти, – напомнил Евгений Павлович.
Посыльный в ушанке развернулся и побежал в дом. И на его спине Митяй увидел знакомый рюкзак.
– А ну-ка постой, – потребовал следопыт, и отброс испуганно обернулся.
– Откуда это у тебя?
– Что, это? – Бомж сбросил с себя сумку.
– Да, где ты это взял? – строго спросил бродяга.
Бомж испугался и отступил назад на несколько шагов, пока не наткнулся на Евгения Павловича.
– Мы выполнили твое требование, сталкер, – проговорил бородач. – Ты дал слово, что уйдешь.
– Уйду, если вы скажите, кто дал вам мой рюкзак? – с напором проговорил следопыт.
– Почему мы должны верить, что он твой? – борзо бросил Евгений Павлович. – Потому что ты этого захотел?
– Этой ночью меня ограбили и украли все мои вещи! И сейчас я нахожу свою сумку у кучки каких-то бомжей! – вспылил Митяй. – Очень любопытно знать, как мое имущество перекочевало в ваши руки!
– Поубавь-ка пыл, – дерзко проговорил Евгений Павлович.
– Рюкзак! Где вы его взяли?
– Чем докажешь, что он был твоим?
Митяй открыл было рот, но промолчал. Мысленно он выругал себя за то, что не оставил никаких пометок. Но он твердо знал, что это его вещь.
– Ничем. Я просто знаю это.
– А почему мы должны тебе верить? – Евгений Павлович поднял бровь. – Однажды ты уже обманул нас. Где гарантии, что не обманываешь и сейчас? Потом тебе понравится еще что-то из наших вещей, и ты снова скажешь, что они твои. И что, опять прикажешь поверить на слово и отдать их тебе? Извини, так не пойдет.
Правда была на стороне отбросов. Но Митяй к тому моменту уже не на шутку рассвирепел, и его понесло:
– Слышь, козел бородатый, с чего я тебе вообще должен что-то доказывать, а? – выпалил он. – Еще немного, и базар с тобой мне просто наскучит, и тогда я вырежу тебя и твою поганую семью, понятно? Вы в Зоне никто и звать вас никак, понятно? А за мной стоят люди, и стоит мне щелкнуть пальцем, ваш шалаш разберут по камням! Так что кончай корчить из себя делового дядю и просто скажи мне, где ты взял этот рюкзак?
Митяй замолчал. Он перевел дух. Сердце часто колотилось, нервы были на пределе. Свой монолог он прокричал скорее на эмоциях, однако это произвело эффект на местных.
На улицу вышли еще двое мужчин. Тоже худые, в таких же обносках. Один красовался в пляжных шортах. Вид у всех четверых был такой, словно их только что окунули лицом в грязь и выставили на публику.
Наконец, Евгений Павлович проговорил:
– Иди-ка ты на хрен, сталкер. И передай своим, чтобы не приближались к моему дому. И Сеймуру вашему передай, что семья Бельдуевых отказывается с ним работать.
– Что? – Митяй решил, что ослышался.
– Все.
– Откуда ты знаешь Сеймура? – Бродяга сделал шаг навстречу.
Это движение четверка отбросов поняла по-своему и набросилась на чужака.
Сталкер ничего не успел сделать, только прикрылся медицинским комплектом от разящего удара.
Четверка напором сшибла бродягу с ног и повалила на дощатый мостик. Кто-то из нападавших ударил сталкера куском арматуры по ноге, и тот завопил от боли. Мужик в ушанке ударом ноги разломил медицинский набор, и содержимое безнадежно рассыпалось и утонуло в болоте. Парень в шортах сверкнул заточкой и попытался нанести несколько колющих ударов. Митяй едва увернулся от них, но получил арматурой по лицу.
Сознание на какое-то время поплыло, но очень быстро вернулось.
Следопыт свалился в мутную жижу. Сверху над ним насел Евгений Павлович. Он придавил Митяя всем телом и, держа его за шею, пытался утопить. Сталкер дергался, извивался подобно змее, но выбраться из захвата у него не получалось. Глава семьи Бельдуевых намеревался отправить незваного гостя к праотцам за все его обиды и грубости.
