Гарри Барский сидел за столом на кухне и писал письмо. Писал с любовью, проговаривая каждое предложение. Неожиданно кто-то начал колотить в дверь ногами.
– Что надо? – подошел к двери хозяин квартиры.
– Квартиру затопил внизу, – раздался из-за двери неприятный женский голос. – Открывай, ванну смотреть буду.
– Да сухо у меня там.
– Открывай сам, а то сейчас милицию вызову, – перешла на крик женщина.
Гарик открыл дверь. На пороге стояла ярко накрашенная краснолицая деревенская баба. Мозолистые руки выдавали в ней человека, привыкшего к тяжелому физическому труду.
– Что вам угодно? – спросил Гарик. На соседку снизу эта женщина была не похожа.
– В гости пришла, – оттолкнув Гарика, бесцеремонно вошла в квартиру женщина. – Не узнал?
– Нет. Я вас первый раз вижу.
– Почему же первый раз? Мы с тобой были очень близко знакомы.
Женщина схватила Гарика за шею и присосалась к его губам. Гарик попытался вырваться из ее рук, но сделать это оказалось непросто. Хватка у нее была железная. Наконец, она отпустила его.
– Вы пьяны, выйдите отсюда! – с трудом переведя дыхание, потребовал хозяин квартиры. – Мы с вами незнакомы.
Женщина не спорила. Она закрыла дверь, повернула ключ в замке и положила его в карман.
– Лариса была права. Похоже, ты меня не узнал. Меня зовут Алиса. Я твоя первая женщина, Гарик. Неужели забыл. Женщина ваше величество, неужели ко мне? О, Ваш приход, как пожарище, душно и трудно дышать, так проходите, пожалуйста, что ж на пороге стоять. А потом восемнадцатилетний пацан хватает меня за волосы и швыряет на пол, как последнюю суку. Кровь заливает халат, я плачу, я не могу понять, что происходит, и в двадцати сантиметрах от меня выпученные глаза убийцы, кровавая пена изо рта. И голос, холодный, презрительный, насмешливый, с издевкой: «Мадам, хватит лежать на полу. Летающие топоры больше не летают. И зажмите свой носик платочком, а то мы утонем в вашей крови!».
– Алиса!? Этого не может быть! Ты – Алиса!? – в ужасе закричал Гарик. – Он схватил ее за руки, повернул к свету. Я не узнаю тебя, от тебя ничего не осталось, от прежней Алисы, от моей Алисы. Этого не может быть.
– Ты ждал белую и пушистую, а пришло пьяное чмо с красной рожей, – женщина плюхнулась в кресло и громко зарыдала.
– Алиса, прости, я не хотел тебя обидеть. Я просто тебя не узнал. Ты изменилась, стала другой. Тебя трудно узнать.
– Я хотела к тебе приехать раньше, но не смогла. Не сложилось. Просто из этой тайги невозможно вырваться. Она засасывает, убивает в тебе все живое, – заговорила женщина сквозь слезы. – Я – невиновна. Просто так получилось. Я не предавала тебя. Я все время думала о тебе, я мечтала о том дне, когда смогу поцеловать тебя. Я любила тебя все это время! Гарик, верь мне! Просто негодяи воспользовались моей слабостью. А сегодня я приехала к тебе! Я хочу остаться с тобой! Я хочу, чтобы ты любил меня, как тогда, Гарик, милый, ты же любил меня!
– Тебе не надо было приходить ко мне сегодня. Я знал тебя другой! Я любил другую женщину! Я любил свою Алису! Ласковую, нежную, непорочную. Ради нее я готов был на все. А с тобой у нас ничего не получится.
– Как странно. В этой комнате я сходила с ума от тебя, твоих рук, твоих губ, а сегодня я здесь чужая, женщина с улицы. А ты не изменился, такой же кучерявый жгучий брюнет. И сила в руках осталась.
Алиса подошла к книжной полке.
– Сколько у тебя книг. Ты любишь детективы? А что это за автор, Маркус Крыми? Раз, два, три… у тебя одиннадцать книг Маркуса Крыми. Ты его фанат? Я даже не слышала о таком авторе.
– Его мало кто знает. Он пишет детективы, – пояснил Барский.
– А чем ты занимаешься?
– Езжу по стране, иногда приезжаю в Казантип.
– Но ты же где-то работаешь? – полистав книгу, спросила Алиса.
– Я бродяга. С геологами ходил в тайгу, с альпинистами в горы…
Алиса подошла к столу, положила книгу и взяла в руки письмо.
– Я все поняла. У тебя есть другая женщина.
– Есть, – попытался забрать письмо Барский. Но Алиса спрятала его за спиной.
– Ты ее любишь? – продолжила она расспросы.
