Глава 3
Четыре месяца назад – Мир людей…
Виктория-Стич на своём цветке застыла в воздухе.
Она попалась.
Она попалась! Её увидели!
Ну зачем она так опрометчиво полезла в эту щель для писем! Нужно было дождаться, пока в доме погаснет свет и его обитатели улягутся спать! Едва почувствовав, что тело снова её слушается, она стрелой взмыла под самый потолок, где её было не достать. Человеческое существо таращилось на неё, задрав голову и открыв рот.
– Подожди! Не улетай! – попросило оно.
Виктория-Стич уставилась с высоты на его лицо. Сердце у неё колотилось как безумное. Слова человека прозвучали так, будто она свободна улететь, если захочет, и её паника немного улеглась.
– Пожалуйста, останься! – продолжал человек. – Я ещё ни разу не видела живой феи!
Моргнув, Виктория-Стич уже открыла рот, чтобы возразить, что никакая она не фея – что бы это слово ни значило, – и закрыла его снова. Может, пусть лучше человек думает, будто она эта самая фея и есть. Это наверняка безопаснее, чем выдавать всю правду о висклингах.
– Вообще-то я королева фей. – Слова сорвались с её губ прежде, чем она успела подумать. Но ведь это почти так, верно же? В конце концов, она действительно королевской крови. Принцесса.
– О-о-о! – протянул человек с явным восхищением. – Ты поэтому носишь корону, да? Какая она малюсенькая! А я Наоми. – Она протянула руку и тут же со смехом отдёрнула её. – Ой, что это я!
Виктория-Стич выгнула бровь. Она не привыкла доверять никому, кроме Селестины. А люди несут угрозу, это любому висклингу известно. Они ведь такие огромные. И непредсказуемые. Им ничего не стоит взять и раздавить висклинга, лишь сжав кулак. Значит, подчиняться им очень небезопасно. Ей нужно вести себя крайне осторожно. Поэтому она не двинулась с места, зависнув высоко над головой человека, вне его досягаемости.
– Я не сделаю тебе ничего плохого! – сказала Наоми, пряча руки за спину. – Честно-пречестно! И это так здорово! Так удивительно… Никогда не думала, что феи существуют на самом деле!
– Существуют, как видишь! – заявила Виктория-Стич, чувствуя себя немного смелее. – А я их королева! Просто у меня сейчас… отпуск, и я решила слетать в Мир людей. И случайно наткнулась на твой дом. А что это там кипит в кухне – уж не суп ли?
– Ага! – зачарованно слушая, выдохнула Наоми. – Хочешь попробовать?
– Пожалуй, можно. Раз уж я всё равно здесь, – надменно произнесла Виктория-Стич, не покидая, однако, потолка.
– Конечно-конечно, – сказала Наоми. – Ваше величество. Так я должна к тебе обращаться?
– Да! – выпалила Виктория-Стич – пожалуй, с большей горячностью, чем собиралась. Горькая обида за унижения, пережитые за последнее время в Висклинг-Вуде, снова охватила её. Рана была ещё слишком свежа. Её презирали, над ней насмехались, её держали взаперти во дворце, где ей приходилось наблюдать, как её сестра становится той, кем она сама всю жизнь мечтала быть – королевой. Но сейчас… сейчас перед ней стояло человеческое существо, с радостью готовое поверить, что она королева. Так почему бы не притвориться ненадолго, что она фея, если этот человек согласен оказывать ей все заслуженные почести?
– Ты живёшь тут одна? – спросила Виктория-Стич, следуя за Наоми в кухню и по-прежнему держась вне досягаемости.
– Нет, – помотала головой Наоми. – С мамой. Мне же всего тринадцать! Правда, сейчас её нет дома, но скоро она вернётся с работы, не волнуйся.
– А, – протянула Виктория-Стич. Ей не пришло в голову, что этот человек – ребёнок. Девочка. На ней была чёрная кофта и такие же колготки, красная клетчатая юбка и толстые шерстяные носки. А ещё куча украшений, которые побрякивали на ходу.
– Давай я немного приоткрою окно, – сказала Наоми. – Тебе будет спокойнее, если ты будешь знать, что можешь улететь в любой момент. Но я обещаю, что не причиню тебе вреда.
Виктория-Стич опустилась на подоконник возле приотворённой створки, поёжившись от ледяного сквозняка, который сразу же завихрился вокруг её озябших ног.
Наоми отступила на пару шагов, не сводя с неё зачарованного взгляда, а Виктория-Стич заметила в тёмных волосах девочки красные заколки-сердечки.