Пока ситуация складывалась не в его пользу. Помереть от рук бомжей было самым обидным из всего, что только можно придумать.
Внезапно над Болотом раздались автоматные выстрелы. Послышались испуганные крики.
Крепкие руки отпустили Митяя, и он тут же выскочил из воды.
– Назад, твари! На колени! – на мостике стоял Газон.
Сталкер крепко сжимал в руках короткоствольный автомат Калашникова и целился в главу семьи.
Бомжи испуганно подчинились и подняли руки в знак мира.
– Не стреляй! Пожалуйста, не стреляй! – завопил тот, что в ушанке.
– Мы ничего не сделали!
– Это все он! Он первый начал!
Газон перевел взгляд на сталкера. Тот стоял по пояс в воде и жадно глотал воздух.
– Митяй, ты как? Живой?
– Бывало и получше, – еле отдышавшись, прохрипел бродяга.
Левую щеку со свежей ссадиной сильно жгло.
– У тебя полщеки зацепило, – сказал Газон. – Надо срочно спиртягой обработать.
– Потом. – Митяй взобрался на мостик.
Он весь до нитки промок. Тело ныло от побоев. Не успел он отойти от ночных приключений, как опять ему досталось, и это помимо встречи с военными.
Бродяга злобно глянул на главу семьи Бельдуевых.
– У-у-у, сука! – Он приблизился к нему и со всей силы ударил того по уху.
Бородач взвыл и рухнул на дощатый мостик.
– Пойти на хрен, говоришь? Ты ничего не попутал, кусок дерьма? – С каждым словом Митяй наносил удар за ударом по лицу Евгения Павловича.
Он бил сильно, глядя, как бледная бородатая физиономия превращается в кровавое месиво.
Остальные молча смотрели на происходящее. Митяй продолжал избивать главу отбросов, после чего поднял его и свалил в воду.
– Еще кто-нибудь хочет за ним?! – бешено проревел сталкер на остальных. – Нет?! Тогда отвечайте!
Митяй поднял рюкзак и ткнул им в отброса в ушанке.
– Откуда это у вас?! Кто вам это дал?
– Охотники приходили ночью, – жалобно проговорил тот. – Мы его выторговали.
– На что?!
– Информация, – заговорил тот, что был в шортах. – Нас ведь много в Болотах. Сталкеры нас не трогают. Мы просто наблюдаем за происходящим.
– Сеймур! Откуда вы его знаете?
– Так он нам и платит, – сказал первый. – Мы его глаза и уши. Взамен он нам с голоду помереть не дает. И обещает защиту.
– Вчера мы узнали, что Сеймур хочет какого-то сталкера кинуть на деньги и предлагает нам его вещи в обмен на то, чтобы мы сказали, где пройдут бандиты.
– Что?! – прогремел Митяй.
– К нам все относятся нейтрально, бандиты нас не трогают. Брать у нас нечего. Мы и бродим по Зоне, слушаем. Собираем слухи понемножку. А сталкеры нам хлеб, колбасу, консервы.
– Подробнее про вчера, – напомнил Митяй. – Что конкретно он вам сказал?
– Да ничего особенного! – жалобно проговорил отброс в шортах. – Мы видели, как группа бандитов пересекла разлом в земле, и Сеймур пообещал нам плату за эту информацию. Позднее к нам пришли его люди, и мы узнали, что они кого-то в лесу ограбили. Это все, что мы знаем!
Евгений Павлович к тому времени выбрался из воды. Он взобрался на мостик и, шатаясь, побрел к дому. Казалось, он вообще ничего не видит и не слышит.
Митяй был вне себя от ярости. Эмоции переполняли его.
– Ну, Сеймур, ну сука! – процедил он. – Слышал, Газон? Вот такие тут мрази обитают! А ты мне вчера про высшую цель заливал!
Молодой сталкер все это время молча держал трех отбросов на мушке.
– И сколько бандитов пересекло Рубец? – спросил он вдумчиво.
– Человек пять, – сказал бомж в шортах. – Они нас не тронули и прошли на север Болот. За ними сейчас семья Казанцевых присматривает.