– Я никогда, никому не рассказываю о своих женщинах, – повысил голос Гарик. – Положи письмо. Оно предназначено не тебе.
– Ой, как интересно. А это ее письма. Я никогда не писала тебе писем. У меня не было времени. Я работала врачом на прииске. Там было много работы, и потом, почту с прииска читали в милиции. Они боялись, что мы увезем оттуда золото. Поэтому я и не писала тебе. Зато эта, как ее, Ирка, смотри, что пишет.
Алиса взяла письмо в руки и стала читать громко и с выражением, как актриса в драматическом театре:
«Гарик, здравствуй! Я еще не получила твоего письма, но мне ужасно хочется написать тебе. Может быть, ты никогда его не прочтешь, может быть, я порву его, просто мне необходимо его написать, так мне будет легче.
Добрались до дома нормально, нас встретил муж, привез домой, все было отлично. Но потом я вдруг осознала, что я снова дома, что никогда больше не повторится того чуда, которое произошло со мной, и что может я больше никогда не увижу тебя. С каждой минутой мне становилось всё тягостнее. Я превратилась в актрису, которая ведёт двойную жизнь. Та жизнь, которая окружает, – это сцена, на которой она должна хорошо сыграть. Я должна была притворяться, что всё хорошо, что я рада видеть мужа, но жила- то я другой жизнью.
Я закрывала глаза и видела, как наяву, тебя и море…, море и тебя…
Сейчас я одна. Муж на работе, сын у бабушки. Пробовала чем-нибудь заняться, отвлечься, но зря. Ничего не получается. Решила написать. Сейчас придет с работы мой муж, и я снова должна буду притворяться… смотреть на него, а видеть тебя. Со мной никогда не было такого, поэтому, может быть, я переношу это так тяжело. Я буквально мучаюсь. Я вижу и слышу только тебя, тебя и тебя.
Я знаю, что все это пройдет, время лучший лекарь. Но когда это будет? А вдруг этого не произойдет совсем? Этого я боюсь больше всего.
Гарик, дорогой, я думаю, ты поймешь меня. Скоро я получу твое письмо, прочту его тысячу раз, и мне будет так хорошо!
Нет, письмо это я рвать не буду. Завтра я опущу его в почтовый ящик, и скоро ты прочтешь его. Можешь смеяться надо мной сколько угодно, только прошу тебя, ответь мне. Что со мной происходит? Почему мне так тяжело? Буду ждать твоего письма, как избавление от этих мук.
Целую, твоя Ирка».
Гарик стоял недалеко от Алисы, но мысли его были где-то далеко. Первый раз Ирину он увидел на набережной в Казантипе. Он не поверил своим глазам. Перед ним стояла Алиса, не сегодняшняя, а та, из его прошлой жизни. Тонкая талия, высокая грудь, тонкие черты лица, огромные глаза. А потом она посмотрела на него. Этот зовущий взгляд и мягкий грудной голос… Она была в белом красивом платье, а в руке держала красную розу.
– Вы на меня так смотрите, как будто мы были с вами знакомы, – тихо произнесла она.
– Были. Вы моя любимая женщина из прошлой жизни. Вы меня любили.
– Я вас любила? – удивилась незнакомка. – Вы меня с кем-то путаете.
– Я вас ни с кем не путаю. Я знаю, что теперь мы с вами будем вместе всегда и везде.
– Я – замужем. Это невозможно. У меня есть сын.
– Это не имеет значения. Я встретил ту, о которой мечтал всю жизнь. Как вас зовут?
– Ира.
– Вот и познакомились, – улыбнулся Гарик.
– Но вы не назвали своего имени.
– А вы угадайте. Посмотрите мне в глаза и угадайте.
Девушка, не мигая, смотрела ему в глаза, и вдруг сказала: «Вас зовут Гарик».
«Гарик, дорогой, здравствуй! – продолжала читать чужие письма Алиса. – Сегодня ходила, как пьяная, сто раз прочла твое письмо, и мне было всё мало и мало. Проводила сегодня занятие с закройщиками, но совершенно мне было не до них, потому что в столе у меня лежало твое письмо.
Гарька, милый! Прости меня, что пишу тебе всякую ерунду. Мне ужасно хочется поболтать с тобой. Вот если б ты сейчас был рядом со мной! Как хочется поцеловать тебя, просто можно сойти с ума! Хочу к тебе! И к морю. Живу я, в общем-то, неплохо, можно даже сказать, очень хорошо. На работе тоже все прекрасно. И вообще всё хорошо, только вот очень и очень не хватает тебя. Никогда не думала, что в мою тихую спокойную жизнь вдруг ворвется такой человек, с которым будет необычайно хорошо, с которым можно забыть все на свете, и расставание, которое принесет столько переживаний и мучений.