– А я и не знала, что феи летают верхом на цветах! – сказала Наоми. – Я думала, у них крылья!
– О, – растерялась Виктория-Стич. – Ну, дело в том… – Она не знала наверняка, кто такие феи, но Наоми, судя по всему, сама до сих пор не слишком верила в их существование, и, вероятно, это не имело большого значения. Можно сочинять про них что угодно. – Это люди думают, что мы летаем на крыльях. А на самом деле ничего подобного.
Наоми чуть приблизилась, чтобы лучше её видеть, и Виктория-Стич попятилась.
– Ой, прости! – воскликнула девочка. – Я никак не могу на тебя насмотреться! Надо же, у тебя антенны на голове! И из них сыплются искорки! А какие у тебя милые ушки! Такие заострённые. Очень красиво. А какие длиннющие ресницы!
Уголки губ Виктории-Стич дрогнули в улыбке. Ей было приятно, что ею так восхищаются. Она и представить не могла, что люди бывают такими дружелюбными.
– Прости! – снова сказала Наоми. – Я знаю, это невежливо – так разглядывать.
– Ничего-ничего, пожалуйста, – разрешила Виктория-Стич, начиная получать удовольствие от происходящего. Она приподняла ножку, оттянув носок, и захлопала длинными ресницами. С каждой минутой она чувствовала себя всё смелее и смелее. В ней просыпалось безрассудное стремление пренебречь всеми правилами. Поглядите на неё – вот она стоит и разговаривает с человеком! А ведь висклингам запрещено даже помыслить об этом. В ней как будто снова набирала силу тёмная сторона её натуры… и ей это нравилось!
Наоми побежала к плите, сняла с огня кастрюльку, а потом покопалась в ящике стола и что-то из него достала.
– Напёрсток! – сказала она с торжеством. – Знаю, это не совсем похоже на тарелку, и ты королева, но…
– Подойдёт, – с достоинством кивнула Виктория-Стич и уселась на подоконник, свесив ноги и болтая ими. Наоми ополоснула напёрсток, наполнила его горячим супом и осторожно поставила рядом с Викторией-Стич. Та даже не вздрогнула. Ей самой было удивительно, насколько свободно она чувствует себя рядом с Наоми. А ведь обычно ей мало кто нравился, и доверять другим она тоже не привыкла.
Кроме Селестины, конечно.
Наоми села за огромный стол и поставила перед собой миску, но к еде не притронулась: она всё ещё была поглощена разглядыванием Виктории-Стич.
– А расскажешь немножко, откуда ты? – попросила она. – Ты живёшь в Стране Фей, да? И у вас там всё волшебное?
– О да! – беспечно подтвердила Виктория-Стич, осторожно прихлёбывая суп из неудобного напёрстка. – Волшебства у нас хоть отбавляй, но вот действительно полезными чарами пользоваться запрещено. Висклинги применяют магию только для всяких скучных дел – вроде того, чтобы включать и выключать свет. А нужные и ценные заклинания записаны в одной запретной книге. И никому не разрешается её иметь.
– Висклинги? – переспросила Наоми.
Виктория-Стич залилась краской. Это слово выскочило у неё как-то само собой.
– Не говори никому, что я висклинг! – воскликнула она, в панике вскакивая на ноги. – Поклянись, что не скажешь! Поклянись сейчас же!
Наоми с готовностью подняла обе раскрытые ладони.
– Клянусь! – сказала она. – Ты можешь мне верить. Обещаю. Я никогда раньше и не слышала о висклингах!
И Виктория-Стич каким-то образом поняла, что Наоми говорит чистую правду. Она снова уселась, охваченная странным смешением ликования, вины и гордости. Только что она совершила тягчайшее для висклингов преступление: рассказала об их тайном мире человеку. Всё дурное в ней всколыхнулось и, разрастаясь всё больше и больше, грозило поглотить её целиком.
– Так расскажи мне про эту запретную книгу, – попросила Наоми. – Какие в ней есть заклинания? И почему… висклингам запрещено ими пользоваться?
– Потому что эти заклинания очень опасны, – объяснила Виктория-Стич. – С их помощью можно превратиться в невидимку, или наколдовать всяких волшебных штук прямо из воздуха, или даже убить кого-нибудь, лишь взмахнув волшебной палочкой!
– У тебя есть волшебная палочка?! Настоящая?! – ахнула Наоми.
Виктория-Стич кивнула и достала из-под мантии палочку. Звёздочка на её навершии была выточена из алмаза – того самого кристалла, из которого они с Селестиной появились на свет.