– У вас тут целые семейные кланы? – изумился Газон. – Сколько же вас, отбросов, по Зоне шастает? Слышь, Митяй, это ведь серьезная сила. Бойцы невидимого фронта прям.
Из дома вышел Евгений Павлович, вслед ему послышались жалобные женские крики. Глава семьи Бельдуевых с тяжелой кувалдой направлялся прямо на обидчиков.
Газон перевел на него оружие:
– Стой, где стоишь!
– Женя, не надо! – раздалось из окна.
– Жека, погоди! – жалобно проголосил бомж в ушанке. – Они уже уходят! Жека!
Евгений Павлович не слышал их. Он пер словно бронепоезд, на ходу занеся кувалду для удара.
– Стоять! – выпалил Газон и надавил на спусковой крючок. Молодой сталкер стрелял скорее от легкого испуга.
Громыхнуло.
Отбросы испуганно вздрогнули и прикрыли голову руками. Евгений Павлович охнул и свалился на землю.
– Вот и все, – прошептал мужик в шортах.
Глава семьи Бельдуевых схватился за живот. Под ним быстро появилась красная лужица. Газон, не веря в случившееся, опустил автомат.
– Я, я предупреждал, я не хотел стрелять, – промямлил он, оправдываясь.
– Они нас всех убьют! – закричал бомж в ушанке и в страхе бросился в воду.
Его подельники, также поддавшись панике, разбежались прочь. Из дома послышался женский визг и громкий рев.
– Вы что делаете, сволочи! За что?! Гад! Гадина!.. Зачем?! Что он вам сделал?!
На улицу к умирающему Евгению Павловичу выбежала худощавая, бледнолицая женщина с грязными и засаленными волосами. Лицо покрыто морщинами, запойные опухшие щеки. Вслед за ней из проема высунулся и встреченный первым малец.
– Сашка, беги! Убегай! – завопила женщина, сидя на коленях возле раненого. – Не видишь? Это убийцы! Настоящие убийцы!
– Да не хотел я его убивать! – выпалил Газон, стягивая с себя лямку автомата.
Женщина подняла голову Евгения Павловича и зарыдала.
– Сволочи! Почему?! За что? За что вы его?! Зачем?!
– Я не хотел. – Газон опомнился и подступил к ней. – Позвольте, помогу. Сейчас, я только…
– Уйди! – закричала она во весь голос.
– Я только помочь…
– Уходи!
Газон не слушал ее. Он опустился рядом с раненым и скинул рюкзак.
– Митяй, помоги, пожалуйста, – попросил он.
Сталкер нехотя подошел к своему спасителю. Тот достал оранжевый медицинский набор.
– Что сделать? – поинтересовался бродяга.
– Посмотрим на его рану, а там уже решим.
Несмотря на все попытки подружки Евгения Павловича не подпускать его к сталкерам, Газон все же осмотрел раненого.
– Пару инъекций. Обезболивающее и антишок.
Митяй разложил перед Газоном его открытую аптечку:
– Не шарю в медицине. Это поможет?
Молодой сталкер бросил на комплект быстрый взгляд.
– Нет. Не подходит. Даже бинты не помогут. Нужны другие, пропитанные специальным составом. Научную бы…
Митяй хлопнул себя ладонью по лбу.
– Были два набора, пока эти болваны их не сломали.
– Что, оба? – усомнился Газон.
– Да, что осталось – утонуло. Вот что значит – судьба.
Евгений Павлович слабо застонал. Он скривился он нестерпимой боли. Его подруга сидела рядом на коленях и громко молилась.
– В лагерь его надо, к врачу, пусть осмотрит, – засуетился Газон.
– Не, не дотянет. Да и не пустят с ним. Бомжей сталкеры не принимают.
– Не оставлять же его здесь!
Митяй задумался. Нелепица какая-то. Еще недавно он готов был растерзать этого бомжа и придушить голыми руками, а сейчас боролся за его жизнь. Тащить на себе это тело через Болота не было никакого желания. С другой стороны, оставлять его помирать – бесчеловечно.
Внутренняя борьба продолжалась недолго.
– Носилки есть у вас?