Мне очень не хотелось бы оказаться для тебя женщиной, которая пришла и ушла, не оставив следа. Я хочу всегда быть с тобой, пусть не рядом, а на расстоянии, но чтобы ты знал, что у тебя есть я, чтобы ты ждал моих писем, встреч со мной. Я не знаю, что будет дальше, но сейчас мне очень хорошо, даже думать о тебе я не могу равнодушно.
Гарик, хороший мой! Как бы я хотела, чтобы это счастье длилось вечно!
Целую крепко, твоя Ирка».
Алиса положила письмо на стол.
– Как она тебя любила!? Замужняя баба, а как пишет, а я думала, что у тебя никого не будет после меня, и ты никого не сможешь полюбить так, как меня. Я хочу на нее посмотреть. У тебя есть ее фотография?
– Посмотри на свою, в молодости.
– Ты хочешь сказать, что она похожа на меня?
– Это твой двойник. Она замужем, у нее ребенок, ей 24 года.
– И ты ее любишь, любишь безумно, как когда-то меня, – Алиса взяла в руки третье письмо.
«Гарик, дорогой, здравствуй! Получила сегодня твое письмо, и весь день был для меня совершенно необычный. Я видела перед собой только твое письмо, перечитывала его, и мне очень-очень хотелось, чтобы ты был рядом со мной. Просто был бы рядом. Тогда я могла бы наконец насмотреться на тебя. Не думать, не представлять, а просто смотреть.
Гарик, милый! Это действительно огромное счастье – ждать твои письма, получать их, писать ответ и снова ждать.
Знаешь, у меня с мужем получилось всё легко и просто. Никаких проблем. Квартира, машина, любимая работа… Что еще нужно? Полнейшее счастье. Я считала себя самым счастливым человеком. Да это, впрочем, так и было. Но вот появился ты. Мое представление о счастье несколько изменилось. Переписываться с тобой, с огромным нетерпением ждать встречи, все это мне намного интересней, чем общение с мужем. Между тем, я не могу сказать, что я разлюбила его, что он мне больше не нужен. Нет, он всё тот же, необходимый мне человек, и я так же, придя с работы, или приезжая из командировки, делюсь с ним своими радостями и огорчениями. Но вот если на его месте был бы ты? Не знаю, может быть, я и ошибаюсь, но мне кажется, что с тобой мне было бы намного лучше. И я очень часто на его месте представляю тебя. И он как-то раз заметил, что я стала холодней и пассивней. Я нахожу тысячу причин, чтобы объяснить ему все это, но самой главной он не узнает никогда. Да и как же я могу быть с ним прежней, если у меня из головы не выходишь ты?
Я даже боюсь с ним много разговаривать, потому что случайно могу назвать его твоим именем. Я не знаю, как и чем всё это объяснить. Может быть, я вовсе и не люблю его, а просто привыкла? И вообще все это ужасно сложно и непостижимо для меня. Я знаю только одно, что у меня есть ты. И только от одной мысли об этом мне становится чертовски здорово, жизнь кажется в тысячу раз прекрасней и интересней.
Может быть, это и есть любовь? И такое счастье, может быть, лучше, чем тихая, спокойная жизнь?
Гарька, дорогой! Ты понимаешь, что ты натворил? Перевернул всю мою жизнь. И даже здесь, за 2 тысячи километров от тебя, я без тебя не могу. Слышишь? Не могу! Не могу без твоих писем, без твоих неповторимых очаровательных писем, которые я все знаю наизусть. Целую крепко, твоя Ирка».
Алиса вдруг заплакала. Она смотрела на исписанный чернилами лист бумаги и не могла читать дальше. Синие буквы сливались в ее глазах в одну кривую линию. Женщина приложила к глазам платочек.
– Я никогда не думала, что тебя будут так любить. Я в тебе видела только мужчину, неутомимого, крепкого, сильного. Для меня главное было обладать тобой и получать удовольствие от твоих губ, от твоих рук и от того, что со мной было потом. Но чтобы так…
Алиса осторожно положила письмо на стол.
– Какая ж я была дура, мне надо было найти тебя. Мы могли бы встретиться после твоего возвращения из армии, создать семью и жить вместе.
Алиса обняла Гарика, прижалась к нему и попыталась поцеловать его.
– Не надо, Алиса. Разбитое не склеишь. У тебя был шанс, но ты отказалась, ты смеялась надо мной, – тихо произнес он.
– О чем ты, Гарик, я пришла к тебе ночью. Бери меня. У нас все получится. Тебе понравится. Я умею любить так, что ты меня вновь полюбишь, как раньше.
– Нет. Нельзя вступить дважды в одну и ту же реку. У меня есть любимая женщина, и она скоро приедет сюда. Давай, я тебя провожу в гостиницу.