– Висклингам позволено творить волшебство только с помощью их родного кристалла, – сказала Виктория-Стич. – Из этих кристаллов делают наши волшебные палочки, а ещё их можно смолоть в порошок, который добавляют в магические зелья! Кстати, если хочешь знать, мой цветок летает тоже именно поэтому. Внутрь его стебля вставлен осколочек моего родного кристалла.
– Какая она крохотная, твоя палочка, – прошептала Наоми, не сводя с Виктории-Стич восторженных глаз. – И как она сверкает! И что, она правда может творить волшебство?
– Ещё как, – похвасталась Виктория-Стич с лукавой ухмылкой. – И, в отличие от всех прочих висклингов, я уже перепробовала всевозможные виды чар! Потому что у меня был экземпляр «Книги Висклингов» – не спрашивай откуда, но был! И кое-какие заклинания из неё я запомнила.
В широко раскрытых глазах Наоми мелькнула искорка страха.
– Но как же ты раздобыла эту «Книгу Висклингов», если она под запретом? – осторожно спросила она. – А, это потому, что ты королева, да?
– Я… – начала было Виктория-Стич – и вдруг запнулась, почувствовав странное побуждение открыться Наоми. – Я должна была стать королевой, – сказала она, чуть помолчав. – Но меня лишили титула. Мы с моей сестрой-близнецом родились из одного кристалла, и я появилась на свет первой. Все висклинги рождаются из кристаллов, но алмаз означает, что в тебе течёт королевская кровь. Такое случается не так уж часто. Вот только у нашего алмаза оказался изъян – чёрный штришок, стич, – и его объявили негодным, поэтому нас с сестрой не забрали во дворец, а растили как самых заурядных висклингов. – Она нахмурилась при воспоминании об этом.
– Но ведь это нечестно! – воскликнула Наоми. – Какая разница, есть на вашем алмазе чёрный штрих или нет?
– Вот-вот! – со страстью подхватила Виктория-Стич. – Но лорд Астрофель – верховный правитель висклингов – решил, что кристалл нечист, и всё тут.
– Какой ужас! – возмутилась Наоми.
– Именно! – согласилась Виктория-Стич, обрадовавшись, что Наоми разделяет её точку зрения. – Вот я и решила это исправить. Я встретила кое-кого… кого я считала другом и кто сказал, что поможет мне. У неё оказалась «Книга Висклингов», и мы научились по ней запретным чарам. А я воспользовалась ими, чтобы попытаться вернуть себе трон.
– О-о-о! – поразилась Наоми, её глаза восторженно сияли. – И что это были за чары?
– Ну, ничего такого уж особенно плохого, – покривила душой Виктория-Стич, решив опустить некоторые подробности. Например, как она с помощью заморочных чар вынудила сотни висклингов подписать петицию с требованием провозгласить её королевой Висклинг-Вуда. Или как она с помощью незаконных колдовских денег выстроила себе роскошный дворец, в котором потом власти Висклинг-Вуда нашли экземпляр «Книги Висклингов». Или как её обвинили в гибели несчастной королевы Кассиопеи и как в конце концов вместо неё короновали её безупречную сестру Селестину.
– Со мной обошлись крайне несправедливо, – заявила она. – Ладно, не хочу углубляться, но кое-что случилось… И теперь Висклинг-Вудом правит моя сестра Селестина!
– О! – воскликнула Наоми. – Наверное, ты теперь ненавидишь свою сестру, раз она захватила твой трон!
– Нет, – покачала головой Виктория-Стич. Её вдруг охватило чувство вины. Ужас, сколько она всего наболтала Наоми про Висклинг-Вуд! А что, если эта человеческая девочка нарушит клятву никому не рассказывать о висклингах? Что, если люди начнут охотиться за ними? Ведь доверять людям никак нельзя! Выходит, разведчики окажутся в ещё большей опасности. Но теперь сокрушаться уже слишком поздно. Сказанное назад не вернёшь.
– А почему ты ушла оттуда? – спросила Наоми.
– Я там чужая, – ответила Виктория-Стич.
Наоми кивнула и проглотила ложку супа.
– А можешь сказать, где находится Висклинг-Вуд? – спросила она. – Я бы так хотела посмотреть на него!
Виктория-Стич замотала головой.
– Этого я тебе никогда не скажу, – заявила она. – А даже если бы и сказала, ты всё равно не сможешь его увидеть. Он окружён кольцом магии, которое скрывает его от посторонних глаз. Только висклинги могут видеть его и путешествовать туда-сюда через его границы.