– Что? – Бледнолицая женщина взглянула на сталкера.
– Носилки есть? Простыня? Что-нибудь?
Подруга Евгения Павловича отрицательно замотала головой и отстраненно отсела. Митяй злобно сплюнул под ноги:
– Ладно, хрен с этим чудиком. Давай попробуем донести. Но предупреждаю сразу – говорить за него будешь ты, не я.
– Без проблем, – ответил Газон.
Они оба взвалили на себя истекающего кровью Евгения Павловича. Тот слабо стонал и совсем не стоял на ногах. Руины затонувшего хутора бродяги покидали под аккомпанемент горьких слез и вой диких зверей неподалеку.
Известие о том, что двое сталкеров привели в бар отброса, быстро обошло постояльцев. И мало того, бомж оказался серьезно ранен и нуждался в срочной медицинской помощи.
К величайшему разочарованию Митяя, этой ночью бар никто не штурмовал. Кроме того, народу стало заметно меньше, а охрана вела себя даже как-то расслабленно.
Изначально отброса принимать не хотели и даже грозились никогда впредь не пускать бродяг в бар, но Газон смог урегулировать этот конфликт, заплатив местному целителю немалую сумму денег.
«Дурак», – подумал тогда Митяй и махнул на это дело.
Он жаждал встретиться с хозяином заведения лицом к лицу.
Однако Бродяга Сеймур отсутствовал. Его заменял Червь, который как-то нелепо смотрелся за барной стойкой. Людей было немного, а те, что остались, лениво попивали пиво и травили скучные анекдоты.
– О, это тот парень, что отброса к нам привел!
– Да ну, это ж Митяй. Он бы на такое не пошел никогда.
– Точно тебе говорю, я сам видел, как он привел того дикаря.
– Ну-у, дела, – брезгливо прошептал кто-то.
Митяй старался не обращать на них внимание. Подойдя к стойке, он уселся на свободное место и подозвал Червя:
– Как бизнес, брат? Прет?
– Нет, не прет, – ответил Червь. Он прятал взгляд, стараясь не смотреть сталкеру в глаза.
– Это плохо. – Митяй покачал головой. – Пивом угостишь?
Червь скривился, но все же протянул сталкеру бокал темного «козла». Митяй сделал небольшой глоток и продолжил:
– Рассказывай, чего не так с бизнесом? Всегда ж вроде в достатке с Сеймуром были.
– Чего с вопросами своими привязался? Не видишь, занят я!
Митяй расплылся в довольной улыбке.
– Так ты работай, Червий. Как-никак, беседовать с клиентами – это и есть часть вашей работы. Или это не твое? Если так, сидеть тебе в оружейке до конца своих дней.
В ответ молчание. Хотя сталкер и знал, что заменяющий бармена разозлился.
– Однако неудовлетворительный сервис у тебя, не потянешь ты все в одиночку.
Червь обреченно опустил плечи и взглянул сталкеру в глаза:
– Что ты хочешь знать? Как хреново нынче дела в Зоне идут из-за войны этой? Как хабар лажовый толкать начали? Что?
Бродяга сделал еще один глоток.
– Рад, что все-таки развязал тебе язык, уже лучше, – сказал Митяй, в упор глядя на собеседника. – Слушай, а тебе ли жаловаться на житуху, а? Вот смотри: воевать ты не воюешь. Сидишь, считаешь себе патрончики да денежки и живешь припеваючи. А что? Разве нет? Под пулеметом ты на пузе не ползаешь, в рейдах не участвуешь. Гуляй, малина!
Червь нервно огляделся. Митяй продолжал:
– В Аномалию за хабаром ты не лезешь и знать не знаешь, каким потом и кровью он достается. Зато лихо играешь с ценником, убеждая, что товар не первой свежести. А чего ты на меня так смотришь? Разве не так? Так. И ты еще жалуешься на плохую жизнь.