– Значит, висклинги часто бывают в человеческом мире? – заинтересовалась Наоми.
– Разведчики – да, часто, – кивнула Виктория-Стич. – В основном для того, чтобы добывать всякие нужные вещи, которые не растут в Висклинг-Вуде, вроде шоколада! – Её глаза блеснули. – Хотя некоторые отправляются в Мир людей ради приключений. Но они никогда, никогда не показываются людям на глаза. Висклинги не могут позволить себе полагаться на человеческое милосердие. Ты должна пообещать, что никому про меня не расскажешь! Даже своей маме!
– Не скажу, честное слово! – с жаром сказала Наоми. – Обещаю… ваше величество.
Виктория-Стич снова ухмыльнулась. Давненько она такого не испытывала: её разглядывали, ею восхищались, ловили каждое её слово.
В кухне ненадолго воцарилась молчание, и Виктория-Стич воспользовалась этим, чтобы получше оглядеться. По стенам кухни было развешано множество картин, которые были сделаны из морских ракушек и отшлифованных прибоем стекляшек, красиво собранных в узоры с плавным переходом оттенков. Полки были заставлены банками, доверху набитыми такими же ракушками и стёклышками.
– Это ты сделала? – спросила Виктория-Стич, указывая на картины. Не то чтобы это её особенно интересовало – нужно немного отвлечь внимание от себя, пока она не слишком увлеклась и не ляпнула чего-нибудь лишнего.
– Нет, – помотала головой Наоми. – Это мама. Красиво, правда? Она очень хороший художник. Вот только времени заниматься этим у неё теперь совсем не остаётся.
– Почему? – спросила Виктория-Стич.
– Ей приходится всё время работать, чтобы оплачивать счета, – сказала Наоми. – Хотя свою работу она терпеть не может, я точно знаю. Но картинами денег особо не заработаешь. Поэтому она так не хочет, чтобы я поступила в школу искусств.
– Школу искусств? – переспросила Виктория-Стич.
– Ага! – кивнула Наоми, тут же оживившись. – Я хочу изучать моду! А мама говорит, что это пустая трата времени. И считает, что мне нужно больше заниматься школьными предметами – иначе меня ждёт то же, что и её. – Наоми понурилась, рассеянно водя ложкой в супе. – Мне кажется, она не понимает, насколько это для меня важно.
– Я понимаю, – сказала Виктория-Стич.
– Правда? – удивилась Наоми.
– Правда, – подтвердила Виктория, с удивлением чувствуя, что её глаза щиплет от слёз. Она сердито утёрла их ладонью. Уж она-то прекрасно знает, каково это – когда страстно желаешь чего-то, но ни одна душа в тебя не верит. – Думаю, я сумею помочь тебе получить побольше денег для твоей мамы, – сказала она. – А если с деньгами уже не будет трудностей, может, она и согласится насчёт школы искусств. У меня ведь есть волшебная палочка. И я помню заклинание удвоения из «Книги Висклингов». Я могла бы удваивать для тебя деньги…
Наоми уставилась на неё округлившимися глазами.
– Но ведь это жульничество! – потрясённо воскликнула она.
Виктория-Стич пожала плечами.
– Конечно, это очень заманчиво, – продолжила Наоми, и глаза её заблестели. – Мама так много работает! Ей приходится трудиться на двух работах, чтобы выплачивать ипотеку за этот дом – а ведь она здесь почти и не бывает. Я всё время сижу одна… Но нет. Я так не могу. Если вдруг всё откроется – у мамы будут ужасные неприятности. А ей сейчас и так хватает переживаний. Недавно на одной работе ей сократили рабочую смену, и теперь мы и вовсе не можем позволить себе жить здесь! Мама всё время говорит, что нам придётся переехать в квартиру. Но всё равно: добывать деньги с помощью волшебства… это ведь наверняка преступление…
Виктория-Стич вспыхнула. У себя в Висклинг-Вуде она творила куда более преступные вещи.
– Но не можешь же ты лишиться своего дома! – воскликнула она с сочувствием. И чувство такой утраты тоже было ей хорошо знакомо: власти Висклинг-Вуда снесли её великолепный готический дворец, со всеми его островерхими башенками и сияющими люстрами.
Наоми сидела, печально склонив голову над своим супом.
– Так ведь я-то мало что могу тут сделать. Маме с таким трудом удаётся сводить концы с концами с тех пор… с тех пор, как умер папа. И вообще… – Она подняла глаза и снова попыталась улыбнуться. – Да ладно, не бери в голову. Давай лучше поговорим о тебе. Может быть, ты останешься здесь подольше? Я была бы так рада! Знаешь, мне так одиноко по вечерам, когда мамы нет дома.
Виктория-Стич моргнула. Её удивляло и даже немного раздражало внезапное чувство привязанности к этой человеческой девочке, которое с каждой минутой становилось всё сильнее. Оказывается, у них гораздо больше общего, чем она могла себе представить. Хотя у неё никогда не было отца. Да и матери тоже, если уж на то пошло. У неё не было никого – кроме Селестины.
– Ну, думаю, я могла бы остаться на ночь, – согласилась она.
Наоми радостно захлопала в ладоши.
– И ещё я бы не отказалась от горячей ванны, – сказала Виктория-Стич. – С пеной, – добавила она с надеждой.
– Ну конечно! – кивнула Наоми. – Думаю, ты как раз поместишься в чайной чашке! – Она достала чашку из кухонного буфета и принялась вертеть её в руках, словно о чём-то задумавшись. – А знаешь, – сказала она, – у меня ведь есть кукольный домик. Там, наверху, в спальне. Остался с тех пор, когда я была маленькой. Там полно всякой мебели! Есть даже маленькая кроватка. Ты могла бы поселиться в нём! И мама никогда тебя там не найдёт. Ты будешь в полной безопасности! Пойдём со мной поищем его!
Она нетерпеливо махнула рукой, зовя Викторию-Стич за собой. Та поднялась, разгладила платье и, вскочив верхом на свой цветок, полетела вслед за Наоми, которая уже поднималась по скрипучей лесенке на второй этаж.
– Вот моя комната, – сказала Наоми, открывая из коридора наверху дверь в комнату, полную ярких красок.
Виктория-Стич влетела в неё, по-прежнему держась ближе к потолку, и завертела головой. Здесь было на что поглядеть. Стены сплошь завешаны картинками из модных журналов, на потолке сияют разноцветные светильники. На столе у окна громоздится какой-то странного вида ящик, а полог над кроватью усыпан блёстками, сказочно мерцающими под лампочками. Возле кровати стояла фотография в рамке, с которой улыбались трое людей.
– Это твой папа, да? – спросила Виктория-Стич, указывая на снимок.
– Ага. – Наоми взяла в руки фотографию и с любовью посмотрела на неё. – Он был самый лучший папа на свете. Я так по нему скучаю! И мама тоже.
Виктория-Стич кивнула, не зная, что сказать. Она не привыкла, чтобы кто-то так раскрывал перед ней свою душу. Да и вообще, чтобы кто-то с ней разговаривал! Кроме Селестины, конечно.
– Мне очень жаль, – сказала она после неловкой паузы. Ведь так положено говорить в подобных случаях, верно?
– Да ничего, всё в порядке, – сказала Наоми. – Это случилось два года назад, и… Мне никак не привыкнуть к тому, что я больше никогда его не увижу.
Виктория-Стич снова кивнула, подавив в себе искушение сказать Наоми, что она сама чувствует нечто подобное, думая о Селестине. Ведь она тоже потеряла свою сестру-близняшку навсегда. Хотя, напомнила она себе, это всё-таки не то же самое. Ведь Селестина не умерла.
– Ладно, – сказала Наоми, меняя тему. – Давай лучше поищем кукольный домик! Наверняка его засунули куда-нибудь туда, в самую глубину шкафа с одеждой. – Она открыла дверцы огромного, как пещера, платяного шкафа и, покопавшись в нём, выволокла наружу большой деревянный домик, выкрашенный в конфетно-розовый цвет. Протащив по полу, она оставила его у стены в изножье кровати и, отстегнув защёлки, сняла всю переднюю стенку. Открылось внутреннее пространство домика, с кучей сваленной как попало мебели. – Игрушечной ванны у меня нет, – сказала Наоми. – Но мы можем поставить здесь чашку! Мне кажется, это будет смотреться очень даже элегантно. Сейчас, только воды в неё налью! – спохватилась она, вскакивая и выбегая из комнаты.
Виктория-Стич тут же нырнула внутрь домика, приземлилась на пол и распахнула мантию, чтобы выпустить Звездинку. Дракошка повисла в воздухе возле заострённого ушка хозяйки, хлопая крохотными кожистыми крылышками.
– Наоми тебя пока ещё не видела! – сказала ей Виктория-Стич. – Но знаешь, Звездинка, мне кажется, что мы можем ей доверять! Она довольно улыбнулась. Её первая вылазка в Мир людей оказалась гораздо приятнее, чем она ожидала.