Червь скрипнул зубами и уперся в стойку:
– Послушай сюда, мочалка, – процедил он. – Ты что, мне нотации решил почитать? Жизни поучить? За такой базар тебя здесь…
– Я еще не договорил! – отрешенно сказал Митяй, не слушая собеседника. – К теме мочалок и базара за жизнь мы еще вернемся. Итак, о чем это мы? Ах да! О бизнесе! Ты вот говоришь, нынче тяжело, хотя сам сидишь на жопе ровно. Толкаешь хабар, проводишь контрабанду… кидаешь молодых сталкеров, да?
Червь поднял на Митяя тяжелый взгляд.
– Ведешь двойную игру с местными бомжами, выплачивая им репарации в виде консервных банок, а сам используешь их как шестерок. Правильно я говорю, а?
Червь прищурил взгляд:
– Не многовато на себя берешь, парень? Знаешь, вот честно, даже поражаюсь тебе.
– Да, это почему же?
– Гонора в тебе много. Еще вчера сопли жевал, ныл за своего друга-«мочалку», а сейчас пришел такой весь крутой, стоишь, бычишь. Ты кого из себя строишь?
– Разве я на кого-то бычу? А я-то думал, мы мило беседуем.
– А я вот думал, что рожу твою в баре больше не увижу. Ушел ночью и с концами. Но нет, вернулся. Даже похрабрел, весь из себя. Шел бы ты лучше и дальше артефакты собирать. Говорят, они у тебя хорошие.
Митяй посидел какое-то время, задумчиво глядя на свой бокал. Потом повернулся и посмотрел на охранника, что стоял у входа и все это время внимательно следил за их беседой.
– Значит, по-хорошему все-таки не получилось, – тихо проговорил он.
Червь хотел что-то записать в тетрадке и поднял удивленный взгляд:
– А?
– Хрен на! – выкрикнул бродяга и со всей силы разбил стакан с пивом о темя бармена.
Червь охнул и взялся за голову. Затем Митяй ударил его локтем в лицо. Бармен отшатнулся и всем своим телом повалился на полку с выпивкой.
– Гляди, что творит!
– Эй, ты! – Охранник ринулся с места.
Митяй быстро перепрыгнул за стойку и выхватил из-под стола с кассой припрятанный пистолет. Он всегда лежал здесь на непредвиденный случай и был заряжен. Червь жестоко просчитался, что не хранил оружия в кобуре, хотя, не считая хозяина заведения, был едва ли не единственным, кто мог его носить в баре.
Сталкер щелкнул предохранителем и направил пистолет на охранника.
– Ну-ка, встал где стоишь! – прогремел он. – На пол быстро! На пол, сука!
Для пущего эффекта Митяй дважды выстрелил в потолок. Охранник в голубом камуфляже подчинился и упал на живот, сцепив руки на голове.
Присутствующие поднялись со своих мест, и Митяй их осадил:
– Оставаться на местах! Я не желаю вам зла, но если придется – пальну. Эй, ты, у крайнего столика! Запри входную дверь.
Охранник, не поднимая головы, проговорил:
– Попал ты, сталкер.
– Посмотрим еще. – Митяй повернулся к Червю.
Тот лежал на полу и держался за окровавленный нос и голову. Казалось, он совсем не соображает, что происходит.
– А теперь, гнида, я жду разъяснений, – потребовал Митяй. – И для начала – где Бродяга Сеймур?
Исполняющий бармена прохрипел:
– Свалил он! Ушел, понятно? Нам сообщили, что сегодня-завтра бар могут атаковать, вот он и мигрировал в другое место, оставив меня за главного!
Постояльцы о чем-то громко перешептывались и с интересом смотрели на происходящее. В дверь снаружи постучали.
– Никому не открывать! Отошли от двери! – выкрикнул Митяй и повернулся к бармену. – Теперь ты. Значит, ты у нас временно управляющий бизнесом, так?
Митяй размял пальцы и взял пистолет поудобнее.
– Слушайте сюда, дамы и господа! – объявил он. – Сегодня ночью эти бесславные ублюдки организовали на меня нападение! Вошли в сговор с местными наемниками, и те избили меня, заодно лишив всех вещей. А позже я узнал, что за всем стояли наш уважаемый хозяин заведения и этот лопух!
Сталкеры зашептались. Кто-то даже поднялся с места.
– Расскажи им, ну! – потребовал Митяй. – И часто вы грабите своих же людей за стенами этого лагеря? Что, на чужом горе решили заработать? Совсем хреново бизнес пошел, раз в мародерство потянуло?
Червь, сидя в смеси крови и пива, развел руками и проревел:
– Да, сдали мы тебя, сдали! Доволен? Спросишь, за что? Да потому что ты мочалка хренова! Смертник! Сам готов был на смерть пойти из-за какого-то лоха, и ведь пошел бы! Тебя с твоими идеалами хлопнули бы уже завтра! А еще хабар у тебя был хороший – да! Таких сопляков, как ты, мы и учим уму-разуму – раз дал по башке за стенами бара, и они в соплях уходят домой. Подальше из Зоны. Потому что таким, как ты, здесь не место! Доволен?
Митяй скривился, рука с пистолетом дрожала.
– Сеймур думал, ты свалишь из Зоны, и одной проблемой меньше. Но нет, ты вернулся!
– Значит, я – проблема?
– Такие, как ты? Да! Либо мочалки, которые грохаются в первой же аномалии, либо неконтролируемые дебилы, которые мешают работать и суют свой нос, куда не следует!
Митяй понимающе закивал головой.
– Кстати, друзья мои, – объявил сталкер присутствующим. – Забыл упомянуть, что эти барыги заигрались в монополистов и ведут двойную игру с бомжами. Так что если кого-то из ваших соплеменников подрежут эти дикари, не держите на них зла и сразу идите к этим подонкам.
В дверь все это время долбились.
– Немедленно откройте! – прокричали снаружи.
Постояльцы удивленно хлопали глазами. Кто-то из них вопросительно глядел на бармена.
– Похоже, теперь уже у этих людей к тебе появились вопросы, – проговорил Митяй. – Не уверен, что даже на половину из них у тебя хватит здоровья.
Дверь с грохотом слетела с петель, и внутрь ворвались несколько бойцов в голубом камуфляже с оружием:
– Всем оставаться на своих местах!
– Брось оружие! Брось быстро! – Сразу три ствола уставились на Митяя, и он аккуратно положил пистолет на стойку.
Уже через минуту сталкера повалили на пол и сцепили ему руки за спиной. Червя быстро подняли на ноги и протянули ему платок.
– На хрен его! Выбросьте прочь отсюда!
Крепкие руки подтянули Митяя и повели к выходу, швырнув за дверью в лужу. При этом кто-то из охранников не постеснялся пнуть нарушителя под ребро, а другой ударил бродягу прикладом автомата по спине, и тот распластался на сырой земле. Трое вертухаев уже было окружили дебошира и забили бы его до смерти, как в потасовку ввязался Газон. Одному из охранников он сломал нос, а второго столкнул в кусты.
Третий смотрящий нанес бродяге сокрушительный удар по лицу.
Громыхнул выстрел.
Митяй слабо приподнялся на локте и харкнул кровью. Газон с разбитой губой стоял рядом. Напротив во всеоружии построились трое охранников. В центр вышел Червь.
– Довольно! – прогремел он.
Исполняющий обязанности бармена подошел ближе.
– Ты, – прошипел он, указывая на Митяя пальцем. – Убирайся. Проваливай прочь. Я заношу тебя в черный список, понял? Отныне наше заведение для тебя закрыто. Если мы увидим тебя, то откроем огонь на поражение. Через пару минут соответствующее предупреждение получат все сталкеры Зоны.
Митяй только криво улыбнулся, обнажив окровавленные зубы.
– Да пошли вы с вашим ссаным баром и с вашей гребаной Зоной. – Он в сердцах харкнул на ботинок Червя.
Червь укоризненно посмотрел на Митяя:
– Устроил тут представление. Поздравляю, с этого дня ты – изгой, не принятый в обществе сталкеров. Счастливой жизни в Зоне.
Заместитель хозяина развернулся и побрел назад. Охранники немного постояли и последовали за ним.
Митяй звездой распластался на земле и уставился в небо с видом безмятежного туриста. Он не смог подавить в себе приступ хохота и закатился в истерическом смехе.
Никогда прежде дела сталкера не были настолько плохи.